Послание Кирилла к некоторым лицам, принадлежащим к клиру константинопольскому.

Кирилл, архиепископ александрийский, епископам Комарию и Потамону, и архимандриту монастырей господину Далматию, и пресвитерам Тимофею и Евлогию, возлюбленным и вожделеннейшим и во Христе освященным, желает премного всякого блага. [267]

Мы ожидали, что достопочтенный Несторий придет (на собор) и раскается во всех богохульствах, какие он изрыгал своими устами со времени своего посвящения, и будет просить прощения у св. собора, хотя и весьма опасно было даровать ему прощение, ибо этот человек, своими проповедями возмутивший всю вселенную и поколебавший благочестно содержимую в церквах веру, не заслуживал прощения. Если и тот, кто осмелился бы произнести хотя одно хульное слово против благочестивейших и христолюбивейших наших императоров, по справедливости подвергается наказанию по законам: то не более ли подлежит наказанию совершенный нечестивец, который ниспровергает велию благочестия тайну и уничтожает строительство, которое совершил для нас святый и человеколюбивый, единородный Сын Бога Отца, благоволив соделаться человеком, дабы всех нас спасти и избавить весь мир от греха и смерти? Поистине, мы удивились жестокосердию этого человека. Ибо он не раскаялся и не восплакал о том, что дерзнул говорить против величия и достоинства общего нашего Спасителя Христа; напротив, и по прибытии в Ефес употреблял те же выражения (о Христе) и тем явно показал, что нисколько не отступает от превратного своего мнения. Когда некоторые почтенные митрополиты и благочестивейшие епископы вступили с ним в прение и доказывали ему из богодухновенного Писания, что родившийся по плоти от св. Девы есть Бог, то он произнес следующие нечестивые слова: “я не признаю двухмесячного и трехмесячного Бога". К сему присовокупил и другое немалое, совершенно ниспровергая воплощение Единородного.

Временем для св. собора назначен был боголюбезнейшими нашими императорами праздник пятидесятницы. Так сказано в первом их послании, которым они созывали нас. Мы прибыли в Ефес ранее назначенного срока, ибо неприлично было оставлять в небрежении предписания государей. Но и после того, как получили мы известие об отправлении в путь благочестивейшего и боголюбезнейшего Иоанна, епископа антиохийского, мы ждали его еще шестнадцать дней; между тем весь собор вопиял против сего и говорил, что он (Иоанн) не хочет присутствовать в заседаниях, опасаясь, как бы достопочтеннейший Несторий, взятый из его церкви, не подпал низложению, каковое дело, быть может, ему самому причиняло стыд. В последствии опыт ясно доказал справедливость сей догадки; ибо он медлил своим прибытием. Между тем некоторые из благочестивейших восточных епископов, посланные им наперед, возвестили следующее: господин епископ Иоанн повелел сказать вашему благочестью: “делайте свое дело". Итак св. собор в двадцать восьмой день месяца пауна, как говорят александрийцы, [268] собравшись в великой церкви, которая называется Святая Мария, послал к Несторию благочестивейших епископов сказать ему, чтобы он явился в собрание и дал отчет в своем учении и посланиях. Но он на первый раз дал такой ответ: “посмотрю и увижу". Затем последовало другое приглашение; еще посланы были к нему св. собором некоторые благочестивейшие епископы. Тогда он учинил поступок, совершенно неуместный, ибо взяв у светлейшего комита Кандидиана воинов, расставил их с палками в руках пред своим жилищем, дабы они не допускали к нему никого. Когда же посланные святейшие епископы настаивали, говоря, что они пришли не затем, чтобы говорить или слушать что-либо обидное, а только пригласить его по повелению св. собора, то он, обличаемый своею совестью и не желая идти, прибег к разным предлогам и извинениям. Мы и в третий раз приглашали его; еще посланы были к нему епископы из разных епархий, — и опять он прибег к насилию воинов, и не хотел идти. Итак св. собор открыл заседания, и, согласно правилам Церкви, повелел прочитать его писания и толкования, и нашел их исполненными хулы. Так как сверх того некоторые почтенные благочестивейшие епископы и митрополиты засвидетельствовали, что он в самом этом городе Ефесе, рассуждая с ними, явно отвергал божество Иисуса: то собор низложил его и произнес против него справедливый и законный приговор. Я счел нужным известить вас о сем, так как вашему благочестию необходимо и самим знать это, и другим, кому нужно, сообщить, дабы не увлек кого или он сам, или его сообщники. Мы имеем и послание к нему благочестивейшего и боголюбезнейшего Иоанна, который сильно укоряет его за то, что он вводит в Церкви новые и нечестивые догматы и ниспровергает учение, преданное церквам св. евангелистами и апостолами. Не имея ничего сказать в защиту своего нечестия, он в прикрытие своей вины говорит только: “я просил отсрочки на четыре дня, пока прибудет епископ антиохийский; но мою просьбу не уважили" : хотя упомянутый святейший епископ Иоанн отказался придти. Ибо если бы он желал присутствовать, то для чего бы ему извещать нас чрез своих епископов: “если замедлю, то делайте свое дело"? Но он, как я сказал, не хотел присутствовать (на соборе), зная, что св. собор непременно низложит Нестория, нечестиво и богохульно говорившего о Христе, общем нашем Спасителе. Так как светлейший комит Кандидиан, как я узнал, уже отправил донесение, то будьте бдительны и объясняйте, что деяния собора о низложении Нестория еще не переписаны, поэтому мы не могли еще послать должного донесения и к благочестивейшим и победоносным нашим государям, но, Бог даст, оно отправлено будет вместе с деяниями, если [269] только удастся нам найти человека, который бы мог их доставить. Если же ми замедлим доставлением их, знайте, что нам воспрепятствовали послать. Будьте здоровы.