К ней же письмо XV-е.

Ты ли ожидала, с юности показавшая такое любомудрие и поправшая человеческую гордость, что будешь жить невозмутимой и мирной жизнью? И как это возможно? В самом деле, если люди, противоборствуя людям, получают бесчисленные раны и в состязаниях, и на войнах, то ты, которая приступила к самим началам и властям, к миродержителям тьмы века сего, к духам злобы (Ефес. VI, 12), и приступила так мужественно, ты, которая поставила такие трофеи и причинила столько печалей тому свирепому и проклятому демону, как ты могла надеяться, что будешь жить тихой спокойной жизнью! Итак не следует тревожиться из-за того, что много повсюду войн и смятений и много тревог, а напротив, нужно было бы [646] дивиться тогда, если бы ничего этого не случилось. С добродетелью соединен труд и опасность. Это ты знаешь и сама прежде наших писем, и нисколько не будешь иметь нужды учиться от других, да и мы пишем это, уча не незнающую. Мы знаем, ведь, что тебя не сможет смутить ни изгнание из отечества, ни потеря имущества (а это для многих невыносимо), ни оскорбление, ни иное какое-либо подобного рода горе. В самом деле, если сообщники терпящих эти бедствия делаются достойными соревнования, то гораздо больше те, кто в них находится. Вот почему Павел за то и другое хвалить уверовавших из евреев, говоря: воспоминайте первыя дни, в нихже просветившеся многия страсти претерпесте страданий: ово убо, поношенми и скорбми позор бывше: ово же, общницы бывше терпящих тако (Евр. Х, 32-33). Поэтому и мы не пишем длинного письма. К победителю, поставившему блестящий трофей, никто ведь не является для помощи, но только для похвал. Так точно и мы, зная, какое великое любомудрие показала ты относительно случившегося с тобою, ублажаем тебя, удивляемся твоему терпению в настоящее время, и тем воздаяниям, которые тебе за это назначены. А так как я хорошо знаю, что ты желаешь узнать и о наших делах (потому что я долго молчал), то скажу тебе, что хотя от тяжкого недуга мы освободились, но остатки болезни еще носим (доселе). Мы пользуемся весьма хорошими врачами, но недостаток необходимых вещей разрушает происходящую от лечения пользу. Действительно, здесь не только скудость лекарств и прочего, что может поправить утомленное тело, но еще и голод, и зараза составляют предмет заботы. Наконец, эти бедствия увеличивают еще непрерывные разбойнические нападения, которые простираются до самых дальних путей, заграждают и отрезывают все дороги, причиняя отсюда и путникам большую опасность. Действительно, Андроник, как он говорит, попался в самые руки разбойников и спасся от них, будучи ограблен. Поэтому прошу твою благопристойность никого уже сюда не посылать, потому что надо опасаться, чтобы предлог путешествия к нам не сделался для приходящего сюда причиною убиения, а ты знаешь, какую принесет это нам скорбь. Но если ты нападешь на какого-нибудь заслуживающего доверия человека, который пойдет сюда по другой нужде, то чрез него извещай нас о твоем здоровье. Нарочно же для этого, равно как ради наших нужд, пусть никто не приходит сюда в виду страха, о котором мы сказали.