Учение Нестория и его анафемы, направленные против анафем Кирилла.

1) Кто говорит, что Еммануил есть истинный Бог, а не: с нами Бог (Несторий злоупотребляет значением слова: Еммануил, прилагаемого в св. Писании к воплотившемуся Сыну Божию и означающего: “с нами Бог". По учению Церкви, это наименование означает — именно воплощение Бога, единение с нами Бога чрез восприятие нашего естества в единство ипостаси, а по мнению Нестория это — только обитание Бога в человеке (Христе), которого Он избрал храмом для Себя и орудием для своего единения с человеками), то есть, что Он обитал в подобном нашему естестве, так что соединился с нашим естеством, воспринятым от Девы Марии, кто будет называть ее также Материю Бога Слова, а не Еммануила, и будет говорить, что само Слово Божие превратилось в плоть (Здесь Несторий злонамеренно представляет православное учение в превратном виде, как будто Церковь допускает что божеское естество Сына Божия в воплощении превратилось в плоть; оно не превратилось, а восприяло человеческую плоть, не изменившись в самом себе), которую Оно восприняло для обнаружения своего божества, чтобы по виду стать как человек (Филип. 2, 7): — анафема.

2) Кто говорит, что в соединении Бога Слова с плотью, по намерению Божию, устроено местное пременение (естества) (Т. е. что Бог низшел с неба на землю, и вселился в утробу пречистой Девы, от которой восприял плоть), что плоть стала причастна божественному естеству и Оно стало едино с плотью во всех отношениях: или опять, что (Христа) должно признать Богом, плоть распростирая в бесконечность неописанного естества (Здесь опять Несторий извращает православное учение, представляя, что оно человеческую плоть во Христе распростирает в бесконечность; Церковь напротив учит, что плоть Христова сохранила свои естественные свойства и не сделалась ни бесконечною, ни неописанною), что один и тот же (Христос) есть по естеству Бог и человек: — анафема.

3) Кто признает Христа, который по существу своему есть Еммануил, единым не вследствие союза лиц, и не исповедует Его (состоящим) из двух лиц, Бога Слова и воспринятого им человека, сочетанных во едино в Сыне, при чем единение их у нас сохраняется без смешения (естеств) (Несторий несправедливо думал, что Церковь смешивает или сливает в Иисусе Христе божественное и человеческое естество, когда учит, что Он есть Богочеловек в одном лице: по учению православной Церкви, оба естества в лице Спасителя остаются неслитными и несмешанными, как два различные естества): — анафема,

4) Кто изречения евангельских и апостольских книг, употребленные о Христе, как о состоящем из того и другого [203] естества, принимает как бы об одном естестве (И здесь умышленное извращение православных понятий. Церковь не говорит об одном естестве или существе во Христе, состоящем из двух естеств: она признает в нем — два естества в одном лице. То же извращение православного учения и во всех следующих статьях Нестория), и страдания покушается приписывать Богу Слову, как по плоти, так и по божеству: — анафема.

5) Кто дерзает говорить, что после восприятия человека Сын Божий есть един по существу (И здесь умышленное извращение православных понятий. Церковь не говорит об одном естестве или существе во Христе, состоящем из двух естеств: она признает в нем — два естества в одном лице. То же извращение православного учения и во всех следующих статьях Нестория), тогда как Он Еммануил: — анафема.

6) Кто после воплощения будет признавать Бога Слово кем-то другим, а не Христом, кто осмелится говорить, что и зрак раба вместе с Богом Словом не имеет начала, и, как Он Сам, не сотворен, кто не будет признавать его (раба) сотворенным от Него, как Господа, творца и Бога по естеству, как Он и обещал восставить его собственною силою, говоря: разорите церковь сию и треми денми воздвигну ю (Иоан. 2, 19): — анафема.

7) Кто говорит, что сотворенный в Деве человек есть самый Единородный, который прежде денницы рожден из чрева Отца (Псал. 109, 3), а не исповедует, что он получил наименование Единородного от Отца чрез соединение с Единородным по естеству; кто также называет Иисуса другим кем-то, а не Еммануилом: — анафема.

8) Кто говорит, что зрак раба достоин почитания сам по себе, т. е. по достоинству своей природы, хотя и не есть Владыка всего, а не за то почитается, что принят в общение с блаженным естеством Единородного, и по самому естеству Господа: — анафема.

9) Кто говорит, что зрак раба сосуществен Св. Духу, а не входит в общение с ним чрез посредство Бога Слова, и что от самого зачатия имел союз с ним, вследствие чего некогда и совершал чудесные врачевания в людях и со властью изгонял духов: — анафема.

10) Кто говорит, что само сущее в начале Слово соделалось первосвященником и посланником нашего исповедания (Евр. 3, 1) и самого Себя принесло в жертву за нас, а не признает посланником Еммануила, почему и приношение приписывает (самому) Тому, кто принял (человека) в единение, (все) относя к одному лицу Сына и приписывая Ему, то — как Богу, что принадлежит Богу, то как человеку, что свойственно человеку: — анафема.

11) Кто говорит, что принятая в единение плоть по силе своей природы животворяща, тогда как сам Господь и Бог возвещает: Дух есть, иже оживляет, плоть не пользует ничтоже [204] (Иоан. 6, 63): — анафема. — Дух есть Бог (Иоан. 4, 24), сказано еще. Итак, кто говорит, что Слово Бог стало плотью ипостасно, тогда как плоть сохраняет свойственный себе вид в Господе Христе, — особенно, когда по воскресении Он сам говорит ученикам своим: осяжите Мя и видите, яко дух плоти и кости не имат, якоже Мене видите имуща (Лук. 24, 37): — анафема.

12) Кто, исповедуя страдания плоти, но, не различая достоинства естеств, те же страдания приписывает Богу Слову, как и плоти, которую Он воспринял: — анафема.