Послание того же Льва, святейшего архиепископа Рима, к императору Феодосию, которым просит созвать собор в Италии, обвиняя второй ефесский собор, (на котором ересь Евтихия была защищаема худым рассуждением некоторых епископов).

Человеколюбивейшему и славнейшему Феодосию Августу, епископ Лев и святой собор, составившийся в Риме.

Получив послание вашей благоснисходительности, которое по любви к вере кафолической прислали вы прежде сего к престолу апостола Петра, мы возымели такую уверенность в защищении вами истины и мира, что в рассуждении этого предмета, столь простого и огражденного, думали мы, ничего не могло быть такого, что принесло бы вред, в особенности же, когда на собрание епископов, которому вы повелели состояться в Ефесе, были посланы столь ученые мужи, так что, если бы александрийский предстоятель (Диоскор) позволил огласить в слух епископов те послания, которые они представили собору и Флавиану, то таким объявлением чистейшей веры, которую мы приняли и сохраняем, как внушено нам от Бога, успокоился бы шум всех несогласии, так что ни невежество не безумствовало бы более, ни ненависть не нашла бы случая делать вред. Но когда частные расчеты действуют под покровом благочестия, то чрез это нечестием весьма немногих сделано то, что пострадала целая Церковь. Мы узнали, не чрез какого-нибудь недостоверного вестника, но от самого точного повествователя тех действий, которые совершены, от нашего диакона Илария, который, чтобы против воли не быть вынужденным подписаться, едва убежал, — от него-то мы узнали, что на собор сошлись весьма многие епископы, собрание которых могло бы принести пользу и совещанию и суждению, если бы тот, кто присвоил себе место начальника, захотел сохранить священническую умеренность, так что, как этого требовал обычай, когда бы свободно были произнесены мнения всех, то по спокойном и правильном рассмотрении было бы определено то, что и с верою согласно, и заблуждающим послужило бы к снисхождению. На самом же суде, как узнали мы, присутствовали не все из собравшихся; потому что, как, мы знаем, одни были удалены, другие допущены, которые, по мысли вышеупомянутого епископа, простерли невольные руки к нечестивым подписям; так как они знали, что если бы они не исполнили того, что им было повелено, это повредило бы их благосостоянию; а сам он произнес такое мнение, что, когда нападают на одного человека, то подверглась бы жестокости вся Церковь. Когда посланные нами от кафедры апостольской увидели все это, до того нечестивое и противное вере, что они не могли бы согласиться с этим ни при каких притеснениях: то постоянно должны были, как и следовало, свидетельствовать на этом соборе, что апостольская кафедра никак не примет того, что на нем постановлялось. И в самом деле, должно нарушится всякое таинство веры, (чего да не будет во времена вашего благочестия), если это зловреднейшее преступление, которое превосходит всякое святотатство, не будет уничтожено. А так как диавольское злоумышление [32] тонким образом обманывает неосторожных и так обольщает неблагоразумие некоторых подобием благочестия, что под видом спасительного внушает вредное: то поэтому умоляем вас, отдалите от мысли вашего благочестия искушение веры и благочестия, — и то, что допускается по вашими временным законам, исполните в рассуждении божественных догматов, т. е. чтобы человеческое превозношение не делало насилия Евангелию Христа. Вот я, христианнейший и достоуважаемый император, вместе с моими сосвященниками, исполняя долг чистой любви к досточтимому вашему благочестию и желая, чтобы вы во всем были приятны Богу, которого за вас молит Церковь, дабы нам не быть осужденными за свое молчание пред судилищем Христа Господа, умоляем вас пред неразделимою Троицею единого Божества, которое оскорбляется таким действием и которое само есть ваш хранитель и виновник вашей империи, — умоляем и пред святыми ангелами Христа, чтобы вы повелели, дабы все оставалось в том положении, в каком было прежде всякого суда, пока не соберется большее число епископов со всего мира. И вы не должны допускать, чтобы на вас пал чужой грех; потому что (нам необходимо это сказать) мы опасаемся, чтобы тот, благочестие которого пало, не навлек на вас негодования. Имейте пред очами, и со всею силою ума благоговейно воззрите на славу блаженного Петра, на общие с ним венцы всех апостолов, на победные знаки всех мучеников, у которых была не иная какая-либо причина к страданию, как исповедание во Христе истинного божества и истинного человечества. Так как этому таинству ныне некоторые неблагоразумные нечестиво противоречат: то со слезами и стенаниями умоляют вашу кротость все церкви наших областей, все священники, чтобы вы, как справедливо подали свой голос наши послы, и как епископ Флавиан подал апелляционную записку, повелели составиться внутри Италии вселенскому собору, который бы все возникшие несправедливости так порешил, или укротил, чтобы более не оставалось ни какого-нибудь сомнения в вере, ни разделения в любви, при сошедшихся из восточных областей епископах, из которых если одни, быв побеждены угрозами и несправедливостями, отступили от стези истины, то были бы воззваны к чистоте спасительными врачевствами, а другие, которых вина более важна, если бы, при лучших советах, успокоились, то не были бы отлучены от единения с Церковью. После же этой представленной апелляции, необходимо нужно потребовать, чтобы засвидетельствованы были определения никейских канонов, которые составлены епископами всей вселенной, и которые приложены здесь ниже. — Покровительствуйте кафоликам, по вашему и ваших родителей обычаю; дайте свободу защитить веру, которую, при истинном благоговении вашей благосклонности, не может подавить никакая сила, никакой мирской страх. Когда же мы подвизаемся за дела Церкви, то вместе с этим подвизаемся и за целость вашего царства, чтобы вы, в спокойствии и справедливости, обладали своими провинциями. Защитите против еретиков непоколебимое состояние Церкви, дабы и ваша империя была защищена десницею Христа. — Дано в третий день октября, в консульство славнейших мужей Астерия и Протогена.