СВЯТОГО ХАЛКИДОНСКОГО СОБОРА.

Окончание рассуждений халкидонского собора (второго деяния)

Подобным образом (прочитаны были) свидетельства святых отцов и исповедников.

Святого Илария, епископа и исповедника, из 9-й книги о вере ¹.

«Не знает, подлинно не знает своей жизни тот, кто не признает в Иисусе Христе как истинного Бога, так и истинного человека. Ибо одинаково опасное дело отрицать в Иисусе Христе или Духа Бога или плоть нашего тела. Всяк убо, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем моим, иже на небесех: а иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем моим, иже на небесех (Матф. 10, 32. 33). Так говорило Слово, ставшее плотью, так учил человек Иисус Христос, Господь славы, составляющий сам в Себе посредника для спасения Церкви, и в сем самом таинстве посредника между Богом и человеками ставший один тем и другим, когда из соединившихся в одно естеств соделался единым существом того и другого естества, но так, что ни которого не утрачивает в том и другом,— не то чтобы перестал быть Богом, рождаясь человеком, или наоборот, чтобы не был человеком, пребывая Богом. Итак истинная вера, блаженнотворная для человека, есть та, чтобы проповедовать Бога и человека, исповедывать Слово и плоть, знать Бога так, что Он есть (вместе) и человек, и плоть знать так, что она есть (вместе) и Слово».

Его же из той же книги.

«Итак единородный Бог (Сын), родившийся человеком от Девы и восхотевший в полноту времен в Себе самом возвести человека в Бога, во всех случаях держался такого способа евангельской проповеди, что научал признавать Себя Сыном Божиим и убеждал проповедовать Себя сыном человеческим: (в Его лице) человек говорил и делал все, что свойственно Богу, и наоборот, Бог говорил и делал все, что свойственно человеку, впрочем так, что этою самою двоякого рода речью никогда не говорил иначе, как с обозначением (в Себе) и человека и Бога».

Его же из той же книги.

«Итак для еретиков повод к обольщению простых и неопытных заключается в том, что по их ложному мнению все, что Им (Христом) говорено было по человеческому, будто бы говорено было по немощи Божественного естества; и так как один и тот же есть говорящий все, что ни говорит, то силятся утверждать, что Он все говорил о Себе самом. Того, конечно, и мы не отвергаем, что все сохранившиеся Его беседы суть беседы Его естества. Но если Иисус Христос есть и человек и Бог, а не то, что когда человек, тогда прежде всего Бог, и не то, что когда человек, тогда не вместе и Бог, и не то, что после соединения человека с Богом не совершенный человек, а совершенный Бог: то и таинство Его словес одно и тоже с таинством рождений. И когда ты в Нем по времени различаешь человека от Бога, тогда различай речь Бога и человека; и когда ты исповедуешь его Богом и человеком по времени, то по времени распознавай и изречения Бога и человека; когда же (исповедуешь его [225] состоящим) из человека и Бога, то опять разумей и время совершенного человека и совершенного Бога. Если что иное было сказано для означения Его времени, то сказанное приспособляй ко времени, дабы не смешивать таинства домостроительства с временами и рождениями: так как иное есть Бог до человека, иное человек и Бог, иное после (соединения) человека и Бога совершенный человек и совершенный Бог. По качеству рождений и природ, иная необходима была речь у Него до рождения, иная у грядущего на смерть, и иная уже у вечного. Таким образом Иисус Христос, ради Нас пребывая всем сим и родившись человеком нашего тела, говорил по обычаю нашей природы, не опуская впрочем и того, что по естеству же Он есть Бог. Ибо, хотя в рождении, страдании и смерти Он совершал действия нашей природы, но самые действия все совершил силою собственной природы». И прочее.

Его же из той же книги.

«Видишь ли, что Богом и человеком (Христос) исповедуется так, что смерть приписывается человеку, а Богу воскрешение плоти? (Не в том впрочем смысле, что будто иной есть тот, кто умер, и иной тот, чрез кого воскрес умерший. Ибо совлекшись плоти, Христос умер; и потом воздвигший Христа из мертвых есть опять тот же Христос, совлекавшийся плоти). Естество Бога познай в силе воскресения: домостроительство человека уразумей в смерти. И хотя то и другое произведено было своими естествами, однако помни, что единый Христос Иисус есть и то и другое».

И немного после:

«Итак вот что мне следовало вкоротке показать, дабы мы помнили, что в Господе Иисусе Христе признается лице того и другого естества: во образе Божии сый зрак раба приял (Фил. 2, 6, 7)».

Святого Григория назианзена, из слова на Богоявления.

«Таким образом произошел от Девы Бог с восприятием (естества человеческого), един из двух между собою противоположных — плоти и духа, из которых одно возведено в божеское достоинство, а другое дало благодать обожения».

Его же немного после.

«Правда, Он послан, но как человек; ибо и Нем было сугубое естество: почему Он и утомлялся, и алкал и жаждал, и подвизался и плакал, по закону человеческого тела».

Святого Амвросия, епископа (медиоланского) и исповедника, из книг о вере к императору, — из второй книги.

«Итак прочитанное о том, что Господь славы был распят, мы должны понимать не так, что будто Он распялся своею славою; но так как Он един и тот же и Бог и человек, по божеству Бог, а по восприятию плоти человек Иисус Христос, то и говорится, что Господь славы был распят. Он общник того и другого естества, то есть, человеческого и Божеского; в человеческом естестве Он претерпел страдание, чтобы пострадавший нераздельно исповедуем был и Господом славы и сыном человеческим, как написано: сшедый с небесе (Иоан. 3, 13)».

Его же из той же книги, в другом месте. [226]

«Итак пусть умолкнут пустые прения о словах! Ибо царствие Божие, как написано, заключается не в доводах слова, но в явлении силы (1 Кор. 2, 4). Удержим различие божества и плоти. В том и другом говорит единый Сын Божий; потому что в Нем то и другое естество. Хотя говорит один и тот же, но не всегда говорит одинаковым образом. Примечай в Нем то славу Бога, то страдания человека. Как Бог, Он говорит о божественном, потому что Он есть Слово (Божие), как человек, говорит о человеческом, потому что говорил в этом (человеческом) естестве».

Его же из книги о воплощении Господа против аполлинаристов.

«Между тем как мы обличаем тех, восстают другие, которые говорят, что плоть Господа и божество суть одной природы. Какая преисподняя изрыгнула такое богохульство? Самые ариане оказываются сноснее, и сила зловерия их увеличивается чрез этих (аполлинаристов), так что те с большею настойчивостью могут утверждать, что Отец и Сын и Святый Дух не одного естества: ибо эти (аполлинаристы) вздумали говорить, что божество Господа и плоть — одной природы».

И немного после:

«И он мне часто напоминает держаться изложения никейского собора. Но в том изложении наши отцы говорили, что не плоть, но Слово Божие одной сущности с Отцем. И притом они исповедали. что Слово произошло из Отчей сущности, а плоть от Девы. К чему же выставлять имя никейского собора, и вводить новость, о которой никогда не помышляли наши предки?» и прочее.

Святого Иоанна, епископа константинопольского, из беседы на вознесение Господа.

«Представим, что какие-нибудь два человека враждуют и не хотят примириться между собою, но является кто-нибудь третий и, вступив в посредничество между ними, прекращает взаимную их вражду и раздор. Тоже самое сделал и Христос. Бог праведно гневался на нас; мы, отвращаясь от человеколюбивого Владыки, презирали Его гнев. Христос посредничеством своим примирил то и другое естество, и наказание, которое мы должны понести от Отца, принял на Себя».

Того же Иоанна, из той же беседы.

«Итак Он принес начатки нашего естества Отцу; а Отец, столь был доволен даром, как по великому достоинству принесшего, так и по чистоте принесенного, что принял его (дар) собственными руками, соделал участником своего престола, и даже более того — положил его одесную Себя. Поймем же, — кто это услышал: седи одесную Мене? Какая это природа, которой сказал Бог: будь участницею моего Престола? Это та самая природа, которой некогда сказал Бог: земля еси, и в землю отъидеши».

И далее, немного после, того же Иоанна:

«К какому прибегну слову? какими речениями изъяснюсь? — недоумеваю! Естество тленное, естество презренное, оказавшееся ничтожнее всего, теперь все победило, все превзошло, и сподобилось быть превыше всего! [227] Ныне ангелы получили снова то, чего давно ожидали,— узрели наше естество на престоле Царя, блистающее славою бессмертия».

Святого Августина, епископа иппонийского, из послания к Волюзиану.

«Ныне же явился такой посредник между Богом и людьми, который, сочетая то и другое естество в единстве (своего) лица, и обыкновенное возвышает необыкновенным, и необыкновенное умеряет обыкновенным».

Его же, из толкования на евангелие от Иоанна.

«Что же, еретик? Так как Христос есть Бог и человек, и говорит как человек: то ты и станешь клеветать на Бога? Он в Себе возвышает человеческую природу, а ты дерзаешь унижать в Нем божественную»!

Того же Августина, из слова об изложении веры.

«Нам свойственно верить, а Ему знать. И таким образом сам Бог Слово, восприявший все, что есть человеческого, пусть будет человек; и воспринятый человек, восприявший все, что есть Божеского, пусть будет не иным чем, как Богом. А из того, что Он исповедуется воплотившимся и смесившимся, не следует заключать об умалении Его существа. Бог умел смеситься, не вредя Себя, и притом смеситься истинно. Он умел воспринять на Себя так, что ничего не прибавилось у Него. Как знал Он, так и влиял всего Себя, причем не произошло никакого умаления в Нем. Итак не по своему слабому соображению и не под влиянием чувственных показаний опыта, — не по смешению между собою тварей, одна другой равных, должны мы судить о смешении Бога и человека, как будто бы из сего смешения Слова и плоти вышло как бы некоторое тело. Да не будет, чтобы мы так веровали! Не по примеру обыкновенных соединений мы должны судить о соединении двух естеств в одно; ибо такого рода смешение есть разрушение обеих частей. Но Бог, объемлющий, но необъемлемый, испытующий, но неиспытуемый, наполняющий (все), но ненаполняемый, весь везде сущий и чрез все проходящий, чрез влитие своей силы, так как милосерд, смесился с человеческим естеством, но не человеческое естество смесилось с божественным» ².

Кирилла, архиепископа александрийского, из сочинения о вочеловечении Единородного.

«От Бога Отца Слово, будучи по естеству Бог, назван человеком, потому что, так же как мы, соделался общником крови и плоти (Евр. 14). Так Он явился на земле, не оставляя того, чем был, но восприяв наше человечество, совершенное в своем смысле». [228]

Того же Кирилла, о вочеловечении Единородного.

«Итак един есть и до вочеловечения Бог истинный, и в вочеловечении пребывший тем, чем был, есть и будет. Посему мы не должны разделять единого Господа Иисуса Христа на человека особо (и особо на Бога); но должны исповедывать единым и тем же Иисусом Христом, зная различие естеств, но не забывая и того, что они неслитны между собою».

Того же Кирилла, несколько после:

«Обитающее понимается обыкновенно как иный в ином, т. е. Божеское естество в человечестве, не потерпевшее смешения или слияния какого и превращения в то, чем прежде не было. Ибо то, о чем говорится, как обитающем в другом, не стало тем же, в чем обитает, напротив считается иным в ином. В естестве же Слова и человечества одно различие обозначается для нас разностью естеств. Ибо Христос признается единым в обоих (естествах). Таким образом, сохранив неслитность (евангелист) говорит о Слове, что Оно вселися в ны; ибо знает, что один Сын единородный стал плотью и вочеловечился».

По прочтении вышеизложенного послания (Льва), почтеннейшие епископы воскликнули: «это вера отеческая! это вера апостольская! Все так веруем! Православные так веруют. Анафема тому, кто не так верует! Петр чрез Льва так вещал. Апостолы так учили. Благочестно и истинно Лев учил. Кирилл так учил. Вечная память Кириллу! Лев и Кирилл одинаково учат. Анафема тому, кто не так верует! Эта вера истинная. Мы православные так мудрствуем. Эта вера отеческая. Почему это не было читано в Ефесе? Это Диоскор скрыл».

Когда читано было из вышеизложенного послания следующее место «для уплаты долга естества нашего, бесстрастное естество соединилось с страстною природою, дабы один и тот же Ходатай Бога и человеков человек Христос Иисус (1 Тим. 2, 5), и мог умереть по одному (естеству), и не мог умереть по другому, как того и требовало свойство нашего врачевания» ³, и когда почтеннейшие епископы иллирикские и палестинские сомневались: то Аетий, архидиакон царствующего (города) Константинополя прочитал из (сочинении) Кирилла, блаженной памяти бывшего архиепископа александрийского, следующий отрывок: «так как Его тело, благодатию Божиею, как говорит апостол, за всех вкусило есть смерти (Евр. 2 9): то говорим, что Оно (Слово) за всех претерпело смерть; не то, что Оно подверглось смерти по своему естеству, — говорить и думать так был бы безумно, — а то, что Его тело, как я сказал уже, вкусило смерть» ⁴.

Равно, когда читано было следующее место (послания): «каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти. Одно из них сияет чудесами, другое подлежит страданию» ⁵, когда почтеннейшие епископы иллирикские и палестинские сомневались: то [229] Аетий, архидиакон святой константинопольской церкви, прочитал следующий отрывок из (сочинений) блаженной памяти Кирилла: «одни из изречений собственно приличны Богу, другие собственно приличны человеку, а третьи занимают между ними средину, и показывают в одно и тоже время, что Сын Божий есть Бог и вместе человек».

Точно также, когда читано было из того же послания место следующего содержания: «хотя в Господе Иисусе Христе одно лице — Бога и человека: однако иное то, откуда происходит общее того и другого уничижение, и иное то, откуда проистекает общее их прославление. От нашего (в Нем естества) у Него есть меньшее Отца человечество, а от Отца у Него есть равное с Отцем божество» ⁶, и когда почтеннейшие епископы иллирикские и палестинские сомневались: то Феодорит, почтеннейший епископ киррский, сказал: «есть подобный пример у блаженного Кирилла, содержащий следующее: «и человеком стал, и не оставил своего; ибо остался, чем был. Обитающее понимается обыкновенно как иной в ином, т. е. Божеское естество в человеческом» ⁷.

Знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «после всего этого сомневается ли еще кто-нибудь»? Почтеннейшие епископы воскликнули: «никто не сомневается». Аттик, почтеннейший епископ никопольский, сказал: «так как ваша знатность выразила готовность выслушивать с терпением, то прикажите дать нам отсрочку, чтобы в несколько дней, с спокойным и невозмущаемым духом, постановить угодное Богу и святым отцам. А так как теперь прочитано послание владыки нашего и святого отца. архиепископа Льва, украшающего апостольский престол: то нужно прочитать и послание блаженного Кирилла к Несторию, в котором он убеждает его согласиться с двенадцатью главами, и дать это (послание) нам, чтобы во время рассуждений найтись нам готовыми». Почтеннейшие епископы воскликнули: «если прикажете дать нам отсрочку, мы просим отцов сообща рассмотреть дело». Знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «пусть заседание будет отсрочено на пять дней, чтобы в промежуток (этого времени) собраться вашей святости у святейшего Анатолия и сообща рассудить о вере, дабы вразумились и те, которые сомневаются». Все почтеннейшие епископы воскликнули: «мы так веруем; (все так веруем; веруем так, как Лев); из нас никто не сомневается; мы уже подписались». Знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «нет нужды всем вам собираться. Но как порядок требует убедить всех сомневающихся, то пусть почтеннейший архиепископ Анатолий изберет из числа подписавшихся епископов, которых почтет способными вразумить сомневающихся». Почтеннейшие епископы воскликнули: «мы просим об отцах: отцов (отдайте) собору. (Согласных со Львом — собору, отцов — собору). Эти голоса — к императору, эти просьбы — к православному, эти просьбы — к августе. Все мы погрешили, всем да будет прощено». Клирики константинопольские воскликнули: «кричат [230] немногие; не собор говорит». Почтеннейшие епископы восточные и бывшие с ними воскликнули: «египетского в ссылку»! Почтеннейшие епископы иллирикские и бывшие с ними воскликнули: «все мы погрешили, всех помилуйте. Эти голоса к православному императору! Церкви разделяются». Константинопольские клирики воскликнули: «Диоскора в ссылку! (еретика в ссылку)! Диоскора Бог осудил». Почтеннейшие епископы иллирикские и бывшие с ними воскликнули: «все мы погрешили; всем да будет прощено. Диоскора — собору, Диоскора — церквам. При вашем правлении да не случится бедствия! (При вашем правлении да не будет разделения)». Клирики константинопольские воскликнули: «общник Диоскора есть иудей». Почтеннейшие епископы восточные и бывшие с ними воскликнули: «египетского в ссылку! еретика в ссылку»! Почтеннейшие епископы иллирикские и бывшие с ними воскликнули: «отцов — собору»! Знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «сказанное пусть будет передано к исполнению».

Комментарии

(Нумерация постраничных примечаний изменена на сквозную. - прим. расп.).

1. De Trinitate lib. 9.

2. Так как догмат о взаимном отношении во Христе двух естеств во время бл. Августина еще не потерпел искажения со стороны еретиков, и богословский язык еще не был строго определен, особенно на западе: то бл. Августин мог употреблять без соблазна и такие неточные слова, как смешение, смеситься. Но что он соединял с этими словами православный смысл, это видно из соображения всего приведенного отрывка и из употребления его на вселенском соборе, как свидетельства и руководства правой веры. Прим. переводч.

3. См. выше стр. 219.

4. См. выше стр. 93.

5. См. выше стр. 220.

6. См. выше стр. 221.

7. См. выше стр. 228.