Литература.

В. Hase. Leo Diaconus. Parisiis 1819, in-folio. Стр. 254-259. Это прекрасное произведение стало вскоре библиографической редкостью, так как 150 экземпляров погибло по дороге в Россию вследствие кораблекрушения. Вторично история Льва Диакона была издана в Бонне (1828, in 8°). В этом издании наши отрывки занимают стр. 496-505. Во избежание всяких недоразумений относительно взглядов Газе на Записку привожу его подлинные слова целиком:

Наес est ilia Chersonis a Wladimiro Magno occupatio, quam Nestor Annal. 105. B. version. Seller, a. Christi 988. accidisse auctor est. Ad illustrandas res temporum illorum pertinent fortasse epistolaene dicam an commentarii fragmenta, servata in Cod. saec. X. exeuntis, S. Basilii, Phalaridis, S. Gregorii Nazianzeni epistolas varias continente. In hoc igitur Codice, qui fuit Bibliothecae Regiae, possessor, qui et legationem circa Danaprim obivit, et oppido praefuit, litteris minutis perplexisque admodum, nec multo quam Cod. ipse recentioribus folia duo vacua illevit, multis verbis mutatis, inductis, superscriptis, ut dubitare non queas, eum hunc Cod., ut est exiguae molis, in expeditionibus secum portasse, pagellisque ejus vacuis ad epistolas commentariosque meditandos esse usum. Dabo fragmenta quo ordine sunt in Cod.: tametsi legationem, de qua statim, non nisi post bellum accidisse facile dicas. Prius sic incipit imperfecte, de Danapris trajectu, glacierum fragmentis lintres transmittentium infestantis. – На стр. 500: Hic imperfecte desinit fragmentum prius. Sequitur post quadraginta circiter folia alteram, eadera iutricatissima manu, quod, ut est loco in Cod. posterius, ita praecedenti subjungo: tametsi fortasse ad terapus anteeedens pertinet. Gens, cui dux ille, quisquis est, oppidum sibi commissum tradiderit, quae sit, viderint docti, temporum partiumque illarum cognitionem cura prudenti judicio conjungentes. Rem in Chersoneso Taurica geri declarat mentio Clematum facta: scriptura est ligata, quam vocant, saec. X aut XI. – На стр. 503 перед последним фрагментом: Sequuntur in folio alio abrupta ilia, superioribus subjungenda. – Ha стр. 504-505: Desinit hie praeclarum illud plenumque rerum novarum fragmentum: quod si commentatio scriptiove, unde manat, integra aetatem tulisset, nae tunc baud paulo plus, quam nunc, sciremus de historia Chersonesi Tauricae in tenebris, ut ita dicam, jacente ab a. 950, circa quem Constantinus Porphyrogenneta scripsit, usque ad colonias Genuensium in hos tractus saec. XIII deductas.

Что касается латинского перевода Газе, то он нисколько не представляет лишь работу филолога (как утверждает Куник), гнавшегося за щеголеватою латынью. Перевод Газе, правда, недословный; все же он точно передает содержание записки, что особенно справедливо в отношении к самым важным местам, и в общем, мне сдается, надежнее русского перевода Васильевского. В таком же смысле высказался и Эд. Курц.

Е. Попов. История Льва Диакона. С. Петербург 1820, стр. 193-197. Русский перевод слишком вольный и потому непригоден для целей историка. Попов местами пропускает целые фразы. К тому он, на что указывает Васильевский, совсем не знает византийского словоупотребления. Какой-либо попытки объяснить фрагменты Попов не сделал.

B. v. Kohne. Beitrage zur Geschichte und Archaeologie von Chersonnesus in Taurien. St. Petersburg 1848, p. 220-222; cf. Mem. de la Societe d'Archeol. III, 66-68. В 1846 году Куник устно обратил внимание этого исследователя на Записку готского топарха. Кёне ставит содержание отрывков в связь с историею Херсона и подозревает в «варварах» русских во время Цимисхия, во всяком случае в эпоху, предшествовавшую княжению Владимира Святого, так как наш исторический памятник не содержит ни малейшего намека на взятие Корсуни русским князем и его крещение.

Гедеонов. Отрывки о Варяжском вопросе. Приложение к 1. тому Записок Императорской Академии Наук 1862, стр. 66-70. По Гедеонову место совершения описанных во фрагментах событий находится в области, расположенной между Корсунью и Керчью, в промежуток времени от 969 до 971 года. Варвары, опустошавшие крымское побережье, совпадают, по его мнению, с (небывалою) Черноморскою Русью, a rex ad septentrionem Istri dominans – с властителем великокняжеской Руси. – «Варяги и Русь», часть третья. В статье XIII (стр. 165-172), озаглавленной: Ο черноморской Руси по записке Таврического топарха, Гедеонов несколько подробнее развивает свои положения, подвергая в то же время критике взгляды Ламбина, Иловайского, Куника и Васильевского, но не вносит ничего существенно нового в свое исследование. Черноморская Русь Гедеонова (Отрывки 53-70 и Варяги и Русь 3 часть, статьи XI и XII, 135-172) это призрак, долженствующий исчезнуть при более внимательном отношении к источникам. К сожалению, эта вызванная к временному существованию черноморская Русь успела ввести в заблуждение много видных ученых, в том числе и Куника, так что не легко будет изгнать из науки русскую вольницу, якобы утвердившуюся задолго до 965 г. по обе стороны Керченского пролива. В своих «Замечаниях» (Галиндо и Черноморская Русь) на сочинение Гедеонова, Куник на стр. 101 приводит несколько его мелких заметок, касающихся исследования Бурачкова о Записке готского топарха.

A. Rambaud. L'empire Grec au dixieme siecle. Paris 1870, p. 492, 493. Cp. Essai de chronographie byzantine par. E. de Muralt. St. Petersbourg 1855, p. 569, 570. Фрагменты, по мнению Rambaud, трактуют о республике Херсонской.

Евг. Марков. Очерки Крыма. С.Петербург 1872, стр. 266. Автор преждевременно воспользовался содержанием отрывков для своей популярно изложенной книжки, при чем он не впопад ссылается на С. Соловьева (5 изд. 1 т. «Истории России») и на «Древнерусскую историю» Погодина, у которых и помину нет о Записке топарха.

Н. Ламбин. 1) Поход Олега, в Журнале Министерства Народного Просвещения за июль 1873 г., стр. 126. 2) О Тмутараканской Руси, там же, 1874 г., часть 171, отд. 2, стр. 79-95. 3) Сравни там же часть 174, отд. 2, стр. 83. Ламбин помещает поле событий в Крыму, отожествляет варваров с русскими и царствующего на севере от Дуная с великим князем Олегом; видит в народе, столь сильно пострадавшем от неприятелей, готов и полагает, что фрагменты восполняют пробел в русской истории от 884 до 906 г., в особенности время от 893-897 года.

Ф. Брун. 1) Следы древнего речного пути из Днепра в Азовское море, в Записках Одесского Общества Истории и Древностей. Том V, Одесса 1863, стр. 125. 2) Материалы для истории Сугдеи, в Новороссийском календаре за 1872 год, стр. 8. 3) Черноморские Готы и следы их долгого пребывания в южной России, в Записках Импер. Акад. Наук. Том 24. С.Петербург 1874, стр. 26, 27, 29, 30, 31, 49. Сравни: Черноморье. Одесса 1879-80, I, 113 и II, 128, 215-239; и Die Goten am Pontus und die Spuren ihres lange andauernden Aufenthaltes im sudlichen Russland. Aus dem Russischen ubersetzt von F. Remy. Одесса 1879, p. 36, 40, 43. Брун приводит наш источник в связь с походом Владимира на Корсунь. Относительно «варваров» он колеблется между русскими, хазарами (Кабарами) и Черными уграми. Оригинально его объяснение слова τά Κλήματα через «виноградники».

А. (Эрнест) Куник. 1) О записке Безымянного Таврического (Anonymus Tauricus), в Отчете о 14 присуждении наград гр. Уварова. 25 сент. 1871, стр. 106-110. 2) О записке Готского Топарха, в Записках Имп. Акад. Наук. Т. 24. С.Петербург 1874, стр. 61-93, 116-127. 3) Гедеонов Отрывки стр. 124: О черноморских Руссах. 4) Замечания на сочинения С. Гедеонова (Галиндо и черноморская Русь), статья V: Готва и черноморская Русь, стр. 345 сл. Вернулся ли Куник в конце своего исследования еще раз к Записке Готского топарха, об этом судить невозможно, так как сочинение его обрывается на стр. 384. 5) Разбросанные в различных статьях краткие отзывы и намеки на наши фрагменты. Briefwechsel zwischen Akademiker Kunik – St. Petersburg und W. von Gutzeit – Riga in den Jahren 1876-1894, Riga 1899, p. 3-4. Bulletin Импер. Ак. H. Том 27, 1881: Erganzende Bemerkungen zuden Untersuchungen uber die Zeit der Abfassung des Lebens des heiligen Georg von Amastris, p. 345-346. F. Braun, Jahresbericht der Reformierten Kirchenschule fur 1889-1890. St. Petersburg 1890: Die letzten Schicksale der Krimgoten p. 79.

В своем обширном исследовании «О записке Готского Топарха» Куник дошел в общем до поразительных по правильности своей результатов. По Кунику, родина нашего фрагментиста не Херсон, а область «Готия», лежавшая к востоку от Херсона и населенная по преимуществу готами; в варварах Куник признал хазар, а в царствующем к северу от Дуная видит великого князя Святослава. Куник угадал даже время поездки топарха к Святославу («не задолго до 965 года»). К сожалению этот ученый отрекся потом от своих выводов, увлекшись Гедеоновскою Черноморскою Русью. До какой степени он поддался внушениям Гедеонова, видно из его Примечаний на сочинения Гедеонова (или: Галиндо и Черноморская Русь), где особая статья «Вольная и великокняжеская Русь» посвящена этому вопросу (стр. 324-345). Уверовав в [мнимую] вольную черноморскую Русь (до 965 г.), Куник поступил весьма последовательно, отказавшись от своей прочно обоснованной гипотезы о тожественности варваров с хазарами в пользу русских. Все же Куник не смог успокоиться на этом домысле и от времени до времени – о чем свидетельствует его со мною переписка – возвращался к отрывкам топарха; но связанный Черноморскою Русью, не был в состоянии выйти на надлежащую дорогу и в угоду своей призрачной вольной Руси стал не признавать в хазарах восприимчивости к культурным началам. Однако он и впоследствии более всего останавливался на эпохе Святослава. Уже издавна Куник интересовался содержащимися в 1. фрагменте астрономическими данными, которые, как он надеялся, могли бы дать твердую точку опоры для решения вопроса о хронологическом приурочении описанных в Записке происшествий. Его попытка побудить астрономов исполнить эту задачу, не увенчалась успехом. Все же, в общем, Куник сделал столь многое для разъяснения загадочных фрагментов, что его сочинения по этому предмету навсегда останутся краеугольным камнем для будущих исследователей. Те, которые после Куника принимались за анализ нашего памятника, к сожалению, не пошли по пути, проложенному лучшим знатоком древнего периода русской истории.

Д. Иловайский. Разыскания о начале Руси. Москва 1882, стр 57, 327-331, 404-405. Мы имеем дело со сборником, в состав которого вошли статьи, написанные автором в начале 70-х годов, при чем позднейшая литература оставлена им без всякого внимания. По Иловайскому Климаты лежат в Корсунской области, а варвары отожествляются с русскими времен Игоря.

В. Васильевский. 1) Русско-византийские отрывки IV. Записка греческого топарха, в Журнале Мин. Нар. Просв. за июнь 1876, часть 185, стр. 368-434. 2) Ο построении крепости Саркела, там же за октябрь 1889, часть 265, стр. 282-285. В первой своей обширной брошюре Васильевский дает нам русский (не безупречный) перевод отрывков с историко-филологическим комментарием, лингвистический отдел которого следует, за некоторыми исключениями, признать весьма ценным. Но напрасно Васильевский, в противоположность всем своим предшественникам, перемещает поле действий, описанных в фрагментах, на нижнее течение Дуная, ко времени войн Святослава с болгарами, и считает τά Κλήματα за одно с Κλεμάδες, крепостцой выстроенной Юстинианом вблизи Оршовы. От этого историческое пояснение Записки у Васильевского страдает такою сбивчивостью и запутанностью, что разобраться в нем крайне утомительно. Своим неудачным перемещением места Васильевский подал сигнал к свободному полету фантазии остальным исследователям нашего источника, которые с тех пор, без всяких зазрений совести, переносят τά Κλήματα то на Дунай, то на Днепр, то даже на Дон, вполне пренебрегая теми сведениями у Константина Багрянородного, которыми он нас снабжает относительно τά Κλήματα.

На мой запрос Васильевскому, остается ли он при своих взглядах на Записку, я получил, незадолго до его кончины, любезный ответ от 1 марта 1899 г. следующего содержания: «…Что касается моего теперешнего мнения о записке топарха, о времени и месте действия, то признаюсь Вам, что я к этому предмету не возвращался своими мыслями. Иногда только мне приходило в голову, что не дурно было бы навести справки в посмертных бумагах Газе, которые хранятся в Национальной библиотеке. Всего менее я стою за астрономическое толкование, так как в сущности никакого исследования на этот счет не было сделано... Я могу гордиться только тем, что первый напал на мысль о возможности призвать на помощь астрономию... Именно я настаиваю на том, что слово Κλήματα в отрывках следует понимать в смысле города; только этот город я отыскивал где-то далеко на Дунае. Переправа на Днепре может быть где угодно, не нарушая моей теории. Но Маврокастрон есть, конечно, Аккерман. Вот все, что я могу сказать о своей статье. Я не намерен ни в чем упорствовать, допускаю возможность ошибок в переводе отрывков....» К счастью для наших фрагментов, предположение Васильевского относительно места действия не нашло сочувствия у большинства исследователей, а, напротив, вызвало, как и следовало ожидать, полное осуждение. Результаты астрономических вычислений в свою очередь ниспровергают искусственную гипотезу Васильевского о поле действий топарха.

Во второй, полемической, статье Васильевский направляет свои удары против слишком уже смелых домыслов Успенского, о чем см. ниже.

Пл. Бурачков. Ο записке Готского Топарха, в Журнале Мин. Нар. Просв. 1877, часть 192, стр. 190-252. Весьма важно указание Бурачкова на место переправы топарха через Днепр (в порожистой его части). При этом Куник особенно напирает на то, что Бурачков, как уроженец Приднепровья, имел полную возможность основательно ознакомиться с рекою во всякое время года. Б. оспаривает историческое толкование Васильевского, но к крайнему нашему удивлению помещает с своей стороны Климаты вблизи порогов Днепра. Доводы его отличаются значительной неясностью изложения. Статья Б. осталась как-то незамеченною многими учеными, занимавшимися после него разработкой Записки, хотя она заключает в себе ряд удачных замечаний, как например: Черную Болгарию не следует искать на Кубани, она лежала к северу от Крыма; ни у Константина Багрянородного, ни в договоре 944 года нет речи о русских у Керченского пролива; около середины X века Херсонская область не простиралась до Киммерийского Босфора; придуманный Бруном речной путь между Днепром и Черным морем не существовал на деле...

W. Tomaschek. Ethnologische Forschungen I. Die Goten in Taurien. Wien. 1881, p. 33-38. Томашек присоединяется в общем к добытым Куником результатам и позволяет себе расходиться с ним лишь в мелочах. Так, он не считает Киев целью путешествия топарха, относит описываемые происшествия к 968 (либо 969) году, отожествляет τά Κλήματα с готским Daurons, что лежит за Чартырдагом, и полагает, что доходы, дарованные Святославом начальнику в Климатах, составляли мыт с гавани Βαραγγολιμένα в Тарханском Куте... Томашек того убеждения, что важные для истории Крыма фрагменты, за отсутствием в них собственных имен, навсегда останутся темными и неразгаданными. Впрочем, этот ученый в письме от 16 апреля 1901 г. высказал полное свое согласие с моим объяснением Записки, исчерпывающим по его мнению предмет до основания.

Ios. Lad. Pic. Der nationale Kampf gegen das ungarische Staatsrecht. Leipzig 1882 p. 83 примеч. 13. Пич следует Васильевскому за исключением того, что побуждаемый (неправильным) вычислением астрономического наблюдения, сделанным Зейдлером, отодвигает изображенные во фрагментах события к началу 90 годов X столетия. Указав на определение времени византинистом Газе, Пич замечает: «Другая точка опоры заключается в известии, что во время переправы топарха через Днепр планета Сатурн была видна в начале созвездия Водолея (Κρόνου δή καλουμένου και γάρ έτυχε περί τάς αρχάς διϊών ύδροχόου) и заходила около полуночи (περί μέσας νύκτας ... έσπέριον φάσιν ήδη ποίοΰντος); время года наконец может быть приурочено к исходу ноября месяца, так как Днепр только что покрылся льдом. Согласно обязательному вычислению пражского профессора доктора А. Зейдлера, Сатурн во второй половине X века два раза находился в созвездии Водолея (310°-320° эклиптики), а именно между 961 и 963 г. (302½°-328½°) и 991-992 (310½°-322½°); к концу 961 года однако Сатурн восходил и заходил одновременно с солнцем и потому был невидим; в ноябре же 991 г. он заходил около полуночи». Заключение Зейдлера не выдерживает критики в виду неправильности его посылок. Наблюдение происходило не ночью, а вечером. Важное сведение ηλίου κατά τά χειμερινά διατρέχοντος sole brumalia signa permeante оставлено без внимания. Зимние знаки – это время от зимнего солнцестояния до весеннего равноденствия. Под началом Водолея Зейдлер понимает ε и μ этого созвездия, между тем как Сатурн попасть сюда никогда не может. К тому слова καί γάρ έτυχε περί τάς αρχάς αυτός διϊών ύδροχόου допускают еще иное толкование (ибо он находился как раз в начале своего прохождения через Водолея), толкование, весьма удачное с астрономической точки зрения. Словом, вычисление Зейдлера, произведенное на основании превратно понятых данных, оказывается вполне несостоятельным. Такого же мнения В. Вислиценус в Страсбурге и Я. Зейбот в Пулкове.

П. Голубовский. Печенеги, Торки и Половцы до нашествия Татар. История южнорусских степей в IX-XIII веках. Киев 1884, стр. 201-205. По Голубовскому Маврокастрон (в 1 отрывке) совпадает с Кара-Керман (Черный город) на Южном Буге. Голубовский восстает против мнения Васильевского, будто Маврокастрон тожествен с Аккерманом (Белый город). В противоположность Васильевскому он считает Борион не за греческое, а за славянское поселение. Этими краткими замечаниями ограничивается Голубовский, не вдаваясь в подробный анализ Записки, известной ему только по русскому переводу Васильевского.

Ф. Успенский. Византийские владения на северном берегу Черного моря в IX и X вв. (Киевская Старина, ежемесячный исторический журнал. Год восьмой. Том XXV, 1889 год, стр. 253-254, 264-269, 273-280, 285-299). Заслуженный ученый приурочивает содержание Записки к 903 или же 904 годам, отожествляет царствующего на север от Дуная с Симеоном, царем болгарским, переносит Климаты на Дон и усматривает в авторе отрывков византийского полководца, коего задача будто заключалась в расширении греческих владений и в усилении византийского влияния на юге нынешней России. Чересчур смелые, идущие нередко в полный разрез с историческими свидетельствами предположения Успенского, – так например, он построение Саркела относит совершенно произвольно к времени Льва Мудрого, видит в Саркеле византийскую крепость и готов принять архитектора Петрону за нашего фрагментиста, – нашли саркастический отпор со стороны Васильевского. В таком же духе отозвался на взгляды Успенского и Куник в письме от 14 янв. 1898 г. Попытка Ласкина (Сочинения Константина Багрянородного, перевод Г. Ласкина. Москва 1899, стр. 224-225) отстоять мнения Успенского не заслуживает одобрения. – Не лишен интереса приложенный в конце статьи Успенского рисунок, изображающий прохождение Сатурна через созвездие Водолея в начале X века, по вычислениям Одесского астронома А. Кононовича.

F. Braun. Die letzten Schicksale der Krimgoten. (Jahresbericht der Beformierten Kirchenschule fur 1889-1890. St. Petersburg 1890, p. 18-20 и 79). Браун держится взглядов Куника на Записку.

Kuhn. Реферат лекции Куна: Ueber neuere Forschungen zur Geschichte der Gothen in der Krim, в приложении к Allgeraeine Zeitung 1891 № 336, Munchen, Freitag, 4. December. Beilage Nummer 284, p. 7. Крымские готы соединяются в X веке с «Ros» (русскими).

R. Loewe. Die Reste der Germanen am Schwarzen Meere, Halle 1896, p. 217-218. Автор следует Кунику (по Томашеку и Брауну).

Π. Милюков. Время и место действия записки греческого топарха. (Труды 8 Археологического Съезда в Москве 1890. Том III. Москва 1897, стр. 278-289). Милюков отвергает палеографическое определение времени у Газе. Он комбинирует домыслы Васильевского и Успенского. Вместе с Васильевским он вступается за низовья Дуная, как место действия, вместе с Успенским подозревает в могущественном монархе царя Симеона и имеет в виду время между 893 и 913 годами. У Милюкова перепечатан сполна греческий текст с переводом Васильевского. Краткое извлечение его статьи помещено в Византийском Временнике, том V, стр. 549.

Н. Schneiderwirth. Zur Geschichte von Cherson (Sebastopol) in Taurien (Krim). Berlin 1897, p. 39. По автору, коснувшемуся слегка нашей Записки, многие подробности никак не подходят к Херсону, как напр. жалоба жителей, что они никогда не пользовались благодеяниями императора. Относительно места действия Шнейдервирт склоняется к Балканскому полуострову, в чем случайно сходится с Васильевским, а в варварах видит скорее печенегов, нежели русских.

К. Krumbacher. Geschichte der byzantinischen Litteratur. 2. Aufl. Munchen 1897, p. 268-269. Крумбахер наравне с другими учеными придает отрывкам крымского топарха большое значение в отношении истории, географии и этнографии древнейшего периода русской истории. По Крумбахеру Записка написана поразительно ловким и юмористически окрашенным языком. На мой запрос, во что ставить палеографическое определение у Газе, я получил от знаменитого византиниста следующее обязательное сообщение от 4 ноября 1898 года: ... главное затруднение заключается в том, что развитие почерка в различных местах различное и что мы еще далеки от различения рукописей по местам их происхождения. К этому присоединяется то обстоятельство, что вследствие незнания нами возраста переписчиков, время может раздвинуться на полвека. Еще в новейшее время неоднократно ошибались на целые столетия. Тем возможнее были промахи в то время, когда Газе издавал топарха! – Согласно указаниям Крумбахера, мы поступим правильнее, если будем держаться второго более общего определения времени у Газе: scriptura est ligata, quam vocant, saec. X aut XI.

Ю. Кулаковский. Записка Готского топарха, в Журнале Μ. Н. Пр. 1902 г. Апрель, стр. 449-459. В этой рецензии на мое немецкое издание автор высказывается в пользу Крарийской переправы через Днепр, склонен признать в Климатах горный Крым и считает лишь вероятным, что в Записке «мы имеем материал для уяснения отношений Киевской Руси к Крыму, но ключ к разгадке самого смысла событий все еще не найден и аноним, помимо своей безымянности, все еще остается таинственным». На стр. 456 Кулаковский, замечаю вскользь, странным образом выдает Селину Константина Б., т. е. Сулинский рукав Дуная, за приток Днепра.

К. Крумбахер в Byzant. Zeitschr. Χ. 3 и 4, стр. 657-8. делает краткое сообщение о моем труде, замечая в заключение, что несмотря на основательный пересмотр вопроса о Записке, все-таки остается много темнот, зависящих от неопределенности показаний автора отрывков.

Ф. Успенский. Отчет о сорок четвертом присуждении наград графа Уварова. С.Петербург 1904. стр. 243-262. Мой многоуважаемый рецензент приходит к следующему результату:... «или нужно время описываемых событий отнести к IX веку или перенести их из Крыма к Дунаю, или на Дон». К сожалению, главное предположение, от коего исходит Успенский, опять-таки весьма смелое. Он считает наши отрывки за эксцерпты из какого-то обширного трактата о придунайских областях, при чем в нескольких местах приписывает мне мнение, против которого я же вооружаюсь, мнение, будто я вместе с Газе усматриваю в отрывках путевые записки топарха. Предположение Успенского вполне противоречит непосредственному наблюдению издателя рукописи, который, судя уже по одному только внешнему виду, признал ее подлинною и счел за путевые заметки топарха. Последнее заключение, хотя и не оправдывается, все же ценно тем, что обнаруживает полную уверенность знаменитого византиниста в том, что перед ним автограф, оригинал, а не копия, не эксцерпты из другого сочинения, как полагает Успенский. Другая ошибка заключается в том, что мой рецензент без всякой основательной причины усматривает в авторе Записки непременно византийского чиновника. Наконец, Успенский, подобию Кулаковскому, не смог совладать с астрономическим отделом моего исследования. Хотя в общем выяснение нашей Записки не подвинуто вперед Успенским, а, напротив, вопрос о загадочных фрагментах только еще более запутался благодаря его рецензии, все-таки он делает ряд отдельных веских замечаний, дающих новое освещение Записке в некоторых ее частностях.