ЕРМОЛОВ

ТОНКИНСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ 1883-1885 ГОДОВ

и Милостивые Государи!

Большинство государств с самого отдаленного времени стремилось и в настоящее время стремится распространять свое могущество, свое население и торговлю в чужеземных странах, учреждая в них колониальные владения. Причины такого постоянного стремления, приводящего к захвату новых территорий, учреждению протекторатов, гаваней, факторий и колоний вообще, весьма разнообразны и глубоки и доставляют стране неисчислимые выгоды.

Во-первых учреждение колоний приводит к распространению некоторой народности или расы вне пределов ее европейских территорий, следовательно, способствует развитию эмиграции: во-вторых оно открывает торговле и промышленности данного государства новые рынки для сбыта. Наконец, увеличивает вообще могущество, богатство, влияние и славу государства.

Все вообще колонии принадлежать к двум различным группам: в одних, житель Европы имеет возможность селиться и заняться самолично обработкой земли или иной промышленной деятельностью. Такие колонии, называемые колониями эмиграционными, притягивают наибольшую массу европейской эмиграции. Вторую группу составляют так называемые эксплуатационные колонии, в которых европейцу не [6] представляется возможность селиться и работать по условиям неблагоприятного, чуждого климата. В них представителями метрополии является только некоторое число администраторов, консулов или торговых агентов, а сама колония является новым рынком для сбыта родной промышленности, средства же ее и богатства, разрабатываемые туземцами, так или иначе идут на пользу метрополии.

Но кроме колоний эмиграционных и эксплуатационных, существуют еще и иные, каковые, вследствие целого ряда исторических и нравственных причин, по большей части, в особенности в новейшее время, доставались в удел Франции. Это так называемые протектораты. Происхождение протекторатов выяснить нетрудно: представим себе государство, выступившее на поприще колониальных завоеваний тогда, когда его более счастливые соперники уже заняли все лучшие, или наименее известные и населенные земли земного шара. Такому государству предстоять будет направить свой взор на такие территории, которые хотя уже живут своей собственной жизнью, но по низкой степени своей культуры, неспособны в экономическом отношении эксплуатировать свои природные богатства. Здесь европейскому государству предстоять будет привить блага европейской цивилизации, улучшить общественное устройство и быт страны, открыть порты, провести пути сообщения, поднять и оживить торговлю, словом направить страну по пути прогресса, обогащая ее и вместе с тем и себя и достигая те выгоды, которые вообще связаны с приобретением колониальных владений. Большинство колониальных приобретений Франции в XIX столетии, носить именно характер протекторатов. Некогда, Франция владела огромными колониями, и на пути своего колониального могущества далеко опередила Англию. Но уже с XVIII столетия, положение вещей изменяется: в течете 150 лет Англия ведет упорную борьбу, направленную к тому чтобы погубить [7] колониальное могущество Франции. С одной стороны целый ряд войн, в которых Англия являлась всегда, то явным, то тайным врагом Франции, с другой стороны целый ряд внутренних и внешних бедствий и переворотов, постигших французское государство, остановили и ослабили ее колонизаторскую деятельность. Из этой долгой и упорной борьбы не Франция вышла победительницей: в то время как Англия весь земной шар заполнила своей торговлей, своим именем и языком, Франция в смысле колониального могущества все более и более приходила в упадок и только в нынешнем столетии снова стремится восстановить свой флот и поднять свою колонизаторскую деятельность: так в 1830 г. предпринимает свою Алжирскую экспедицию: в 1840 г. стремится усилить свое влияние в Египте: в 1860 г. ведет войну с Китаем, наконец пытается основаться в Океании, далее на острове Мадагаскаре и на Индо-Китайском полуострове. После 1870 г. попытки Англии захватить все торговые пути на Индо-Китайском полуострове и подчинить себе Бирманское Королевство, являющееся для Англии ключом к богатым областям Южного Китая, снова обращают внимание оправлявшейся после разгрома Франции, на Индо-Китайский полуостров. Ее колониальная политика на этом отдаленном районе крайнего востока привела к столкновениям с Аннамом и Китаем, сначала дипломатическим, потом и вооруженным и породила в высшей степени тягостную тонкинскую экспедицию, представляющую, помимо теоретического, еще и тот интерес, что проливает свет на образ ведения войны китайскими регулярными войсками и выясняет причины неудач, постигнувших экспедиционные отряды Европейской державы при столкновении с полчищами нашего отдаленного азиатского соседа.

Индо-Китайский полуостров занят территориями нижеследующих государств: вдоль восточного берега тянется узкой полосой Империя Аннам, с главным [8] городом в Гюэ. На западе, вдоль границы Индии, расположено Бирманское Королевство, где, Англия уже с давних пор утвердилась, а ныне и совершенно укрепила свое влияние, низвергнув, в 1886 г., Бирманского короля и присоединив его земли к Индийским владениям.

Между названными двумя государствами, расположено мало известное Сиамское Королевство весьма обширное, по-видимому осужденное играть в будущем, между английской Бирмой и французским Аннамом ту же роль, какую играет Афганистан между русскими и английскими владениями. На юге, Сиамское Королевство граничит с принадлежащими Франции, с 1862 года землями Нижней Кохинхины, главный город которой Сайгон, служил весьма важной базой во время операции в Тонкине. Наконец к западу от Французской Кохинхины лежит небольшое королевство Камбоджа находящееся под протекторатом Франции.

Театром военных действий служили территории 17-ти северных провинций Аннамской Империи, в совокупности известных под именем Тонкина, граничащего на севере и северо-западе с южными провинциями Китая, на западе, с Сиамом, на востоке, с Тонкинским заливом Тихого океана. Тонкин в политическом отношении, ко времени начала экспедиции, представлял собою ни что иное, как северную часть Аннамской Империи, тесно с последней связанную, хотя и населенную племенами в высшей степени враждебно относившимися ко всей Аннамской администрации. Тонкинский вопрос, т. е. вопрос о занятии Тонкинской территории, возник из рассмотрения торговых путей и течения главных судоходных рек, орошающих и связывающих Южный Китай и Индо-Китайский полуостров. Реки эти берут начало в высшей степени богатой провинции Китая, называемой Юнан, изобилующей металлами, драгоценными камнями, золотом, шелками, редкими и высокими сортами чая. Р. Ян-це-кианг [9] течет в северо-восточном направлении и хотя судоходна на весьма значительном протяжении, в смысле европейской торговли с Юнаном прямого значения иметь не может по своей длине и эксцентричности.

Р. Си-кианг течет в восточном направлении к Кантону и Hong-Kong’у, портам открытым для европейской торговли. Этот путь был бы весьма удобен в смысле торговли с Юнаном, но река Си-кианг весьма мало доступна для навигации.

На западе, главным путем в Китай является судоходная река Иравади, с давних пор находящаяся в руках англичан. Наконец на востоке, протекает река Меконг или Камбодж, устья которой орошают земли французской Кохинхины и на которую, в смысле торгового пути в Юнан, с давних пор обратило свои взоры французское правительство.

Таким образом, по мере того как влияние двух европейских держав распространялось на Индо-Китайском полуострове — английское с запада, французское — с востока, являлись и различные проекты для проведения путей и соединения европейских колоний с южным Китаем. Английская географическая литература выяснила в конце концов необходимость, для захвата всей торговли с Юнаном в английские руки, проведения трех главных путей:

Сиамской железной дороги из южного Юнана через г. Zimme к Мартабану.

Бирманской дороги, сухопутной от г. Tali-fu в Юнан, до Bhamo и вдоль по р. Иравади от Бамо к Рангуну.

Индийской дороги от северных областей Юнана к г. Bathang и далее к Калькуте.

Что касается Франции, то все внимание свое она обратила на то, чтобы воспользоваться р. Меконг в смысле пути в Южный Китай. В 1862 г. из Сайгона отправлена была военно-ученая экспедиция под [10] начальством капитана Doudart de Lagree, для исследования течения и вопроса о судоходстве этой реки.

Комиссия эта выяснила два главных обстоятельства, совершенно неожиданных: во-первых, что р. Меконг вовсе не судоходна, во-вторых, что в провинции Юнан берет начало другая великая река, текущая в юго-восточном направлении и изливающаяся в океан в пределах Тонкинской территории. Река эта оказалась судоходной как раз от границ Китая и носила название р. Красной.

Весь Тонкинский вопрос для Франции сводится отныне к нижеследующему: утвердиться на Тонкинской территории, захватить и открыть для торговли с Юнаном реку Красную; принудить Аннамскую Империю и Китай признать владычество Франции над Тонкином.

Некогда, до конца ХVIII столетия, Тонкин и Аннам были независимы один от другого. Но в конце ХVIII ст. Император Аннамский, Gia-lung объединил власть свою над обоими государствами и с тех пор Тонкин составлял не более как провинцию Аннама. Император Gia-lung утвердился на престоле с помощью французского короля Людовика XVI, так как к этому времени относятся первые дипломатические отношения Франции к Аннамской Империи. Затем, дружеские отношения Франции с Аннамом нарушились, причем причиной неудовольствий со стороны Франции послужили преследования французских миссионеров в Аннамских землях.

В 1858 году, франко-испанская флотилия, под нач. адмирала Rigault de Genouilly, прибыла к заливу Tourane и бомбардировала укрепления гор. Hue. Но затем французский адмирал, найдя операции против столицы Аннама несвоевременными, обратился против провинции Нижней Кохинхины и занял г. Сайгон.

В 1862 году заключен был мирный договор с Аннамом, по которому шесть провинций Нижней Кохинхины уступались в полное владение французов [11] тем более дороживших этой частью Индо-Китая, что в то время о Красной реке и Тонкине, имелись сведения крайне смутные и главным торговым путем в Южный Китай считалась р. Меконг.

Занятый в то время внутренними смутами и восстанием мусульманского населения Тайпингов Китай, отнесся равнодушно к появлению европейцев в отдаленных от его границ территориях Южного Аннама.

Между тем, как я имел честь уже доложить выше, французы вскоре разочаровались в судоходстве р. Меконга.

Взоры Франции обратились тогда на территорию Тонкина, где в то время, т. е. в начале семидесятых годов, появился деятельный французский коммерсант Dupuis, пытавшийся пробраться с торговыми целями вдоль по р. Красной из Тонкина в Юнан. Появление французского коммерсанта в Тонкинских землях вызвало крайнее неудовольствие и опасения со стороны Аннамских властей. Они стали оказывать Dupuis всевозможного рода затруднения и наконец силой воспротивились путешествию его, с небольшой флотилией, вверх по Красной реке. Тогда Dupuis, сознавая свое опасное положение, водрузил на судах своих, вместо китайского, французский флаг. Дело принимало оборот серьезный. Для улажения инцидента Dupuis, губернатор Кохинхины, адмирал Dupre, почти без одобрения французского морского министерства, решил послать в Тонкинские воды небольшую экспедицию под начальством молодого офицера Francis’а Garnier.

Попытки Garnier уладить затруднения с Аннамскими властями в Тонкине мирным путем не увенчались успехом.

Аннамиты заняли по отношение к французскому экспедиционному отряду крайне враждебное положение, стянули войска и приступили к укреплению цитадели Ганоя, административного центра Тонкина. В конце 1873 г. Гарнье принужден был прибегнуть к силе [12] и занял цитадель и несколько пунктов дельты с боя. Успехи Гарнье произвели в Гюэ сильное впечатление: рис в портах Аннама вздорожал, и император Аннама готов был подписать мирный договор с французами. Но во время завязавшихся мирных переговоров Аннамитские войска вдруг перешли в наступление: отряд Гарнье произвел крайне несчастную вылазку, во время которой сам Гарнье, многие его офицеры и значительная часть его отряда погибла.

Известие об экспедиции и гибели Гарнье встречено было Парижским правительством крайне неодобрительно.

Не решаясь ввязаться в отдаленную экспедицию, оно не только не приступило к решительным действиям, но прямо отказалось и от Гарнье и от действий адмирала Dupre и поспешило, в 1874 г. заключить с Аннамом мирный договор, по которому пункты, занятые Гарнье возвращались Аннамским Мандаринам; Dupuis было приказано удалиться из Тонкина. Для торговли открывались два пункта в Тонкине Ханой и Хай-фонг, в них Франция получала право содержать своих консулов и при них небольшие отряды консульской стражи. Красная река открывалась для торговой навигации, но при существовании значительных ограничений и стеснений.

По заключение знаменитого трактата 1874 г., необходимо было для Франции добиться ратификации его, хотя бы молчаливой, со стороны старинного сюзерена Аннама—Китая. Но переговоры между французским кабинетом и Китайским послом в Париже, Маркизом Ценг, направленные в этом смысле, не привели к желательным результатам. Маркиз Ценг энергично и притом весьма остроумно настаивал на старинных правах Китая относительно вмешательства в дела Аннама. С другой стороны и Гюэйский двор, ревниво смотревший на попытки французов утвердиться в Тонкине, завязал сношения с Пекином, и послал [13] в Пекин посольство с подарками и данью и с заявлением покорности своему старинному владыке — Китайскому Императору. Вместе с тем, дела французская в Тонкине пошли крайне дурно: территории Тонкина наводнили китайские разбойнические шайки, и под именем Черных флагов, вторглись в Северо-Западный Тонкин. Утвердившись в верховьях Красной реки, будущее противники французов заняли всю эту часть страны, захватили все таможни в свои руки и фактически, уничтожили свободу торговли и навигации по Красной реке. С другой стороны и Аннам стянул войска в Южный Тонкин: с севера появились у границ Китая авангардные войска Китайской Империи и в довершение всего, Аннам, не имея возможности избавиться от Черных флагов, вербовал их на свою службу для совокупной борьбы с европейцами.

Пока таким образом, трактат 1874 г. оставался мертвой буквой. Парижское правительство вело по прежнему свою крайне нерешительную политику, не решаясь отказаться совсем от Тонкина и вместе с тем надеясь дипломатическими переговорами добиться от Аннама и Китая желательного порядка вещей. Наконец, в Январе 1882 года, французское министерство, во главе которого стал министр иностранных дел Freycinet, несколько изменяет свой нерешительный взгляд на Тонкин. Губернатору Кохинхины адмиралу Le Myre de Villers разрешено послать в Тонкин небольшой отряд под начальством капитана Ривьера, с целью заставить Аннам соблюдать трактат 1874 г.. очистить Красную реку от Черных флагов, открыть по ней навигацию и в конце концов поддержать авторитет и влияние Франции в Тонкине, где незадолго перед тем, были умерщвлены некоторые французские путешественники, занимавшиеся исследованиями Тонкинских рек. Настоящая Тонкинская экспедиция началась.

Территория Тонкина занимает до 200.000 кв. верст с 15 милл. жителей и резко разделяется на часть [14] низменную или Тонкинскую дельту и часть гористую, заполненную отрогами двух главных массивов, северного и западного, окаймляющих с трех разных сторон низменность плодородной и густо населенной дельты. Тонкинская дельта весьма густо застроена бесчисленными селениями, изрезана многочисленными ирригационными каналами и в продовольственном отношении представляет условия весьма благоприятные. В смысле передвижения войск она представляет собою площадь в высшей степени пересеченную и трудно проходимую, тем более, что дорог в настоящем смысле этого слова здесь почти не существует и таковыми служат только плотины, возведенный по берегам главнейших рек и протоков.

Иной характер представляют гористые части Тонкина: передвижения войск здесь являются еще более тягостными, так как кроме узких горных тропинок путей не имеется вовсе. В продовольственном отношении условия являются крайне затруднительными, так как гористые части заселены весьма скудно и почти не обработаны.

Орошение Тонкина весьма обильно: главной водной артерией территории является река Красная, берущая начало в горных областях Юнана и представляющая достаточные удобства для навигации. С севера и с юга в Красную реку впадают ее главные притоки р. Ясная и Черная, а в нижнем своем течении, Красная бесчисленными протоками и каналами сплетается с главной рекой восточного Тонкина, носящей название Тайбина.

Путей сообщения в Тонкине почти не существует вовсе, за исключением трех довольно удовлетворительных дорог, расходящихся от Ганоя по трем главным направлениям: южная дорога от Ганоя направляется на юг к столице Аннама Гюэ. Северная дорога, наз. route mandarine, служить путем в Китай и проходить от Ганоя к Лансону и далее к [15] Китайской границе. Западная дорога соединяет Ганой с Лаокаем и городами Китайской провинции Юнан.

Все главные пункты Тонкина и важные узлы дорог были укреплены, еще с конца ХVIII ст., цитаделями, построенными по системе Вобана. Цитадели эти строились, во время дружелюбных отношений Франции с Аннамом, под руководством французских инженеров и были вооружены многочисленной, хотя по большей части и старинной артиллерией.

На севере и северо-западе Тонкин граничит с тремя провинциями Южного Китая: провинцией Юнан, провинцией Quan-Si и провинцией Quan-Tung на востоке, главный город которой, Кантон, представляет весьма важный в военном и торговом отношении порт. Из других городов последней провинции отметим открытый для Европейцев порт Пакхой, имевший, как я изложу ниже, весьма важное военное значение.

Таким образом, из рассмотрения главнейших путей Тонкина усматривается, что армии, оперирующей в Тонкине, предстояло бы: во-первых, базируясь на порт Haiphong и море, утвердиться в Тонкинской дельте, вокруг Ганоя. Затем, базируясь на дельту, оперировать на три фронта по трем операционным направлениям: по линии Китайской к северу против Китайской армии, сосредоточившейся в провинции Quan-Si; по линии Тонкинской к северо-западу против Черных флагов и армии китайцев, базирующейся на Юнан. Наконец по линии Аннамской к югу против Аннамской армии, базирующейся на Гюэ. Если себе представить, что главные массы Китайских, Аннамских и Тонкинских неприятельских войск группируются на севере, северо-западе и юге, как то почти и было на самом деле, окажется, что французскому экспедиционному корпусу предстояло, во всяком случае, после занятия Ганоя и дельты, действовать по внутренним операционным линиям. [16]

Дабы уяснить в военном отношении последующий образ действий французских войск, я прошу позволения выделить Тонкинскую экспедицию из ее действительной, подавляющей обстановки, и поставить теоретически нижеследующей вопрос:

Каким образом стране, находящейся в войне с Китаем, Аннамом и Тонкинскими контингентами Черных флагов, надлежало бы сгруппировать свои армии дабы занять территорию Тонкина?

Теоретическое решение этой задачи представить тот образец, с которым, для оценки операции французов, надлежать будет постоянно сравнивать эти, фактически имевшие место, операции. Решение это нижеследующее:

Операции вести, решительно и одновременно, четырьмя экспедиционными отрядами. Из них:

1) Два сильных десантных отряда высадить в Кантоне и Пакхое. Заняв у сих пунктов фланговое положение относительно сообщений Китайской армии, оперирующей в провинции Гуан-Си, обоими отрядами перейти в наступление против участка Китайских коммуникаций Nanning—Wou-Tcheou, пунктов, через которые коммуникации эти проходят, направляясь к северу, т. е. к Голубой реке и Пекину. Объект действий — армия, оперирующая в Quan-Si. Занятие Кантона и Пакхоя очевидно оттягивает от Тонкина армию, угрожающую наступлением к югу в Тонкин.

2) Третьим десантным отрядом оперировать против столицы Аннама Гюэ, оттягивая к югу, по Аннамской линии, главные массы Аннамских войск.

3) Наконец четвертый десантный отряд высадить в Haiphong’е, занять пункты дельты и базируясь на дельту, действовать наступательно вверх по Красной реке, против Черных флагов и Юнанской Китайской армии, очищая и занимая страну, и действуя оборонительно к северу и югу, т. е. к Лансону и Гюэ. [17]

Все четыре десантных отряда базируются последовательно: на французские порты, на Сайгон и Кохинхину и на свои флотилии. Таково теоретическое решение вопроса. На самом деле французы: против Аннама и Гюэ ведут операцию крайне нерешительную, демонстративную, весьма слабыми силами.

Против Китайской территории начинают операции только летом 1884, причем объектом действий избирают, по политическим соображениям, лишенный военного значения остров Формозу. Силы для сего назначенный также крайне слабые.

В самом Тонкине, ведут операции силами крайне недостаточными, причем до последнего периода кампании не решаются выйти из дельты, где настолько разбрасывают свои силы по гарнизонам, что едва сами не попадают, не только в оборонительное, но даже в осадное положение. К началу 1885 года, неприятельские войска угрожают наступлением с 3-х сторон и стратегическое окружение французов грозит перейти в тактическое, сбрасывая последних в море. Только под этой угрозой, французы решаются выйти из дельты и перейти в наступление по линиям Китайской и Тонкинской. Сии наступательные операции ведут весьма слабыми силами и крайне рискованно.

Прежде нежели приступить к изложению событий, необходимо заметить, что французам в Тонкине предстояло столкнуться с весьма разнообразным противником, а именно:

Во-первых с войсками Аннама, состоявшими исключительно из пехоты, вооруженной весьма старинными ружьями и разделенной на 80 полков по 10 рот в полку. Из этого числа Аннам мог собрать и сосредоточить в Тонкине, всего около 10.000 человек. Во-вторых французам надлежало встретиться с контингентами Черных флагов, наводнившими территорию всего северо-западного Тонкина, контингентами весьма [18] воинственными, преданными своему энергичному начальнику Lu-Vin-Phuoc, довольно хорошо вооруженными ружьями разных, между прочим и современных типов. Числительность их была весьма значительна, примерно около 15—20.000 человек.

В тактическом отношении, в особенности при обороне валов, Черные флаги стояли выше не только Аннамитов, но даже и провинциальных китайских войск.

В-третьих французам надлежало вести малую войну в районе дельты против враждебных европейцами элементов населения, составлявших бесчисленное множество шаек пиратов, разбойников и мародеров.

Наконец им надлежало столкнуться с Китайскими войсками, об организации и особенностях коих мне придется не раз говорить далее.

Обращаюсь к изложению событий.

В начале 1882 года французское правительство было уверено в сохранении мира с Китаем, Аннамитов считало не готовыми к войне, Черных флагов мало серьезными противниками. До некоторой степени оно и было право и весьма возможно, что энергичные военные действия, в то время и покончили бы сразу с Тонкинскими затруднениями. Но вместо того Ривьеру, с его слабым отрядом в 620 чел. при 2-х орудиях и 9-ти суднах, даны были инструкции самого неопределенного, миролюбивого характера: ему поручалось, избегая столкновений и ружейных выстрелов, миролюбивыми мерами добиться результатов, т. е. уладить недоразумения с Аннамитскими властями, завладеть навигацией Красной реки и усилить гарнизоны консульской стражи.

Высадившись 2 Апреля в заливе Bay-d’Allonge, отряд Ривьера сразу попал в тоже положение, в котором, 9 лет тому назад, находился отряд Francis Garnier. Аннамиты и Черные флаги встретили его столь враждебно, что уже 25-го Апреля Ривьер увидел [19] себя вынужденным атаковать и занять Ганойскую цитадель. С тех пор и до Марта 1883 года, отряд Ривьера держится в Ганое и Хайфонге, под угрозой постоянных нападений и враждебных действий Аннамитов и Чёрных флагов. Аннамитские войска в числе 5000 т. группируются и укрепляются у г. Ninh-Binh и Nam-Dinh. Черные флаги в числе до 10 т. пододвигаются к Сонтаю, а затем и еще ближе к западным фасам Ганоя.

Положение Ривьера с каждым днем становится все труднее. Французскому правительству предстояло во чтобы то ни стало, либо поддержать Ривьера, либо вовсе отказаться от Тонкина. Оно принимает первое решение. Во французских палатах принимаются за обсуждение кредитов и вопроса об организации Тонкинского экспедиционного отряда, причем до исхода прений и в виду критического положения Ривьера, ему немедленно посылают на помощь 1 бат. морской пехоты, в числе 750 чел. С прибытием этих подкреплений, полуосажденный Ривьер решается приступить к наступательным операциям против Дельты: 27 Марта занимает с боя г. Nam-Dinh, несколько ранее усиливает гарнизон в Хайфонге. Затем, энергичные операции против черных флагов у Сонтая откладывает до прибытия ожидаемых новых подкреплений.

Пока таким образом Ривьер разбрасывал свои слабые силы по пунктам дельты, в Париже обсуждали вопрос о будущей организации сил для Тонкина. Полагали достаточным сосредоточить там 4000 чел. пехоты при 18 ор. и 14 судах Кохинхинской эскадры под нач. капитана Ривьера.

Еще шли в Париже обсуждения этих вопросов, как пришло известие о катастрофе, разразившейся в Тонкине. В Мае месяце, Черные флаги заняли крайне угрожающее положение относительно Ганоя и отряда Ривьера. С 15 Мая неприятель начинает беспрерывное [20] бомбардирование города. Тогда Ривьер, находя что оставаться долее в выжидательном положении слишком рискованно, решается 19 Мая произвести вылазку к западу против неприятеля, обложившего Ганой в числе 20,000 чел. Вылазка эта, произведенная 800 чел. при 3 орудиях, привела к бою при Pont de Papier, в высшей степени неудачному. Не обрекогносцировав достаточно сил и расположения неприятеля и не обеспечив своих флангов, французские войска опрометчиво бросаются вперед и едва не отрезаны контратакой неприятеля от своего пути отступления. С величайшими усилиями отряд успевает оттащить назад свою артиллерию и отойти к мосту. Сам Ривьер, 10 его офицеров и 85 н. чин. убиты и ранены. Тело Ривьера захвачено неприятелем и изувечено. Дальнейшее отступление совершается в сравнительном порядке и к вечеру отряд, под нач. капитана флота Morel de Beaulieu, находит убежище во французской концессии и цитадели Ганоя. Черные флаги, в числе 10 т. тотчас же подступают к самой цитадели и начинают почти ежедневное его обстреливание.

В таком тягостном положении французский отряд, предоставленный собственным силам, остается до половины Июля.

Известие о катастрофе 19 Мая произвело в Париже крайне тягостное впечатление: кредиты были тотчас же вотированы и подкрепления посажены на суда.

К половине Июля собрались в Тонкине все посланные подкрепления и прибыл к войскам новый главнокомандующий генерал Bouet. Войска, собранные в Тонкине в числе до 6,350 чел., получили организацию — указанную на таблице. Военно-морские силы были разделены на три эскадры: эскадра адмирала Meyer’а получила задачу наблюдать за берегами Китая, эскадра берегов Тонкина, под непосредственным начальством адмирала Курбе, должна была крейсировать [21] вдоль берегов Аннама. Наконец флотилия Тонкинской дельты, под нач. капитана Morel de Beaulieu должна была находиться в Тонкинской дельте в непосредственном распоряжении генерала Буэ, содействуя операциям сухопутных войск. Но кроме генерала Буэ и адмирала Курбе, поставленных во главе сухопутных и морских сил, французское правительство сочло нужным их обоих подчинить гражданскому комиссару, каковым назначен был морской доктор Harmand, бывший товарищ и участник экспедиции F. Garnier. Гражданский комиссар снабжен был весьма обширными полномочиями, причем он получал право вмешательства и контроля над решениями военных начальников и способом ведения ими военных операций. Такая организация военного командования и полное отсутствие единоначалия представляет собою весьма крупную организационную ошибку и имело самые пагубные последствия.

С прибытием своим, 7 Июля, в Хайфонг ген. Буэ принялся весьма энергично за приготовление дальнейших операций: приказано было приступить к организации местных вспомогательных войск: организованы были продовольственные и санитарные вопросы, построены бараки для войск; приняты энергичные меры к укреплению Ганоя и базы Хайфунга, словом, с первых же дней своего прибытия в Тонкин, ген. Буэ воспользовался периодом летних дождей для подготовки своей будущей базы в инженерном отношении. Что касается распределения войск, то генерал Буэ весьма основательно полагал, что желательно избегать разброски сил по многочисленным пунктам дельты и надлежало, держа только главнейшие, главную массу войск держать наготове для полевых операций против двух главных групп неприятельских войск: Черных флагов у Сонтая и аннамитов у Nam-Dinh’а и Ninh-Dinh’а.

Но не так смотрел на дело гражданский [22] комиссар, доктор Harmand: отчасти вследствие полученных им указаний от морского министра, отчасти из желания удовлетворить общественному мнению в Париже известиями о занятии разных городов дельты. Harmand настаивает на том, чтобы одновременно с начатием главных операций, приступить к расширению района дельты, занятого французскими гарнизонами. Ясно, что такой план действий приводил к разброске и без того слабых сил и кроме того, в стратегическом отношении ни к чему серьезному привести не мог, ибо влияние занимаемых пунктов дельты распространялось только на пушечный или ружейный выстрел, так что с занятием этих пунктов еще не достигалось военное занятие страны.

31 Июля, на военном совете доктор Harmand настоял на принятии следующего плана действий:

1) С наступлением осеннего времени, предпринять две главные операции: против Сонтая и против Гюэ.

2) Одновременно с этим приступить к расширению района дельты, занятого французами. Для приведения в исполнение сего плана войска были распределены следующим образом:

Для операции против Гюэ .... 1050 ч. 15 ор.

Затем для занятия пунктов дельты предназначено 2250 человек при 4-х орудиях.

Таким образом усматривается, что дельта, с первых же дней открытия кампании, поглотила почти столько же войск, сколько пошло на операции против двух объектов, признанных главными и удаленных один от другого на 600 верст.

Еще ранее военного совета 31 Июля, майор Badens, тесно обложенный у Nam-Dinh’а Аннамитским 5-ти тысячным отрядом, произвел 19 Июля вылазку в южном направлении к Нин-бину. Вылазка эта, в тактическом отношении была довольно удачна, но в [23] стратегическом совершенно бесцельна, ибо серьезные результаты достигались только если Аннамитские войска могли быть отброшены к Сев.-зап. и занять важный стратегически пункт Нин-бин, запирающий южную, Аннамскую дорогу. 7 и 8 Августа майор Badens повторил свою вылазку, но Нин-бин был очищен Аннамитами и занят французами гораздо позже, в Октябре, т. е. когда достаточно назрели и выяснились результаты удачной операции, поведенной в конце Августа против Гюэ, т. е. в тылу Аннамской линии.

Из всего этого явствует, что французам надлежало: сосредоточить возможно большие силы для операций против Сонтая на Тонкинской линии и против Гюэ на Аннамской, не увлекаясь занятием отдельных пунктов дельты, жертвуя для сей цели даже г. Nam-Dinh и содержа только свободные сообщения с Хайфунгом. Удачная операция против Гюэ сама собою привела бы, как она и привела на самом деле, и навсегда до конца кампании, к падению всей Аннамской линии и к занятию французами городов Нин-бина и Нам-Дина.

Приступаю к изложению операций против Гюэ и Сонтая, во исполнение плана 31 июля.

17 Августа эскадра берегов Тонкина под нач. адмирала Курбе, сосредоточилась у Туранскаго залива, а 18-го, выстроившись против фортов Туанг-анских, запиравших вход в реку Гюэ, начала их бомбардирование. Бомбардирование продолжалось целый день 18-го и 19-го, а 20-го были высажены десанты, занявшие сначала северный, потом и южный форт. 21-го числа все форты у устья р. Гюэ были очищены и заняты французами, причем сии последние понесли самые ничтожные потери. В Гюэ произошла паника. 25 Августа д-р Harmand уже заключил мирный договор с Аннамом, весьма выгодный для французов, но которому суждено было, как и всем прежним трактатам с Аннамом, остаться мертвой буквой. Трактат этот [24] привел однако к двум важным для французов последствиям: во-первых, во исполнение его Аннамский двор распустил свои войска: сии последние отошли от Нин-бина и очистили Аннамскую линию, но не имея средств к пропитанию, частью превратились в разбойнические шайки, доставившие французам в дельте не мало хлопот,— частью же присоединились к Черным флагам у Сонтая. Другой результат Гюэйского трактата заключался в том, что он окончательно обострил отношения с Китаем и притянул к Китайской линии китайские регулярные войска.

Еще ранее начала Гюэйской операции, 15-го Августа, но настоянию Д-ра Harmand, французские войска перешли в наступление против Сонтая где сосредоточились Черные флаги.

Наступило весьма жаркое и тягостное в санитарном отношении время. Молодые, непривычные к местным условиям войска трудно выносили климат. Развились болезни, госпитали были переполнены и недостаточны. В военном отношении условия для начатия Сонтайской операции были также крайне неблагоприятны: местность была в высшей степени пересеченная и незнакомая; кавалерии, подвижной, легкой артиллерии не было. Однако, несмотря на все эти условия и на проливные дожди, затопившие низменность, Д-р Harmand, отношения которого к Генералу Буэ становились все более и более неприязненными, торопил Главнокомандующего. Наступление назначено было на 15-е Августа.

Неприятель занимал к западу от Ганоя три укрепленный линии: первую линию его составляли приведенные в оборонительное состояние деревни Phu-Hoai—Yen-tai—Trem, вторую Vong, Noi и Hong. Третью линию составляли траншеи и окопы по восточному берегу протока, через который устроено было шесть снабженных тетедепонами мостов. В длинной и подробнейшей диспозиции, отданной на три дня [25] вперед, французским войскам предписано было наступать тремя колоннами, фронт движения которых равнялся 6-ти верстам. Все три колонны были одинаковой силы — 600 чел. при 4 ор., и только за левой колонной должен был двигаться слабый резерв силой в 300 чел. при 2 ор. Колоннам были даны следующие директивы: правая колонна Полк. Bichot наступает по плотине Красной реки на Trem, Pagode des 4 colonnes, Hong; и мосты № 6 и 5. Средняя колонна на Yen-Thai, Noi и мост № 4. Левая колонна на Phu-Hoai, Vong и мост № 3. На левом фланге, против мостов № 2 и 1 должны были оперировать, ничтожные в тактическом отношении, местные, набранные французами контингенты.

Я не войду в разбор тактических действий этих трех колонн в течение 15 и 16 Августа. Полное отсутствие связи и взаимной поддержки, заранее на 3 дня вперед предписанные движения, отсутствие руководства боем одним начальником, разброска сил по длинному фронту, отсутствие резерва,— все это в совокупности привело к тому, что колонны, встретив в отдельности крайне упорное сопротивление со стороны Черных флагов, едва не были разбиты по частям и 16-го Августа, потерпев в совокупности потерю в 100 чел., отступили назад в Ганой. Только на правом фланге французы удержали за собою опорный пункт, Пагоду des 4 colonnes. Первая Сонтайская операция, первая серьезная наступательная попытка окончилась полной неудачей. Нетрудно усмотреть, что при состоянии путей к 15 Августа, единственно мыслимый образ действий заключался в том, чтобы сосредоточенными силами наступать по южному берегу Красной реки, опираясь на флотилию и действуя в обход левого фланга неприятеля.

И так, в смысле стратегической операции, бои 15—16 Августа представляют собою ошибку, ибо их предприняли слабыми силами, разбросав массу войск [26] по городам дельты и более 1000 чел. отправив на другой театр, при том предприняв Сонтайскую операцию ранее Гюэйской, между тем как именно следовало наоборот, сосредоточив к Сонтаю, после занятия Туананских фортов, все свободные силы. В смысле тактическом, бои 15—16 Августа неудовлетворительны, ибо и здесь замечается разброска сил по длинному фронту, отсутствие резерва и неправильный выбор для направления движения.

После 1-й неудачной Сонтайской атаки, неприятель однако очистил свои линии и отошел назад к протоку Дай, на восточном берегу которого занял сильно укрепленную позицию Than-Theune, Amo, Phong, прикрывая свои переправы и сообщения с Сонтаем. Генерал Буэ в последних числах Августа решается предпринять новое наступление, 2-ю Сонтайскую операцию.

На этот раз, направлением для движения он избирает р. Красную и, опираясь на флотилию, сосредоточивает 31 Августа у м. Палан, 1800 ч. при 10 орудиях и затем 1 Сентября атакует левый фланг неприятеля у д. Than-Theune. Бой этот оканчивается удачно для французов, они успевают овладеть этой деревней, но на следующий день ген. Буэ не решается развить своего успеха, атакуя линии у Амо и у д. Phong, из коих последняя была стратегическим ключом позиции. Не имея резервов и нуждаясь в продовольственных и боевых запасах, ген. Буэ отступает к Палану, а затем к Ганою.

Итак, бои произошедшие в Августе 1883, не привели к серьезным результатам. Как я имел уже честь доложить выше, французы допустили много ошибок: Сонтайские операции предприняты были несвоевременно относительно Гюэйской, так как политические и военные результаты последней назрели гораздо позже и кроме того к Сонтаю не были сосредоточены все свободные, оперировавшие у Гюэ, войска. Высшее [27] командование и отряды были организованы неудовлетворительно: не было ни кавалерии, ни легкой артиллерии. Кроме того, неимение сведений о неприятеле и о местности, неблагоприятное время года, тактические ошибки, слабость флотилии, слабость и разброска сил вообще, вот главные причины неудач французов. Единственным выгодным результатом, достигнутым операцией против Гюэ, было падение Аннамской лиши и занятие французами города Нин-бина, а также распущение империей своих регулярных войск. Но и эти последствия назрели и выяснились гораздо позже.

После Сонтайских неудач, в составе экспедиционного корпуса произошли важные перемены. Вследствие настоятельных заявлений генерала Буэ и адмирала Курбе, решено было послать из Тулона и Алжира до 4000 чел. подкреплений, прибывающих в Хайфонг в Ноябре месяце. Подкрепления эти были тем более необходимыми, что известия о приготовлении Китая к войне и о появлении китайских войск у Бак-Нина были самого тревожного характера. Затем, в виду крайне неприязненных отношений между ген. Буэ и гражданским комиссаром, оба были отозваны из Тонкина и полномочным главнокомандующим назначен в высшей степени талантливый и энергичный адмирал Курбе. Тонкинский корпус в Ноябре месяце получает организацию, представленную на таблице, причем численность его достигает 10,000 чел., из коих для полевых операций назначается 7000 ч. и 3000 ч. для занятия гарнизонов дельты.

О неприятеле известно было следующее: Китай деятельно вооружался, укреплял свои восточные порты и стягивал свои морские и сухопутные силы. У Бак-Нина стояло до 18.000 Китайских регулярных войск, у Сонтая до 3000 ч. Черные флаги в числе до 9000 эшелонировались у Сонтая, Hung-hoa и по линии Красной реки. Наконец распущенные Гюэйским [28] двором Аннамиты присоединились частью к Бак-Нину, частью к Сонтаю. Всего у Бак-Нина, где воздвигался целый укрепленный лагерь, собралось 24 т., у Сонтая до 20 т.

План дальнейших действий адмирала Курбе состоял в движении против Сонтая и Hung-hoa, откладывая операцию против Бак-Нина до падения вышеназванных пунктов Тонкинской линии. Две причины обусловливали такое решение: одна политическая, так как Китайский кабинет объявил, что движение против Бак-Нина принято будет за casus belli, — другая стратегическая, так как оперировать к северу, имея Сонтай на левом фланге и в тылу было слишком опасно, между тем как движение против Сонтая прикрывалось против Бак-Нинского укрепленного лагеря рекой Красной.

Неприятель совсем очистил восточный берег р. Дая и отошел к Сонтаю, где сильно укрепил позицию, обращенную фронтом к северу и северо-востоку. Позиция эта состояла из нескольких укреплений и батарей довольно сильной профили, вооруженных тяжелыми орудиями и соединенных между собою длинной линией траншей и окопов. На правом фланге этой длинной позиции было устроено два укрепления, сильно обстреливавшие доступы с северо-востока, кои представляли собою две узкие плотины-дороги, соединявшие деревню Phu-sa с деревнями по берегу р. Красной. Деревня Phu-sa была приведена в сильное оборонительное состояние, а в одном километре от нее к югу расположен был сильно укрепленный Сонтай, вооруженный многочисленными орудиями (90), цитадель и наружная ограда которого приспособлены были к пушечной и ружейной обороне. Самый город занимал пространство между наружной стеной и цитаделью и во внутренность его вели трое ворот: северные, от которых шла дорога на д. Phu-sa и далее к весьма удобной пристани у Красной реки; далее ворота северо-западные и ворота южные. [29]

Неприятель имел в своем распоряжении два пути отступления, приводивших к переправам через р. Черную и к г. Hung-hoa и отходивших один от сев.-западных другой от южных ворот. Сонтайские укрепления устроены были вообще весьма рационально, хотя и по совершенно иному принципу нежели те с которыми мы встретимся у Бак-Нина и Hung-hoa. Здесь мы видим не укрепленный лагерь как у Бак-Нина, но сильно укрепленную полевую позицию, редюитом которой является снабженный долговременными оградами город.

8-я Сонтайская операция распадается на 3 главных эпизода: марш-маневр из Ганоя, в двух колоннах, к пункту сосредоточения, селению Tien-Loc; затем атака северной Сонтайской позиции; наконец атака самого города.

Марш-маневр начался 11 Декабря. Правая колонна полковника Bichot, в числе 2.600 чел. при 18 орудиях, высаживается флотилией у Hatmon при устье р. Дай, где она должна была навлечь на себя внимание неприятеля и обеспечить переправу левой колонны, двигавшейся, под начальством полковника Belin, в составе 3.500 ч. при 18 орудиях, по сухопутной дороге к селению Phong. Сосредоточение обеих колонн к с. Tien-Loc происходит в течении 12-го и 13-го. Фронт движения около 10 верст.

Изложенный вкратце марш-маневр не может быть признан вполне безопасным, так как энергичный противник, перейдя в наступление, мог бы разбить обе колонны, удаленные одна от другой на 10-верстное расстояние, по частям и воспрепятствовать переправе левой колонны. Кроме того пункт сосредоточения, Tien-Loc, был слишком близок к передовым укреплениям Черных флагов и последние могли предупредить здесь французов. Казалось бы более безопасным весь отряд в совокупности высадить у Hatmon’а, но по-видимому, на это не хватило судов. [30]

Атака северной укрепленной линии назначена была на 14-е Декабря и поведена французскими войсками вдоль двух плотин-дорог, в высшей степени энергично, причем из 8-ми батальонов адмирал Курбе бросил в атаку 7. Французы, несмотря на крайне энергичное сопротивление неприятеля, к вечеру 14-го, заняли право-фланговые укрепления и деревню Phu-Sa, с потерей 300 чел. Ночью черные флаги производят две контратаки, но были отбиты с большими потерями, после чего они очищают всю северную линию и отходят в Сонтай.

В течении 15-го Декабря войска производят передвижения для занятия северной позиции фронтом на юг и организуются сообщения с пристанью и флотилией, бросившей якорь у южного берега Красной реки. В первой линии располагается 6 батальонов, у пристани, в резерве, Адмирал Курбе оставляет 2 батальона. 16-го Декабря французский главнокомандующий атакует Сонтай, причем распоряжения его заслуживают полного внимания. Пунктом действительной атаки адмирал Курбе избрал северо-западные ворота, против которых направлено было 5 батальонов и 8 батареи;— пунктом демонстративной — северные ворота, атакованные 2-мя батальонами и 2-мя батареями. В резерве оставлен был 1 батальон с вспомогательными тонкинскими войсками и 2-мя батареями. Артиллерия весьма энергично подготовляет и поддерживает штурм и в 5 часов пополудни французы врываются в город, но неприятель успевает, хотя и в значительном расстройстве и бросая огромную материальную часть, запасы оружия, снарядов и казну, ускользнуть через южные ворота к Черной реке. Преследования неприятеля организовано не было, за неимением свежих резервов и кавалерии, страшным утомлением войск и недостатком патронов; адмирал Курбе посылает правда канонерку Eclair в Черную реку дабы задержать бегство неприятеля на переправе его у [31] Bat-Bac, но сидя слишком глубоко в воде, канонерка эта не могла выполнить своей задачи.

Таким образом, 3-я Сонтайская операция привела к первому тактическому успеху французов, падению Сонтая, достигнутому энергией адмирала Курбе и его правильным пониманием и выбором пунктов наступления и атаки. Французы потеряли за 14-е и 16-е Декабря 400 человек, т. е. около 7%, китайцы около 2000 человек. Но несмотря на это, тактически успех не привел к полному успеху стратегическому: отсутствие преследования позволило ускользнувшему неприятелю отойти и сосредоточиться за Черной рекой у г. Hung-hoa. Явление это мы усматриваем во всех боях Тонкинской кампании: после каждого удачного боя, французы не преследуют неприятеля и дают ему возможность ускользнуть и укрепиться в новых пунктах, что в свою очередь вызывает необходимость новых и новых операций.

Падением Сонтая окончились главные операции 1883 года. 1884 год наступал при неблагоприятном положении вещей на политическом горизонте: и Аннам и Китай готовы были энергично продолжать упорную борьбу: известие о боях под Сонтаем показало, что понадобилось весьма много усилий и жертв дабы сломить сопротивление Черных флагов, столь много, что даже преследовать неприятеля, за неимением свежих сил, оказалось невозможным.

Рекогносцировки и добываемые сведения указывали, что г. Бак-Нин и Hung-hoa заняты весьма сильно; наконец казалось необходимым усилить гарнизоны дельты и оставить новые в Ганой и Сонтай. Все эти причины в совокупности побудили французское правительство еще раз решиться на отправку новых подкреплений, численность которых достигает на этот раз до 6.000 человек. До Марта месяца 1884 года войска собираются и организуются; производятся [32] рекогносцировки для сбора сведений о неприятеле у Бак-Нина и Hung-hoa; для обеспечения пунктов дельты против атак мародеров и пиратов усиливаются везде гарнизоны и посылаются по разным направлениям летучие колонны, которые везде стремятся очистить дельту от массы враждебных французам элементов, несомненно находивших поддержку в Аннаме и доставлявших французам не мало беспокойств в смысле обеспеченного владения дельтой.

Морское министерство уже истощило свои свободные средства людьми морской пехоты и морской артиллерии. Решено было обратиться к средствам министерства военного, причем Военный Министр, генерал Campenon, принимает решение послать в Тонкин из Африки три батальона африканских и из Франции 3 батальона линейной пехоты, именно кадры 4-х батальонов полков 23-го, 111-го и 143-го, пополненные до военного состава призывом охотников других пехотных частей. Отправляя в Тонкин войска, взятые из средств военного Министерства, генерал Кампенон ставит условием, чтобы во главе всего корпуса был поставлен дивизионный генерал, каковым, взамен адмирала Курбе, принявшего снова общее начальство над всеми восточными эскадрами, назначен был генерал Millot. Войска получили организацию, представленную на таблице; а именно вся пехота в числе 15.000 разделена была на две бригады, 1-ю генерала Briere de l’Isle и 2-ю генерала Negrier. Со включением всех прочих родов оружия, вспомогательных войск и местных контингентов, весь корпус считал до 17000 чел. при 57 полевых орудий.

Из сего числа для полевых операций назначено 10.700 чел. при 49 ор. а для занятия базы-дельты 5000 чел. при 8 орудиях.

Войска 1-й бригады должны были расквартироваться в западной части дельты, вокруг Ганоя, войска [33] 2-й бригады в ее восточной части вокруг г. Hai-Dzuong.

Французскому главнокомандующему предстоял двоякий образ действий: или, базируясь на Ганой и пользуясь водяными сообщениями по Красной реке, наступать против Hung-hoa, что являлось естественным развитием Сонтайской операции, либо оставить Тонкинскую линию и обратиться против Китайской, т е. против Бак-Нинского укрепленного лагеря.

Генерал Millot останавливается на последнем решении, и по следующим причинам:

Действуя по внутренним линиям, нельзя было удаляться на 70 верст от Ганоя, имея на фланге и в тылу 24 тысячный неприятельский корпус в сильном укрепленном лагере.

Водяными сообщениями нельзя было воспользоваться вследствие спада воды.

Надлежало таким образом, отложить взятие г. Hung-hoa до после падения Бак-Нина.

Укрепленный Бак-Нинский лагерь быль занять чрезвычайно сильно и действия французских генералов, направленные к овладению им, заслуживают полного внимания. В постоянном ожидании наступления французов со стороны Ганоя, китайцы воздвигли здесь 4 линии редутов и траншей и назначили для обороны их 10.000 чел. С южной и в особенности восточной стороны они устроили 3 линии укрепления, занятых 18.000 чел. Первая линия тянулась вдоль северного берега протока Canal des Rapides к высотам Doson и далее к селению Yen-Dinh. Вторая линия занимала командовавший всей местностью массив Trung-Son и тянулась далее почти сплошной линией фортов к Lag-Buoi, где проток Song-Cau был прерван заграждениями. Наконец третья линия, от Бак-Нинской цитадели тянулась по северному пути отступления китайцев к заграждениям и переправам у Dap-Cau и [34] далее к пункту Phu-lang-thuong, где путь этот пересекал рукав р. Тайбина, направляясь далее к Лансону. Китайцы и здесь обеспечили себе второй путь отступления на Cham и далее к городу Thai-Nguyen, откуда могли пробраться к Северной китайской границе. Очевидно, что стратегическим ключом этой новой Плевны, как прозвали французы Бак-Нинский лагерь, служили переправы, заграждения и форты у Dap-Cau. Тактическим ключом является увенчанный 4 фортами массив Trung-Son.

Генерал Millot совершенно основательно приходит к убеждению, что атака юго-западного фронта, отвечая ожиданиям китайцев и отбрасывая их на их сообщения, не может привести к серьезным результатам. По сему он решается оперировать против южного и восточного фронтов лагеря, двумя колоннами: из них левая, в составе 1-й бригады ген. Briere de l’Isle, должна была, прикрываясь слева протоком Canal des Rapides, двигаться к местечку Xam, где переправиться на северный берег. Правая колонна, в составе, 2-й бригады ген. Negrier, должна была собраться в г. Hai-Dzuong, на судах флотилии подняться вверх по р. Тайбину и высадиться у важного пункта Семи Пагод, после чего, притянув на себя внимание неприятеля и обеспечив переправу левой колонны, перейти в наступление и прорвать первую линию китайских укреплений. После падения первой линии, предположено было направить удар обеих колонн против 2-й линии, т. е. против тактического ключа — массива Trung-Son и стратегического — Dap-Cau.

1-я бригада в составе 7 батальонов, ¹/₃ эскадрона и 29 ор. всего 5.500 чел. выступила из Ганоя 7-го Марта и только в ночь на 11 успела переправиться через Can. des Rapides, пройдя в 4 дня 32 километра. Такая медленность этого марша-маневра объясняется отчаянным состоянием дороги и неимением точных карт. В продолжение этих дней, 2-я бригада генер. [35] Negrier, высадившись 7 Марта у 7 Pagodes в составе 6 батальонов и 20 ор. т. е. считая 5.000 чел., находится в весьма опасном положении, так как неприятель имел возможность, перейдя в наступление, разбить ее отдельно от левой колонны, от которой она была удалена на 60, потом на 30 и наконец на 10 километров. Китайцы однако не воспользовались благоприятной минутой и уже 8-го Марта ген. Negrier атакует и овладевает после горячего дела высотами Doson-Naou. Китайцы не выдержав сильного ружейного и в особенности артиллерийского огня французов, очищают свою первую линию и отступают под защиту 2-й.

С 8 и по 12 Марта, 2-я бригада остается на местах, на занятой ею позиции у Досона, дожидаясь прибытия 1-й бригады и переправы ее на северный берег. Перерывом этим ген. Negrier пользуется чтобы окопаться на занятых высотах, вступить в связь с первой бригадой и устроить с нею сообщение посредством оптического телеграфа. Кроме того, с высот Досона пущен был ballon captif, с которого сделана рекогносцировка 2-й китайской линии. Наконец в ночь с 11 на 12, 1-я бригада переходить на северный берег и происходить полное сосредоточение на 6 километрах по фронту. На 12 Марта бригады получают следующие директивы: 1-я бригада должна наступать на д. Chi и далее к северу, к массиву Trung-Son, обходя его с востока и не теряя связи со 2-й бригадой.

Бригаде генер. Negrier поручается наступать в северо-западном направлении и вдоль протока Song-Cau, дабы прорвать где-нибудь 2-ю китайскую линию между северными склонами Trung-Son’а и местечка Lag-Buoi.

Вся тяжесть боя, происшедшего 12 Марта, пала на долю 2-й бригады. Генер. Negrier, выступив с [36] Досона в 6 часов утра, принимает следующее решение: демонстрируя на левом фланге против сильно занятой китайцами дер. Nam, все усилия направить на центр линии, на д. Xuan-Hoa. На правом фланги флотилия и десантные роты должны были двигаться вперед на высоте всей бригады, овладеть укреплениями и уничтожить заграждения у Lag-Buoi.

Энергичные действия 2-й бригады решили участь боя в пользу французов: атака на дер. Xuan-Hoa, несмотря на сопротивление китайцев, удалась вполне и здесь прорвана была 2-я укрепленная линия неприятеля. На левом фланге, против д. Nam, демонстративный бой имел нерешительный характер, но уже к 12 часам дня начали показываться и развертываться головные части 1-й бригады. Приближение 1-й бригады, замеченное издалека китайцами по двигавшемуся вместе с войсками, пущенному ballon captif, сломило их сопротивление: считая, что обходное движение левой колонны и занятие дер. Xuan-Hoa угрожает их путям отступления, они поспешно очищают Trung-Son и большинство укреплений на своем левом фланге и бросаются назад к Бак-Нину. Генерал Negrier энергично подается вперед, столь энергично, что почти на плечах противника занимает к 6 час. вечера Бак-Нин, между тем как на правом фланге десантные роты почти без сопротивления успевают занять важный форт Dap-Cau и стать таким образом на прямом пути отступления китайцев к северу. Флотилия при этом не успевает поддержать атаки десантных рот, так как уничтожить заграждения и проникнуть выше Lag-Buoi ей не удалось.

Неприятель, пройдя через город и побросав в нем массу пушек, ружей, патронов и пр., успевает ускользнуть через Cham, частью к Thai-Nguyen и Yen-The, частью кружным путем выйти у Bac-le на северную дорогу Мандаринов. В тот же день к вечеру, 1-я бригада, узнав о занятии Бак-Нина ген. [37] Negrier, подтягивается к городу и становится к югу от него биваком.

До 15-го Марта преследовавшая расстроенного и рассеявшегося по трем направлениям неприятеля предпринято не было. Только 15 Марта одна колонна была направлена на Yen-The и Thai-Nguyen и другая на Dap-cau, Phu-lang-thuong и Kep. Пункты эти были заняты, но уже к 21 Марта генерал Millot, опасаясь слишком удаляться вне района дельты, отдает приказание остановить преследование и вернуться в Бак-Нин и Ганой, заняв только Phu-lang-thuong, Dap-Cau и Бак-Нин слабыми гарнизонами.

Успех Бак-Нинской операции почти всецело принадлежит 2-й бригаде, причем действия ее начальника, генерала Negrier, отличаются замечательной энергией и верностью взгляда. Но помимо тактических особенностей этой операции, весьма замечательна и ее маневренная сторона: обе бригады движениями своими поддерживают одна другую и правильной комбинацией этих движений принуждают столь чувствительных к своему тылу и сообщениям Китайцев к отступлению. Но несмотря на это, Бак-Нинская операция, в смысле поражения неприятельской армии, т. е. в смысле стратегическом, также едва ли представляет серьезный успех: неприятель, пораженный тактически, но слабо преследуемый, успевает отойти рассеяться в разные стороны и. выйдя из района дельты, снова сосредоточивается, требуя от французов новых усилий и жертв. Остановка преследования и энергичного движения вперед по Китайской линии к Лансону, представляется, как кажется, большою ошибкою: погода благоприятствовала этому движению; морально подавленный неприятель едва ли оказал бы ему серьезное сопротивление; вдоль Китайской линии до Лансона, Китайцы не успели еще воздвигнуть тех грозных укреплений и укрепленных лагерей, с которыми французы столкнулись в 1885-м году. Наконец очевидно, что [38] обеспеченное занятие дельты достигалось только, во-первых действительным поражением неприятельских армий, во-вторых занятием ключей и проходов горного Тонкина, т. е. городов Лансона, Thai-Nguyen’а, Tuyen-Quan’а и Than-Quan’а. Генерал Millot не разделял этого взгляда, к которому в сущности сводился весь вопрос о военном занятии Тонкина. Находя экспедиционный корпус слишком слабым, он всю цель своих операций ставит в занятии одной только дельты. В этом отношении, тяготение к дельте, и боязнь выйти из нее представляет собою замечательную особенность военных соображений французского центрального правительства. Взгляд этот объясняется политическими причинами, т. е. боязнью втянуться в открытую войну с Китаем и в особенности неимением в Тонкине достаточных сил. Как следствие этого взгляда усматриваем мы ту стратегическую ошибку, что военные операции французов, до 1885-го года, ведутся как бы не против неприятельских армий, но против отдельных пунктов, приводя к кордонному занятию пунктов и оставлению в них гарнизонов, что в свою очередь ведет все к большей и большей разброске и без того слабых сил. Не трудно видеть, что такой взгляд на операции в Тонкине явился как следствие всего Тонкинского вопроса, который состоял, не в ведении открытой войны с Китаем или Аннамом, но в занятии и очищении Тонкинской территории. Как бы то ни было, во исполнение общего плана занятия одной только дельты, французскому главнокомандующему, после падения Бак-Нина, предстояло обратиться против одного только пункта, г. Hung-hoa. Естественно, что такая постоянная перемена объектов и перебрасывание войск с одной линии на другую, обусловливалось прежде всего недостатком сил, так как с чисто военной точки зрения, надлежало бы операции на Китайской и на Тонкинской линиях вести одновременно, самостоятельными отрядами. [39]

У Hung-hoa к Апрелю 1884 г. сосредоточилось: 8000 Китайских войск Юнанской армии, 7000 Черных флагов и 5000 Аннамитов, всего 20,000 человек, причем и здесь, за оборонительной линией Черной Реки, неприятель воздвигнул несколько линий укреплений вдоль восточного и северного фронтов, но только совершенно иного характера, нежели под Сонтаем и Бак-Нином. В то время как Бак-Нин представлял собою настоящий укрепленный лагерь, окруженный прерывчатой системою фортов, у г. Hung-hoa Китайцы возвели три сплошные линии построек разнообразной профили, из коих большинство было даже блиндировано. Северный фронт укреплений был недоступен французам вследствие спада воды в Красной реке. Генерал Millot решается: одной бригадой, генерала Negrier, демонстрируя с фронта, т. е. против восточных линий, другую бригаду перебросить у Bat-Bac на левый берег Черной и обойти линии неприятеля с юга, защищенного слабыми, открытыми с горжи укреплениями.

Во исполнение сего плана действий, главнокомандующий, к 10-му Апреля, предписывает исполнить следующий марш-маневр:

Флотилии сосредоточиться у устья Черной реки.

1-й и 2-й бригаде сосредоточиться на правом берегу р. Черной. 1-й к югу, 2-й к северу от Сонтайской дороги.

На этот раз марш-маневр не был выполнен к сроку 2-й бригадой, остановленной у д. Vu-chu вследствие того, что флотилия, перевозившая артиллерию и запасы 2-й бригады, подвигалась по омелевшему фарватеру Красной крайне медленно.

11-го Апреля 2-я бригада подошла к Черной реке и выставив здесь на высотах свою артиллерию в числе 18-ти орудий, открыла огонь. В тот же день [40] 1 бригада переправилась на лодках у м. Bat-Bac, а 12-го Апреля двинулась дальше по крайне трудно проходимой местности. Но уже накануне, около 2-х часов пополудни, с пущенного на батареях 2-й бригады ballon captif было замечено, что неприятель очищает свои передовые линии и отступает в город. В 6 ч. вечера Hung-hoa был объят пламенем и главная квартира получила сведение о том, что неприятель начал отступление по мосту на левый берег Красной и далее к Than-Quan’у и Tuyen-Quan’у. На следующий день 12-го Апреля, обе бригады вступают в Hung-hoa, представлявший собою груду пепла и покинутый войсками и жителями.

Кроме 700 снарядов, брошенных артиллерией на среднее расстояние 2.500 сажен, французы не сделали ни одного ружейного выстрела и не понесли никаких потерь.

Разбирая вкратце три главнейшие операции французов, не трудно прийти к заключению, что под Сонтаем, оборона неприятеля, по преимуществу организованная за валами укрепленного города — редюита, была сломлена энергичными лобовыми ударами; под Бак-Нином французы овладели прерывчатой системой фортов и укреплений стратегическими комбинациями и маневрированием войск; наконец под Hung-hoa решающую и даже единственную роль играет артиллерия. Марши-Маневры французов отличаются вообще медленностью движения и не всегда своевременным прибытием к пунктам сосредоточения. Обходные движения и вообще марши-маневры к пунктам сосредоточения не всегда безопасны, так как происходят на значительных расстояниях но фронту, что однако не имеет печальных последствий, вследствие крайней вялости Китайцев и неспособности их к тактическому переходу в наступление. За валами Китайцы выказывают значительную стойкость, но будучи крайне чувствительными к своему тылу и сообщениям, из за опасения потерять их, [41] очищают самые грозные линии. Отсюда прямо явствует, какое первостепенное значение получит, при будущих столкновениях с Китайцами, кавалерия во-первых, энергичное преследование во-вторых, которого со стороны французов, мы почти не замечаем вовсе: после каждой из операций происходит более или менее продолжительная остановка.

Таким образом, излюбленный план занятия Тонкинской дельты был достигнут: в Мае месяце небольшая колонна подполковника Duchesue занимает город Tuyen-Quan. Китайские войска были отброшены за наружный периметр дельты, но внутри этого периметра, мелкие колонны французов по прежнему принуждены вести тягостную борьбу с пиратами и разными шайками: внутренняя безопасность дельты далеко еще не была обеспечена. На сколько она была обеспечена со стороны Горного Тонкина, покажут будущие события.

Известия об успешных операциях Французов в Дельте произвели в Пекине подавляющее впечатление. Правительство Китайское разделилось на две партии: партию войны и партию мира, во главе которой стал вице-король Чжелийской провинции, европейски образованный сановник Li-Hung-Chang, начальник Тянь-тцинского корпуса войск, вооруженных и обученных по европейскому образцу. Опираясь на преданные ему войска, Li-Hung-Chang приобрел весьма значительное влияние на дела и решения центрального Пекинского правительства. Разделяя тот взгляд, что война с европейской державой не может окончиться в конце концов успешно для его родины, Li-Hung-Chang, после удач французов в Тонкинской дельте не переставал склонять Пекинский двор к уступкам и миролюбивым переговорам. Советы его были приняты во внимание Императрицей-Регентшей, а случай к начатию переговоров не замедлил представиться. Li-Hung-Chang узнал, что в составе Китайской эскадры французов, крейсировавшей вдоль берегов Небесной Империи, [42] входит судно Volta, с командиром которого, капитаном Fournier, Li-Hung-Chang поддерживал давнишнюю благоприязненную дружбу. Он пригласил его прибыть в Тянь-Тцин для переговоров, причем объявил, что первое требование французов об отозвании из Парижа его племянника, Маркиза Ценг, будет немедленно исполнено. Переговоры завязались и Министр Иностранных Дел, Jules Ferry, узнав о сих важных событиях, поспешил снабдить Fournier надлежащими полномочиями. 11-го Мая был подписан Тянь-Тцинский договор, по которому враждебные действия воюющих сторон должны были немедленно прекратиться; Китай обязывался тотчас же отозвать свои войска из Тонкина и признать на будущее время все трактаты Франции с Аннамом. С 6 Июня, Французский Главнокомандующий получал право занять вслед за отступающими Китайскими войсками города по Гуан-Сийской границе, а с 26-го — города по границе Юнанской. Тонкинская экспедиция, по-видимому заканчивалась. Генерал Millot тотчас же приступать к организации местных Тонкинских полков и предполагал, сменив ими национальные войска, приступить к посадке последних на суда для возвращения на родину. Вместе с тем надлежало заняться административным устройством и умиротворением дельты, а в исполнение Тянь-Тцинского договора, послать колонны для занятия гарнизонами пограничных пунктов горного Тонкина. Но сделанная французами стратегическая ошибка, выразившаяся в остановке операции после занятия дельты и полной иммобилизации в ней всей массы войск, не замедлила принести горькие плоды.

Во 2 половине Июня, следовательно 2 недели спустя установленного срока, отправлена была из Бак-Нина слабая колонна подполковника Dugenne’а, с целью занятия гарнизонами пограничных городов: Лансона, Thatke и Cao-bang’а. Колонна считала всего 6 слабых рот пехоты и ¹/₂ эскадрона африканских егерей, всего 750 [43] чел., и тянула за собою огромный продовольственный транспорт с 35-ти дневным запасом продовольствия для будущих гарнизонов. Транспорт этот состоял из 200 мулов и 1000 носильщиков, называемых des coolies, и вся колонна представляла собою не более как его слабое прикрытие, в состав которого, в виду крайне трудной дороги, не вошло даже артиллерии. Такая странная организация колонны, пущенной по направлению, по которому генерал Millot, 3 месяца тому назад, не решился направить целой бригады Negrier, объясняется тем, что были уверены в соблюдении Китайцами пунктов Тянь-Тцинского договора и считали что наступление Dugenne’а должно было иметь самый мирный характер и встретить сопротивление разве только со стороны разных шаек и отсталых. К 22 Июня колонна подошла к местечку Bac-le. К северу от этого пункта дорога Мандаринов переходит вброд через р. Song-Thuong и втягивается затем в узкое и длинное горное дефиле, стесненное слева горами, справа течением названной реки. Подойдя 23-го к броду, подполковник Dugenne усмотрел на том берегу сильно укрепленный Китайский отряд. Полагая, что присутствие его здесь, идя в разрез с условиями Тянь-Тцинского договора, есть не более как недоразумение, подполковник Dugenne, донеся о сем по оптическому телеграфу в Ганой, продолжал движение, но был встречен градом пуль, причем перед ним показались массы отлично обмундированных, вооруженных ружьями Winchester’а, Peabody и Remington’а, Китайских войск. Dugenne остановился и развернул войска. В это время явились к нему Китайские парламентеры, заявившие, что Китайскому генералу известно о заключении мира между воюющими державами, но что он еще не получал приказания об отступлении и что поэтому он просит самих французов телеграфировать в Пекин и испросить для него категорических приказаний об очищении территории Аннама. Переговоры [44] Dugenne’а с Китайцами ни к чему не привели и Dugenne дал им один час времени для немедленного отступления. Китайцы, затеявшие эти переговоры несомненно только для выигрыша времени и дабы стянуть к дефиле свой 4-х тысячный отряд, не только не отступили, но встретили французов, начавших втягиваться в дефиле, убийственным огнем. С величайшими усилиями Dugenne построил свой обоз вагенбургом и до вечера продолжал отстреливаться против в шестеро сильнейшего неприятеля. Ночь прошла спокойно, но положение отряда было критическое: стесненный в дефиле и имея в тылу реку, воды которой от проливного дождя с каждым часом подымались, Dugenne 24-го решается начать отступление. Китайцы тотчас же переходят в наступление, стараясь обойти французов с флангов и с тыла. Теснимые Китайцами, войска Dugenne’а с величайшими усилиями пробиваются к броду и переправляются на тот берег, потеряв за два дня около 100 чел. убитыми и ранеными, причем большая часть носильщиков разбежалась в панике. За реку Китайцы не преследовали и к 5 ч. вечера, злополучный отряд Dugenne’а устраивается на биваке у Bac-le.

Известие о Бак-Лейской катастрофе вызвало целую бурю во французской палате. Нет сомнения, что катастрофа эта со стороны Китайцев имела не случайный характер, но была вызвана сознательно: дело в том, что заключение Тянь-Тцинского договора встречено было в Пекине, партией войны, крайне неодобрительно; партия эта вскоре настолько подорвала влияние и значение Li-Hung-Chang’а, что даже во главе Китайских войск, находившихся в Тонкине, поставлены были энергичные партизаны войны. Сделавшись всесильной, партия эта, желая каким-нибудь успехом загладить впечатление успехов французов, всеми силами ищет случая восстановить престиж и славу непобедимости Небесной Империи. В тайне от Li-Hung-Chang’а [45] она втихомолку готовит французам Бак-Лейскую западню, явившуюся как следствие нерешительного образа действий французов вообще, столь пагубно отразившегося на общем ходе их операций против впечатлительной Азиатской Державы.

На Тонкинском театре наступает в операциях летний перерыв. До Октября месяца, когда французы начинают первые наступательные действия против Горного Тонкина, здесь не происходить ничего решительного. Весь интерес этого периода поглощается переговорами Jules Ferry с Китайским кабинетом, переговорами, породившими массу дипломатических и военных ошибок, так как окончательно втянули Францию в войну с Китаем и кроме того ввязали ее в крайне тягостную и бездельную кампанию против острова Формозы, о которой сами Французы выражались так, что до Бак-Лейской катастрофы у нас на руках был один Тонкин, а после нее их явилось два.

Под впечатлением Бак-Лейской катастрофы, парижский кабинет посылает Пекинскому правительству следующий ультиматум:

1) Французское правительство требует немедленного очищения Тонкина,

2) Так как Тонкинская экспедиция должна возобновиться по вине Китайцев, то французы, в вознаграждение своих издержек, требуют уплаты Китайцами контрибуции в 250 милл. франков.

3) Если к 1 Августа ультиматум принят не будет, то Французы, в качестве залога и обеспечения уплаты означенной контрибуции, немедленно займут каменноугольные копи у порта Келунг на острове Формоза и атакуют Фу-чжеуский китайский арсенал у устья реки Мин. В ответ на изложенный ультиматум, Китайский Кабинет, или Tsong-li-yamen, сознавая, что Бак-Лейские события произошли по вине Китайцев, изъявил готовность загладить это несчастное столкновение и готов был, вернувшись на почву [46] Тянь-Тцинского договора, снова завязать мирные переговоры и отозвать из Тонкина свои войска. Что касается уплаты контрибуции, то он заявил, что Китай, сколько ему известно, не находится в войне с Францией и что даже слово “контрибуция”, в мирной дипломатической переписке, его крайне удивляет. Но снисходя к участи семейств воинов французских, погибших у Бак-Ле, он готов вознаградить их уплатой 3 ¹/₂ миллионов франков и считает при том эту сумму тем более достаточной, что Китай с французов, в обеспечение семейств убитых Китайских воинов, ничего требовать не хочет. Вообще же Китай, отклоняя совершенно вопрос о контрибуции, с полной готовностью готов вернуться к миру и дружбе с Францией на почве Тянь-Тцинского договора. Изложенные, при том, как кажется, вполне искренние заявления Китайского Tsong-li-Yamen’а не были приняты Jules’ем Ferry. Весь вопрос о заключения мира или о продолжении войны он переносит на вопрос об уплате требуемой контрибуции, как бы совершенно забывая и оставляя в стороне те действительно выгодные для Франции условия Тянь-Тцинского договора, на которые соглашались Китайцы и которые, в конце концов, все-таки приводили к благополучному окончанию экспедиции и к занятию Тонкина в желаемом смысле.

К 1 Августа контрибуция очевидно уплачена не была и Jules Ferry посылает приказание адмиралу Курбе сосредоточить эскадры у устья реки Мин и вместе с тем начать операции для овладения портом Келунг на острове Формоза.

Выбор Келунга и г. Фу-Чжеу как объектов для операции явился плодом не военных, но чисто дипломатических соображений и в стратегическом отношении не выдерживает критики, так как понятно, что операции эти, не только по отношение к Тонкину, но далее по отношение к Китаю не могли иметь решающего значения. Французское правительство [47] остановилось на этих двух пунктах, считая, что занять их не потребует значительных усилий, а между тем настолько встревожит Небесную Империю, что она тотчас же согласится на уступки и уплату контрибуции. Вместе с тем Jules Ferry надеялся, занимая эти пункты без фактического объявления войны, не лишить Пекинский кабинет возможности продолжать начатые, бесконечные переговоры. Наконец, захват северных портов Формозы, Tamsui и Келунга, отдавало, по мнению Парижского правительства, в руки французов богатые расположенные здесь залежи каменного угля, а также значительные таможенные сборы этих портов, приводя таким образом к так называемой политике залогов, столь мало оправдавшей надежды французского министра. В военном отношении Формоза прикрепила к себе, до конца войны, прекрасную флотилию и массу войск, столь необходимых на Тонкинском театре, потребовала без всякой пользы множество усилий и жертв и в конце концов оправдала слова одного французского оратора, утверждавшего, que ce n’est pas nous qui tenons le gage, mais c’est le gage qui nous tient. Не к большим стратегическим результатам привели и операции, блестяще проведенные адмиралом Курбе против Фучжеуского арсенала.

Адмирал неоднократно подавал мнение в том смысле, что надлежало отказаться от бесцельных операций и перенести действия эскадры к Северу, против Печжелийского залива и ближайших окрестностей Пекина. Но французское правительство, по прежнему избегая решительного образа действий и опасаясь затруднений с нейтральными державами, настаивало на своем плане. 5-го Августа подчиненный адмиралу Курбе адмирал Lespes выстроил против фортов Келунга 2 броненосца и 1 канонерку и начал их бомбардирование. Китайцы отвечали сильным огнем своих тяжелых орудий, но затем произведенная слабыми десантными командами судов атака города и фортов окончилась [48] полной неудачей: французы не без труда и беспорядка принуждены были отступить на свои суда.

Во время событий под Келунгом адмирал Курбе, во исполнение планов Jules Ferry, сосредоточил у устья реки Мин 8 броненосных судов и 2 миноноски при 58 орудиях и 700 ч. десанта. До 22-го Августа он ожидает разрешения атаковать собравшуюся здесь в числе 11 судов при 56 орудиях Китайскую эскадру и 23-го Августа происходить блестящее морское дело, при чем большая часть китайской эскадры была уничтожена. Адмирал Курбе направляет затем свои усилия против Фучжеуского арсенала и сильных береговых батарей, занятых несколькими тысячами китайских войск. Потери китайцев достигают до 3000 чел., а в материальном отношении, вследствие бомбардирования арсенала и батарей и уничтожения эскадры, были неисчислимы. Но и этот весьма крупный тактический успех ни к чему серьезному привести не мог. 27-го Августа, китайское правительство издало декрет, по которому все верноподданные Китая побуждались к враждебным действиям против французов. К осени, в Тонкине, Небесная Империя начала усиленное сосредоточение войск и война принимала таким образом, все более и более угрожающей характер.

На острове Формоза, операции боем 5-го Августа не кончились. К началу Сентября, против Tamsui и Келунга сосредоточилась здесь вся эскадра адмирала Курбе, в распоряжение которого, для сухопутных операций, прислан был, частью из Кохинхины, частью даже из Тонкина, особый десантный корпус силой в 2000 чел. при 3-х батареях. 4-го Октября адмирал Курбе овладеваешь частью фортов Келунга, в окрестностях которого, прикрывая Tamsui и каменноугольные копи, Китайцы сосредоточили на сильно укрепленных позициях, 20.000 чел. Дабы воспрепятствовать дальнейшему усиленно неприятеля, Адмирал Курбе [49] объявляет 20 Октября блокаду острова, с крайними затруднениями поддерживаемую эскадрой. Постоянно тревожимые китайцами французские войска удерживают свои позиции у Келунга с величайшими усилиями. Наконец в Январе 1885 года адмирал Курбе получает из Африки новые подкрепления; силы его достигают: сухопутные до 3600 чел., морские до 36 судов при 280 орудиях и 7000 ч. экипажа.

До Марта месяца 1885 г., на острове Формоза ничего кроме мелких, почти ежедневных стычек, не происходит, и только в Марте начата наступательная операция у Келунга, которая, хотя и представила в тактическом отношении некоторый успех, но, как и следовало ожидать, была не более как удар по воздуху и привела только к некоторому расширению района, занятого французами. Между тем в Феврале и Марте эскадра адмирала Курбе получила приказание крейсировать вдоль берегов Китая, наблюдая китайские порты, а в конце Марта ей поручается овладеть островами Pescadores, где французское правительство намеревалось устроить базу для эскадры в виду ее будущих операций у берегов Китая и блокады Печжелийского залива. В таком положении застали, 11-го Апреля, адмирала Курбе известия о заключении мира с Китаем и о прекращении военных действий.

Как я имел честь доложить выше, выбор острова Формозы и его северных портов как объектов для военных операций был в высшей степени неудачен и приводил к совершенно бесполезной разброске сил, лишая главный театр значительных подкреплений, достигнувших, к 1885 году, 3600 человек.

Войска, оперировавшие у Келунга, оказались не только в совершенно бесцельном, с военной точки зрения, положении, но и в положении в высшей степени тягостном в виду крайне неблагоприятных условий климата. Потери их от болезней были весьма значительны: под конец появилась между ними холера и [50] французы потеряли здесь, в госпиталях, до 2000 человек.

После летнего перерыва 1884 года, на Тонкинском театре наступает последний период военных действий, направленный против пунктов Горного Тонкина, наиболее интересный и поучительный, так как французы сталкиваются здесь исключительно с китайскими регулярными армиями, сосредоточенными притом в весьма значительных силах. Прежде нежели приступить к рассмотрению этого периода, испрашиваю разрешения ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА сделать перерыв.

Главнокомандующий французского экспедиционного корпуса, генерал Millot, не был сторонником плана выхода из дельты и наступления против ключей и проходов Горного Тонкина. Новый характер предстоявших операций требовал нового главнокомандующего и таковым, в Августе 1884 года, назначен был начальник 1-й бригады, генерал Briere de l’Isle. Положение экспедиционного отряда, летом 1884 года было в высшей степени тягостное; он разбросан был по 17-ти пунктам дельты и санитарные условия были весьма неблагоприятные: от жаров, изнурения и болезней, войска терпели значительную убыль, ежедневная заболеваемость достигала 5%. Численность корпуса упала с 17-ти до 15000 чел. О намерениях Китайцев известно было весьма не много, а внутри дельты надо было вести постоянную борьбу с наводнявшими ее пиратами, еще более изнурявшую войска. По всем этим причинам в совокупности о наступлении нечего было и думать и французы в районе дельты, занимали строго оборонительное положение. Положение это значительно ободряло Китайское правительство и поддерживало его в намерениях воинственных. Усматривая на сколько слабы французы, Китайцы берут стратегическую инициативу в свои руки и составляют в высшей степени поучительный план действий, вполне назревший только несколькими месяцами позже [51] и выразившийся в производстве двух наступательных операций, в Сентябре и Ноябре месяцах 1884 года. План этот состоял в том, чтобы, наступая от г. Lung-chau и Lao-Kai вдоль северной и северо-западной операционных линий, через г. Hung-hoa соединиться к юго-востоку с войсками Аннама и, оперируя затем с 3-х сторон против периметра дельты, стратегическое окружение французов превратить в тактическое и сбросить их в море.

Для выполнения сего грандиозного плана, Китайцы, к осени 1884 года, не имели еще достаточных сил. Надо было Гуан-Сийские и Юнанские провинциальные войска подкрепить значительными отрядами, направленными от Пекина и Голубой реки к городам Lung-chau, Лао-Кай и Kai-hoa, избранными пунктами сосредоточения. До прибытия же Пекинских регулярных, лучших Китайских войск, Китайцы имели в своем распоряжении только провинциальные войска южных провинций, численность коих достигала однако на обоих фронтах до 40 — 50 т. человек. Войска эти состояли из пехоты, разделенной на роты по 200 чел., соединяемые в батальоны различного состава. Артиллерии, за исключением позиционной, предназначаемой для вооружения укреплений, почти не было. Кавалерии также не было. Инженерные части состояли из команд носильщиков, снабженных шанцевым инструментом и предназначаемых для возведения укреплений под руководством особых офицеров, нередко иностранного происхождения, англичан и немцев. Огнестрельное вооружение пехоты состояло из ружей современных типов, скорозарядных и даже магазинных, холодное из сабель и кинжалов.

В Сентябре месяце Китайцы начинают свою первую наступательную операцию и обрисовывается их медленное наступление к дельте по северной и северо-западной операционным линиям, угрожая, в восточном Тонкине, верхнему течение двух рек, ветвей р. Тайбина, именно рек Song-Thiong и Loch-Nam, а [52] также пунктам северного периметра дельты — Phu-lang tuong, 7 Pagodes, Dong-Trieu, Quan-Yen. На западе наступление следует вниз по реке Красной и угрожает западному периметру дельты, г. Hung-hoa и Tuyen-Quan.

Очевидно что из двух указанных направлений, наступление по линии восточного Горного Тонкина имело наиболее угрожавший характер и наиболее серьезное, решающее значение, так как грозило г. Haiphong и сообщениям французов с их базой. Кроме того, на западе, движение Китайцев шло и обрисовывалось гораздо более медленно. Оставаться в выжидательном положении было немыслимо, надо было, в восточном Тонкине, заткнуть пути наступления Китайцев занятием важных узлов дорог. Объектами действий Главнокомандующий избирает, и совершенно правильно, узел Kep в долине р. Song-Thuong и узел Chu в долине р. Loch-Nam. К началу Октября, головные части Гуан-Сийской армии подошли уже к этим узлам и занимали стратегически фронт Kep, Baoloc, Chu, 5000 у Chu, 6000 у Baoloc и Kep.

Движения французов для атаки вышеназванных узлов заслуживают полного внимания и оканчиваются успешно, хотя и предприняты были весьма слабыми силами. Марш-маневр был организован следующим образом:

Правая колонна подполковника Donnier, около 1000 ч. при 4-х орудиях должна была подняться на судах к местечку Lam и высадившись здесь на северный берег, овладеть Китайской позицией у Chu. За ней должна была следовать, в виде резерва, колонна Mibelle’я, всего 500 чел. при 2-х орудиях. Левая главная колонна генерала Negrier, 1500 ч. при 8 орудиях, должна была оперировать к Bao-Loc т. е. против центра Китайского расположения. Став таким образом между обеими фланговыми массами неприятельских войск, ей надлежало обратиться к западу против важного узла [53] Kep, отбросить Китайцев за реку Song-Thuong и отрезать им путь отступления по дороге Мандаринов.

Таким образом французы предпринимают демонстративную атаку против левого фланга Китайского фронта и главную против их центра, стараясь разъединить обе массы неприятельских войск и разбить их по частям. Занятие пункта Kep представлялось в высшей степени важным: от этого узла отходили дороги к Ганою, Лансону, Tai-Nguyen и Tuyen-Quan’у и он для Китайцев приобретал то первоклассное маневренное значение, что здесь проходили сообщения Гуан-Сийской армии с армией Юнанской. т. е. обе армии могли войти в стратегическую связь одна с другою только при условии владения этим пунктом. 12-го Октября правая колонна Donnier энергически атакует Китайские позиции у Chu и отбрасывает неприятеля к северу на его репли у Лансона.

Еще ранее, 7 Октября, колонна Negrier подходит к Bao-Loc, но не найдя здесь китайцев, успевших отойти на общую позицию у Kep, возвращается к местечку Thomann и 8 Октября энергично атакует упомянутую позицию, но не с востока как было предположено, а с юга, и после упорного боя овладевает селением Kep, отбрасывая китайцев не к западу, что было бы несравненно важнее, но к северу на их резервы и сообщения, чем очевидно умалялись стратегические результаты боя. Тем не менее последствия сражений при Chu и Kep, стоивших французам до 200 чел. убитыми и ранеными, китайцам до 2000, были весьма значительны: во-первых занятием этих двух пунктов приостанавливалось наступление китайцев и замыкались дебуше из горного Тонкина. Во-вторых французы приобретали здесь важные опорные пункты, послужившие промежуточными базами для наступления к Лансону. Наконец нравственное значение этих побед была весьма значительно: с занятием этих пунктов делается возможным переход от [54] оборонительного к наступательному образу действий. Тем не менее теперь же перейти в наступление к Лансону было еще невозможно: после Chu и Kep, экспедиционный корпус, в составе 21 батальона, ¹/₂ эскадрона и 8 батарей, несмотря на прибывшие из Франции команды пополнения, считал не более 15.000 чел., из коих свободных было только 5.000, так как 10.000 было поглощено гарнизонами дельты. Затем, надо было дождаться прибытия новых обещанных подкреплений, надо было в особенности сосредоточить к промежуточной базе Chu запасы продовольствия и перевозочных средств, так как войскам предстояло удалиться на 60 верст от дельты и следовать по крайне трудной и бесплодной части Горного Тонкина, где рассчитывать на местные средства продовольствия было немыслимо — все запасы надо было тянуть за собою.

Пока на восточном фронте происходили изложенные события, на западе, Юнанская китайская армия, присоединив к себе контингенты Черных флагов, медленно спускалась от Лао-Кая по течению р. Красной, воздвигая на своем пути, по обычаю китайских войск, многочисленные укрепленные лагери. От важного узла Than-Quan, который китайцы по своему обыкновенно, не замедлили окружить системою фортов, оперативная линия Небесных войск разветвлялась, причем северная ее ветвь направлялась на города Phu-Anh-Binh и Ca-Lane, где китайцы также поспешили нарыть массу укреплений, и приводила затем к важному укрепленному городу Tuyen-Quan’у, занятому французским слабым гарнизоном еще с Июня месяца. Другая ветвь китайского пути наступления направлялась по левому берегу р. Красной к г. Hung-hoa, и следовала далее на г. Dong-Van, откуда кружным путем приводила к городу Than-Hoa, расположенному в южном Тонкине на Аннамской линии. На этой важной ветви китайцы также воздвигли целую [55] серию укрепленных фортами лагерей у Pho-En, Manh-Lanh, Ao-Loc и Son-Lung. Во исполнение общего принятого китайцами операционного плана, они предполагали направить удары Юнанской армии против пунктов Hung-hoa и Tuyen-Quan, маневренное значение коих было крайне важное, так как пункты эти, служа важными узлами дорог, приводили к сосредоточенно: с Гуан-Сийской армией через Tai-Nguyen и Kep, а с Аннамской армией через Dong-Van и Than-Hoa. Словом, только с занятием названных пунктов достигалась возможность стратегического окружения французов. Но помимо сего наступательного значения, г. Tuyen-Quan имел для китайцев еще и иное, оборонительное значение. Действительно, китайцы имели основание опасаться чтобы французы, владея г. Tuyen-Quan, не сосредоточили здесь значительных сил и, опираясь на водяные сообщения реки Ясной, не перешли в наступление против узла Than-Quan, отрезывая таким образом от своих коммуникаций китайские войска, назначенные для сбора, против г. Hung-hoa, в богатом и обильном районе между рр. Красной и Ясной. Соображения китайцев представляются в высшей степени основательными и ими объясняется то упорство, с которым, с Ноября 1884 и по Март 1885 года, китайцы сначала атакуют, а потом ведут энергичную осаду маленького, геройского гарнизона майора Domine, выдержавшего, в числе 600 человек, на своих плечах всю тяжесть ударов левого фланга Юнанской армии.

Гарнизон этот, состоя из 2 рот иностранного легиона. 1 роты аннамских стрелков при 6 орудиях, был оставлен в г. Tuyen-Quan и снабжен продовольствием и снарядами в Ноябре месяце 1884 г.

В течение целого месяца гарнизон Tuyen-Quan’а имеет соприкосновение и постоянные стычки с подходившими китайскими войсками. Но уже в конце Декабря, китайцы в числе 6000 человек окончательно [56] окружают город и предпринимают, в высшей степени энергичную и замечательную в инженерном отношении правильную осаду Tuyen-Quan’ской цитадели. Постоянно опасаясь за тыл своего осадного корпуса, они к тому же времени устраивают две крайне сильные контрвалационные линии, из коих одна, южная, должна была обеспечить осадный корпус от попыток французов освободить осажденный гарнизон движением вверх по долине р. Ясной. Другая линия, западная, прикрывала осадные войска со стороны долины притока Ясной, реки Song-Soi, т. е. со стороны попыток французов овладеть тыловыми пунктами китайцев, Ca-Lane, Phu-an-binh и Than-Quan. Для обороны южной контрвалационной линии китайцы назначили 15.000 чел. и здесь, на прямом пути наступления французов, у Hoa-Moc, нарыли 5 линий в высшей степени серьезных укреплений.

Первые параллели против южного и западного фасов цитадели заложены были в конце Января, а с 8 Февраля китайцы начали уже выводить минные галереи, направляя их против юго-западного исходящего угла, где 13 Февраля взорвана была первая брешь. Не переставая в течение всей осады забрасывать город снарядами своей позиционной артиллерии, Китайцы 24 и 25 Февраля производят энергичный штурм, но отбиты с большим уроном. 28 они производят новый штурм, но уже к вечеру этого дня осажденный гарнизон, снова отбив бешеные атаки китайцев, увидел издалека ракеты, пущенные приближавшейся на выручку бригадой полковника Giovaninelli. 3-го Марта бригада эта энергично атакует контрвалационную линию китайцев и после кровопролитного и удачного сражения при Hoa-Moc подходить к полуразрушенному Tuyen-Quan’у. Китайцы уже 8-го Мая снимают осаду и отступают к г. Phu-an-Binh. За все время своего геройского сопротивления, ничтожный гарнизон майора Domine отбил 7 штурмов и [57] потерял убитыми и ранеными 300 чел., т. е. 50%. Китайцы за время осады выпустили 10.000 артиллерийских снарядов и расстреляли 1 миллион ружейных патронов, производя в день до 300 артиллерийских выстрелов. Такая неумеренная трата ими боевых снарядов была для них тем более пагубна, что снаряды эти с величайшими трудностями доставлялись Юнанской армии из Кантона вверх по р. Сикиангу и далее сухопутным путем к Лао-каю, на что потребно было до 4-х месяцев пути. Ко дню сражения при Hoa-Moc у них ощущался значительный недостаток в патронах, чем и объясняется отчасти их сравнительно кратковременное сопротивление за валами южной контрвалационной линии.

Мужественное поведение Tuyen-Quan’скаго гарнизона и его доблестного начальника сослужило всей Тонкинской экспедиции немаловажную службу. С этих пор общий операционный план китайцев не может уже получить надлежащего развития. Но не смотря на это, нельзя не признать, что осада ничтожного гарнизона целой армией противника представляет собою в высшей степени ненормальное явление, порожденное общей слабостью сил и влечет за собою еще иные последствия и события, крайне тяжкие для французов, имевшие место на восточном фронте.

Наступил последний период Тонкинских операций, наиболее для французов опасный и представляющий наибольший интерес. Китайская армия к концу 1884 года подтягивает с севера, от Пекина, свои лучшие регулярные войска, эшелонируя 40 т. на линиях восточного и 40 т. на линиях северо-западного Тонкина. В то время как на западном фронте, 40 тысячная Юнанская армия подтягивалась шаг за шагом к линии Hung-hoa— Tuyen-Quan, Гуан-Сийская армия сосредоточивалась у г. Lung-chau и снова направила свои головные части к югу, обрисовывая свою вторую наступательную операцию и воздвигая по пути [58] бесчисленное множество укреплений и укрепленных лагерей у Bang-Bo, Dong-Dang, Лансона, Dong-Song и Nui-Bop. Особенно много нарыто было укреплены по дефилеям дороги Мандаринов, откуда китайцы ожидали главных наступательных операций французов. Сообщения Гуан-Сийской армии от Lung-chau направлялись к северу по течение судоходных рек и проходили важные стратегические узлы Nanning—Woutcheou, следуя далее, по течение рек южного Китая, к долине Ян-це-Кианга и Пекину. К этому именно периоду и относится тот теоретический план действий против Гуан-Сийской армии, о котором упомянуто было в начале моего чтения. Если бы французы, решившись на открытую войну с Китаем, бросив бесцельные операции против Келунга и Фу-чжоу, могли сосредоточить эскадры и сильные десантные отряды к фланговым позициям у Кантона и Пакхоя, угрожая участку Nanning—Woutcheou, то этим самым оттягивалась бы Гуан-Сийская армия к северу и значительно облегчались операции против Лансона, между тем как фактически имевшие место операции решающего значения иметь не могли, так как всякое фронтальное наступление к Лансону, в конце концов, все-таки отбрасывало Гуан-Сийскую армию на ее сообщения.

Как бы то ни было, к началу 1885 года, Гуан-Сийская армия обрисовала свою вторичную наступательную операцию, заняв своими головными частями фронт Than-Moi, Dong-Song и Na-Dzuong на 3-х главных путях, приводивших от Лансона к линии Kep и Chu. В тылу, резервы ее были эшелонированы от Лансона до Lung-chan, а на крайнем восточном пути был выставлен к сильно укрепленной позиции у Nui-Bop 12-ти тысячный фланговый отряд, имевший весьма выгодное для китайцев положение, так как при первом движении французов к северу, угрожал их коммуникациям и промежуточной базе у Chu. С своей стороны и французы устраивались и стягивали войска [59] к лагерю у Chu. В начале Января сюда прибывают из Франции и Алжира новые подкрепления в числе двух батальонов и двух батарей, всего 2,100 чел. при 12 орудиях и экспедиционный корпус достигаете численности в 17,500 чел. при 10 батареях (60 орудиях). Из этого состава для марша против Лансона предназначается и собирается в лагере при Chu: 12 батальонов, ¹/₃ эскадрона и 6 батарей всего 7,200 чел. при 36 орудиях. Прочие войска оставались рассеянными по гарнизонам дельты.

Лансонская операция подготавливалась самым тщательным образом: у Chu возник целый город и на этой промежуточной базе, сообщавшейся водою с Хайфунгом, собирались обширные запасы продовольствия и транспортных средств. Заготовлено было 640.000 рационов для войск; со всего Тонкина собраны были сюда коневые средства, а также подвезены таковые из Кохинхины и Сингапура. Изготовлено до 300 повозок особого, легкого типа. Носильщиков собрано до 6 ¹/₂ тысяч человек. Боевых запасов рассчитано по 500 патронов на ружье и 300 выстрелов на орудие. У Chu устроена пристань, магазины, подтянуты артиллерийские парки. Изобретены новые, более удобные способы нагрузки носильщиков ящиками с рационами и боевыми припасами. Наконец, улучшены пути сообщения вокруг лагеря, а пристань у Trai-Dam соединена с лагерем железной дорогой системой Decauville’я. На эти приготовления промежуточной базы в инженерном отношении ушел весь Январь месяц.

Три операционных направления приводили от Chu к Лансону:

Во-первых, дорога Мандаринов, приводившая к правому флангу неприятельского стратегического фронта, т. е. к местечку Than-Moi. Дорога эта представляла крайние затруднения для движения, так как была не более как горная тропа, проходившая по множеству узких, горных дефиле. Здесь китайцы нагромоздили [60] главную массу своих укреплений и кроме того движение по этой дороге приводило к фронтальному столкновению с неприятелем, а в случае успеха, отбрасывало его на его резервы и сообщения.

Восточное операционное направление, дорога Chu-Na-Dzuong—Lanson — было в топографическом отношении менее затруднительно. Но оно было на два перехода длиннее западного и кроме того, приводя к левому флангу неприятельского фронта, давало возможность китайцам сосредоточиться у местечка Than-Moi и угрожать коммуникациям французов.

Третье, среднее операционное направление от Chu на Dong-Song представляло наибольшие выгоды: оно было во первых кратчайшее и во вторых приводило к прорыву неприятельского центра. В топографическом отношении, направляясь через перевалы Deo-Van и Deo-Quan, не представляло серьезных препятствий.

Генерал Briere de l’Isle, совершенно основательно, останавливается на выборе именно этого операционного пути.— Но ранее выступления войск по избранному направлению, сама собою навязывалась заботам главнокомандующего еще одна, крайне серьезная операция: необходимо было отогнать 12-тысячный отряд Китайцев, стоявший во фланговом укрепленном лагере у местечка Nui-Bop. Совершенно очевидно, что нельзя было двигаться вперед, не обеспечив правого фланга и тыла движения со стороны этой фланговой позиции. Операцию эту генерал Briere de l-Isle возлагает на бригаду Negrier. 8-го Января генерал Negrier с 5-ю батальонами и 10 орудиями обходить позицию у Nui-Bop’а с юга и в высшей степени энергично атакует ее южный фронт, отбрасывая неприятеля частью к востоку, частью к северу. Первая, подготовительная относительно Лансона тактическая операция оканчивается полным успехом и наступление к северу становится возможным.

Марш генерала Briere de l’Isle к Лансону [61] представляет собою целый ряд последовательных, фронтальных, притом мало упорных боев, закончившихся, 13-го Февраля, занятием Лансона. В течение 10 дней, французская колонна проходить 60 верст, т. е. двигается крайне медленно и не успевает достигнуть предположенного прорыва центра у Dong-Song’а. Как только обрисовалось наступление французов к этому пункту, впечатлительные китайцы, опасаясь за свои сообщения, тотчас же бросают свои линии и концентрически отступают к Лансону и далее к северу. 13-го Февраля обе бригады останавливают свое наступление и располагаются на биваках у Kilua и Лансона. Движение к Лансону, как и большинство операций французов в эту кампанию, заканчивается не поражением, пленением или рассеянием неприятельской армии, но занятием, как бы этапным порядком, все более и более удаленных пунктов. Наступление французов приводить не к стратегическим, но так сказать к географическим результатам. Действия китайцев отличаются поразительным отсутствием тактической инициативы. Подавленные одной маневренной стороной французского марша, бросая свои укрепления, бросая сильную оборонительную линию реки Лансона, они отступают и массы их орудий, ружей и запасов достаются в руки французов.— Эти свойства китайских войск в высшей степени замечательны: совершенно неспособные к тактическому наступлению, они выказывают упорные оборонительные способности только за своими валами и только если они более или менее спокойны за свои сообщения. Даже стратегически наступая, они тактически только обороняются и при первой угрозе обходом или прорывом, поспешно отступают. Отсюда видно, что маневрирование, преследование, действия кавалерийских отрядов на флангах и в тылу должны получить при будущих столкновениях с китайскими войсками, первостепенное значение. Обращаюсь к последним эпизодам кампании. [62]

Еще в лагере при Chu, французами главнокомандующий получил телеграмму от майора Domine, извещавшую его о критическом положении дел на западном фронте и о том, что под Tuyen-Quan’ом, апроши неприятеля скоро подойдут к самой цитадели. Но генерал Briere de l’Isle не счел возможным отложить из-за этого марш к Лансону. Надеясь на энергию доблестного коменданта, он совершенно основательно полагал, что операции на восточном театре слишком необходимы, так как приближение Гуан-Сийской армии прямо угрожало сообщениям французов с морем. По мнению генерала Briere de l’Isle нельзя было откладывать операции на главном районе театра военных действий дабы бросаться к району второстепенному и предстояло, в случае удачи — тотчас после занятия Лансона поспешить на выручку гарнизона; в случае неудачи,— пожертвовать этим гарнизоном. Таким образом усматривается здесь еще раз, в какое странное, ненормальное, рискованное положение поставлены были французы общей слабостью сил и предыдущими ошибками, притянувшими и разбросавшими массу их войск. Оставив у Лансона слабую бригаду Negrier, генерал Briere de l’Isle с 1-й бригадой полковника Giovaninelli форсированными маршами бросается назад, по дороге Мандаринов, к Ганою. Здесь бригада села на суда и уже к 24 Февраля высадилась у устья реки Ясной. Еще ранее прибыла сюда небольшая колонна полковника Maussion, посланная главнокомандующим вперед из состава Сонтайского гарнизона. 28-го войска 1-й бригады сосредоточиваются у устья р. Song-coi и вечером сего дня пускают сигнальные ракеты для извещения осажденных о приближении шедшего на выручку отряда. Всего генерал Briere de l’Isle вел на помощь Tuyen-Quan’у — 6 батальонов, ¹/₄ эскадрона и 14 орудий т. е. около 3¹/₃ тысяч человек.

От устья реки Song-coi колонна генерала Briere [63] de l’Isle, направляясь к Tuyen-Quan’у, могла: либо двинуться вверх по названной реке, угрожая тыловым пунктам китайцев и сообщениям их с р. Красной; направление это приводило к обходу южной контрвалационной линии и сильной позиции у Hoa-Moc.

Бригада полковника Giovaninelli могла затем направиться к осажденной крепости, следуя вверх по р. Ясной. Это направление было кратчайшее, давало возможность отряду опираться на флотилию и не удаляло его, как первое направление от его водяных сообщений по р. Ясной. Но зато оно приводило к фронтальному столкновению с Hoa-Moc’ской позицией и требовало прорыва ее сильных укрепленных линий. Существовало еще одно, среднее направление, приводившее к центру контрвалационной линии, но оно шло по весьма мало известным тропинкам, которые, быть может, терялись даже не доходя до Tuyen-Quan’а. По всем этим соображениям, генерал Briere de l’Isle решается: опираясь на флотилию, двигаться вверх по р. Ясной и атаковать Hoa-Moc’скую укрепленную позицию.

Китайцы воздвигли здесь, весьма удачно применившись к местности, 5 линий фортов и траншей: первая линия была устроена к западу от дороги и так скрыта в кустарниках и бамбуках, что французы миновали ее, не заметив неприятеля и не замеченные китайцами. Вторая линия под острым углом пересекала дорогу и на нее направлены были главные удары французских батальонов. Затем в тылу, почти параллельно одна другой, устроены были 3-я, 4-я и 5-я линии.

Китайские войска оказали весьма упорное сопротивление только при обороне своей 2-й линии, атакованной, 2-го Марта, сначала 1-м, потом 2-мя, наконец 4-мя батальонами полковника Giovaninelli. Но затем, занятие 2-й линии к вечеру первого дня боя, тотчас же повлекло за собою очищение китайцами и падение прочих, расположенных к западу от [64] дороги фортов. 3-го Марта, французы, выставив заслоны к западу против неочищенных еще, но слабо державшихся фортов, энергично подаются вперед с прочими войсками бригады и втянувшись в Hoa-Moc’ское дефиле, китайцами не занятое, в тот же день подходят к Tuyen-Quan’у, где гарнизон майора Domine встречает Главнокомандующего на параллелях и траншеях, утром того же дня очищенных осадным китайским корпусом.

Сражение при Hoa-Moc было весьма кровопролитное, французы потеряли 500 чел. убитыми и ранеными и действия генерала Briere de l’Isle заслуживают полного внимания, так как не только были верно направлены, но и отличаются большой смелостью и энергией. Канонерки флотилии, к несчастию для французов не могли участвовать в сражении, так как сидели слишком глубоко в воде и где-то застряли.

В фортификационном отношении китайцы выказали, как при осаде Tuyen-Quan’а, так и в сражении при Hoa-Moc, замечательные способности и познания. Постройки их были трассированы вполне рационально, но в деталях было сделано много упущений: форты их имели весьма ничтожную фланговую оборону, обстрел был ничтожный и имелось весьма много мертвых пространств и углов. Выходов для перехода в наступление почти не было и китайцы оказались запертыми за своими валами как в ловушке. Тем не менее, в смысле фронтальной обороны, французы со времени Сонтая не встречали такого энергичного сопротивления.

Оставив в г. Tuyen-Quan два батальона алжирских стрелков, генерал Briere de l’Isle намеревался еще более оттеснить Юнанскую армию к северо-западу и занять г. Than-Quan, освобождая таким образом западный периметр дельты от наступательных попыток китайцев. Но эти намерения Главнокомандующего не были приведены в исполнение, так как в [65] первых числах Апреля был заключен мир и военные действия прекратились.

Между тем у Лансона, положение бригады Negrier было далеко не блестящее и не обеспеченное. Продовольственные запасы, по длинному пути от базы Chu, доставлялись с величайшими трудностями. Медицинская часть была организована крайне неудовлетворительно и на биваках бригады у Ki-lua, развилась значительная болезненность. В течение целого месяца, войска не получали ни хлеба ни вина и вместо сухарей, сахара и кофе им выдавались рационы риса. Числительность бригады понизилась до 2.300 штыков. При таких условиях положение бригады было в высшей степени рискованное и, имея перед собою продолжавшую свое сосредоточение Гуан-Сийскую армию, она в сущности говоря, висела на воздухе. Нравственное состояние войск было также не вполне удовлетворительное.

К половине Февраля выяснилось, что головные части Гуан-Сийской армии, числительность которой к этому времени уже дошла до 40.000 чел., перешли снова в наступление и заняли, поперек дороги Мандаринов сильно укрепленную позицию у местечка Dong-Dang, где означенная дорога разветвлялась, приводя, к северу, к Китайским пограничным воротам, а к северо-западу, к важному пограничному дебуше Thatke. Оставаться в оборонительном положении, имея перед своим фронтом в 8 верстах сильно-укрепленный и важный узел дорог, было слишком опасно и энергичный генерал Negrier, пополнив шестидневный запас продовольствия, решается овладеть этим узлом. Такое решение генерала Negrier вполне отвечало инструкциям, оставленным ему Главнокомандующим генералом Briere de l’Isle предложившим ему, после ухода бригады Giovaninelli, не оставаться в оборонительном положении, но стараться перейти в наступление и как он выразился, donner de l’air aux troupes. В инструкциях этих нельзя не усмотреть еще одной [66] особенности французских военных соображений в эту кампанию: слишком обширные стратегические задачи возлагаются на слишком слабые отряды и силы отрядов постоянно не согласуются с обширностью операционных планов и целей. Последствия такого ошибочного взгляда не преминули и здесь привести к печальным событиям, оправдывая еще раз вполне применимую ко всей Тонкинской экспедиции поговорку “qui trop embrasse, mal etreint”.

23-го Февраля генерал Negrier энергично атакует китайцев у местечка Dong-Dang и после удачного боя отбрасывает их к Thatke и к Китайской границе. Выставив заслон к стороне Thatke, он в тот же день энергично преследует неприятеля к Китайским воротам и, дабы оставить фактические следы своего появления у китайской границы, взрывает эти ворота динамитом. Китайцы отступают далее к северу на свои резервы, а генерал Negrier, оттеснив таким образом головные части Гуан-Сийской армии от Лансона, в виду изнурения войск, недостатка в продовольствие и патронах, отходить назад к Ki-Lua.

Здесь, на укрепленной позиции, бригада генерала Negrier остается в бездействии и притом в самом тягостном положении до конца Марта. Китайцы стояли по прежнему в сосредоточенных силах у Lung-chao и Bang-Bo, угрожая наступлением к югу.

К началу Марта, общее положение дел на театре военных действий было далеко не утешительное: не смотря на блестящие успехи бригад Giovaninelli и Negrier, французы на обеих фронтах должны были держаться оборонительного образа действий, притом крайне разбросав весь экспедиционный корпус по многочисленным пунктам. Неприятель напротив того, держал свои силы сосредоточенно, до 50 т. на каждом фронте и неравенство в силах обеих сторон было подавляющее. Отношения с Аннамским двором были крайне натянутые и в довершение всего, в Кохинхине [67] возникли беспорядки. Бригада Negrier, у Лансона, висела на воздухе. Генерал Briere de l’Isle, оттеснив юнанскую армию от западного периметра дельты, намеревался правда тотчас же опять перебросить бригаду Giovaninelli к Лансону, но для полного сосредоточения сил у этого пункта возникали серьезные продовольственные затруднения: мечтали правда о проведении между Лансоном и Бак-Нином железной дороги системы Decauville’я, но на это потребно было значительное время.

Наконец, к 17 Марта прибывает из Франции и Африки предпоследний, счетом 7-й, транспорт подкреплений, в числе 5,000 чел. для Тонкина и 1,600 чел. на о. Формозу. Из этого числа, к бригаде Negrier направлено было 1.700 человек, кои были распределены по батальонам и подняли численность бригады до 3¹/₂ тысяч человек. Но эти подкрепления успели подойти к Лансону только к 26 Марта, т. е. несколькими днями спустя новой наступательной попытки генерала Negrier, направленной против укрепленной позиции у Bang-Bo.

Попытка эта, на этот раз, вызвана была инструкциями, присланными военным министром, генералом Lewal. В это время переговоры с Китаем выступили на новую, более отрадную почву и пред взорами французского правительства мерцала возможность прийти, в недалеком будущем, к заключение мира. С целью ускорить эти переговоры и придать им более веса, генерал Lewal телеграфировал генералу Briere de l’Isle в следующих выражениях: “hatez vous de pousser une pointe vers la Porte de Chine”. Приказания эти вполне отвечали деятельному характеру генерала Negrier и его способностям энергичной тактической инициативы. Не смотря на то, что за оставлением репли в Лансоне и Dong-Dang, он имел в своем распоряжении, для наступления против всей Гуан-Сийской армии всего 1,500 чел. и 12 орудий, он к 23 [68] Марта, с 4-мя слабыми батальонами и 2-мя батареями подходить к китайским воротам и атакует сильно укрепленную позицию у местечка Bang-Bo.

Атака генерала Negrier, направленная против слабого центра и сильного левого фланга китайцев, окончилась для французов неудачно. Батальон 143-го линейного полка, под начальством заслужившего столь печальную известность подполковника Herbinger’а, повел свою атаку на высоты левого фланга крайне вяло. Направленный против фронта батальон 111-го полка едва не был окружен китайцами и принужден был штыками пробиваться назад. Теснимый со всех сторон, почти не имея патронов, генерал Negrier отходит эшелонами назад, везде ободряя войска и восстановляя появляющийся упадок дисциплины. Лично отстреливаясь в цепи арьергардного эшелона, доблестный командир 2-й бригады медленно отводить расстроенные войска к м. Dong-Dang и на другой день боя, потеряв 300 чел. убитыми и ранеными, устраивается снова на биваках у д. Ki-Lua. Но уже через двое суток, во время которых подошли упомянутые выше подкрепления и эвакуированы раненые к лагерю Chu, разъезды генерала Negrier снова вступили в соприкосновение с наступавшими китайскими войсками. Тактическая инициатива переходить в руки китайцев и 28 Марта генерал Negrier был атакован у Ki-Lua, где произошел последний, в высшей степени печальный для французов бой с китайскими регулярными отрядами.

Позиция французов опиралась влево на траншеи и ретраншаменты, некогда возведенные китайцами на скалистых высотах северного берега Лансонской реки. Вправо она доходила до дороги Мандаринов, где построено было два редута и опиралась на сильный опорный пункт, деревню Ki-Lua. В тылу позиции у моста возведен был тет-де-пон сильной профили. Редюитом позиции служил окруженный цитаделью город [69] Лансон. В случае наступления значительных неприятельских сил, генерал Negrier находил вполне возможным, прикрывая свой путь отступления, упорно обороняться сначала на позиции у Ki-Lua, затем за оборонительной линией реки, наконец далее на целом ряде арьергардных позиций, эшелонированных по пути, пройденному два месяца тому назад во время марша к Лансону. С минуты на минуту ожидали прибытия новых подкреплений из Ганоя и новых, значительных запасов патронов. Словом, положение отряда, в особенности в виду слабых наступательных способностей китайцев, в глазах генерала Negrier далеко не представлялось критическим.

28 Марта обрисовалось наступление китайцев в 3-х колоннах. Аванпосты французов медленно отошли назад, навлекая китайцев под огонь редутов. Демонстрируя против Ki-Lua, китайцы повели довольно энергично атаку в обход левого фланга французов, отбитую однако направленными сюда войсками из резерва: вместе с тем генерал Negrier приказал подполковнику Herbinger с 3-мя батальонами энергично атаковать левый фланг Гуан-Сийской армии. Атака эта удалась и весь левый фланг китайцев в расстройстве отходит назад, увлекая за собою даже часть центра и правого фланга Небесных войск. По всей линии китайцы дрогнули и готовы были начать отступление. Бой, казалось, склонялся в пользу французов. Но в это время генерал Negrier, раненый пулею в грудь, упал с коня. Не теряя однако своего обычного присутствия духа, он посылает ординарца к подполковнику Herbinger с приказанием принять начальство над войсками и обратить внимание на то, что французы потеряли не более 50 чел., что в резерве остается еще 3 свежих батальона, что день очевидно склоняется в пользу французов и что ему надлежит держаться и докончить сражение во что бы то ни стало. Не смотря на это, [70] подполковник Herbinger, по причинам, до сих пор не вполне выясненным, отдает по всей линии приказание о немедленном отступлении на левый берег. Вечером того же дня, в полной темноте и в невообразимом беспорядке, подполковник Herbinger отходить к Лансону, отсылает назад по дороге Мандаринов тяжести и раненых, артиллерийские парки посылает еще раньше назад без всякого прикрытия, бросает в городе весь склад оружия и запасов и в довершение всего, приказывает сбросить в реку материальную часть одной батареи и всю казну. Пройдя Лансон в величайшем беспорядке, отряд продолжает отступление, принимающее все более и более характер паники. Некоторые офицеры умоляют совершенно обезумевшего Herbinger’а остановить отряд и позволить им собрать всю артиллерию и тяжести. Но по причинам совершенно непонятным, Herbinger настаивает на том, чтобы целая батарея, именно батарея Martin, была сброшена в реку. Вечером 29-го, несчастная бригада достигает линию Than-Moi—Dong-Song, где Herbinger получает категорическое приказание от генерала Briere de l’Isle остановить безумное отступление и занять горные проходы. Но Herbinger доносит, что Китайцы теснят его и обходят и что ущелья в его тылу уже заняты, — чего очевидно не было и наконец, вопреки приказанию главнокомандующего, поспешно отводить бригаду к лагерю у Chu. Сюда прибывает сам главнокомандующий и немедленно сменив подполковника Herbinger’а и назначив командующим бригадой полковника Borgnis-Debordes, поспешает снова занять горные проходы и Nui-Bop. Воздерживаясь от оценки этого несчастного и по правде сказать еще довольно темного события, я замечу только, что следствие произведенное над Herbinger’ом, выяснило, по мнению одних, что он был в ненормальном состоянии вследствие злоупотребления спиртными напитками, по мнению других, что он был в [71] припадке умопомешательства. Наконец некоторые утверждают, что не Herbinger увлек назад бригаду, но бригада увлекла Herbinger’а, будучи окончательно надорвана и деморализована раной своего любимого и энергичного генерала. 1-го Апреля, генерал Negrier, эвакуированный вместе с прочими ранеными в Ганой, имел здесь свидание с главнокомандующим. Свиданье это, как рассказывали в то время очевидцы, было в высшей степени тягостное: генерал Negrier плакал и не мог простить себе, что до конца не оставил за собою, хотя бы с перевязочного пункта, общего руководства делами.

Между тем китайцы во время отступления французов от Лансона, выказали крайнюю осторожность и медленно подтянулись вслед за французами, снова заняв Bac-le и Dong-Song.

События под Лансоном произвели в Париже взрыв отчаяния. Кабинет Jules Ferry вышел в отставку: во главе кабинета стал Freycinet, военным министром назначен был снова генерал Campenon. Решено было послать в Тонкин еще новый, последний транспорт подкреплений в числе до 9,500 человек. Но уже 4 Апреля, Китай, озабоченный событиями в Корее и блокадой своих восточных берегов эскадрой адмирала Курбе, истощив к тому же свои финансовые средства, согласился на подписание предварительного мирного договора на почве Тянь-Тцинского трактата. Военные действия к концу Апреля всюду прекратились и войска Небесной империи начали медленное очищение Тонкинской территории.

Таким образом, Франция достигла своих целей и овладела Тонкином. Но не скоро еще прекратились в дельте смуты и мелкие стычки с враждебными французам шайками пиратов; для полного успокоения страны, французы в течение всего 1885 года вынуждены посылать по разным направлениям летучие колонны и мелкие отряды. В конце Мая прибывают все [72] подкрепления и в Тонкине сосредоточивается 27 батальонов, 4 эскадрона, 17 батарей, всего до 30.000 чел. при 100 ор., разделенных на две дивизии под нач. генералов Briere de l’Isle и Negrier. Главнокомандующим всего Тонкинского корпуса назначен был дивизионный генерал de Courcy. Наученные опытом и опасаясь возобновления войны с Китаем, французы сосредоточивают еще у Тулона резервную дивизию в числе 9.000 чел. под нач. генерала Coiffe. Война с Китаем однако, к счастью для французов, не возобновилась и 6 Июля 1885 г. был заключен с Китаем окончательный Тянь-Тцинский договор о мире, дружбе, и торговле обеих держав. Китай признавал протекторат Франции над Аннамом и Тонкином и открывал для французской торговли свою южную границу. Во главе французского протектората поставлен был гражданский резидент, которому подчинялась вся администрация, сухопутные и морские силы, сосредоточенные в Аннаме и Тонкине. В Феврале 1886 года заняты были наконец французскими гарнизонами пограничные города: Лао-кай, Cao-bang, Thatke, Лансон, а 8 Апреля прибыл в Ганой первый гражданский резидент, Paul Bert. Тонкин был покорен и спокойствие водворилось во всей стране.

При изложении событий, я пытался выяснить причины неудач и медленности в ведении военных операций французами. Надлежит признать во-первых, что Тонкинская экспедиция носит совершенно особенный, крайне странный характер вследствие постоянного давления на нее сложных политических соображений и дипломатических требований. Соображения и требования эти порождают крайнюю недостаточность и слабость сил на театре военных действий и кроме того приводят к массе ошибок организационных при сформировании экспедиционного корпуса: подкрепления посылаются крайне разновременно, более или менее значительными пакетами, организация отрядов носит [73] характер совершенно случайный. Состав отрядов постоянно не соответствует возлагаемым на них задачам. Полагая, что характер местности в Тонкине не отвечает действиям кавалерии, таковой, до конца экспедиции почти совсем не было и это было тем более прискорбно, что напр. после Бак-Нина и Hung-hoa, полк кавалерии мог бы достигнуть самых решительных результатов. Артиллерия отрядов была крайне неудобоподвижна, легкой, запряженной артиллерии почти не было. Флотилия далеко не всегда в полной мере поддерживает операции сухопутных войск. Затем, кроме организационных, французы делают целый ряд ошибок стратегических: они во-первых придают огромное значение занятию пунктов и линий и недостаточно стремятся к главной цели военных операций, поражению и рассеянию неприятельских армий. В 1834-м году они тяготеют к дельте и не решаются покончить войны энергичным переходом в наступление сосредоточенными силами. Результатом такого способа действий является желание держать множество пунктов, что ведет к постоянной разброске сил. В 1885 году, решившись выйти из дельты, французы предпринимают недостаточно обеспеченные наступательные операции, имеющие характер крайне рискованный. Наконец, выбор объектов действий не всегда был правилен, а иногда и совершенно неправилен, как например план операции против Формозы или Фу-чжеуского арсенала, Но разбирая стратегическую сторону экспедиции и отмечая ее ошибки, надлежит однако принять во внимание те тяжелые условия, в которые поставлен был экспедиционный корпус, причем ошибки французов до некоторой степени находят свое оправдание: необходимость действовать на три фронта, постоянная малая война с шайками пиратов, неопределенность политического положения, отсутствие путей, трудная местность, затруднения, порожденные удаленностью театра войны от своей главной [74] базы, убийственный климат, недостаток во всех вспомогательных средствах и органах действующего корпуса, как то, в средствах продовольственных, перевозочных, коневых, санитарных, инженерных, наконец крайняя зависимость главной квартиры от центрального Парижского правительства, — вот те причины, которые постоянно парализуют лучших, энергичных французских Главнокомандующих, заставляя их действовать не по принципам военного искусства, но как того требовала в высшей степени сложная и неблагоприятная обстановка. Но если стратегическая сторона Тонкинской экспедиции должна быть во многих отношениях признана мало поучительной, ее тактическая сторона заслуживает, напротив того, полного внимания. За исключением первых эпизодов во время командования генерала Bouet, французы, на полях сражений, ошибок почти не делалось. В этом отношении особенно выдаются бои адмирала Курбе и генерала Negrier, и также сражение при Hoa-Moc.

Состав экспедиционного корпуса был до крайности разнообразен: вооруженная ружьями Gras, а под конец магазинками Kropatchek’а пехота состояла из батальонов морской пехоты, подчиненной, как известно, Морскому министерству, затем из батальонов алжирских и только в самом ограниченном числе из батальонов, взятых из Франции. Артиллерия была еще более разнообразна, так как в состав ее входили батареи морской артиллерии, батареи полевые, орудия тяжелой артиллерии, взятые с судов, орудия Hotchkiss и проч. Тыловые средства корпуса были в высшей степени недостаточны: обозов и транспортов не было и все тяжести войск переносились особо формируемыми, многочисленными командами кулисов или носильщиков. Кроме французских национальных войск к экспедиции привлечены были батальоны войск местных, именно аннамитские стрелки, формируемые, с французскими кадрами, в Кохинхине, а также стрелки [75] тонкинские, причем и те и другие в боевом отношении были довольно слабы, но за то являлись отличными авангардными фланкерами и разведчиками. Коммуникационная линия французов шла от Хайфунга к Сайгону и далее через Малакский пролив, остров Цейлон и Суэцкий канал к Тулону и Алжиру. Для перевозки войск, транспортные средства были крайне ограничены и уже в 1883 году французское правительство увидело себя вынужденным зафрахтовать суда частных компаний Transatlantique и Messageries Maritimes. На один рейс потребно было около 1¹/₂ месяца и стоимость его, взад и вперед, достигала 580.000 франков. Перевозки шли вообще с крайними затруднениями и суда нередко терпели весьма серьезные аварии.

Обращаясь к разбору действий китайцев, мы замечаем, что в стратегическом отношении, китайские армии ошибок почти не делают, но зато в тактическом отношении являются крайне слабыми. План окружения дельты грандиозен, но китайцы не сумели привести его в исполнение. Перехода в наступление китайцы, на полях сражений, почти не знают, за исключением крайне ограниченных, по преимуществу ночных, контратак. К маневрированию и обходам выказывают крайнюю чувствительность, устраивая себе не менее двух путей отступления. За своими укреплениями, если атака производится в лоб, выказывают значительную стойкость, до 600 метров стреляют хорошо, выдержанно, патроны берегут. Артиллерия их стреляет вообще неудовлетворительно, стрельбу орудий не корректируют. В фортификационном отношении выказывают большие познания, но частные детали укреплений не выдерживают критики, так как китайцы мало заботятся о достаточном обстреле валов и амбразур, о взаимной и фланговой обороне укреплений и т. п. Атаки опорных пунктов китайцев должны быть хорошо подготовлены артиллерийским огнем, производящим [76] на них, при меткости и учащенности, подавляющее действие. Внутреннюю оборону опорных пунктов организуют весьма упорно, очищают их по преимуществу ночью. Когда численный перевес на их стороне, сосредоточиваются и нередко атакуют; в обратном случае охотно рассыпаются в разные стороны. Преследования не знают, но охотно устраивают засады. Вообще же из всего рассмотрения способа действий китайских регулярных войск в Тонкинскую экспедицию усматривается, что против них надлежать будет: избегать лобовых ударов, принуждая их к отступлению маневрированиями, обходами, угрозами против их тыла. Действия кавалерии на флангах и в тылу а также для организации энергичного преследования, получат первостепенное, решающее значение, также как и широкое пользование легкой, подвижной, массированной артиллерией. Существенно необходимым также будет иметь достаточные кавалерийские части не только на театре военных действий вообще, но и в голове авангардных колонн, для открытия любимых китайцами засад и тщательной рекогносцировки, освещения и разведки местности и местных опорных пунктов. Вообще же быстрота, внезапность, энергия операций и энергичное преследование после сражений, производя на впечатлительных Азиатов подавляющее впечатление, несомненно, при будущих столкновениях с Китаем, получат первоклассное, решающее значение.

Подполковник Ермолов.