Записка Софрония против Диоскора, поданная (святому папе Льву и) святому вселенскому собору в Халкидоне.

«Святейшему и блаженнейшему вселенскому архиепископу и патриарху великого Рима Льву, и святому собору, по воле Божией и по высочайшему повелению собранному в городе Халкидоне,— от христианина Софрония.

«Делом молитвы было для меня, да и не для одного меня, ничтожнейшего, но и для всех, подвергшихся несправедливостям со стороны Диоскора, [247] почтеннейшего епископа великого города Александрии, чтобы, по воле Божией и по повелению государей вселенной, собран был ваш святый и ангельский собор, дабы я, пришедши (на оный), объяснил, какое тиранство и насилие потерпел я от упомянутого почтеннейшего епископа. Итак прошу святейший собор ваш склонить слух ко мне, чтобы я, насколько имею силы, мог объяснить то, что сделано (им) против меня, хотя это велико и требует большего слова. Потерпевши величайшие оскорбления и ввергнутый в бедность различными кознями почтеннейшего епископа великого города Александрии Диоскора, которыми он весьма часто преследовал меня бедного, я предстал объяснить, что имею обвинить различные (лица); ибо не от него только, но и от куриала великой Александрии Макария я потерпел оскорбление. Этот, увлеченный беззаконною страстью, похитил и имел (у себя) мою жену Феодоту, от которой я имел детей, тогда как ни развода не последовало, ни какой-либо неприятности не было, но мы вместе имели сожительство. Огорченный этим (поступком), на который едва ли когда решаются и варвары, я, отправившись к государям вселенной и к великим и славным префектам, обвинил упомянутого Макария; и сделано по этому (предмету) решение: я испросил, чтобы дерзнувшего поступить так противозаконно привели вместе с супругою моею Феодотою, для законного исследования дела,— упомянув и о других обвиненных мною в письменных и неписьменных показаниях. Получив таким образом высочайшее повеление, равно как и великие определения великих и славнейших префектов, и взяв, как следует, исполнителя их, именно почтенного Феодора, одного из высших чиновников, я пришел в великую Александрию, чтобы привести их в исполнение. Но почтеннейший Диоскор, во всем поступающий нечестиво, считая себя выше всех, не дозволил исполнить ни высочайшее повеление, ни великие определения, говоря, что область принадлежит более ему, чем императорам. Так, он послал ко мне Исидора, диакона только по имени, а в действительности всегда бывшего исполнителем его неистовств, с разбойническою толпою крестьян и некоторых других, чтобы они поставили меня вне человеческих дел, а посланного со мною исполнителя, одного из высших чиновников, выгнали до (исполнения) дела; что и было исполнено. Этот диакон, по приказанию почтеннейшего епископа Диоскора, не удовольствовавшись тем, отнял у меня все имущество, состоявшее в одеждах и других вещах, от которых я, вместе со своими детьми, получал пропитание. Случайно узнавши об этом, когда некто сообщил мне о неистовстве упомянутого (человека), я спасся бегством. Так как и варвары никогда не осмеливаются на то, что дерзнул (делать) почтеннейший Диоскор: то и прошу ваше ангельское воинство сжалиться надо мною и приказать, чтобы задержанный, при Божией помощи, тиран дал мне ответы. Ибо я готов доказать, что почтеннейший епископ Диоскор часто произносил богохульные речи на святую и единосущную Троицу, позволял себе блуд и даже оскорбление величества. Так, когда носильщики высочайших лавров за благоденствие вселенной входили и в великий город Александрию, то он не отказался раздавать многим деньги чрез Агораста, Тимофея и некоторых других, и устроить так, чтобы их [248] выгнали (из города); он не мог равнодушно сносить этого потому, что выдавал себя совершенно за такого же государя вселенной, так как сам он хотел более царствовать над египетскою областью; это доказывают дела, производившиеся при различных сановниках, равно как свидетельствует и достопочтенный трибун Иоанн. И если бы не знатнейший и славнейший Феодор, истинный защитник законов, по Божественному промышлению, управлял делами египетской области: то упомянутый тиран давно бы захватил великую Александрию. Что не я один, но и многие другие испытали неистовство упомянутого почтеннейшего Диоскора,— это объяснено. Но эти пострадавшие, то по причине бедности, то из страха к этому тирану, не осмелились придти к вашей святости и обвинить его. Прошу и умоляю ваше ангельское собрание привести задержанного здесь Агораста, одного из соучастников его неистовства, бывшего его синкелла, и приказать, чтобы я, пришедши на ваш святый и вселенский собор, доказал все то, что объявил. Я готов, если удостоюсь вашего святого внимания, доказать, что почтеннейший епископ Диоскор дерзнул сделать все (это).— Вышеупомянутый христианин Софроний подал сию записку святейшему и вселенскому собору, как сказано выше».

По прочтении, святый собор сказал: «все записки присоединить к делу. Очевидно, что их нужно будет прочитать снова, когда прибудет благочестивейший епископ Диоскор, который подвергся жалобам». Флоренций, епископ сардийский, сказал: «так как прочитанное стало известно, то и в третий раз следует вызвать благочестивейшего епископа Диоскора: потому что этого требует порядок церковного благочиния. Если же и после этого (вызова) он не послушается, (тогда) канон будет идти своим путем». Благочестивейший епископ Пасхазин сказал: «благочестивейший епископ Флоренций справедливо сказал, предложив, что в третий раз следует уведомить его чрез святейших братий наших о том, чтобы он пришел и не откладывал отвечать на возводимые на него обвинения. И поэтому, если угодно святейшему и вселенскому собору, пусть и в третий раз будет вызван благочестивейший епископ Диоскор». Аетий, архидиакон и первый нотарий сказал: «так как вы присудили сделать благочестивейшему епископу Диоскору третий вызов от святейшего и вселенского собора: то прикажите кому-нибудь из святейших епископов отправиться для уведомления его, чтобы он ныне же явился в священное собрание вашей святости». Святый собор сказал: «пусть благочестивейшие епископы Франкион, Лукиан и Иоанн, отправившись к епископу Диоскору, сделают ему известным этот третий вызов и братски убедят (его)».