Послание Келестина к Иоанну, епископу антиохийскому.

Возлюбленному брату Иоанну Келестин. [180]

Желаем, чтобы, как один есть Бог, так и у всех людей, где только они есть, была постоянно одна правая вера. Невелика еще скорбь, что некоторые, отделившись от стада Господня, и укрываясь в местах потаенных и темных, легкомысленными речами преклоняют иных к единомыслию с собой в скрытном их заблуждении; но когда в святой Церкви Божией вознесенный над другими именем иерея уклоняет народ Христов от пути истины в дебри лживого учения, и это делает в главном из городов империи, в который, как местопребывание императора, со всех краев мира стекаются толпы народа: тогда, очевидно, должна удвоиться наша печаль, должна увеличиться наша забота, чтобы не усилилась хищность волка. Враг не столько страшен, когда он осаждает совне, сколько тогда, когда свирепствует внутри стен; и волк меньше тревожит, когда он рыщет вокруг стад, чем в то время, когда он занимает место пастуха внутри самого стада. Настоящая брань страшнее всякой внутренней брани, когда стрелы нечестивого вероучения сыплются внутри Церкви или, что то же, внутри самого дома Божия. Оттого сильно трепещет наша душа, когда этот учитель, который, как видишь, держит в своей власти константинопольскую Церковь, разливает среди святого сонма Христова учение превратное, которым отнимается честь и благоговение, подобающие родившемуся от святыя Девы, и которое противоречит надежде нашего спасения. Что об этом передали нам верные, постигнутые сею скорбью, то самое нами дознано из книг, присланных им. Самым ясным доказательством того были его послания, к нам присланные, скрепленные подписью его властной руки, так что уже нельзя больше сомневаться в том. А как дальнейшая невнимательность к столь великой вине была бы опасна, потому что оставлять без внимания такое дело есть почти столько же непростительная вина, сколь велик грех проповедовать такое нечестивое учение: то мы отлучаем епископа Нестория и всякого последователя ему, который говорит одно с ним, от общения с нами дотоле, пока он не осудит выдуманного им ложного учения, прислав к нам письменное исповедание, и пока не исповедует, что он содержит веру о родившемся от Девы, или, что то же, о спасении рода человеческого, ту, самую, какую по апостольскому учению содержит, чтит и исповедует Церковь римская, александрийская и вообще вселенская. Если же кто или Несторием, или кем-либо из его последователей, с того времени как начали они разглашать свое учение, был удален от общения, лишен был иерейской чести или другого сана в клире, тот всегда был и теперь пребывает в общении с нами. Не считаем его правильно отлученным, потому что не мог никого отлучить суд такого человека, который сам себя сделал [181] достойным отлучения. Об этом мы теперь написали к твоему священству, досточтимейший брат, с тем, чтобы ты возмогал в Господе, и, облекшись в броню кафолического исповедания, в это оружие Христово, к которому привыкла твоя грудь, ты защитил от злого и постыдного учения стадо Господа нашего Иисуса Христа, который для спасения нашего родился и страдал, который, разверзши врата ада и победив смерть, воскрес в третий день для нашего оправдания. Как я писал к священнейшему брату и соепископу нашему Кириллу, ревностному защитнику кафолической Церкви и веры, так извещаю и твое священство, что нами, или, лучше, самим Господом Христом и Богом нашим произнесен суд, чтобы Несторий в течении десяти дней, считая их со дня, в который он получит об этом извещение, письменным исповеданием осудил свое нечестивое учение о рождении Христовом, и объявил себя исповедником той веры, какую содержит Церковь римская, александрийская и вся вселенская. Если же не сделает сего, то пусть знает, что он, отлученный от собора епископов, погибает от собственной своей вины. А для того, чтобы это наше постановление с надлежащей точностью было исполнено, мы заблагорассудили поручить нашему сыну Посидонию, диакону александрийской Церкви, верное доставление нашего послания любви твоей. Бог да хранит тебя, досточтимейший брат!

Точно такое же послание было писано к Ювеналию иерусалимскому, Руфу фессалоникийскому и Флавиану филиппийскому, восточным епископам.