(послание к императору Константину VII Порфирородному о Святом Свете).

1. Итак надлежало, божественнейший царь, чтоб и настоящая наша жизнь не была лишена величия Божия, и чтоб ты в своем о Христе смирении радовался чрезвычайным чудесам и светоявлениям, дабы вправду чудотворящий и единый истинный Бог наш был прославляем не одними только древними необычайными чудесами, но был величаем и чудесами, совершившимися в твое христоименное царствование и получал за оные благодарение. Всем известно, и гражданам и пришлым, присутствующим в светоносную (пору) дня воскресения при святом погребении Господа, всем известно, говорю, оное совершенное и необычайное светоявление, происходящее по Божиему вдохновению. Я давно сильно желал видеть оное и поклониться той почтенной и священной земле; и богохранимая твоя царственность не отвергла моего моления, (но) одарив меня златом, отправила к тамошнему боголюбезному архиепископу. Посему-то и Бог, ведающий искренность твоих о Нем помыслов, сохранил от всякого вреда со стороны поганых Агарян. [8]

2. Итак по Божиему промышлению — свидавшись седьмого апреля с Христодулом, архиепископом Святого Града, я проживал у него, ожидая видеть богоявление в день воскресения. Когда приблизилась святая и великая суббота, вечно завидующий добру диавол, не оставил нас в покое, но как бесстыжий натолкнулся на краеугольный камень, на Христа. Но он скорее сам сокрушился, чем сокрушил. Один из султанов Багдадских в первом часу в великую и святую субботу, пришед туда с местным правителем, исполненный гнева и ярости, направился в преторий. Немедленно грозные и лютые вестники уведомили о его прибытии архиепископа Христодула и повели (его) в преторий. Когда пришел туда боголюбезный и вполне исправный архиепископ, то грозный и исступленный правитель сказал: “Не позволено тебе, архиепископ, сегодня совершать праздник; я для этого сюда и пришел: ведь ты, делая это пресловутое чудо волшебным художеством, наполнил всю Сирию верою христианскою, и испровергая наши нравы, едва не обратил (этот край) в Романию". Боголюбезный же архиепископ кротким голосом ответил: “Если бы вы были свидетелями этого чуда только один раз или два раза, а не тысячу раз удостоверялись в нем на самом деле, то легче было бы нам переносить ваши слова, что “это совершается волшебным художеством"; но так как и при предшествующем архиепископе вы приказали (положить) в лампаду, находящуюся у Святого Гроба, железо вместо светильни и мы увидали, как она внезапно по Божией воле загорелась, как воск; то доколе намерены вы, все же нас тиранить необычайно зримое*? Стоявшие там, (некоторые из) так называемых секретарей, служившие местному правителю, причастные [9] нашей истинной вере, говорили убийце-правителю: “Не хорошо ты делаешь, что препятствуешь архиепископу совершать праздник по его обычаю: ибо как привести в исполнение сбор тяжких казенных налогов, если не позволено ему совершать установленных праздников? Ведь, если ты будешь настаивать на этом намерении, то мы имеем доложить о том первому советнику Сирии и ты навлечешь на себя не малый гнев".

3. Рассерженный этими словами негодяй придумывает другую новую затею: весь обратившись в гнев и ярость, он насильно требует от архиепископа семь тысяч золотых: если их не получит, то никоим образом не дозволит ему совершить святый и всенародный праздник Христова Воскресения. Громко и глубоко воздохнув в таком безвыходном положении, архиепископ побуждал убийц — мечем избавить его от настоящей жизни: это ему представлялось полезным, чтоб избавиться от их злобы. Но промыслительный в трудных положениях и сильный в немощи Господь разрешил и это ухищрение: упомянутые секретари, выдав две тысячи золотых и поручившись за архиепископа в выдаче (остальных) пяти тысяч, уничтожили злоковарство преступного правителя.

4. А пока архиепископ был притесняем в претории, Господь чудес, по непостижимому и неодолимому своему могуществу, наполнил Божественным Светом две из лампад трехлампадника, висящего в одном месте, где, говорят, омыто было честное тело Господа и Бога нашего по снятии со креста. Это чудо возвещено было в претории, и мгновенно смешанная толпа христоименного народа и поганых [10] Агарян сбежалась во святую церковь Божию; православные с горячею любовью и пламенною верой, а безбожные Агаряне с убийственным умыслом и губительным намерением, в случае, если бы кто был накрыт держащим зажженную свечу, умертвить его в самом храме мечами и копиями, которыми они были вооружены. Премудрый же архиепископ со своим клиром и с Агарянами, спешил к Святому Гробу Господню, и заглянув туда, как только узнал, что сияние Божественного Света еще туда не появилось, вместе с погаными Агарянами запер Божественный Гроб, и высоко воздев на восток Моисеевские руки свои, непрерывно с христоименным народом молился Богу всяческих. А около шестого часа дня, воззрев на Божественный Гроб Спасителя, видит божественное светоявление: ибо чрез (предел) ангела ему доступен вход в дверь. Улучив время для передачи оного света поликандилам, находящимся в святой церкви Божией, как он это обычно делает, он еще не выступил из Гроба, как уж можно было внезапно видеть всю Божию церковь исполненною неприразимым и Божественным Светом, так что благочестивый народ передвигался то в правую сторону, то в левую, одни к пропилеям, другие к Лобному Месту, третьи к крестообразно висящей цепи; потому что ею тоже окружены лампады (?) в том месте, где по сказанию, средина нашего мира, и цепь эта висит для означения сего. При таком неожиданном светоявлении все исполнены были изумления, да и самые безбожные Агаряне были поражены и устыжены. Ибо сказывают, что от Вознесения Христова и доныне осияние Божественного Света происходило ежегодно в одной из лампад Святого Гроба, а в нынешнее время божественное [11] светоизлитие распространилось по всей церкви, так что все единогласно воскликнули: “Кто Бог велий, яко Бог наш; ты еси Бог единый творяй чудеса" (Псал. 76, 14-15).

5. В то время, как проклятый правитель, находясь в Катихуменах, держал сверкающий ятаган на голо и выглядывал во храм, совершается нечто необычайное и чудесное. По божественному домостроительству случилось, что самая большая лампада, величиною превосходившая кратир, висевшая пред его лицом, оставлена была без воды и масла и вдруг наполнилась Божественным Светом, между тем, как в ней не было даже светильни. А губительный и злосчастный правитель при таком дивном зрелище пребыл нем; так что он явственно всем высказал, что видел руку наподобие огня и что оная совершила все сии дивные чудеса.

6. Большинству людей, да не покажется ложным чудо, совершившееся с Крестом дракондия; (ведь я никому иному не поручаю грешную мою совесть, кроме как недреманному оку, испытующему глубину помышления). Посему на одном из дракондиев, стоящих на правой стороне святой Божией церкви, на кресте, находящемся на верху оного появилась звезда, сиявшая на средине подобно солнцу. Немного спустя она разделилась на четыре части и являлась сияющею в виде креста, так что все стекались к ней и возглашали победные песни Богу устроителю нашей судьбы. Я полагаю, это означает не иное, как то, что сила твоей верной Богу и святой царственности покорит ненавистного Измаила, помрачит скверную веру Агарян, как то признается и нечистыми и погаными Агарянами. Господь [12] же Бог, крестом доставивший победу приснопамятному между царями Константину, даровавший тоже имя и те же нравы святой твоей царственности, на которую указывает звезда, сам же Он и ныне да покорит (их тебе), укрепит и усилит тебя, государь, над каждым народом, главу *, и в тебе да устроит мощь железного царствия.

Вот это записал я наименьший в клириках Никита в лето шесть тысяч четыреста пятьдесят пятое, благодаря Бога совершителя всего благого, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

(пер. Г. С. Дестуниса)
Текст воспроизведен по изданию: Рассказ Никиты, клирика царского. Послание к императору Константину VII Порфирородному, о святом огне, писанное в 947 году // Православный палестинский сборник, Том 13. СПб. 1894