АРКУЛЬФА

РАССКАЗ О СВЯТЫХ МЕСТАХ,

записанный Адамнаном.

seripta ab Adamnano

Предисловие.

Во имя Отца и Сына и (Святого) Духа начинаю писать книгу о Святых местах Святой земли.

Святой епископ Аркульф, родом Галл, знаток различных весьма отдаленных местностей, правдивый и достаточно пригодный свидетель, гостивший в городе Иерусалиме в течении десяти месяцев, и в ежедневных посещениях странствовавший по местностям, продиктовал все, что будет написано ниже, мне, Адамнану, тщательно расспрашивавшему о том, что он испытал. Его верный и не подлежащий сомнению рассказ я сперва записал на табличках, а ныне пишу в кратком изложении на пергамене.

Книга первая.

Глава.

II. О церкви круглого вида, выстроенной над гробом Господним. [58]

XVII. О пещере, в скале горы Масличной, [59] расположенной против долины Иосафатовой, где находятся четыре стола и два колодца.

XXV. О другой церкви, выстроенной с правой стороны Вифании.

I. О положении Иерусалима, городские ворота, годовщина торжища, местность храма, молельня Саракинов, большие дома.

Теперь мне следует написать кое-что о положении Иерусалима, немногое из того, что диктовал Святой Аркульф мне, Адамнану; то же, что обретается в сочинениях других о положении того же города, мы опустим. В длинной окружности его стен тот же Аркульф насчитал восемьдесят четыре башни и шестеро ворот, порядок которых так располагается по окружности города: первыми считаются врата Давидовы, с западной стороны горы Сиона, вторыми — врата селения Белильнича, третьими — врата Св. Стефана, четвертыми — врата Вениаминовы, пятыми воротца, [60] или небольшие врата, из которых по ступеням спускаются в долину Иосафатову, шестыми — врата Фекойские.

Расположение через промежутки этих врат и башен следующее: оно направляется от вышеупомянутых врат Давидовых через обгиб к северу, а затем к востоку. Но хотя в стенах насчитывается шесть врат, однако наиболее людными из них и наиболее посещаемыми являются три входа с вратами: один с западной, другой с северной, третий с восточной стороны; та же часть стен, с промежуточными башнями, которая направляется от вышесказанных врат Давидовых по северному верху горы Сиона, поднимающемуся над городом с юга, до передней стороны горы, которая обрывистою скалою обращена на восток, не имеет, как известно, ни одних врат.

Кажется, не следует опустить без внимания и того, что рассказал сам Святой Аркульф, предпослав о почете этого града во Христе; он говорил: в пятнадцатый день Сентября месяца, по ежегодному обычаю, отовсюду обыкновенно собирается в Иерусалим почти бесчисленное множество различных народов для производства торга через взаимную куплю и продажу. Отсюда необходимо происходит, что в течение нескольких дней в этом гостеприимном городе находят приют толпы различных народов с огромным количеством верблюдов, лошадей, ослов, лошаков, быков, различных привезенных вещей; все это покрывает городские улицы большим количеством грязи и помета, запах от которых причиняет не малую неприятность жителям и представляет препятствие к ходьбе. Удивительно, что после вышеупомянутого дня, за удалением с массою различных животных, [61] на следующую ночь огромное количество дождя, проливаясь из облаков, падает на этот город, смывает всю грязь и помет с улиц, и делает его омытым от нечистот. Самое же положение Иерусалима, начиная с северной вершины горы Сиона, так устроено Создателем Богом на крутом склоне к северным и восточным спускам стен, что сказанное обилие дождя не может не только удерживаться на улицах, на подобие стоячих вод, но сбегает сверху вниз на подобие рек; это наводнение небесных вод, втекая через восточные ворота и унося с собою все мерзости помета, при вступлении в долину Иосафата, увеличивает поток Кедрский: и после такого Иерусалимского омовения, тотчас это дождевое обилие прекращается. Отсюда следует со вниманием отметить, как высоко и в каком почете считается пред очами Превечного Отца этот избранный и хвальный город, так как Он не допускает, чтобы город долго оставался грязным, но ради чести Своего Единородного, скорее его очищает, так как в окружности своих стен город содержит честные места Святого Креста и Его Воскресения.

На том знаменитом месте, где некогда был выстроен великолепный храм, помещавшийся на востоке, по соседству со стеною, теперь Саракины выстроили из дешевого материала четырехугольный молельный дом из приподнятых досок и больших бревен над некоторыми остатками развалин; его они посещают, и дом этот, как говорят, может вместить за раз три тысячи человек.

Аркульф, на вопрос наш о жилищах города этого, в ответ сказал: Помню, что я видел и бывал во многих зданиях этого города и часто [62] смотрел на многие большие каменные дома, находящиеся внутри стен по всему большому городу, построенные с удивительным искусством; все это теперь я думаю опустить за исключением тех построек и зданий, которые удивительно сооружены на Святых местах, и именно Креста и Воскресения: об них я тщательно расспрашивал Аркульфа, в особенности о гробе Господнем и о церкви над ним выстроенной, вид которой нарисовал мне сам Аркульф на навощенной дощечке.

II. О церкви круглого вида, выстроенной над гробом Господним.

Эта весьма большая церковь, вся из камня, сооружена отовсюду с изумительною круглотою и от основания возвышается тремя стенами, над которыми поднимается вверх одна крыша. Между каждой стеною и другим боком находится пространство, соответствующее улице. В трех местах средней стены искусно сооружены три алтаря. Эту круглую и весьма высокую церковь, имеющую три вышеупомянутые алтаря, один обращенный к полудню, другой к северу, третий к западу, поддерживают двенадцать каменных столбов удивительной величины. В ней восемь дверей, то есть по четыре входа через три установленные друг против друга, с промежутками, стены; из них четыре выхода обращены к вольтурну, каковой ветер зовется и кекиас, а другие четыре к евру.

III. О виде самого гроба и его шатра.

В средней части этого внутреннего круглого дома находится круглый шатер, вырубленный из одного и того же камня, в котором могут стоя молиться девять человек, и от макушки стоящего человека не [63] маленького роста до свода это зданьице приходится в вышину полтора фута. Вход в этот шатер обращен к востоку и весь шатер снаружи покрыт отборным мрамором, и верхушка его внешней вершины, украшенная золотом, поддерживает не малый золотой крест. В северной части этого шатра, внутри находится гроб Господень, иссеченный из того же камня, но пол этого шатра ниже места гроба, так как от пола шатра до бокового края гроба считается в вышину мера как бы трех локтей. Так сказал мне Аркульф, часто посещавший гроб Господень, и точно вымерявший.

В этом месте следует отметить разницу в названиях между гробницею (monumentum) и гробом (sepulcrum): тот, часто упомянутый круглый шатер, евангелисты часто зовут иным именем — гробницею: они говорят, что к ее дверям был привален, и от ее дверей отвален, по Воскресении Господнем, камень. Гробом собственно зовется то место в шатре, т. е. в северной части гробницы, в котором покоилось положенное и обвитое плащаницею тело Господне; длину его в размере семи пядей Аркульф вымерял собственною рукою. И этот гроб не двойной, как ложно полагают некоторые, и не имеет некоей перегородки, высеченной из камня, которая проходила бы и разделяла обе лядвеи и голени, но весь ровный, представляющий с головы до ног ложе, могущее вместить одного человека, лежащего на спине; наподобие пещеры, он имеет вход с боку, обращенный насупротив по южной части гробницы, и сверху поднимается искусно сделанный невысокий купол. В этом гробе постоянно днем и ночью светят горящие двенадцать лампад, по числу двенадцати апостолов; из [64] этих лампад четыре поставлены ниже, в углублении этого гробового ложа, а другие восемь горят, поддерживаемые маслом, помещенные выше, над краем, с правого боку.

Следует еще отметить и то, что мавзолей или гробница Спасителя, то есть часто упомянутый шатер, может быть по справедливости назван вертепом или пещерой, об которой, когда в ней был погребен Господь наш Иисус Христос, прорицает пророк, говоря: Сей вселится в высоце пещере камене крепкого (Исаия XXXIII), а немного спустя прибавляется для обрадования апостолов о Воскресении Господа: Царя со славою узрите (Исаия XXXIII).

И так, изображение вышеупомянутой церкви с находящимся посреди ее круглым шатром, в северной части которого находится гроб Господень, изъясняет приложенный рисунок, равно как и изображения трех других церквей, об которых будет речь ниже. Мы нарисовали изображения этих четырех церквей согласно с рисунком, который, как сказано выше, начертал мне Святой Аркульф на навощенной табличке и нарисовали не потому, чтобы их подобие могло быть представлено в живописи, но для того, чтобы изобразить, хотя бы в таком плохом рисунке, гроб Господень, расположенный в средине круглой церкви, и разъяснить как ближайшую к нему церковь, так и ту, что расположена дальше.

IV. О камне, который был привален к двери гроба и который ангел Господень, сошедши с неба, отвалил после Его воскресения, о шатре и гробе.

Между тем, следует вкратце рассказать о выше упомянутом камне, который, по распространенному [65] преданию, после погребения распятого Господа, был привален к дверям гроба Господня; Аркульф говорит, что он рассечен и разделен на две части, из которых меньшая, обтесанная резцом, видна поставленною стоймя в виде четырехугольного алтаря в вышеописанной круглой церкви перед входом в часто упомянутый шатер, то есть в гроб Господень, большая же часть этого камня, равным образом обтесанная, стоит в виде другого четырехугольного алтаря, поставленного на восточной стороне той же церкви и покрыта пеленами.

Аркульф на мой вопрос о цвете этого камня, внутри которого вытесан резцом часто упоминаемый шатер, вмещающий в северной своей части гроб Господень, вырубленный из того же самого камня, из которого и гробница, то есть сам шатер, сказал: шатер гробницы Господней, не покрытый никакими украшениями внутри, и до ныне являет во всем своем углублении следы резца, который употребляли при этой работе долбившие или резавшие: цвет этого камня гробницы и гроба не один, но кажется, что перемешаны два цвета — красный и белый, вследствие чего этот камень представляется двухцветным. Но об этом достаточно сказанного.

V. О церкви Святой Марии, смежной с круглою церковью.

Впрочем, следует прибавить кое-что не многое об устройстве Святых мест. По правую сторону с тою часто выше упомянутою круглой церковью, которая также зовется анастасис, то есть Воскресение, потому, что построена на месте Воскресения Господня, [66] смежна четырехугольная церковь Святой Марии, Матери Господа.

VI. О той же церкви, которая выстроена на месте Кальварии.

Другая, весьма большая церковь, в востоку, сооружена на том месте. которое по-еврейски зовется Голгофа, на верху которой с канатов спускается некое круглое бронзовое коло с лампадами, а под ним поставлен водруженным большой серебряный крест на том же месте, где некогда стоял водруженным деревянный крест, на котором пострадал Спаситель рода человеческого.

В той же церкви, ниже места креста Господня, находится высеченная из камня некая пещера, где на алтаре приносится жертва за души некоторых более почетных лиц, тела которых, лежащие тем временем на улице, полагаются перед дверьми этой же Голгофской церкви до тех пор, пока не окончится святое таинство за этих усопших.

VII. О базилике, которую соорудил Константин по соседству вышеназванной церкви, на том месте, где обретен в раскопанной земле, после многих столетий, крест Господень, под развалинами.

К этой церкви на месте Кальварии, устроенной в четырехугольной форме, примыкает с восточной стороны смежная каменная базилика, с большим великолепием устроенная царем Константином, именуемая и мартириумом, сооруженная, как говорят, на том месте где был обретен, после двух сот тридцати трех лет, дарованный самим Господом Крест [67] Господень с другими двумя крестами разбойников, спрятанный под землею.

VIII. О месте жертвенника Авраама.

И так, между этими обеими церквами попадается то знаменитое место, на котором патриарх Авраам соорудил жертвенник, на который возложил вязанку дров и, вынув, схватил нож, чтобы заклать сына своего Исаака; теперь там находится не малый деревянный стол, на котором народ предлагает бедным милостыню. К моим тщательным вопросам Святой Аркульф присоединил и следующее, говоря: Между анастасисом, то есть часто упомянутой выше церковью, и базиликою Константина находится некая площадка, до церкви Голгофской, в которой денно и нощно горят всегда светильники.

IX. Об экзедре, находящейся между церковью Кальварии и базиликой Константина, где хранятся чаша Господня и губа, с которой Он вися на древе, вкусил оцет и вино.

Между этой Голгофской базиликой и мартириумом находится некая экзедра, где есть чаша Господня, которую он, благословив собственноручно на вечери, накануне страданий, сам, участвуя в трапезе, передал трапезующим апостолам. Эта серебряная чаша имеет мерою Галльский секстарий и имеет в себе две ручки, прикрепленные друг против друга с обеих сторон. В этой чаше находится губа, которую распявшие Господа, наполнив оцтом и обложив иссопом, поднесли к Его устам. Из той же чаши, как говорят, Господь по воскресении пил, трапезуя с апостолами; ее видел Святой Аркульф [68] и через открытое отверстие покрывающего ее ларца, собственноручно касался ее и лобызал: к этой чаше все городское население приходит с великим уважением.

X. О копье воина, которым он прободал ребра Господни.

Тот же Аркульф точно также видел и то копье воина, которым он прободал ребра висевшего на кресте Господа. Это копие находится вделанным в деревянный крест в портике базилики Константина; древко этого копья расколото на две части, и его также город Иерусалим посещает, лобызает и чтит.

XI. О сударе, которым была накрыта глава погребенного Господа.

Из рассказа Святого Аркульфа узнаем и о священном сударе, который был возложен на главу Господа в гробе, и который Аркульф видел собственными глазами.

Все жители Иерусалима свидетельствуют об истинности следующего рассказа, который мы теперь изложим. Святой Аркульф узнал следующее повествование по свидетельству многих верных жителей Иерусалима; они часто, тогда он внимательно их слушал, рассказывали ему, говоря: За три приблизительно года перед этим священный сударь, обретенный после многих лет, будучи дарован самим Богом, сделался известен всему народу; его, тотчас по Воскресении, похитил один довольно почтенный и верующий Иудей с гроба Господня и много дней скрывал у себя. И так этот счастливый и верный тать, находясь при последних минутах, призвал своих двух сыновей и объявив, обнаружил им этот [69] сударь Господень, который прежде унес тайком, и сказал: О дети мои, теперь вам предоставляется выбор. Пусть каждый из обоих скажет, что он предпочитает желать для того, чтобы и я несомненно мог знать, кто из вас будет тот, кому, согласно с его желанием, я должен оставить все свое имущество, которым владею, или только этот Святой сударь Господень. Услышав эти слова, один, пожелавший получить все родительское богатство, принял его от отца, переданное ему, согласно обещанию, чрез завещание. Удивительно: с того дня все его богатство и все имение стало уменьшаться, потому что он продал сударь Господень, и все, чем он владел, пропав вследствие различных несчастий, превратилось в ничто. Другой же блаженный сын вышеназванного блаженного татя, предпочетший сударь Господень всем имениям, с того дня, как получил его из рук умирающего родителя, более и более возрастая, по дару Божию, обогатился и земными богатствами, и не потерял небесных. И таким образом этот сударь Господень с верностью передавали отцы, происходившие от семени этого треблаженного человека, верующие верующим, своим детям, как бы по праву наследства, сообразно порядку их потомства, вплоть до пятого поколения. По истечении пяти поколений и по прошествии многих лет, когда верующие наследники из этого семейства прекратились, Святой сударь перешел в руки неких неверующих Иудеев, которые, хотя и были недостойны такого дара, приняли его с уважением, и по благодати Божественной щедрости, весьма разбогатев различными средствами, сделались зажиточными. Верующие же Иудеи, когда явился в народе достоверный рассказ о сударе Господне, [70] вступили в сильный спор с неверующими Иудеями об этом священном убрусе, всеми силами стремясь получить его в руки. Этот упорный спор разделил Иерусалимский народ на две стороны, то есть верующих верных и неверующих, неверных.

Вследствие этого царь Саракинский, по имени Мавия, призванный той и другой стороной, разбирая дело между ними, сказал неверующим Иудеям, которые упорно удерживали сударь Господень: Дайте мне в руки Святый убрус, который находится у вас. Они, повинуясь слову царя, вынули его из ларца и положили на лоно царя. Взяв его с великим уважением, царь приказал развести костер перед всем народом. Когда он разгорелся большим пламенем, царь, встал и подойдя к этому костру, возвысив голос, сказал той и другой враждебной стороне: Теперь Христос, Спаситель мира, пострадавший за род человеческий, и имевший этот сударь, который я теперь держу на лоне, положенным в гробе на Своей главе, пусть рассудит через огненное пламя, между вами в споре вашем об этом убрусе, дабы вы знали, какой стороне этих двух препирающихся партий Он соблаговоляет даровать сей таковой дар. Сказав это, он бросил в пламя священный сударь Господень, которого никаким образом не мог коснуться огонь, но он, в целости и невредимости поднявшись с костра, подобно птице с распростертыми крыльями, стал лететь к верху и взирая оттуда на обе препирающиеся одна с другой стороны и как бы два сплотившиеся воинские строя, в продолжении нескольких минут летал по свободному воздуху и затем понемногу опускаясь, будучи направляем Богом, склонился на сторону христиан, и спустился на их лоно, когда они [71] тем временем умоляли Судию Христа. Они, воздев руки к небу, приносили благодарение Богу, и, преклонив колена, в величайшей радости, с великим почетом приняли сударь Господень, уважаемый дар, ниспосланный им с неба, вознесли хвалебные песни Христу его подателю, и положили его, завернув в другой убрус, в церковной ризнице.

Его брат наш Аркульф видел однажды вынутым из ризницы и, в числе множества народа его лобызавшего, лобызал и сам в церковном собрании; мерою в длину он имеет приблизительно восемь пядей. Сказанного об нем довольно.

XII. О другом священном убрусе, который, как говорят, соткала Святая Дева Мария.

Аркульф видел в том же городе Иерусалиме другой, больший убрус, находящийся в церкви, который, как говорят, соткала Святая Мария; и по этой причине его почитает весь народ большим уважением. На этом убрусе находятся вотканные изображения двенадцати апостолов и изображен образ Господа. Часть этого убруса цвета красного, а другая, на обороте, на другой стороне обретается зеленою.

XIII. О высокой колонне, стоящей на том месте, где при наложении креста Господня, ожил мертвый юноша и о середине мира.

Следует сказать вкратце о некоей весьма высокой колонне, которая стоя по середине города, по северную сторону от Святых мест, попадается идущим. Эта колонна поставлена на том месте, где ожил, при наложении креста Господня, мертвый юноша; она удивительным образом в полдень летнего [72] солнцестояния, когда солнце достигает середины неба, не дает тени; по миновании же солнцестояния, которое бывает в VIII-й день Июльских календ, по прошествии трех дней, когда день понемногу убывает, дает тень, сначала короткую, а по мере движения дней, более длинную. И так эта колонна, которую свет солнца стоящего в полдень летнего солнцестояния по середине неба, освещая прямо сверху, обливает со всех сторон, свидетельствует о том, что город Иерусалим лежит по середине земли. Откуда и псалмописец ради Святых мест страдания и Воскресения, которые находятся в нем, пророчествуя воспевает: Бог же царь наш прежде века содела спасение посреде земли (Псалом LXXIII, 12), то есть в Иерусалиме, который зовется средиземным и пупом земли.

XIV. О церкви Святой Марии в долине Иосафатовой, где находится ее гроб.

Усердный посетитель Святых мест Святой Аркульф посещал в долине Иосафатовой церковь Святой Марии; она выстроена в два этажа и нижняя часть под каменною настилкой сооружена в удивительной круглой постройке, в восточной части которой находится алтарь, а по правую его сторону пустая каменная гробница Святой Марии, в которой некогда она лежала погребенною. И никто, как говорят, не может определенно знать, как или когда или кем было вынуто ее Святое тело из этой гробницы, и в каком месте ожидает воскресения. Входящие в эту нижнюю, круглую церковь Святой Марии видят вложенным в правую сторону стены тот камень, на котором Господь на поле Гефсиманском в ту ночь, [73] когда Иуда предавал Его в руки человек грешных, молился, преклонив колена, до Его предания: на этом камне видны глубоко отпечатлевшиеся, как бы на мягком воску, следы обоих его колен. Так нам сказал брат наш Святой Аркульф, посетивший Святые места и видевший собственными глазами то, что мы описываем. В верхней же, также круглой церкви Святой Марии указываются находящиеся четыре алтаря.

XV. О башне Иосафатовой, сооруженной в той же долине.

В той же вышеупомянутой долине, недалеко от церкви Святой Марии, указывается башня Иосафата, в которой видна его гробница.

XVI. О гробницах Симеона и Иосифа.

К этой башне с правой стороны прилежит некий каменный дом, высеченный в скале и отделенный от горы Масличной, внутри которого указываются вытесанные резцами две гробницы без всяких украшений: одна из них есть гробница того праведного мужа Симеона, который обняв обеими руками в храме младенца Господа Иисуса, пророчествовал об Нем, другая же — гробница Иосифа, обручника святой Марии и воспитателя Господа Иисуса.

XVII. О пещере в скале горы Масличной, расположенной против долины Иосафата, где находятся четыре стола и два колодца.

В боку горы Масличной находится некая пещера, лежащая не далеко от церкви Святой Марии, на возвышенном месте, на супротив долины Иосафатовой; в ней находятся два весьма глубокие колодца, из которых один спускается под горою на большую [74] глубину, другой же в полу пещеры и его, как говорят, весьма обширная пустота, спускаясь в глубину, идет в прямом направлении: оба эти колодца всегда запираются. В этой же пещере находятся четыре каменные стола, из которых один находящийся внутри, близ входа в пещеру, есть стол Господа нашего Иисуса Христа, и к этому столу примыкает Его место сидения; тут он обыкновенно возлежал, сотрапезуя иногда двенадцати апостолам, которые также сидели за другими столами, находящимися там же. Запертое отверстие того колодца, который, как мы выше писали, находится в полу пещеры, указывается находящимся ближе к столам апостолов. Вход в эту пещеру запирается деревянною дверью, как говорит Святой Аркульф, который часто посещал эту пещеру Господа.

XVIII. О вратах Давидовых и о том месте, где повесился Иуда Искариотский.

К наклонному спуску горы Сиона с западной стороны примыкают врата Давидовы. При выходе через них из города и имея по близости гору Сион с лева, встречаем каменный мост, идущий далеко через долину на юг, в прямом направлении, поддерживаемый арками, по середине которого к западу соседит то место, где повесился Иуда Искариотский, вынужденный к тому отчаянием. Там же и до сего дня указывается большая смоковница, на верху которой висел в петле несчастный Иуда, как воспел Ювенк, пресвитер, писавший стихи:

Он приял безобразную смерть на верхушке смоковницы. [75]

XIX. О виде большой базилики, сооруженной на горе Сионе и о положении этой горы.

Так как немного выше мы упомянули о горе Сионе, следует, вкратце и сжато сказать нечто о некоей большой базилике, выстроенной на этом месте, вид которой изображается так.

Здесь указывается камень, на котором почил Стефан, побиенный камнями вне города. За пределами вышеописанной большой церкви, которая внутри вмещает в себе таковые Святые места, находится с западной ея стороны другой замечательный камень, на котором, как говорят, был побит камнями Святой Стефан. Эта апостольская церковь, как сказано выше, сооружена из каменной кладки на верхней, ровной поверхности горы Сиона.

XX. О том поле, которое по-еврейски называется Акельдемак.

Брат наш Аркульф часто посещал это небольшое поле, расположенное к югу от горы Сиона; оно имеет каменную ограду, внутри которой погребаются со тщанием весьма многие чужестранцы; другие же, прикрытые лохмотьями или кожами, оставляются в небрежении, непогребенными и таким образом гниют валяясь на земле.

XXI. О крутых и каменистых местах от Иерусалима до города Самуилова широко простирающихся и тянущихся к западу вплоть до Кесарии Палестинской.

К северу от Елии до города Самуилова, который зовется Армафем, почва каменистая и крутая, в которой указываются промежутки и поросшие [76] терновником долины, тянущиеся вплоть до области Танитской. Но другое свойство местностей указывается от вышесказанной Елии и горы Сиона до Кесарии Палестинской, по направлению к западу; ибо там хотя и есть некоторые промежуточные места тесные и узкие и крутые, но более являются широкие и ровные местности, более веселые, чередующиеся с посадками маслин.

XXII. О горе Масличной, об ее высоте и свойстве почвы.

По словам Аркульфа, на горе Масличной редко можно найти виды других деревьев, кроме лоз и маслин, но посевы пшеницы и ячменя растут на ней в большом обилии. Этим доказывается, что свойство почвы на ней не благоприятствуют саранче, но дает траву и цветы. Высота этой горы представляется одинаковою с высотою горы Сиона, хотя гора Сион в сравнении с геометрическими размерами, с шириною и длиною горы Масличной, кажется не длинною и узкою. По середине между этими двумя горами лежит долина Иосафатова, об которой сказано выше, простираясь от севера по направлению к югу.

XXIII. О месте вознесения Господня и о церкви на нем вытроенной.

На всей горе Масличной не представляется ни одной местности выше той, с которой, по преданию, Господь вознесся на небо и где стоит большая круглая церковь, вокруг которой идут три сводчатые портика, сверху крытые: внутреннее сооружение этой церкви без крыши и без свода и стоит под открытым небом, на чистом воздухе; в восточной части этого сооружения находится алтарь, покрытый [77] узкой крышей. И эта внутренняя постройка не имеет свода для того, чтобы от того места, на котором видны последние Божественные следы, когда Господь в облаке поднялся на небо, была всегда открыта дорога и открывалась взорам молящихся до неба.

Ибо когда строилась эта базилика, об которой я упомянул вкратце, это место следов Господних, как обретается писанным в другом месте, не могло было быть закрыто полом подобно остальной части настилки. Ибо все, что туда ни клали, земля с упорством не желая принимать ничего человеческого, отбрасывала в лицо настилавшим. И даже существует до того постоянное доказательство того, что по этому праху ступал Господь, что видны отпечатлевшиеся следы, и не смотря на то, что ежедневно стекающиеся верные берут прах, попранный Господом, площадка не убывает, и земля сохраняет свою внешность, как бы отмеченная запечатлевшимися следами.

В этом же месте, как рассказывает Аркульф, прилежно его посещавший, прикреплено некое большое круглое коло, сверху сглаженное, вышина которого указывается мерою до шеи, и по середине его видно не маленькое отверстие, через которое указываются отчетливо и ясно отпечатавшиеся открыто следы ног Господних. В этом колесе, с западной стороны постоянно открыта некая дверь, для того, чтобы входящие через нее легко могли подойти к месту священного праха и через открытое сверху отверстие этого колеса, протянув руки, брать частицы священного праха.

И так, повествование нашего Аркульфа о следах Господних верно согласуется с писаниями других, что они никоим образом не могли быть прикрыты [78] ни кровлей постройки, ни другою отдельною более низкою и близкою крышей ради того, чтобы всегда могли быть видимы всеми входящими, и следы ног Господних могли быть ясно зримы, будучи начертаны на прахе этого места. И так, эти следы Господни освещаются сильным светом лампады, висящей на блоках над этим колесом церкви и горящей денно и нощно. В этой вышеупомянутой круглой церкви, на западной стороне находятся на верху восемь искусно сделанных окон с стеклянными створками, в каковых окнах внутри горят столько же лампад, расположенные рядом и насупротив окон и висящие на веревках; эти лампады помещены так, что каждая висит ни выше, ни ниже, но как бы примыкает к окну, против которого она повешена, и виднеется отдельно близ него. Свет этих лампад блестит на столько, что вследствие их освещения, обильно изливающегося через стекло, когда они сверкают как бы с вершины горы Масличной, удивительно озаряется не только та часть горы, которая прилегает с запада к круглой базилике, но и подъем в город Иерусалим из долины Иосафатовой, идущий вверх по нескольким ступеням, и освещается ясно, хотя и в темные ночи; подобным же образом тем же светом озаряется и большая часть переднего города, расположенного на супротив. Этот яркий и замечательный блеск восьми больших лампад, горящих на Святой горе и на месте вознесения Господня ночью, по рассказу Аркульфа, вливает в сердце верующих зрителей большую бодрость божественной любви и внушает уму некоторый страх, с сильным внутренним сокрушением.

Аркульф рассказал о той же круглой церкви и [79] следующее: в годичный день при праздновании Вознесения Господня ежегодно в полдень, по окончании торжественной обедни, в той же базилике, обыкновенно поднимается буря с весьма сильным вихрем, так что никто в этой церкви и в местах с нею соседних не может ни стоять, ни сидеть, но все молящиеся, припав лицом к земле, лежат до тех пор, пока не пройдет эта ужасная буря.

Этот ужасный вихрь является причиною того, что эта часть постройки не может иметь свода, так как на месте отпечатлевшихся следов Господних, которые ясно указываются через среднее отверстие вышеупомянутого колеса, (земля) находится постоянно под открытым небом. Ибо какие бы материалы ни припасали сверху для приготовления свода, сообразно с попытками человеческого искусства, дуновение вышеупомянутого ветра, ниспосланного свыше, их разрушало.

Так рассказал нам Святой Аркульф об этой страшной буре: он присутствовал сам лично в этой церкви горы Масличной в тот час, когда наступил этот сильный ветер в день Вознесения Господня,

Вид этой круглой церкви так оказывается изображенный, хотя и в неискусном рисунке; в этом очертании видно и изображение колеса, помещенного в ее середине.

Из этого рассказа Святого Аркульфа мы узнали и то, что в этой круглой церкви к обычному свету восьми вышеупомянутых светильников, горящих внутри ночью, обыкновенно присоединяются в ночь Вознесения Господня другие, почти неисчислимые лампады, от ужасного и удивительного блеска которых, в обилии изливающегося из стеклянных створок окон, вся гора Масличная представляется не только [80] озаряемою, но как бы горящею, и весь город и лежащие по соседству места освещаются.

XXIV. О гробнице Лазаря, о церкви, выстроенной над нею, и о монастыре к ней прилегающем.

Аркульф, посещавший вышеупомянутые Святые места, посетил и некое небольшое поле в Вифании, окруженное большим лесом маслин, на котором находятся большой монастырь и большая базилика, выстроенная над тою пещерою, из которой Господь воскресил умершего четверодневного Лазаря.

XXV. О другой церкви, выстроенной с правой стороны Вифании.

Мы полагаем, что следует вкратце написать о другой, более известной церкви, построенной в южной части Вифании, на том месте горы Масличной, где, как говорят, Господь беседовал с учениками.

Вследствие этого необходимо тщательно расследовать, какие речи и когда и к каким отдельным лицам из учеников говорил Господь. Эти три вопроса, если мы захотим раскрыть писания трех Евангелистов: Матфея, Марка, Луки, сделаются для нас очевидно ясными, так как они согласно говорят о свойстве речи; о месте же собрания, а также о речи и месте, никто не может сомневаться, кто прочтет, что говорит Матфей 1 о Господе: Седящу же ему на горе Елеонстей, приступиша к нему ученицы наедине, глаголюще: рцы нам, когда сия будут? что есть знамение твоего пришествия и кончина века? (Матф. XXIV, 3.). О лицах вопрошавших Матфей здесь умолчал, но не умолчал Марк, который пишет так, говоря: [81] вопрошаху его Единого Петр и Иаков и Иоанн и Андрей (Мрк. XIII, 3); отвечая на их вопрос, он указывает на содержание происходившего разговора, сообразно с тремя вышеупомянутыми Евангелистами, говоря так: Блюдитеся, да не кто вас прельстит. Мнози бо приидут во имя мое, глаголюще, яко аз есмь Христос (Мрк. XIII, 5) и прочее, что следует о последних временах и о скончании века, то, что в пространной беседе излагает Матфей до того места, где тот же Евангелист ясно указывает из слов Господних и время этой протяженной беседы, говоря так: И бысть, егда сконча Иисус вся словеса сия, рече ученикам своим: Весте яко по двою дню пасха будет и Сын человеческий предан будет на пропятие (Матф. XXVI, 1, 2) и прочее. И так, ясно указывается что Господь в четверток, за два дня до первого дня опресноков, который зовется Пасха, произнес эту пространную вышеупомянутую беседу к вопрошавшим, к четырем вышесказанным ученикам. И так, на месте вышеупомянутой беседы, основанная в воспоминание ее церковь имеется в большом почете.

Доселе будет достаточно написать о Святых местах города Иерусалима, горы Сиона и горы Масличной и лежащей меж них долины Иосафатовой, согласно точному повествованию Святого Аркульфа, посетившего эти места.

(пер. И. Помяловского)
Текст воспроизведен по изданию: Аркульфа рассказ о Святых местах, записанный Адамнаном // Православный палестинский сборник. Вып. 49. СПб. 1898