Послание Флавиана, архиепископа константинопольского, ко Льву, архиепископу святой римской церкви.

Блаженнейшему и боголюбезнейшему отцу и сослужителю Льву Флавиан (желает) о Господе всякого блага. [18]

Ничто не укрощает лукавства диавола, этого неудержимого зла, полного смертоносным ядом. Ибо он, носясь туда и сюда, ищет, кого бы убить, кого бы победить, кого бы поглотить (1 Петр. 5, 8). Поэтому нам нужно бодрствовать и укрепляться молитвою к Богу, чтобы мы могли избежать роковых его нападений. Ибо мы научились из божественных писаний, что должно следовать нашим отцам и не переменять древних определений. Итак, отложив свой плач и слезы, которые я проливаю непрестанно о том, что находящийся в моем подчинении клирик уловлен злым демоном, а я не мог освободить его и отнять у этого волка, — я, который готов положить за него свою душу, теперь начинаю повествовать о том, каким образом он похищен, как он отступил от божественного призвания и, отклоняя от себя наставления отцев, презирая их постановления, убежал к тому, кому свойственно погублять. — Есть некоторые, кажущиеся в своей одежде овцами, а внутри они хищные волки (Мф. 1, 15), которых мы должны узнавать от плодов их. Они с первого вида представляются от нашего общества; но они не от нашего общества. Ибо, если бы они были от общества нашего, то пребыли бы с нами (1 Иоан. 2, 19). Когда же они стали изрыгать нечестие, тогда то, что прежде они скрывали, сделалось открытым: ибо всякое зло должно обнаружиться пред всеми. Есть же люди с слабою верою, которые не знают божественных наставлений и которых они вместе с собою низвергают в пропасть, превращая и уничижая учение отцев и все прочее божественное писание, к собственной своей погибели. Каковых людей мы должны предусматривать и много оберегаться от них, дабы некоторые другие, обольщенные их нечестием, не отпали от своего утверждения. Ибо они изощрили свой язык, как змии, и имеют яд в устах своих, как аспиды (Псал. 139, 4). Это пророк возвестил об них. Таковым явился между нами Евтихий, бывший некогда пресвитером и архимандритом, который мыслил как будто согласно с нашим учением и держался его; но он подтвердил нечестие Нестория и за Нестория приготовился на брань, которая предпринята была против Нестория; а изложение веры, составленное 318-ю святыми отцами, и послание к Несторию, написанное священной памяти Кириллом, равным образом его же послание к восточным (епископам), с которыми все были согласны, пытался превратить, восстановляя давнее учение нечестивого Валентина и Аполлинария; и не убоялся он заповеди истинного Царя, сказавшего: всяк, кто соблазнит одного от малых сиих детей, лучше бы ему было, если бы повешен был на нем жернов осельский и он потонул бы в глубине моря (Мф. 18, 6). Отверг он своим вероломством всякую совесть и, сбросив с себя покров неверия, которым прикрывался, утверждал на нашем священном соборе, говоря решительно, что не должно исповедывать Господа нашего Иисуса Христа состоящим из двух естеств, после Его вочеловечения, так как Он познается нами только в одной ипостаси, в одном лице, — и что самое тело Господа будто бы не односущественно нам, на том основании, что, быв воспринято от нас, оно соединилось с Богом Словом ипостасно; напротив, он говорил, что, хотя Дева, которая родила Его по плоти, односущественна нам, сам Господь не [19] воспринял от нее плоти, односущественной нам; и тело Господа не есть тело человеческое, называется же человеческим потому, что оно от Девы; таким образом он думал вопреки учению всех отцов. Но чтобы не распространить своего письма, я не стану говорить много; а о том, что мы сделали относительно его (Евтихия), мы послали письмо к вашему блаженству, в котором показали, что мы лишили его пресвитерства, так как он связал себя такими заблуждениями, и приказали ему не иметь в монастырях никакого значения, и отлучили его от нашего общения, дабы ваша святость, зная то, что сделано нами относительно его, удостоила своим объявлением о нечестии его всех епископов, находящихся под властью вашего блаженства, для того, чтобы кто-нибудь по неведению того, как он мыслит, не относился к нему, как к православному, или письмом, или каким другим образом. — Я и те, которые со мною, премного приветствуем все во Христе братство, которое находится с вашим благочестием. Будь невредим о Господе для нас и молись за нас, боголюбезнейший отец!