АЛЕКСЕЙ I КОМНИН

Хрисовул Алексея Комнина (1081—1118) Великой лавре Св. Афанасия на Афоне.

(Rouillard-Collomp. Actes de Lavra, t. I, N 39. Paris, 1937)

Нет ничего достойнее, ни полезнее царю-боголюбцу, чем святое внимание к святым монастырям. Ибо ревность к этому и есть спасение души, и она способствует возвышенным делам царя, нуждающегося в обильных молитвах подвизающихся в них святых мужей. И вот наша кроткая власть решает совершить такое благо по отношению к честнейшей обители, расположенной на Афоне и называемой Великой лаврой, которая приняла устав от святого отца Афанасия, чьим именем она имеет честь называться. Она ведь имеет некоторые недвижимости на острове, прежде называвшемся Pallhgh, а теперь Kasagdra, на котором взимание всех государственных податей моя царственность пожаловала августейшему протосевасту господину Адриану, многолюбезному моему брату, и передала ему взимание государственного канона, уплачиваемого ежегодно жителями этого острова — в той мере, как все это и прежде налагалось и взыскивалось. И вот монахи названной обители стали бояться, как бы их не сочли париками (paroikoi) того, кому они уплачивают государственную подать, коль скоро они, не имея собственной земли (h idia gh), уплачивают другому подати и налоги с земли. И они просили рассеять это беспокойство.

Воистину, они боялись того, что не страшно. И написанием настоящего хрисовула они совершенно избавляются от страха, и пусть они никогда не боятся этого, но владеют на праве господства (despotikwV), навеки и наследственно теми недвижимостями, которыми эта обитель владела на этом острове. Но имущества обители на острове, хотя и облагаемые ежегодно государственными податями в пользу названного многолюбимого брата моей царственности, конечно, не будут подвергаться никакому насилию со стороны кого-либо из посылаемых в урочное время сборщиков налогов Фессалоникского диоцеза. Они ведь держатся вдали от владений обители и не могут взыскивать государственного канона, который прежде эта обитель уплачивала им, а теперь передан этому многолюбимому брату царственности моей.

И вот возникли прения по вопросу о владениях, принадлежавших этой обители издавна на этом острове, трения между этими монахами и августейшим протосевастом, и не только между ними, но и между многими [255] другими еще,— и прислан моей царственностью протоанфипат Михаил, судья ипподрома, родиец родом, для того, чтобы точно в этом разобраться, и чтобы те, в чью пользу он на основании документов решит, согласно закона, неоспоримо владели собственностью. Он, ознакомившись с имевшимися у этой обители документами, поставил на них печати, подписал их и оставил ей полную собственность на эти земли. И они просили, чтобы составлением этого хрисовула было объявлено и то, что, по приказанию моей царственности, названный протоанфипат сделался судьей в этом деле и чтобы в нем было объявлено о справедливом его решении. Наша кроткая власть выполняет и эту просьбу их, объявляя, что наш приказ сделал его судьей и он справедливо постановил, чтобы решение было прочным и ненарушимым. И это постановление и пожалование выше всякого насилия, возбуждаемого против владений названного брата моей царственности на этом острове. И никогда не будут подвергаться ангарии (aggareusJai) парики этой обители, ни парангарии (paraggareusJai), ни какому-либо вымогательству, ни насилию (oclhsiV),— но на одно только они имеют право, как и доводится до всеобщего сведения,— на причитающиеся им государственные платежи, что устанавливается прочно и ненарушимо текстом настоящего благочестивого хрисовула, данного в августе месяце индикта в год 6592, в котором и проявилась наша благочестивая и богом врученная власть.

(пер. Б. Т. Горянова)
Текст воспроизведен по изданию: Сборник документов по социально-экономической истории Византии. М. Академия Наук СССР. 1951