Жалоба, принесенная святому собору святейшими епископами, Кириллом александрийским и Мемноном ефесским.

В лето консульства государей наших, августейших — Флавия Феодосия тринадцатое и Флавия Валентиниана третье, в VI [306] календы августа, на соборе, сошедшемся в городе Ефесе, по повелению благочестивейших и христолюбивейших императоров, в присутствии в святейшей церкви, называемой Мария, благочестивейших и боголюбезнейших епископов — Кирилла александрийского, занимавшего также место святейшего Келестина, архиепископа римской Церкви, Аркадия епископа и римского престола легата, Проэкта епископа, также и легата, Филиппа пресвитера и легата, Иувеналия иерусалимского, Мемнона ефесского, Флавиана филиппийского, занимавшего также место Руфа, благочестивейшего епископа фессалоникийского, Фирма кесарийского (Каппадокии первой), Акакия мелитинского, Феодота анкирского (Галатии первой) и всех прочих, также Весулы, диакона карфагенского, — Исихий диакон сказал: святейший и преподобнейший Кирилл, архиепископ александрийской церкви, и святейший и благочестивейший Мемнон, епископ ефесский, представили святейшему вселенскому собору, собравшемуся, по повелению благочестивейших и христолюбивейших императоров, в городе Ефесе, жалобу, которую мы имеем теперь в руках и, если повелит ваша святость, прочитаем.

Иувеналий, епископ иерусалимский, сказал: пусть прочтена будет жалоба, принесенная святейшими и преподобнейшими епископами, Кириллом александрийским и Мемноном ефесским, и включена в деяние.

Исихий диакон прочитал:

Святому собору, благодатью Божиею и повелением благочестивейших и христолюбивейших императоров сошедшемуся в этом городе, Ефесе, Кирилл александрийский и Мемнон ефесский, епископы.

Благочестивое предписание (императоров) повелело и нам и вашей святости собраться к этот город Ефес для того, чтобы общим судом утвердить истинное правило апостольской веры и рассмотреть ересь, нововведенную Несторием. И ваш святой собор, совершая все правильно и канонически, заседал в святой церкви этого города. Он повелевал упомянутому Несторию придти в собрание и дать отчет в том, что он в своих толкованиях и посланиях говорил хульно, произнося нечестивые и преступные слова на Спасителя всех нас Христа. И так как он, после троекратного приглашения, мучимый злою совестью, отказался придти, то (святой собор) последуя церковным законоположениям, тщательно исследовав все, относящееся к этому делу, и вполне убедившись, что он еретик и хулитель, подверг его низложению. Когда это так было сделано и доведено до сведения благочестивейших и победоносных наших императоров, Иоанн епископ антиохийский, прибывший после всех в Ефес как ему заблагорассудилось, созвал некоторых, как нам известно, [307] единомышленников Нестория, (из которых иные давно уже были низложены, а другие — епископы только по имени, потому что не имеют городов), и как бы раздраженный тем, что Христос прославлен был законным низложением Его хулителя, неизвестно каким образом, (впрочем, если верно то, что говорит народная молва), поправ все церковные законы и нарушив весь церковный порядок, составил нечестивую и беззаконную грамоту (См. выше стр. 288), и, думая поразить нас мнимым отлучением, тяжко оскорбил нас. Он дерзнул на это, — когда святой собор, низложивший Нестория, имел более двух сот святых епископов, а он собрал еретиков и других низложенных — разве только до тридцати. И хотя ни по церковным законам, ни по императорскому предписанию, он не имел власти ни судить кого-либо из нас, ни предпринимать что-нибудь подобное, особенно против высшего престола, (да если бы он и имел право судить, то должен был бы следовать церковным канонам, повестить нас оскорбленных и вместе со всем нашим святым собором призвать для оправдания); но, не принимая ничего этого во внимание и не помышляя о страхе Божием, он, тотчас по прибытии в Ефес, тайно, так что никто из нас ничего не знал о дерзком умысле, посмеялся над своею Главою, не говоря уже о церковных правилах, и оскорбил судом низложения тех, которым и доселе неизвестно, по какой причине так он поступил. Если же несправедливо так нарушать церковные законы и произвольно восставать против старейших, или тайно дерзать (против них) на то, чего он не должен бы делать и в отношении к лицам, стоящим на последней церковной степени и служащим под его рукою, и если он находится здесь вместе с своими сообщниками: то мы по необходимости представили вашему благочестию эту жалобу, заклиная святою и единосущною Троицею призвать Иоанна и сообщников по делам его. Пусть, пришедши на святой собор, они отдадут отчет в своем дерзком поступке. А мы готовы доказать, что нечестиво и беззаконно оскорбление, которое он нанес нам.

Акакий, епископ мелитинский, сказал: излишне подозрение против (уже) обличенных, хотя бы оно и было справедливо; излишне и требование святейших и боголюбезнейших епископов, Кирилла александрийского и Мемнона ефесского. Ибо не может быть, чтобы отделившиеся от святого собора и приставшие к нечестивому учению Нестория, уже обличенные в таком преступлении, осмелились сделать что-нибудь против председателей сего вселенского собора, не имея притом никакой власти. Но если вашей святости угодно, чтобы они поэтому делу предстали на [308] суд, то пусть Иоанн, епископ антиохийский, виновник этого отпадения, будет спрошен чрез честнейших епископов Архелая, Павла и Петра, и отвечает на то, в чем он обвиняется, — почему он дерзнул на это?

Когда Архелай, епископ миндский в Карии, Павел, епископ лампский на Крите, и Петр епископ паремвольский в Палестине, ушли и возвратились, — Фирм, епископ Кесарии каппадокийской, сказал: пусть благочестивейшие епископы, которым поручено было сообщить вызов честнейшему епископу Иоанну, объявят, какой был его ответ?

Павел, епископ лампский, сказал: когда мы, посланные святым собором вашим к честнейшему Иоанну, епископу антиохийскому, приблизились к его дому, то увидели множество воинов, вооруженных копьями и мечами, и других людей, которые не позволяли нам подойти близко к воротам. Наконец, хотя и с трудом, мы подошли ближе, не переставая говорить: “мы не враги и нас не много; нас послано только трое; пустите нас; нас послал святой собор с мирными предложениями по каноническому делу к честнейшему епископу Иоанну". Но, когда нас окружила толпа, Иоанн, вероятно понимая, зачем мы посланы, не принял нас. Многое говорил тут народ, и в этом говоре слышались ругательства на святой собор и на православную веру, но — какие именно, мы, за поднявшимся тут шумом, сообщить не можем.

Архелай, епископ миндский, сказал: мы вытерпели большую тесноту и даже опасность, приближаясь к дому честнейшего епископа Иоанна, в виду воинов, которые стояли с обнаженными мечами и поднятыми дрекольями и грозили нам. Кругом толпилось множество и другого народа. И хотя мы многих просили известить его (о нашем прибытии), однакож, не знаю по какой причине, не были допущены.

Петр, епископ паремвольский, сказал: и я вместе с благочестивейшими епископами приблизился к дому честнейшего епископа Иоанна, в виду многих вооруженных воинов, окружавших нас, с обнаженными мечами; тут же толпилось и много другого народа, который грозил нам и произносил хульные слова на православную веру и на святой и боголюбезный собор ваш. А когда мы просили доложить об нас и передать честнейшему епископу Иоанну слова святого собора, то не были приняты, хотя, как думаем, сам честнейший епископ Иоанн и знал причину, по которой мы были посланы. Ибо тут были некоторые из его клириков, которым мы сказали, что посланы от святого собора. Никто впрочем не допустил нас.

Кирилл, епископ александрийский, сказал: святой собор видит, что и я, и честнейший и боголюбезнейший соепископ [309] Мемнон, здесь находимся, с чистою совестью и с готовностью защищать свое дело. Но у еретика Нестория и у защитника его догматов Иоанна епископа антиохийского, кажется, одна забота — пренебрегать законами святой Церкви. А когда их призывают отдать отчет в своих поступках, они ограждают свои дома оружием и делают их неприступными для тех, кто канонически призывает их к оправданию в том, в чем они обвиняются. Итак, если упомянутый честнейший Иоанн, боясь своего проступка, выдумывает различные предлоги к уклонению (от суда), как это видно из того, что объявили благочестивейшие епископы, или лучше, как я сказал, из того, что он сделал свой дом неприступным для посылаемых святым собором: то он, очевидно, сам произносит на себя суд и обличает дерзость своих поступков, по причине которых он подозревает святой и великий собор и боится придти на него. Итак ваша святость, имея беспристрастный суд и вникая в сущность дела, да удостоит отменить законным приговором его дерзкий суд на нас и определить, что должно, против самого того, кто дерзнул нанести нам оскорбление.

Иувеналий, епископ иерусалимский, сказал: из уважения к сему святому, великому и вселенскому собору, честнейший Иоанн, епископ антиохийский, должен был бы тотчас придти для оправдания в возводимых на него (обвинениях) и оказать повиновение и честь соприсутствующему с нами апостольскому престолу великого Рима, также и апостольскому (Apozolikw) (Мужами или епископами апостольскими (o ApozolikwV) в первые времена христианства назывались преимущественно епископы тех церквей, которые были основаны и управляемы самими апостолами. Ред.) епископу иерусалимской церкви Божией, тем более что он, по обычаю, основанному на апостольском установлении и предании, сам управляет антиохийским престолом и производит суд на нем. Но так как он, по своей обычной гордости, окружил свой дом вооруженными воинами, как донесли нам посланные сим святым собором благочестивейшие епископы: то мы, последуя канонам, и храня порядок, определяем повестить его вторично. Итак, пусть отправятся другие благочестивейшие епископы и повестят его с прежнею кротостью, чтобы он пришел на святой собор и дал ответ, в чем обвиняют его.

Когда Тимофей, епископ термисский и евдокиадский, Евстафий, епископ докимийский, и Евдоксий, епископ хоматский (в Ликии), ушли и возвратились, — Евдоксий, епископ хоматский (в Ликии), сказал: пришедши, по повелению вашего благочестия, к дому честнейшего епископа Иоанна антиохийского, мы нашли вокруг его дома воинов, с обнаженными мечами, и некоторых [310] клириков. Мы просили этих клириков, говоря: “мы посланы от святого собора передать некоторые слова честнейшему епископу Иоанну; благоволите известить его о нас". Они ушли донести об этом и, возвратившись, дали нам такой ответ: “Иоанн епископ сказал: мы не даем никакого ответа людям, низложенным нами и отлученным". А когда мы спросили: кем мы низложены и отлучены? — они отвечали: епископом антиохийским Иоанном. Когда же мы побуждали их точнее изъяснить нам это, они сказали: “мы не откажемся сказать это и пред нотариями".

Тимофей, епископ термисский и евдоксиадский, сказал: по повелению вашего благочестия, мы пришли к дому честнейшего епископа Иоанна. Встретив у дверей его клириков, мы просили их ввести нас, чтобы лично объявить ему данные нам приказания. Они же, сходив (в дом Иоанна), дали нам следующий ответ: “мы не даем ответа людям отлученным и низложенным; пусть не беспокоят себя частым приглашением нас".

Евстафий, епископ докимийский, сказал: по приказанию вашей святости, мы пришли к дому, где живет честнейший Иоанн, епископ антиохийский. Там встретили мы клириков, которых попросили сказать ему, что нам нужно видеться с честнейшим епископом Иоанном и передать объявленное ему святым и великим собором. Сходивши (в дом Иоанна) и возвратившись к нам, они сказали: “мы низложили и отлучили (их); пусть не трудятся звать нас". Мы пытались было узнать имена докладчиков, но они не хотели сказать, а только говорили: “мы клирики, а не нотарии".

Кирилл, епископ александрийский, сказал: Господь наш Иисус Христос, присутствующий и теперь на сем святом соборе, ясно изобразил нам сущность настоящего дела, говоря: всяк делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету, да не обличатся дела его (Иоан. 3, 20). Этим страждет ныне, как видит ваша святость и бдительность, и честнейший епископ антиохийский Иоанн. Ибо, если бы он сознавал по совести, что он поступил в отношении к нам канонически и богоугодно, то почему бы ему не придти поспешно на сей святой и вселенский собор, чтобы его суд против нас, запечатленный вашим согласием, возымел более силы, как скоро он (Иоанн) действовал по церковным законам? Но так как он боится ненависти сего святого собора к злу, и знает, что оскорбил нас бесчестно и беззаконно, то и отказывается придти, чтобы не потерпеть вполне заслуженного гнева и наказания. Он скрывает грех и страшится представить на ваш суд свое беззаконие. Поэтому мы просим святой собор провозгласить, что отныне не имеет уже никакой силы его дерзкий суд против нас, и, позвав его опять, подвергнуть, за беззаконные дела его, законному и справедливому вашему суду, по канонам. [311]

Мемнон, епископ ефесский, сказал: теперь явен вашей святости неканонический суд честнейшего епископа антиохийского Иоанна и немногих его сообщников, из его нововведений и поступков вопреки церковным законам. Поэтому и мы своею жалобою предъявили вашей святости его дерзкие поступки против нас. Действуя канонически, вы призывали его через святейших епископов отвечать за то, в чем он погрешил против церковных законов, или лучше — против порядка церковного, и дать отчет в том, на что дерзнул он вопреки канонам. Но, имея нечистую совесть, он не захотел повиноваться, когда его звали. Поэтому мы просим святой и вселенский собор ваш своим судом отменить незаконные постановления, сделанные им и его сообщниками, (из которых иные еретики, другие не имеют городов, а некоторые виновны во многих преступлениях), объявив (эти постановления) ничтожными и бессильными, так как они составлены в ущерб благочинию канонов, и, приняв наше мнение о православной вере, которую мы приняли от святых отцев, определить (меры) против виновных, по усмотрению.

Святой собор сказал: из деяний открывается, что определения Иоанна, во всем поступавшего не канонически, не имеют никакой силы и правильности. Ибо, если бы его определения имели надлежащую правильность, то он не отказался бы, по зову святого собора, явиться, чтобы отвечать за свои нововведения. Поэтому святой собор объявляет эти постановления, хотя они никогда не имели силы и канонического основания, бессильными и не могущими нанести какое-нибудь бесчестие потерпевшим чрез них оскорбление. Совершая что следует и что на него возложено, святейший собор доведет о сделанном сегодня до сведения благочестивейших и христолюбивейших императоров, чтобы и им были известны дерзкие поступки Иоанна в отношении к святому собору. Если же сам честнейший епископ Иоанн, позванный в третий раз, не явится, то святой и вселенский собор произнесет и о нем должный суд по канонам.