№ 111

19 (31) января 1845 г. С.-Петербург

Правительство е. в-ва короля Нидерландов ¹¹² пользуется благоприятным случаем в связи с последним пребыванием в Гааге вице-канцлера графа Нессельроде, чтобы обратить внимание е. с-ва на нынешнее состояние тортовых отношений между Российской империей и королевством Нидерландов, и главным образом на повышение таможенных пошлин, которыми облагаются кофе и сахар, ввозимые в Россию с Явы ¹¹³.

Так как нижеподписавшийся уполномочен дать ход предложениям по этому вопросу, то он берет на себя смелость вручить при сем копии двух нот по вопросу о кофе и сахаре с Явы, в свое время уже врученных как е. с-ву вице-канцлеру, так и е. с-ву генерал-лейтенанту графу Орлову, и присовокупить к ним два примерных счета купли и продажи этих колониальных товаров ¹¹⁴. [188]

Содержание нот и изучение предъявленных счетов наглядно представляют ту диспропорцию, которая существует между ввозной пошлиной и ценой самих товаров. Эти цифры показывают, что 100 мешков кофе с Явы, которые на амстердамском рынке стоят 3023 нидерл. фл., облагаются при ввозе в Россию только ввозной пошлиной в размере 2102 руб. серебром или 4000 нидерл. фл., что повышает налог до 133% стоимости товара, а за 120 кранянов ^114а яванского сахара, которые стоят на амстердамском рынке 9719 нидерл. фл., платят при ввозе в Россию около 7000 руб. серебром, т. е. приблизительно 14 000 нидерл. фл., что доводит налог до 140% стоимости товаров.

Столь высокие пошлины на продукты общего потребления должны не только значительно ограничить обращение и потребление этих продуктов, но делают совершенно невозможной всякую солидную сделку и всякую оптовую торговлю этими товарами и ограничивают до минимума их ввоз, ибо очевидно, что торговец, который основывает свои операции на расчетах возможной прибыли, не сможет доставить в С.-Петербург или в какой-либо иной порт России корабль с полной загрузкой яванским кофе в 4 —5 тысяч мешков, так как не желает подвергать себя риску уплатить через несколько месяцев на 100 000 руб. серебром таможенных пошлин и не уверен, что сможет продать кофе по желаемой цене до истечения срока хранения товаров на складе.

Из этого неизбежно следует, что оптовая торговля полным грузом, которая только и может обеспечить таможне верный доход, не может развиваться при столь невыгодных условиях и что в настоящее время кофе с Явы поступает в Россию в малом количестве через различные места и населенные пункты путем контрабанды и тайной торговли.

Торговля яванским сахаром затрудняется как теми же обременительными налогами, так и другими ухудшающими положение обстоятельствами, ибо налог в 140% на стоимость товара равносилен его запрещению: раз существует один и тот же налог для всех нерафинированных сортов сахара без различия качества, цвета и места его производства, без градации для сахара более белого и менее белого, то ясно, что никакой сахар не может выдержать конкуренцию с гаванским, содержащим меньше патоки, чем сахар других колоний.

Это равенство пошлин для сахара-сырца, рафинированный продукт которого различен по своей стоимости, вынуждает все сахароваренные заводы отдавать почти исключительное предпочтение гаванскому сахару, который становится монополией нескольких торговых фирм, располагающих средствами для оптовой торговли с Гаваной и ввозящих отбеленный сахар оттуда полным грузом.

Принудительное вытеснение яванского сахара с русских рынков и обременительные условия, при которых может на них поступать яванский кофе оказывают, кроме того, губительное, влияние на общее состояние торговли Нидерландского королевства с Россией, поскольку это лишает нидерландских торговцев и дельцов двух главных предметов обмена на сельскохозяйственные и промышленные продукты России. Это положение резко отрицательно влияет и на вывоз русских товаров, так как очень ограниченное количество предметов торговли и промышленных товаров Нидерландов может быть предложено в обмен ввиду слишком высокой пошлины в России на большинство этих товаров.

Нижеподписавшийся хочет верить, что это точное изложение сути дела не потребует более подробных комментариев для установления справедливости тех мотивов, которые заставили правительство Нидерландов ходатайствовать перед императорским правительством о некоторых изменениях тарифа для указанных двух продуктов, вывозимых из нидерландских владений в Ост-Индии.

Если императорское правительство соблаговолит принять во внимание более чем умеренные пошлины, которые существуют в Нидерландском королевстве на все продукты торговли и промышленности России, то нижеподписавшийся уверен, что это послужит еще одним основанием для благоприятного отношения к пожеланиям его правительства. Но как ни умеренны эти пошлины, он уполномочен договориться с императорским правительством относительно такого соответственного снижения тарифа в Нидерландах, которое будет сочтено наиболее благоприятным для торговли и промышленности России.

С.-Петербург, 19 (31) января 1845т.

В. Моллерус. [189]

Комментарии

112. Королем Нидерландов тогда был Вильгельм II (годы царствования 1840 — 1849)

113. Попытки голландского правительства расширить торговые отношения с Россией связаны с усилившимися после восстановления голландской власти в Индонезии поисками новых рынков сбыта для все увеличивавшейся колониальной продукции. Еще в 1823 г. бельгийские торговцы (Бельгия входила тогда в состав Нидерландов) Леэй и Ленссен представили русскому правительству проект установления постоянных торговых отношений России с Нидерландами и с их индонезийскими колониями. Проект был одобрен и поддержан нидерландским королем и колониальными кругами буржуазии. Однако в России он, по-видимому, не вызвал никакого интереса и не был реализован (АВПР, ф. Канц., д. 871, лл. 202-203, 207 и об.). В 1834 г. голландское правительство возобновило свои представления на этот счет — на этот раз оно намеревалось заключить с Россией договор, который бы предусматривал снабжение продуктами с Явы дальневосточных владений России (док. № 90 и 91). Стремление Голландии добиться изменения русской таможенной системы с целью облегчить доступ на внутренний рынок страны яванского сахара и кофе и связано с указанными действиями голландского правительства.

Во второй четверти XIX в. Голландия являлась одним из основных (после Бразилии) поставщиков кофе в Россию. Пошлины на кофе с 1821 г. до середины 40-х годов повысились с 2 руб. до 6 р. 15 к. с пуда (т. е. на 270,5% с пуда). Только в 1846 г. они были значительно снижены — до 3 р. 70 к. Что же касается сахара, то в отличие от Англии, Голландии и других колониальных держав в России в первой половине XIX в. пошлины на этот продукт определялись не интересами эксплуатации колоний и морской торговли, а лишь соображениями таможенной политики и потребностями развития зарождавшегося помещичьего свеклосахарного производства. По запретительному тарифу 1822, г. был разрешен ввоз из колоний только сахара-сырца, который обрабатывался на русских рафинадных заводах и облагался равномерной (независимо от места привоза) пошлиной. Размер пошлины—самый высокий в Европе — неуклонно увеличивался: с 1822 по 1841 г. он поднялся с 1 р. 50 к. до 3 р. 80 к. с пуда. Крайне высокие пошлины на сахар могли выдержать только высококачественные сорта белого сахара с Кубы, которая и являлась основным поставщиком этого продукта в Россию. (Если расходы на перевозки и оплату пошлин для кубинского сахара составляли 35 — 50% первоначальной стоимости, то для менее качественных сортов яванского сахара они доходили до 90—100%). Однако зависимость от урожая сахарного тростника на Кубе — фактически монопольного поставщика сахара в Россию — отрицательно сказывалась на таможенных доходах казны, на самом снабжении России сахаром, а также и на интересах влиятельной труппы русских рафинадных заводчиков (в основном петербургских), перерабатывавших исключительно колониальный сахар. Поэтому с середины 40-х годов русское правительство было вынуждено изменить прежнюю систему — указами 1845, 1846 и 1847 гг. разрешался привоз сахара и в обработанном виде, что должно было повлечь за собой приток в Россию сахара и из других колоний, в том числе и с Явы.

114. Приложенные к ноте В. Моллеруса специальные ноты о кофе и сахаре имели своей целью убедить русское правительство в целесообразности уменьшения пошлины на эти товары, экспортируемые Голландией с Явы. В 1-й ноте (АВПР, ф. Гл. архив, II—3, оп. 77, 1845 г., д. 2, л. 13) подчеркивалось, что следствием высокой пошлины на кофе явилось крайне низкое потребление его в России, и указывалось на желательность того, чтобы снижение пошлины “коснулось только кофе с Явы”. Во 2-й ноте (АВПР, ф. Гл. архив, II —3, оп. 77, 1845 г., д. 2, л. 13) высказывалось пожелание о необходимости создания для яванского сахара “возможности конкурировать на русском рынке с сахаром Гаваны” путем частичного снижения пошлины и разрешения привоза сахара в обработанном виде. Упоминаемые в ноте и. Моллеруса “Примерный счет на яванский кофе, отправленный из Амстердама в Петербург” и аналогичный счет на сахар сохранились в настоящем деле в копиях (АВПР, ф. Гл. архив, II—3, оп. 77, 1845 г., д. 2, лл. 22—23).

114а. Кранян (индонезийск. — крандянг) — плетенка из бамбука для перевозки сахара.