№ 293

Из обзора истории Бирмы и англо-бирманских отношений ³¹⁵

Не позднее 10 (22) мая 1805 г. (Датируется на основании записки Я. О. Ламберта (док. № 244), приложением к которой является данный обзор.)

...Бирманская империя

Исторический обзор

Бирманцы занимали только королевство Ава в 1752 г, и были покорены королем Пегу ³¹⁶, когда некий Аломпра ³¹⁷, человек темного происхождения, с сотней товарищей захватил город Аву, в нескольких стычках разбил пегуанцев, а так как победа увеличила его силы, он захватил королевство Пегу ³¹⁸. Он уже готовился напасть на Сиам, когда его настигла смерть в 1760 г. Его преемники, унаследовавшие его храбрость и его военную удачу, победили в 1767 г. китайцев ³¹⁹, а затем последовательно всех соседей ³²⁰. Нынешнему государю Миндераже ³²¹ удалось укрепить свою империю, столицу которой он перенес на несколько миль к северу от Авы ³²² и назвал ее Амарапура.

Бирманская империя объединяет королевства Ава и Пегу, часть королевства Сиам, королевства Аракан и Кассай, что составляет приблизительно 1700 верст с севера на юг и 1000 верст с востока на запад в самом широком месте ³²³. На западе она отделена от английских владений только маленькой речкой Нааф, на севере она простирается до почти неприступных гор Меклей, где обитает полудикий народ, на востоке она соприкасается с китайской провинцией Юньнань, и хотя империя включает лишь часть королевства Сиам, однако она доходит до реки Меконг, или Жапанез, которая пересекает Камбоджу. Наконец, в 1793 г. был подписан договор с сиамцами, по которому последние уступали бирманцам на полуострове Малакка все земли, простирающиеся на юг до Мергуи ³²⁴ включительно.

Политическое значение

Различные королевства, составляющие теперь Бирманскую империю долгое время были игрушкой в руках европейских держав, ведущих торговлю в Индии. В 1687 г. англичане обосновались на острове Негрэ в устье Иравади, но в 1754 г. все английские колонисты были перебиты бирманцами, обвинившими их в подстрекательстве народа Пегу ³²⁵ к восстанию против Аломпры. Посланный в 1760 г. для переговоров о восстановлении доброго согласия капитан Алвс ³²⁶ получил значительный участок земли около Персейма в устье той же реки. Но когда в 1794 г. 3 главаря разбойников из Аракана нашли убежище на английской территории и бирманский генерал явился с 25 000 войск требовать их выдачи, то губернатор Бенгала почувствовал необходимость больше считаться с таким сильным соседом и послал в 1795 г. майора Саймса в Амарапуру.

Последний явился туда одновременно с 3 китайскими послами, один из которых прибыл прямо из Пекина; их целью было упорядочение торговли близ Бамо на границе между обеими империями. Китайцы ввели в заблуждение лорда Макартнея, заявив ему, что бирманцы являются их данниками. Но высокомерие бирманцев ни в чем не уступает надменности китайцев, сознание своей силы, воспоминание о недавних победах над 50 000 китайцев ³²⁷ — все это внушает бирманскому монарху столь большую уверенность в себе, что он считает себя, по меньшей мере, равным могущественнейшему властелину мира. Англичане несомненно воспользуются этим обстоятельством, чтобы помешать слишком тесному союзу между двумя империями. Если посольству майора Саймса удастся возбудить недоверие пекинского двора, то англичане получат возможность сделать этот двор более покладистым и внушить ему, что [568] они полезные союзники. С другой стороны, они признаются, что, если бы бирманский император объединился с раджами Индостана, его могущество могло бы стать опасным для англичан и что, следовательно, они должны, не упуская ни одного из преимуществ, которые предоставляет их торговле последний договор, постараться предотвратить слишком значительный рост могущества бирманцев и главным образом помешать им создать морской флот, который может представлять опасность, тем более что бирманцы уже давно имеют великолепные военные шлюпы и что они строят очень хорошие суда по французским образцам.

Однако недавно возникшая империя, состоящая из различных наций ³²⁸, привыкших до сих пор считать себя взаимными врагами, не может внушать серьезного беспокойства англичанам, и, пока эта империя укрепится, они несомненно успеют использовать представляющиеся им в этой стране торговые преимущества.

Торговля

Английская Индия имеет более обширные торговые связи с частью Бирманской империи, называемой Пегу, чем это представляется иным лицам, вообще хорошо осведомленным в индийских делах. Эта торговля имеет следующие три основные цели:

1) регулярно получать из Пегу корабельный лес, без чего английский флот в Индии был бы весьма невелик;

2) переправить столько наших товаров, сколько нужно для потребления их жителями, и постараться найти сбыт для этих товаров в юго-западных провинциях Китая, посылая их по большой реке Ава;

3) тщательно наблюдать за действиями и возможными успехами других наций ³²⁹, желающих направить торговлю по другим каналам и добиться устройства факторий в стране, находящейся в таком близком соседстве со столицей наших владений. Последнее обстоятельство важнее прочих из-за той опасности для нас, какой оно может быть чревато.

Яснее всего можно доказать читателю важность торговли, о которой я говорю здесь, если сказать, что на реке Бенгале нельзя построить ни одного большого судна без тикового дерева, которое, как я уже несколько раз указывал, получается только из Пегу. Если бы торговля корабельным лесом с этой страной оказалась прервана либо распоряжениями властей, либо каким-нибудь неблагоприятным происшествием, либо из-за оплошности с нашей стороны, то флот Калькутты, который является залогом процветания нашего основного владения в Индии и доставляет огромные выгоды матери-родине и солидные средства существования весьма большому количеству людей, был бы сведен на нет и мы не имели бы возможности найти замену утраченной отрасли нашей торговли.

За последние 6 лет в Темзу прибыло из Калькутты несколько таких прекрасных торговых судов, лучше которых никто никогда не видел. Они были построены на месте из тикового дерева; после выгрузки богатого груза они без пользы числились на государственной службе. Прекращение торговли с Пегу ощущалось не только в Бенгале, но и во всех других британских владениях. Рангун поставляет Мадрасу весь необходимый ему лес, даже Бомбей, хотя он и получает большую часть нужных ему товаров с Малабарского побережья, не пренебрегает ежегодным ввозом из Пегу значительного количества досок.

Но если нам выгодно поощрять вывоз корабельного леса из приморских городов Пегу, то очевидно, что нам не менее выгодно помешать строительству судов на реке Рангун, где оно облегчается местными условиями, которые ничуть не хуже, чем в любой другой стране, а может быть и лучше. За несколько лет бирманцы сделали быстрые успехи в искусстве судостроения и будут и дальше развивать его по мере роста доверия иностранцев к правительству Амарапуры.

Когда купцы убедятся, что они могут без опасений строить суда на реке Рангун на ¹/₃ дешевле, чем на Ганге, и почти в 2 раза дешевле, чем в Бомбее, то они не будут колебаться в выборе.

Говорят, что корабли из Пегу не так прочны, как построенные в наших портах; это утверждение в общем правильно. Это зависит не от дерева, а от того, что предприниматели — жадные спекулянты, не имеют достаточно средств для оплаты работы и для покупки железа, металла, которого нехватает в кораблях Пегу, что с излишком доказал нам печальный опыт. Бирманские строители судов так же искусны, как и другие индийские плотники, и они работают по великолепным французским образцам. Таким образом, очевидны как вред, приносимый нам строительством судов в Рангуне, так и прибыльность вывоза необработанного леса. Бирманцы, которые хорошо понимают свою выгоду, показывают нам в политике пример, освобождая от всякого рода пошлин снасти, парусину и железные изделия, лишь бы эти предметы, необходимые для оснастки новых судов, поставлялись им добросовестно. Они не взимают также пошлин с новых судов, выходящих из Иравади в первое плавание. Нам следовало бы в некоторой степени заимствовать в своих собственных интересах такой разумный образ действий. Право иностранца или измененная монополия были бы, возможно, [569] подобно парламентским актам о британской навигации ³³⁰, наиболее эффектным средством. Широкую торговлю в Индии следует вести только с английскими портами. Правда, можно было бы выставить много возражений против подобного предложения, но принятие его непременно принесет нам немедленную пользу, в то время как вредные следствия, могущие вытекать из него, если даже и следует их опасаться, являются неопределенными и отдаленными.

Если ради наших торговых интересов мы должны помешать строительству судов в Рангуне, то это еще более важно для нас с политической точки зрения. Следует принять в соображение факт, на который, пожалуй, обращали мало внимания, что всего через несколько лет и ценой сравнительно очень небольших издержек на берегах Иравади из леса Пегу может быть создан огромный флот.

Может быть, неизвестно, что наши враги специально для этой цели обучают рабочих, в то время как мы содействуем их успехам в этом искусстве, давая им возможность получать прибыли и приобретать опыт. Национальная безопасность и торговая выгода заставляют нас неустанно и внимательно следить за страной, которая может предоставить такие большие возможности для того, чтобы нанести нам вред.

Ввоз английских колоний в Рангуне в 1794 г. составил больше 12 лаков рупий, т. е. приблизительно 135 000 ф. ст. Ввезенный ассортимент товаров заключался в основном в грубом муслине, стекле, скобяных изделиях и сукнах. В 1795 г. спрос на этот последний товар был значительный и почти полностью оплачен корабельным лесом.

Ежегодно из Пегу доставляют на побережье Педир на острове принца Уэльского некоторые товары второстепенного значения, которые проникают на рынки Китая. Однако, как бы ни была выгодна торговля лесом, она все же приносит меньше прибыли, чем более опасная торговля в восточном проливе, в Китае, и на побережье Малайских островов. Вот почему эту торговлю не ведут те имеющие большой кредит негоцианты, которые хотят за одну экспедицию составить себе состояние. Исходя из этих соображений, они обычно нагружают свои корабли притягательным и драгоценным снадобьем, называемым опиумом, на которое столь падки китайцы и ввоз которого строго запрещен их правительством ³³¹. Предприимчивость индийских негоциантов позволяет им посылать корабль с лесом лишь в том случае, если у них нет средств для приобретения более ценного груза, чем лес.

Таким образом, капитан корабля часто оказывается в неприятном положении, когда накануне отъезда на его корабль налагают арест по законным искам, которые он не в состоянии опротестовать. Эти затруднения влекут за собой процессы и вызывают неуместные нарекания на законы, которые, хотя и угнетают подданных, но весьма мягки к иностранцам.

Из всех предметов торговли, производимых Бирманской империей, корабельный лес является единственным товаром, в котором мы крайне нуждаемся. Таким образом, мы нанесем явный ущерб нашим провинциям в Индии, поощряя в этой империи производство и вывоз продуктов, которые получаются из наших владений и которые почти целиком могло бы поставлять королевство Ава. Мы должны иметь там только рынок сбыта для наших промышленных товаров, а взамен вывозить оттуда сырье. С нашей стороны было бы недальновидно и невыгодно заходить дальше.

Порты этой большой империи очень удобны для судов и расположены более благоприятно для индийской торговли, чем порты какой-либо другой державы. Великобритания владеет западным побережьем большого залива, который называется Бенгальским заливом. Бирманцы являются хозяевами восточного побережья, которое значительно удобнее для мореплавания, чем западное. От устья Ганга до мыса Коморин, т. е. на всей площади наших континентальных владений, нет ни одного порта, способного дать пристанище кораблю в 500 т. Это — опасное побережье, где суда могут найти лишь открытые места для стоянки. Королевство Ава, напротив, имеет на побережье три великолепных порта: Негрэ — наиболее надежный из всех, Рангун и Мергуи. Два последних так же хороши и более доступны, чем порт на реке Бенгале, единственный принадлежащий нам в заливе.

Вход в реку Бенгал — самый недоступный и опасный в мире. 3 месяца в году судно, выходящее из Ганга, рискует встретиться с неблагоприятным ветром на мелководье, среди большого количества рифов. А выходя из порта Негрэ, корабль попадает сразу в открытое море и может сразу взять курс на юг, не встречая никаких препятствий, кроме встречного муссона.

В это время года Рангун более опасный порт, чем Негрэ, особенно для кораблей, прибывающих из Малаккского пролива, из Пулу-Пенджанга и из других восточных портов. Если капитанам кораблей недостаточно известны быстрые течения, возникающие в это время в восточном направлении, они могут ошибиться в расчетах и, предполагая, что они находятся значительно западнее своего действительного положения, повернуть слишком далеко на север и попасть на мелкое место, называемое Мартабанская бухта, откуда очень трудно выйти и где приливы такие сильные, что самые крепкие якоря могут лишь на несколько мгновений задержать крушение. [570]

С того времени, когда мыс Негрэ оказывается в пределах видимости прибывающих с запада судов, последние уже не теряют из виду побережья вплоть до песчаной мели у Рангуна и могут избегнуть таящейся в ней опасности. В другое время года можно без всякой опасности приближаться к Рангуну или удаляться от него. Мель эта неширока, и когда прилив поднимается на ³/₄, то воды достаточно для прохода самых больших судов. Путь по реке до города Рангуна свободен от рифов и имеет от 6 до 8 футов глубины.

Благодаря необычайно благоприятному стечению стольких преимуществ — местоположения, протяженности, производительности и климата —королевство Ава, или, вернее, Бирманская империя, является самым значительным государством Восточной Азии, за исключением Китая, а ее соседство с английской Индией делает ее для нас более важной, чем даже Китай.

Если бы даже все индийские державы объединились против нас, нам нечего бояться, так как мы находимся в самом цветущем состоянии. Наш наследственный враг ³³² уничтожен. И нет другого властелина, который питал бы к нам давнюю ненависть. Но как бы бирманцы ни были к нам расположены, национальная гордость, нестерпимое высокомерие по отношению к другим государствам могут побудить их нанести нам какое-либо оскорбление или совершить против нас акт агрессии, наподобие того, который произошел в деле при Читтагонге ³³³, и тогда мы вынуждены будем взяться за оружие.

Конечно, желательно, чтобы мы никогда не оказались перед такой необходимостью. От нашей твердости и сдержанности при переговорах и от разумного отношения к ошибочным принципам этой нации в большой степени зависит недопущение искового разногласия. Со стороны гордого и победоносного народа, который имеет преувеличенное мнение о своем могуществе, не приходится ожидать к нам такого уважения, к какому приучены другие индийские государства.

Основные нации, населяющие территории на восток от Бенгала, должны рассматриваться в некотором роде как политическая общность, отличающаяся от всех других. Китай, Бирманская империя и более южные государства по площади и по количеству населения превосходят всю Европу. Между этими нациями существует большое сходство в нравах и в политических взглядах. Ведя переговоры с их правительствами, мы должны сообразоваться в той мере, в какой это допускает наше достоинство, с их предрассудками, поскольку мы не можем их сразу переделать. Для нашего процветания важно сохранить сношения и дружеские связи с двором Авы, но они не должны быть слишком тесными. В отношениях с бирманцами нам следует желать только ограниченной торговли и влияния, достаточных для того, чтобы сокрушить планы наших врагов. Если мы ограничимся этим, бирманцы будут убеждены в нашей умеренности и в справедливости наших принципов и привыкнут не доверять коварным инсинуациям тех, кто тайно стремится ослабить их могущество и вторгнуться в их страну. А в наших интересах поддержать их независимость и защищать ее от покушений иностранных держав. Усвоение этой истины непременно свяжет когда-нибудь бирманское и наше правительство узами дружбы и взаимного доверия.

Комментарии

315. Настоящий текст является частью развернутого обзора отношений англичан со странами, расположенными на восток от их владений в Бенгале (с Тибетом, Непалом, Бирмой и т. д.). Обзор был приложен Я. О. Ламбертом к его записке о торговле с Филиппинами {литер “В”) с целью документального обоснования своих опасений относительно той угрозы для русской торговли в Китае, которую влечет за собой усиление проникновения Англии в Восточную Азию (см. док. № 244 и историческую справку к разделу VIII).

Публикуемый документ в его бирманской части представляет собой либо конспект, либо более дли менее полное изложение какого-то донесения, составленного для своего правительства англичанином. Если трудно установить автора данного конспекта или изложения (не исключено, что им мог быть и сам Ламберт, сохранивший построение рассказа от имени англичанина), то относительно происхождения лежащего в его основе первоисточника можно высказать вполне обоснованные предположения.

По своей политической направленности и по подбору фактического материала данный документ обнаруживает большое, в ряде случаев почти текстуальное сходство с меморандумом о Бирме и ее торговле, который был написан известным английским резидентом в Бирме X. Коксом после его пребывания в этой стране в 1796—1798 гг. (Меморандум X. Кокса, представленный им английским властям в Индии, в полном виде опубликован не был. Частично он приведен в книге: R. Boileau, Pemberton, Report on the Eastern frontier of British India (with a supplement on the British political relations with Ava by Dr. G. T. Bayfield, Calcutta, 1835).

Возможно, однако, что публикуемый документ восходит непосредственно не к самому меморандуму X. Кокса, а к составленной в 1801 г. майором У. Франклином для генерал-губернатора Индии Уэлсли докладной записке о торгово-стратегическом значении Бирмы, которая была построена главным образом на данных и выводах меморандума X. Кокса (W. Franclin, Tracts political, geographical and commercial on the domintions of Ava and the North Western parts of Hindostaun, London, 1811).

Исходя из этих соображений, а также из того факта, что в публикуемом тексте не приводится никаких данных после 1795 г., лежащий в основе публикуемого документа первоисточник следует датировать второй половиной 90-х годов XVIII в.— началом ХIХ в., а точнее 1798—1801 гг. Материалы X. Кокса и У. Франклина в их первоначальном или уже обработанном виде, равно как и другие секретные для того времени документы (см. прим. 243), могли быть получены Я. О. Ламбертом через какие-либо неофициальные каналы.

316. Имеется в виду король монов Смимтхо Буддакети, возведен на престол в Пегу в 1740 г.