12. К епископу Елпидию.

Мы хотели бы постоянно писать к твоему благоговению, — ты знаешь это и сам, честнейший владыко; но так как этого не дозволяет нам то обстоятельство, что часто к нам никто не ездит (потому что пустынность местности и усиливающее ее опасение со стороны разбойников, кроме же того — и настоящая пора года, заграждающая все дороги, делают Кукуз ни для кого недоступным), то, как только случатся письмоносцы, мы с живейшим удовольствием исполняем свое желание. Это самое делаем и теперь чрез господ моих честнейших пресвитеров, принося должное приветствие твоему благочестию и прося, как только будет возможно, писать к нам и уведомить нас о своем здоровье. Тебе не безызвестно, мой [655] честнейший и благоговейнейший владыко, как нам желательно всегда знать о нем. Хотя нас поселили на самых крайних пределах нашей вселенной, при всем том мы не можем забыть твоей искренней, горячей, неподдельной в бесхитростной любви, и куда бы нас ни удалили, мы пойдем, унося ее с собою, как величайшее утешение.