Послание того же папы Льва к Юлиану, епископу цензенскому.

Возлюбленному брату Юлиану епископ Лев.

Хотя мы, чрез отправленных нами из Рима по делу веры, послали пространнейшее письмо к брату Флавиану против заблуждений необычайного нечестия: впрочем, так как мы получили послание любви твоей чрез нашего сына, диакона Василия, которое очень нам понравилось пламенем кафолического чувства, то мы прилагаем еще и эту страницу, которая будет весьма согласна с тем письмом, дабы вы единодушно и твердо противостали тем, которые хотят превратить Евангелие Христа; потому что у нас и у вас одно просвещение Св. Духа, одно учение. Кто не принимает этого учения, тот не член тела Христова и не может быть прославлен тою Главою, в которой не признает своей природы. Какая же польза этому неблагоразумнейшему старцу (Евтихию), под именем ереси несторианской терзать образ мыслей тех, благочестивейшей веры которых он не может растерзать? Ибо сколько отступил от истины Несторий, отделив божество Слова от существа воспринятого Им человека, столько же удалился от истинного пути и тот, кто проповедует рождение единородного Сына Божия от чрева блаженной Девы так, будто Он имел только вид плоти человеческой, но самая плоть не была соединена действительно с Словом. Кто не видит, какие чудовищные понятия рождаются от этой чудовищной лжи? Ибо отрицающий Посредника Бога и человеков, человека Иисуса Христа, необходимо должен исполниться многими нечестиями; он должен присоединиться или к Аполлинарию, или благоприятствовать Валентину, или [20] принять сторону Манихея, из которых ни один не признавал во Христе действительности человеческой плоти. Ибо если эта плоть не воспринята, то вместе с плотью нужно отвергнуть не только разумную душу в Том, кто был во образе Божием, и, пребывая одним и тем же, явился во образе раба, как человек, но даже и то, что Он был распят, умер и погребен, что Он воскрес в третий день, что Он восседает одесную Бога Отца, что Он придет судить живых и мертвых в том самом теле, в котором был присужден к смерти. След., если не верить, что Христос воспринял истинное и всецелое естество истинного человека, то этим упраздняется вся тайна нашего искупления. И ужели потому, что во Христе были явлены все признаки божества, должны считаться ложными доказательства Его тела? Напротив, для спасения твари не нужно ли признать действительными доказательства того и другого естества? Что принадлежит божеству, того плоть не умаляет; что принадлежит плоти, того божество не уничтожает. Ибо один и тот же есть вечный от Отца и временный от Матери; в своей силе невредимый, в нашей немощи страждущий; в троичном Божестве одного и того же естества с Отцем и Св. Духом, в воспринятии же человека не одного существа, но одной личности, так что Он один и тот же есть богатый в бедности, всесильный в немощи, бесстрастный в страдании, бессмертный в смерти. Ибо Слово не превратилось какою-либо своею частью в плоть, или в душу, потому что естество божества всегда все просто и неизменяемо в своей сущности, не получает какой-либо для Себя убыли или приращения, и так облаженствовало воспринятую на Себя природу, что она пребывает прославленного в прославляющем. И почему бы могло казаться странным или невозможным то, чтобы Слово и плоть и душа соединились в одном Иисусе Христе так, чтобы Он был один и тот же Сын Божий и сын человеческий, когда плоть и душа, которые весьма различны по природе, составляют одно лицо даже и без воплощения Слова? И не гораздо ли легче совместить в себе это единство Божеству своею силою, нежели удерживать его человеческой немощи в своих неделимых существах? — Таким образом ни Слово не переменилось в плоть, ни плоть в Слово; но то и другое пребывает в одном, и один остается в обоих, не разделяясь различием, и не сливаясь смешением, и не так, чтобы иной был от Отца, и иной от Матери, но один и тот же иначе (рождается) от Отца прежде всякого начала, и иначе от Матери по исполнении времен, для того, чтобы Ему стать Посредником Бога и человеков — человеком Иисусом Христом (1 Тим. 2, 5), в котором обитала бы вся полнота божества телесне (Кол. 2, 9). На этом основании и приписывается превознесение тому, что воспринято, а не Тому, кто воспринял; потому что, как говорит апостол, Бог Его превознес и даровал Ему имя, которое выше всякого имени, так чтобы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и исповедал бы всякий язык, что Он есть Господь Иисус Христос во славу Бога Отца (Филип, 2, 10). — А в рассуждении того, что на суде епископов осмелился говорить Евтихий, будто во Христе до воплощения были два естества, а по воплощении стало одно, необходимо было подвергнуть его, для объяснения [21] своего исповедания, многим тщательным вопросам со стороны Судей, чтобы он не обошел мимо, как нечто незначительное, то, что излил в таком изобилии, почерпнувши сам из ядовитых учений. Думаю, что говорящий это имел то убеждение, будто душа, которую воспринял Спаситель, прежде, нежели получила свое рождение от Девы Марии, находилась на небе, и с нею соединилось Слово во чреве. Но этого не выносит слух и разум кафолический, потому что Господь, сошедший с неба, ничего не взял с Собою такого, что принадлежало бы нашему бытию, и не принимал Он души, которая существовала бы прежде, ни плоти, которая не была бы заимствована от тела матери. Ибо наша природа не так воспринята, чтобы она наперед была сотворена, а потом воспринята, но так, что она получила свое происхождение вместе с воспринятием. Поэтому, за что справедливо осужден Ориген, который утверждал, что души не только живут, но и различным образом действуют прежде, нежели они вселяются в тела, за это должен необходимо подлежать наказанию и сей (Евтихий), если он не захочет отвергнуть своей мысли. Ибо происхождение Господа по плоти хотя имеет некоторые свои особенности, которыми Он превосходит наше человеческое происхождение, как, например, то, что Он один зачат и рожден чрез Св. Духа от пренепорочной Девы без пожелания плоти, или то, что Он так произошел от девического чрева, что и деторождение открылось и девство сохранилось; но Его плоть не была иной природы, чем наша, и в начале не иным образом была сообщена Ему душа, как и всем прочим людям, которая превосходила все другие души не различием своего происхождения, но высотою добродетели. Ибо она ничего не имела в себе противного от пожелания своей плоти, не допускала противоречия желаний, при борьбе разных волей. Телесные чувства действовали без влияния на них закона греха, и чистота их движении управлялась силою Божества и разума; не увлекалась она (душа) обольщениями и не упадала при обидах. Истинный человек был соединен с истинным Богом, который не был сведен с неба к предварительно существовавшей душе, и не был сотворен из ничего по плоти, но имел одну и ту же личность в божестве Слова и общее с нами естество по телу и душе. Ибо не был бы Он Посредником Бога и человеков, если бы не был один и тот же Бог и человек, оставаясь истинно в том и другом естестве один и тот же.— Подлинно к обширности рассуждения побуждает нас величие предмета; но нет надобности много трудиться для твоей образованности, в особенности же потому, что мы чрез своих послов отправили к Флавиану достаточные письма с тою целью, чтобы утвердить не только души священников, но и самого народа. Веруем, что милосердие Божие устроит так, чтобы без потери чьей либо души, вопреки козней диавола, и защищены были здоровые, и уврачевались получившие рану. — Дано в начале июня, в консульство славнейших мужей Астерия и Протогена.