Послание комита Иринея к восточным обо всем, что он сделал по прибытии в Константинополь и по доставлении их донесений.

Я едва ныне только мог написать к вашей святости и найти такого вестника, какого я желал, чтобы сообщить вашему благочестью, какой успех, по благодати Христовой, имело предположенное дело. Мы пришли в царствующий град спустя три дня, после предупредивших нас египтян. Нельзя ни объяснить на [352] словах, ни изобразить в письме, какие опасности я потерпел при самом начале. Ибо пришедшие прежде нас и хорошо воспользовавшиеся всем для своей выгоды (достаточно сказать только это) завладели всеобщим вниманием; одних обманули ложью, других восстановили против нас хитростью, и наконец всех так убедили в своих мнениях, что даже важные начальники, которые пользовались значением и отправляли разные военные должности, все убеждены были в том, что удивительное это отлучение произошло после должного испытания, произведения суда, и после произнесения единодушного мнения всеми благочестивейшими епископами, против того, кого они осудили, не разобрав дела. А знатнейшего и христолюбезнейшего постельничего убедили, что Несторий в Ефесе ни под каким условием не хотел даже и слышать слова Богородица. Но по непреодолимой силе истины, и по вашим молитвам, избежав, милостью Божией, опасностей, которые, как я сказал, представлялись сначала, я успел собрать всех знатнейших начальников и объяснить им, как должно, всю истину дела. А получившие донесение наше, побуждены были довести до слуха императоров обо всем, что по жестокости сделано было египтянином, как в настоящем случае, так и против нас лично. Наконец, чтобы слишком не распространять слова, после многих рассуждений с нашей стороны и со стороны единомысленных с Кириллом, решено было, чтобы та и другая сторона, я и египтяне, для защищения своего дела, явились пред благочестивейшего императора, и, в присутствии главных сановников, были выслушаны им. Хотя я уверял несколько раз: что меня при этом деле не было и от благочестивейших епископов я не получил относительно его никаких приказаний, а пришел сюда только за тем, чтобы доставить послания; но я едва не был растерзан за эти слова, и, потом, что нужно было, высказано без всякого замедления. Итак, при помощи божественного Промысла, направляющего сердца самодержавного к истине и на самом деле доказывающего, что сердце царево в руце Божии, противники осуждены (нужно кратко рассказать самый ход дела) за то, что никак не могли защитить ни отлучения Нестория, ни того, что здесь наговорили ложного. Но из всего ясно оказалось, что и собор был созван египтянином без соблюдения должного порядка, и судить ему было непозволительно, так как он сам был в числе тех, кого судить надлежало, и даже нельзя было начинать дела без воли знаменитейшего Кандидиана. Все объявления Кандидиана, все написанные им к собору сообщения, и многое другое было прочитано, по приказанию императора, для полного понятия о деле. И ничто, по вашим просьбам, не было пропущено, что могло пред всеми выставить их противозаконные дела, так что на врагов истины [353] согласно всеми произнесено было осуждение, а суд вашего благочестия был одобрен и утвержден; и отлучение египтянина тотчас послано благочестивым императором в святую Божию церковь, так как Кирилл и бывшие с ним все сделали самовластно и противозаконны и потому подлежат за сделанное еще другим наказаниям. В таком положении были дела и так кончилось совещание. Но когда пришел Иоанн, врач и синкелл Кирилла, (а вы знаете, как он пришел), то мы заметили, что большая часть начальников как бы изменились, так что уже и слышать не хотят от нас того, о чем прежде пред ними, или даже ими самими было рассуждаемо. Ибо некоторые утверждают, что пока должно иметь силу все, что сделано той и другой стороной, и должно быть определено низвержение не двух, как думали, но трех лиц; а другие говорят, что надобно уничтожить отлучение всех и пригласить сюда некоторых из благочестивейших епископов для того, чтобы, со всею справедливостью, было исследовано учение веры, а также и то, что противозаконно сделано в Ефесе. Есть и такие, которые все делают, употребляют все старание для того, чтобы им с ясными наставлениями от благочестивейшего императора позволено было отправиться в Ефес, для узнания и, как они говорят, устроения всего дела. Впрочем, пусть будет то, что угодно Господу. Но я прошу вашу святость не преставать усердно молиться о мне, претерпевшем такие бедствия и теперь находящемся в великой опасности. Свидетельствуюсь Богом, что я, быв позван на рассуждение пред императором, ничего другого не желал, как предаться морским волнам. Но Господь мне предста, как сказано, и избавлен бых от уст львовых (2 Тит. 4, 17), или лучше от бесчисленного множества скимнов.