Высочайшая грамота, посланная святому собору чрез придворного сановника Кандидиана, которому поручено и наблюдение благочиния на соборе.

Самодержавные императоры Феодосий и Валентиниан, победоносные, торжествующие, великие, достопочтимейшие, августейшие, — святому собору.

Много заботимся мы обо всем общеполезном, но преимущественно о том, что относится до благочестия: ибо благочестие доставляет людям и прочие блага. Посему, что нужно было, мы уже прежде писали относительно собрания вашего в ефесской митрополии. Но как справедливость требует позаботиться и о благочинии и тишине, нужной святейшему вашему собору при совещаниях, то мы не упустили из виду и того, чтобы соблюдена была для него невозмутимость со всех сторон. Хотя мы и уверены, что ваше благочестие не нуждается ни в какой внешней помощи, чтобы доставить мир и прочим, однакож тщательное наше попечение о благочестии решилось не пренебречь и этим.

Посему знатнейшему придворному сановнику нашему Кандидиану повелено прибыть к вашему святейшему собору, с тем однако же, чтобы он нисколько не вмешивался в происходящее исследование о догматах (ибо не принадлежащему к числу святейших епископов несправедливо вмешиваться в дела церковные), а с другой стороны, чтобы он как мирян, так и монахов, и собравшихся уже, и имеющих еще собраться, всячески отдалял от самого города (ибо людей, нисколько ненужных для предстоящего исследования догматов, не надобно допускать, чтобы они производили смятения и таким образом препятствовали мирным постановлениям вашей святыни); равно он должен будет заботиться и о том, чтобы от неприязненных взаимно расположений разномыслие не дошло до больших размеров, а от этого не встретило бы препятствий рассуждение вашего святейшего собора, и от могущего произойти беспорядочного шума не замедлилось бы тщательное исследование истины, но чтобы каждый, без злобы выслушивая, что говорится, или придавал свое мнение, или возражал, и таким образом чрез предложение мнений и решение их исследование об истинном учении окончилось бы без всякого смущения и по общему решению вашей святыни получило бы утверждение неоспоримое и всем угодное. Преимущественно же нашим величеством тому же знатнейшему мужу Кандидиану повелено наблюдать, чтобы никто не оставлял назначенного для рассуждений места, ни с тем, чтобы возвратиться домой, ни по желанию дойти до двора нашего величества, ни с намерением [214] пойти в другое какое-либо место; также, чтобы по чьему-нибудь требованию не был предложен совершенно посторонний церковный вопрос, или от кого-нибудь не возникло предложение, не относящееся к предлежащему рассмотрению святого учения, прежде, чем решены будут все недоумения о вопросном предмете, и что нужно к дознанию истины, все то, по точном исследовании, получит утверждение приличное православному богопочтению. Да знает ваше благочестие и то, что нашему величеству угодно, чтобы ни на вашем святом соборе, ни в народном там судилище не было возводимо на кого бы то ни было обвинение в денежных делах, или обвинение в преступлении, если бы с кем-либо что-нибудь такое случилось, но чтобы все дела такого рода были собраны в великоименитом городе; что знатнейший муж Ириней отправился вместе с Несторием, боголюбезнейшим епископом великоименитого города, только из дружбы с ним, но ни в каком отношении не должен принимать участия ни в делах святейшего вашего собора, ни в поручениях посланного нами знаменитейшего мужа — Кандидиана.