Послание Кирилла к одному из ревностных защитников Нестория.

Знаю искренность любви твоей, понимаю твое усердие. Если бы я писал к человеку, который не знает моей жизни, то я должен бы был много говорить для уверения его, что я человек миролюбивый, нерасположенный к ссорам и спорам, но такой, который желает всех любить и заслужить любовь всех. Но как пишу к такому, кто меня знает, то в немногих словах скажу, что если бы мне надобно было утолить печаль брата о потере имения или денег, это я сделал бы с большим удовольствием, для того, что бы не подумал он, что я ценю что-нибудь выше любви. Но так как дело идет о вере и смущены [152] все церкви, какие только существуют в римской империи (потому что из какого бы города, из какой бы веси ни приходил кто-либо, каждый спрашивает: что это за говор всеобщий? что за новое учение распространяется по церквам?): то что остается делать нам, которым Бог вверил учение о таинствах веры? нам, от которых в день всеобщего суда потребуется ответ за вверенных нашему водительству? Они скажут, что соблюли веру так, как научены били нами. Поэтому, если мы передали им правое учение, получим награду, приимем похвалу; а если — иное и превратное, то какого пламени достаточно будет для нашего наказания? Мы заслышим тогда эти слова, сказанные в Писании: землю мою погубил еси, и люди моя избил еси (Исаии 14, 20). Там мирянин даст отчет только за свою жизнь; мы же, на которых возложено служение священства, должны будем дать отчет не за себя только самих, но и за всех верующих во Христа. Я не считаю важными для себя огорчения, обиды, злословие, как ни много хотят мне сделать их некоторые нерассудительные люди; все это должно предаться забвению, Бог будет судить их за их пустословие; нужно только, чтобы пребыла здравою вера. Дружество и любовь во мне постоянные чувства; и я никому не уступлю в любви к боголюбивейшему епископу Несторию: о Христе желаю — как пред Богом говорю это — чтобы он удержал за собою доброе мнение, загладил порицание, какое на себя навлек прежними действиями, и доказал, что распространенные некоторыми в вере новые мнения приписываются ему по клевете, и что в тех слухах нет нисколько истины. Если Христос велел любить нам и ненавидящих, то не больше ли это следует выполнить в отношении тех, которые нам братия и сосвященники? Если некоторые хотят повредить веру, мы не будем предателями своих душ; и хотя бы потребовалось подвергнуться самой смерти, нерешительность неуместна. Если мы убоимся сказать истину в защиту славы Божией, дабы чрез то не подвергнуться неприятностям: то с каким лицем мы пред народом будем славить подвиги святых мучеников? как станем хвалить их за то, что они исполнили слово Писания: даже до смерти подвизайся о истине (Иис. Сир. 4, 32)?