ФЕОДОР ДАФНОПАТ

Феодора Дафнопата на перенесение из Антиохии досточтимой и честной руки святого славного пророка и крестителя Иоанна.

2. Ныне же, когда она сама явилась и чудесным образом избежала рук варваров, которыми была [58] содержима как бы в плену, достоит благоговейно расположить к светлости праздника сонмы празднолюбцев, мысленным сиянием его разорять и разогнать омрачающие душу облака и скачущею ногою и веселящимся духом поспешить к таинствам, вожделенным и самим ангелам. Ибо праздновать значить ревностно благоустроиться к встрече честных и святых и внешностью и движениями показывать жар внутренней веры и расположения.

3. Но все то, что относится к его зачатии и рождению, жизни в пустыне, явленно к Израилю и неложному свидетельству, которым он показал агнца Божия и провозгласил его первым и позади идущим по божественному достоинству и человеческому восприятии; как он, призванный свыше, пришел к Иордану и, крестивши прикосновением чистого, беспорочного и (стоявшего) превыше всякого очищения, принял оттуда источник освящения; что крещенный им изъяснил о нем иудеям посредством образа трости и облечения в мягкие ризы, разумея простоту его жизни, твердость и непоколебимость в добродетели, соревнование и подобие с [59] древним Шлею, и все, что за сим следует, — четверица святых Евангелий яснее покажет испытующим о сем с особливым трудолюбием.

Сей, воспитанный в учениях Моисеевых и усердно изучавший закон Божий, считал все вторым и низшим перед сохранением и соблюдением его и ставил предметом усердного стремления одно пребывание в оправданиях его. Когда же великий в необузданности Ирод, бывший тетрархом земли иудейской, преступив пределы предписаний закона, сочетался браком с женою брата своего Филиппа, что было для него невозможно вследствие того, что она имела детей от последнего, и этот гнусный поступок был нарушением закона и презрением Бога, а для людей побуждением и поощрением к пороку, — тогда (Иоанн), как доблестный борец, хорошо подготовленный и раньше упражнявшийся в трудах, укрепив себя оружием и стрелами истины, выступает против тирана. Какими именно? “Не подобает тебе иметь жену Филиппа брата твоего”. О, свободоречие безбоязненное и убеждение неизменное, о, уста богословесные и язык богодвижимый, который, вонзив острия обличений в самое сердце, заставил жестокого бросить щит и бежать! О, рука досточтимая и святая, которая, будучи движима соответственно произносимым речам, увеличивала суровость обличений и показывала дерзновение неустрашимое! Ибо у выступающих на [60] словесную борьбу и состязание есть обычай совершать движения рукою вместе с устами, соразмерять ее движения с речами и теми и другими показывать смелость и неустрашимость говорящего. Вследствие сего он был заключен под стражу и в узы, так как безумная женщина подстрекнула к сему беззаконного любовника.

5. Засим празднество (дня) рождения, изобильная и разгульная попойка, в которой неумеренное употребление вина увлекло хозяина к безумному поступку. Какое же увеселение при попойке? Пляска распутной дочери и требование награды, а награда — убиение пророка. Вследствие ее — огорчение царя, причиненное осаждающим внутри угрызением. Все-таки повиновение, подчинение, приговор над праведным пророком и глава, вскоре принесенная на блюд и данная развратной и прелюбодейной женщин. Что бесчеловечнее и безнравственнее сего бесчеловечного деяния? Что безумнее и зверовиднее сего зверовидного дерзновения? Человек, из самой утробы облеченный святостью, возлюбивший целомудрие, усвоивши себе чистоту, подвизавшийся в неядении, отрешившийся от всякого общения с людьми, поселившийся в пустыне, как во граде, живший с сельными зверями, прикрывавшийся верблюжьим волосом, опоясывавшийся усменным поясом, подобно птицам имевший самородную пищу, весь истощенный, весь бездомный, весь бесплотный и весь видимо бестелесный, так как сие вещественное смешение было утончено и умерщвлено неядением и превратилось в невещественность вследствие чрезмерного воздержания, — сей за праведность, за истину, за то, [61] чтобы закон не был в чем-либо нарушен, был подарен в виде мзды прелюбодейной женщине!

7. Ирод детоубийца, изменившей иудейское многовластие в царство, был подвластен Римлянам и, изыскивая способы показать им свое благорасположение и верность, убедил Римлян благосклонно взирать на него и поставил свое царство вне подозрения в отпадении. Дабы яснее показать им свое благорасположение, он между прочим построил город не очень далеко от Иерусалима, на расстоянии лишь одного дня пути, и назвал его Севастою, чтобы наименованием Августа Кесаря обозначить свое благорасположение и покорность ему. В сем городе [62] властвовавший после него тетрарх Ирод построил дворец, в котором совершилось и то пророкоубийственное пиршество. Вблизи его был заключен сей святой пророк в некоем мрачном помещении преступников. Сбоку его, как указывают, и было погребено тело проповедника истины, где, как говорят, существовала другая могила, пророка Елисея, так что об гробницы были видимы в одном и том же месте. На них издревле был воздвигнут огромный храм, несравненный по находящимся в нем чудесам и красотам. Когда крыша его разрушилась от времени то строения его остались под открытым небом, при чем невредимым сохранилось одно только помещение, служившее хранилищем священной утвари; заключенный в нем гробницы пророков сохранили неприкосновенною свою прочность.

10. Когда же нечестивый, все обыскавши в Антиохии, не мог достигнуть своей цели, так как рука была скрыта бесследно, то, потерпев неудачу в этой попытка и раз ярившись против остального пророческого тела, грешник тотчас послал в Иерусалим (людей) разыскать мощи Предтечи и предать их огню. Когда сие было исполнено и погребенное вместо них простое тело было превращено в пепел посланными, то он, выступив оттуда, предпринял осаду Едессы, так как известно было, что жители ее принадлежать к числу христиан. Но, как говорят, один из служителей его, удостоенный им свободы речи и дружбы и в душе чтивший и уважавши христианскую веру, отклонил его от этого намерения и побудил к походу [64] против Персов, обещая, что этот город он будет иметь в своих руках, когда захочет. По этому совету он пошел на войну с Персами, в которой жалким образом окончил жизнь, пораженный Божьим ударом.

12. Так рассказывается об этом у старинных (писателей), причем о деснице одни говорят одно, другие другое, но никто не отступает далеко от истины, ибо они соединяются в одном и том же помышлении веры и отвергают всякое неверие. [65]

13. В том месте, где было логовище дракона, Антиохйцы, собираясь всенародно и составляя многолюдное позорище, выводили девицу на средину и предоставляли в пищу дракону. Он, выползая из логовища и являясь невиданным и невероятным чудовищем, подползая и подвигаясь своими извивами, изгибаясь и волнуясь внутренним естественным дыханием, широко разинув пасть и выпрямив изгибы туловища, принимал жертву и растерзывал зубами. И вот, брошенный по обычаю жребий пал на одного христианина, который и должен был отдать свою дочь в жертву дракону. Он, поражаемый естественными побуждениями, воссылал к великому Предтече сердечные стенания и для того, чтобы дочь его избежала смерти, измыслил следующее. Спрятав при себе большое количество золота, он испрашивает разрешения поклониться честной руке у хранителя ее. Сей по просьбе разрешил вход. Муж, войдя в храм и под видом поклонения незаметно рассыпав по полу принесенное с собою золото, пошел прямо вперед для поклонения. Церковнослужитель, жадными очами воззрев на золото, побежал собирать его; между тем испросивший поклонение, нагнувшись и всем телом [66] склонившись над ракою, движимый божественною любовию, при лобзании и прикосновении губ откусил зубами большой перст досточтимой десницы и, спрятав его, как можно скорее выбежал из храма. И вот, когда наступил день жертвоприношения и собрались на зрелище граждане и окрестные жители, приходит отец, ведя с собою дочь для жертвы, и, приблизившись к дракону, как только увидел, что он чрезмерно разинул пасть, страшным шипением приводит в ужас слушателей и устремляется на жертву, то бросил в глотку его сей святой и досточтимый перст и ввержением его тотчас причинил ему смерть.

14. Когда сие совершилось таким образом, отец возвратился с живою дочерью, проливая слезы радости и рассказывая нежданное избавление дочери от неотвратимой участи. Окружавшая толпа, пораженная необыкновенным чудом, воссылала к Богу благодарственные возгласы. Вследствие сего на месте, где совершилось чудо, воздвигли храм Предтечи, назвав его „Висящим" или по той причине, что пол храма был в воздухе выше земли, или потому, что ширина его простиралась над высотою (окружающих) строений, так что он казался зрителям почти висящим в воздухе. Положив в нем сей святой и чудотворный перст, они чтут его ежегодными празднествами, по памяти передавая потомкам совершившееся чудо. Таковой рассказ из старинного предания недалек от истины, потому что Крестителю возможно творить и большия сих чудеса, но и не близок, потому что рассказ воспринят одним слухом. Но одержит ли верх то или другое, оно нисколько не нарушить точности [67] истины, так как Предтеча обычно совершает такие чудеса.

15. У многих из повременных царей было стремление каким-либо способом сделаться обладателями руки и не оставлять столь великое благо в плену у язычников. Но вожделение сего зрело, а найти способ овладения было невозможно. Однажды [68] решили они приобрести таковое сокровище за деньги, но, по пословице, били кулаками по воздуху. Итак, она была предметом вожделения у всех, которыми призывается имя Христово, и всякий, имея сие в мыслях, с несказанными стенаниями молил Бога, дабы Он призрел благосерднее на народ свой и показал его обладателем и зрителем сего (сокровища). Поелику же все предопределяется Божественным Провидением, и даже времена и годы, в которые бывает обнаружение сверх естественного, дабы ничто из творимого им не происходило неразумно и всуе, — Предвидевши и Предопределивши все до создания мира, презрев времена нашего неведения, соблаговолил по многим своим милостям открыть сие великое и сверхъестественное чудо при сем поколении, в котором Константин и Роман, достойные великой хвалы, от самого рождения повитые багряницею, владели и опоясывались самодержавными браздами. Сие есть выведение и воззвание всечестной руки Предтечи.

16. Способ же воззвания сколь дивен и странен! Некий муж, сопричисляемый к клиру диаконов града Антиохова, именем Иов, вдохновенный свыше и исполнившийся божественного рвения, размышлял в себе, не может ли он, похитив десницу Предтечи, даровать христианам вожделенный дар. И вот он приступил к следующей попытке. В сем городе воздвигнут прекрасный и высокий храм во имя первоверховного апостола Петра. Устроив себе жилище в притворе его, он вошел в тесную дружбу с хранителем местной священной утвари, дабы от сего попытаться пребыть с ним целую ночь у раки честной руки. Когда же [69] хранитель не согласился на такую просьбу, опасаясь чего-либо неожиданного, (Иов) переходить к другому способу: усладив его богатою трапезою и дружескими возлияниями и угощениями погрузив в глубоки и близкий к смерти сон, он похитил ключи от раки и глубокою ночью чрез окно спустился в храм; тихо и бесшумно открыв святую раку, — о, страшное и деяние и слушание! — он берет вожделенную честную десницу Предтечи и, тихо выйдя назад, со тщанием скрывает у себя похищенное, дабы не стало известно кому-либо из варваров.

17. Засим Иов выходит из Антиохии и направляется в путь. Одержимый великим страхом, чтобы содеянное им не сделалось известно врагам, он молил Бога, чтобы тот самый (Предтеча), которому принадлежала, как известно, рука, был ему помощником в предприятии; он воссылал молитвы, слезами ублажал, чтобы не был узрен обманутым в надеждах и чтобы честные и досточтимые для христиан останки не остались во владении неверных. Долгое время вознося сии молитвы, минуя место за местом и город за городом, он спешил к выходу. Ибо сила той святой руки, с которою он дерзнул на взятие ее, следуя с ним в качестве защитницы и союзницы, отвращала вред со стороны супостатов. Так прошедши те тяжкие и смертоносные пути, он вступил в Римские пределы, освободившись от прежнего великого страха и смелее поспешая к царствующему граду. Ибо воистину надлежало царскому граду, получившему в удел многие телеса святых и многие великолепнейшие храмы и вклады, равно как и честнейшие орудия страстей Владыки, не быть лишенным и [70] руки Предтечи, прекрасные храмы которого воздвигнуты повсюду в сем (граде).

18. Когда (святыня) была принята руками архиерея, понесена в объятиях и вступила на море, можно было узреть и самое естество воды спокойным и гладким, причем легкие волны вздымались пред кораблем и сопровождали его в движении к царским чертогам. Присоединилось и нечто другое, более чудесное и достойное честной руки Предтечи. Ибо наступал праздник дня святых Светов, в который Свет истинный, озаривший течение Иордана, уничтожил сокрушение человеческого естества. И поелику мы предочищаемся предшествующим ему постом, случилось так, что [71] божественная рука прибыла именно в тот вечерний час, в который христиане по обычаю совершают освящение воды. Христолюбивейший царь, приняв ее, как небесный и чистый дар, облобызав и пролив слезу вожделения и веры, полагает ее посреди дворцового храма; и все верили, что сам Креститель незримо присутствует и освящает десницею предлежащие воды. Засим воспевались духовные песни, светильники озаряли храм, взоры всех обращались к святой раке и воззрением почерпали освящение.

Итак какой храм днесь прекраснее сего? Какой [72] дом Божий досточтимее и великолепнее, чем сей, в котором сие святое и божественное сокровище сиянием бесчисленных светов соревнует с небесными зрелищами, в котором нисходящая свыше благодати Духа даруются душам поющих по мере веры каждого?

20. Ибо как при сверхъестественном воплощении Слова, с тех пор как существует мир, другая (жена) не была признана достойною таинства воплощения, кроме чистейшей всякой твари и естества Приснодевы Богородицы Марш, так никто по святости и чистоте не оказался выше сего дивного Пророка и пригоднее крестить Христа. Ибо он был сродником его по роду, имел чудесное рождение после неплодия по обету и, будучи носим в материнском лоне, приветствовал взыгранием во чреве носимого в девической утробе, учился называть Господом Того, Которого еще не видел из темных мест чрева, по рождении возвращает голос отцу, замолчавшему вследствие недоверия к зачатию его, отцу, которым проповедан как пророк Всевышнего, и Стоящим превыше всех засвидетельствован, как больший в рожденных женами. Разве сие не чудесно и не полно ужаса? разве не превыше ума и не превосходит самого естества человеческого? Се тот, о котором пророчествовал Исаия от лица Отца: „Вот я посылаю ангела Моего пред лицом Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою". Се тот, которого Христос назвал Илиею, с одной стороны как подражателя и соревнователя его жизни, с другой — как предшествовавшая явлению его во плоти, как о том надеемся пред последним (пришествием). Его не облекали мягкие ризы, которые более [73] приличествуют жителям дворцов; его не избаловали роскошь и наслаждения, не изнежили воздушные ложа, лесть и богатство, но пустыня приняла из самой утробы, и жизнь бездомная и скудная вскормила и возрастила, а также великое неядение; он жил почти подобно ангелам, и верблюжья шерсть и пояс усменный прикрывали и облекали его; тело его, повсюду освободившееся от пятен порока и показанное неприкосновенным и не причастным клеймам страстей, хотя и дерзновенно сказать, уподобилось тому первоначально слепленному Творцом из земли, одушевленному божественным дуновением, одаренному благодатью и не знавшему естественных надобностей телу, в котором отпечатлен был ангельский образ, нисколько не отличавшийся от тончайшей тени вследствие чрезмерного воздержания. Кожа богоблагодатная, богоданная и издававшая великое благоухание от духа, цвела на нем и прикрывала его, как бы не отцвечивая плоть тучную и вещественную, но будучи как бы смешана и созерцаема на некоей невещественной сущности, не составленной из стихи. Волосы, также очень выросшие и спускавшиеся вниз, прикрывали это ангеловидное и озаряемое благодатями Духа лицо. И что для других составляли многоценные и златотканные покрывала, сему служило прикрытием для святого лица естественное произрастание и увеличение волос, дабы ничто даже до волоса из сего мира не служило телу его, но он сам был бы для себя и украшением, и прикрытием и всем прочим, что обычно облекает и осеняет чистейшее и непорочнейшее тело. Будучи как бы связью обоих Заветов и деятельность одного останавливая, а другому давая действовать, он не более разделял и разграничивал их, [74] тем приводил к единству и общению, так что несовершенство первого восполнялось совершенством благодати, а истина второго запечатлевалась образами и символами первого, смысл был согласен в обоих и один Христос показывался законоположником того и другого.

21. Чему прежде всего удивляться в сем равно-ангельском пророке? Дерзновенно ли пред иудеями и истинному и нелицемерному обличению противозаконных, или сиявшей на нем пророческой благодати и присущему ему богоблагодатному сиянию? Ибо его можно было бы найди то называющим их порождениями ехидн, причем он намекал на убийственный характер их, то [убеждающим] не уповать на благородство Авраама, которым они гордились и величались, то дающим поучение приходившим к нему Иудеям соответственно его жизненной деятельности, а думавшим о нем больше,— не он ли Христос, — противопоставляющим идущего позади, Которому он недостоин даже развязать ремень обуви. Сие, показывая цель последнего чина, отвергало неправильные представление о нем. Он то крестил их водою по обещанию, то обещал, что придет обновляющие и воссоздающее в духе и огне. Ныне он по божественному повелению пришел из пустыни к Иордану, а ныне отклонял повеление крестить, вследствие высоты и несравненности служения. Какова величина его благодати и непосредственность близости к Богу, — это покажет нынешнее празднество Богоявления, в котором он, послужив неизреченному таинству бывшего с нами, достойно стяжал себе право быть почитаемым превыше всех пророков. Наименование же “Богоявления” имеет и некоторые другие более таинственные значения, [75] вследствие которых оно так названо; но, быть может, не неуместно прибавить и то, что с тех пор, как Христос обновил то сверх естественное и девическое рождение, дабы не показалось, что деятельность времени проявляется раньше времени, и Его воплощение не было принято слабыми за представление фантазии, он избрал своеобразную и отшельническую жизнь, пока не наступило время крещения. Ибо тогда, достигнув полной телесной возмужалости, Он добровольно спешит к крещению и был засвидетельствован Отцом свыше, явно проповедан Духом и самим крестящим провозглашен очищающим в огне и духе и с сего времени явлен и показан истинным Богом и Сыном Бога и Отца, так что праздник соответственно деяниям назван Богоявлением, так как сие богоприличествующее имя стало более явным и удостоверило, что Бог явился на земле во плоти, тем, которые были одержимы тьмою неверия.

22. Имея несравненного в пророках Предтечу виновником столь великих благ, столь великого спасения, вводящего в царство Божие пути и столь великих даров Духа, поклонимся ему и припадем к нему и чрез него к крещенному им Богу, просветившему умы наши светом пречистого крещения и показавшему нас сынами света, поелику свет пришел в мир, как свет истинный засвидетельствован, светом как ризою одевается, назвал Себя светом мира и мы научились ходить во свете лица Его, слышали, что узрим Его в свете как свет равночестный Отцу, и верим, что от Него просветится светильник ума нашего. Ему и после-дуем со всяким рвением дабы, освободившись от пропастей и преткновении тьмы, имея в великом [76] Предтечи путеводителя и руководителя, придти к нему чрез чистую жизнь и веру и просветиться светом знания, делаясь чадами самого света и ходя во свете заповедей Его.

(пер. В. В. Латышева)
Текст воспроизведен по изданию: Две речи Феодора Дафнопата // Православный палестинский сборник, Вып. 59. СПб. 1910