Раздел VII

СОЗДАНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ФИЛИППИНСКОЙ КОМПАНИИ И ИСПАНО-ГОЛЛАНДСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ (1767-1797)

Документы раздела VII посвящены созданию в 1785 г. Королевской Филиппинской компании. Вопросы, связанные с возникновением компании, явившейся важным этапом в истории колониальной политики Испании на Филиппинах, недостаточно исследованы в испанской, американской и филиппинской литературе. Не освещены они и в документальных публикациях. Даже в такой фундаментальной и наиболее полной публикации по истории Филиппин, как вышедшее в 1903—1909 гг. 55-томное собрание Э. Блэйр и Дж. Робертcона (См. стр. 10.), вопросам политического и экономического положения этой испанской колонии в конце XVIII в. уделено самое незначительное место, а об учреждении Королевской компании не упоминается вовсе.

Публикуемые документы существенно восполняют этот пробел и позволяют проследить начавшееся в тот период постепенное изменение методов колониальной эксплуатации Филиппин.

Колониальная политика феодальной Испании была основана на полной экономической изоляции ее колоний, что диктовалось стремлением короны сохранить монопольное господство в обширных, отдаленных друг от друга владениях и сосредоточить в своих руках доходы, получаемые от колониальной эксплуатации.

Одним из проявлений подобной политики было запрещение непосредственных торговых отношений между Испанией и Филиппинами.

Изоляция Филиппин от внешнего мира усугублялась также их своеобразным положением в системе испанской колониальной империи. Уже с эпохи великих географических открытий Испания была лишена возможности посылать на Филиппины свои суда восточным путем мимо мыса Доброй Надежды вследствие сопротивления Португалии, включавшей этот путь в сферу своего колониального влияния.

Поэтому отношения метрополии с Филиппинскими о-вами могли поддерживаться лишь посредством гораздо более длительного и трудного западного пути. Практически связь Филиппин с остальными частями Испанской империи осуществлялась через западное побережье Мексиканского вице-королевства (Новую Испанию), которому Филиппины были подчинены в административном отношении. [337]

В течение более 200 лет (с конца XVI до начала XIX в.) филиппино-мексиканские торговые связи осуществлялись с помощью испанских торговых судов — галионов. Число посылаемых галионов ограничивалось двумя в год, количество грузов— 100 т со строго регламентированным составом товаров. Единственным портом на американском побережье, где была позволена разгрузка прибывавших из Манилы галионов, был город Акапулько. Галионная торговля находилась в руках колониальной администрации Филиппин, монашеских орденов и крупного манильского купечества, наживавших огромные барыши от монополии на реализацию в Южной Америке азиатских, преимущественно китайских, товаров (“Coleccioin de documentos ineditos relatives al descubrimiento, conquista, y or-ganizacion de las antiguas posesiones espanioles del Ultramar”, vol. II—III, Madrid, 1885— 1932; Альтамира-и Кревеа Рафаэль, История Испании, т. I—II, M., 1951; R. Altamira y Crevea, Historia de Espana y de la civilization Espanola, vol. 1—IV, Barselona, 1909— 1911; I. L. Phelan, The Hispanization of the Philippines, Madison, 1959; Ch. Chapman, The history of Spain, London, 1947.).

Уже с середины XVII в. экономически отсталую Испанию начали теснить стремительно развивавшиеся капиталистические страны, в первую очередь Голландия и Англия. По мере того как укреплялось их торговое и колониальное могущество, росло проникновение иностранного торгового капитала в испанские колонии. С начала XVIII в., несмотря на многочисленные запреты и ограничения испанского правительства, пытавшегося удержать свои монопольные позиции, американские колонии наводнялись иностранными товарами, проникавшими контрабандным путем. В середине XVIII в. англичане доставляли в Испанскую Америку столько же контрабандных товаров, сколько испанцы ввозили легально (В. М. Мирошевский, Освободительные движения в американских колониях Испании (1492—1810 гг.), М.—Л., 1946, стр. 29.). В такой обстановке галионная торговля переживала кризис. Вместе с тем метрополия и ее господствующие классы не получали от своей филиппинской колонии никаких непосредственных доходов. В поисках расширения возможности получения доходов от Филиппин король Испании Филипп V учредил в 1733 г. Компанию Филиппин (Compania de Filipinas) для прямой торговли между Филиппинами и Испанией. Торговым судам этой компании было разрешено плавать восточным путем — вокруг мыса Доброй Надежды. Но компании практически не удалось провести ни одной серьезной операции из-за враждебности и сопротивления манильских купцов и монахов, боявшихся окончательной потери доходов от галионной торговли с Мексикой (W. Schurz, The Manila galleon, New York, 1939, p. 410.).

Во второй половине XVIII в. наметились первые сдвиги в методах эксплуатации Филиппин. Они были связаны с развитием буржуазно-капиталистических отношений в метрополии. Процесс капиталистического развития Испании происходил крайне неровно, с сильным отставанием в темпах от ведущих европейских стран.

При испанском короле Карле III (1759—1788) впервые были сделаны попытки освобождения испанской экономики от господства наиболее стеснительных феодальных ограничений. Преобразования Карла III носили весьма ограниченный характер, но они все же оказали известное положительное влияние на экономику страны.

Потребности буржуазного развития нашли некоторое отражение в колониальной политике Испании. Чтобы удержать в руках короны прибыли от эксплуатации колоний, Карл III стремился использовать последние как рынки сбыта товаров метрополии и источники получения [338] колониальных продуктов. К этому времени галионная торговля пришла в окончательный упадок. Карл III попытался упорядочить испано-филиппинские торговые отношения.

Еще в 1759 г. принявший испанское подданство англичанин Николас Нортон Николс в специальной записке Карлу III рекомендовал развивать прямую торговлю между Филиппинами и Испанией с тем, чтобы укрепить экономическое положение и ослабить конкуренцию Голландии (N. Norton Niсols, Commerce of the Philippine islands, Manila, 1759; E. H. Blair a. J. A. Robertson, The Philippine islands..., vol. 47, pp. 251-284.).

В 1765 г. появился мемориал, составленный Франсиско-Леандро де Вьяна, испанским чиновником в Маниле. Вьяна предлагал ряд мер по улучшению управления и эксплуатации Филиппин. Центральное место в его планах отводилось созданию компании, которая должна была монополизировать торговлю Филиппин с Испанией, установить непосредственные связи с метрополией и превратить галионную торговлю лишь в одно из направлений новой торговой системы (F. L. de Viana, Memorial of Manila, 10.II.1765; E. H. Blair and J. A. Robertson, The Philippine islands..., vol. 48, pp. 197—339.).

Проект Вьяна встретил ряд препятствий. Кадисские купцы, наживавшие громадные барыши от испано-американской торговли, были враждебно настроены к планам организации восточных торговых компаний. В свою очередь и филиппинские торговцы, чиновники и монахи, связанные с галионной торговлей, выражали сильное недовольство этой программой. В результате мемориал был отклонен. Однако многие его предложения были приняты Карлом III и использованы при составлении эдикта об учреждении королевской Филиппинской компании.

В 1766 г. впервые испанское правительство отправило из Кадиса в Манилу торговое судно “Добрый Совет” („Buen consejo") восточным путем — вокруг мыса Доброй Надежды. Ежегодные рейсы судов этим путем продолжались до 1783 г., хотя и испытывали большие трудности из-за враждебности манильского купечества, чиновников и особенно монахов, которые держали в своих руках торговлю с Акапулько (J. Montero y Vidal, El Archipielago Filipino, Madrid, 1886, p. 228; G. Zaide, Philippine political and cultural history, vol. II, Manila, 1950, p. 31.) .

В марте 1785 г. королевским указом была учреждена новая привилегированная компания, так называемая Королевская Филиппинская компания (Compania Real de Filipinas). Ей была предоставлена монополия на всю испано-филиппинскую торговлю. Были установлены прямые связи между колонией и метрополией. Суда компании получили разрешение плавать восточным путем — вокруг мыса Доброй Надежды (док. № 227).

Образование Филиппинской компании было призвано увеличить прибыли, получаемые испанской короной от эксплуатации Филиппин. Однако отсталая в экономическом отношении Испания не в состоянии была созданием монопольной компании оградить свои колонии от конкуренции более развитых стран. К тому же Филиппинская компания была образована в период, когда даже старые монопольные ост-индские компании уже изживали себя, уступая место свободной деятельности торгово-промышленного капитала. Деятельность компании не принесла ожидаемых результатов. Тем не менее она способствовала расширению вывоза с Филиппин, что, в свою очередь, стимулировало развитие производства колониальных продуктов на экспорт (J. Montero y Vidal, El Archipielago Filipino, Madrid, 1886, pp. 229—233; J. Bowring, Una visita a las Islas Filipinas, Manila, 1876, p. 289.). [339]

В испанской и американской литературе неудачи компании объясняются второстепенными мотивами, главным образом коррупцией в среде ее руководителей и плохой организацией управления (См., например, J. Montero y Vidal, El Archipielago Filipino, p. 233; I. Foreman, The Philippine islands, pp. 264—285; W. Schurz, The Manila galleon, pp. 416—418.). Основная объективная причина, обрекавшая компанию на “прозябание”, а именно то обстоятельство, что она возникла в период упадка феодальной абсолютистской Испании, в эпоху утверждения свободного торгово-промышленного капитала, остается обычно не раскрытой.

В связи с этим несомненный интерес представляют депеши русских дипломатов, проявивших глубокую осведомленность в состоянии дел компании и сумевших дать ей весьма прозорливые и точные оценки (док. № 237—240). Русский посол в Испании С. Зиновьев, отмечая причины упадка компании, прямо указывал: “Компания же Филиппинская не иное что, как совершенный монополь, и не должна благоденствовать” (док. № 238, а также № 237).

Образование Королевской Филиппинской компании не прошло не замеченным со стороны старых монопольных объединений, действовавших в Восточной Азии, — Английской и Голландской Ост-Индских компаний.

В 1796 г. руководители Английской Ост-Индской компании прислали директору Филиппинской компании проект торгового договора между обеими монопольными организациями. Он состоял из 13 статей, в которых англичане предлагали установить свободное торговое судоходство в азиатских владениях обеих компаний и неограниченный ввоз на архипелаг английских товаров и соответственно испанских и филиппинских в Индию. Одна из статей проектируемого договора содержала предложение о разрешении английской компании держать своих торговых агентов с консульскими правами в Маниле, а Филиппинской — в Бомбее и Калькутте. Однако из-за обострившихся в то время англо-испанских противоречий этот проект не получил никаких откликов и оценок со стороны испанских властей. Он хранился в личном архиве тогдашнего директора Филиппинской компании Гаспара Леаля и не был даже известен прочим служащим компании (“Sobre un tratato de Comercio y Navigacion entre las Companias Ingleso y Espanola. Calendar of Philippine documents” (in the Ayer collection of the Newberry library), Chicago, 1956, p. 127.).

Образование Королевской Филиппинской компании вызвало особое беспокойство в кругах голландской буржуазии, связанной с деятельностью Голландской Ост-Индской компании. Возникшее на этой почве испано-голландское столкновение не получило сколько-нибудь значительного отражения в литературе, посвященной колониальной политике обеих держав в Восточной Азии в конце XVIII в. Публикуемые документы содержат богатый материал для изучения этого вопроса; они позволяют, в частности, раскрыть сущность позиции Голландии (док. № 228—229, 230). Голландская Ост-Индская компания, находившаяся в состоянии нарастающего упадка, с трудом охраняла свою монополию в Индонезии от натиска английского торгово-промышленного капитала. В создании Испанией новой монопольной организации, занимавшейся азиатской торговлей, руководители Ост-Индской компании видели угрозу для их и без того сокращавшихся доходов. Но голландское правительство было в состоянии выступить лишь с формальными заявлениями протеста по поводу учреждения Королевской Филиппинской компании, что фактически не смогло помешать ее деятельности. [340]

Позиция испанской стороны нашла свое исчерпывающее отражение в ответе испанского правительства на решение Генеральных штатов (док. № 231), а также в ответе премьер-министра Испании Флоридабланки на мемориал голландского посла Рехтерена (док. № 233).

Русские дипломаты и в этом вопросе проявили несомненную осведомленность и трезвость оценок. Еще в 1767 г. русский посол в Испании О. Штакельберг указывал на неизбежность столкновения между Голландией и Испанией в случае учреждения в последней новой монопольной компании (док. № 225), а в 1786 г. русский посол в Голландии С. Колычев отмечал безрезультатность попыток голландского правительства помешать Испании ввиду слабости позиции Голландии (док. № 234).

Привилегии Королевской Филиппинской компании не затрагивали традиционной галионной торговли. Но обусловленное эдиктом право компании на ввоз ежегодно 800 т азиатских товаров в Мексику создавало гибельную конкуренцию между двумя направлениями филиппинских торговых связей. Революционные события в американских колониях в начале XIX в. положили конец рейсам галионов. В 1815 г. в Манилу прибыл последний галион из Акапулько. С начала XIX в. усилился натиск иностранного капитала на Филиппины. В 1830 г. Королевская Филиппинская компания прекратила свое существование, а в 1834 г. Манила была открыта для свободной иностранной торговли (J. Montero y Vidal, El Archipielago Filipino, Madrid, 1886, p. 234.).

Ю. О. Левтонова