115. К Мариниану ¹.

Всем приятна весна, потому что она украшает лицо земли цветами и все покрывает зеленью; но мне особенно приятна еще тем, что возвращает полное удобство письменно беседовать с моими знакомыми. Хотелось бы мне видеться с вами лично, но так как это невозможно, то с величайшим [733] усердием принимаюсь я за то, что возможно, и начинаю к вам писать. Не с таким удовольствием моряки и корабельщики рассекают морскую поверхность, когда наступает благоприятное для мореплавания время года, с каким я берусь теперь за перо, бумагу и чернила, намереваясь писать в вашей мерности. В течение зимы, когда все цепенело от мороза и невыразимое множество снега закрывало все дороги, нельзя было ни к нам ни откуда добраться, ни от нас никуда выехать. Потому, запершись в здешних комнатках, как в тюрьме, имея язык как будто связанный цепями, мы по неволе хранили долгое молчание, лишенные средств к отправке писем. Но как скоро весна открыла дороги для проезда, то и с нашего языка пали оковы, и мы, собрав в дорогу живущего с нами пресвитера, посылаем его к вашему благородству узнать о вашем здоровье. Прими его, достопочтеннейший мой владыка, с свойственным тебе расположением, и встреть с подобающею тебе любовью; а когда он соберется в обратный путь, пожалуйста, уведоми нас о своем здоровье. Ты знаешь, как нетерпеливо ждем мы получить об этом сведение.

Комментарии

1. Из Арависса в 406-м году.