(Из донесений русских консулов)

Северная Македония, входившая в Ускюбский (Косовский) вилайет, не была театром активных повстанческих действий накануне и в период Ильинденского восстания. Это было вызвано не пассивностью населения, а тактикой Внутренней македонской революционной организации, стремившейся ограничить число потерь в неравной борьбе с Турецкой империей.

Донесения русских консулов ярко свидетельствуют, что и в этих районах страны македонские революционеры повсюду встречали сочувствие и готовность к сопротивлению. Консулы не могли не отметить, что все местное население устало от турецких насилий, только и живет надеждой на освобождение. Русские дипломатические представители пришли к твердому убеждению, что идея освобождения Македонии за многие годы существования комитетов пустила глубокие корни. Полный провал дипломатических демаршей с целью улучшить положение местных христиан вызвал у них недоверие и скептицизм к самому слову «реформа», а поэтому у населения не погасла воля к дальнейшей борьбе и после поражения Ильинденского восстания.

Кроме этих основных выводов, в публикуемых донесениях из Скопье содержится много важных и интересных данных, помогающих уточнить историю бурного и напряженного для Македонии 1903 г.

Документы расположены в хронологическом порядке. Даты указаны по старому стилю.

При частичной публикации документа заголовок начинается словом «из», опущенный текст обозначается многоточием в квадратных скобках. Нами исключались данные, не относящиеся к рассматриваемой теме, частные подробности, не имеющие существенного значения в общем развитии событий. Пропуск текста сделан без оговорок в подстрочных примечаниях. [286]

Большинство публикуемых документов — подлинники донесений, взятые из одного дела: АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1903 г., д. 2642. Только документы 12, 21, 23, 24 — копии донесений, взятые из другого дела: АВПР, ф. Полит. архив, д. 1475. Поэтому в легенде к документам мы ограничиваемся только указанием листов.

Мы также снимаем традиционную концовку донесений, содержащую формулу вежливости и сообщения о пересылке копии в Первый департамент.

1

1903 г. января 27. — Из секретного донесения русского консула в Скопье В. Ф. Машкова директору Азиатского департамента МИДа Н. Г. Гартвигу

Милостивый государь Николай Генрихович!

Императорскому министерству известно нынешнее тревожное положение в этой части Балканского полуострова. В случае возобновления весною болгарского движения в Македонии следует серьезно опасаться взрыва мусульманского фанатизма, который поставит в опасное положение не только христиан, но и консулов в Македонии и Старой Сербии.

Помимо сего, ввиду того, что ныне здешнее мусульманское население крайне взбудоражено и относится весьма враждебно к консулам, для последних представляется немалая опасность и при их поездках по округу [...].

л. 4-4 об.

2

1903 г. марта 15. — Секретное донесение В. Ф. Машкова русскому послу в Константинополе И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

В дополнение к моей шифрованной телеграмме от 13 сего марта честь имею представить на благоусмотрение Вашего высокопревосходительства дальнейшие сообщенные мне генерал-инспектором ² подробности столкновения турецких войск с болгарской революционной четой в деревне Карбинцы, Иштибской ³ казы ⁴. [287]

Получив сведения о нахождении в названном селении большой партии оружия и боевых припасов, предназначенных для революционных целей, иштибский каймакам ⁵, в сопровождении значительного отряда войск и заптиев ⁶, лично отправился в означенную местность.

Несмотря на самые тщательные розыски, оружия в заподозренных домах, однако, открыто не было.

Тогда командовавший отрядом офицер дал сигнал горном для сбора войск, готовясь вернуться в свою штаб-квартиру.

Но болгары, по-видимому, сочли означенный сигнал за сигнал наступления и сделали из одного из необысканных домов по войскам залп, которым несколько турок были убиты.

Завязалась перестрелка, продолжавшаяся 14 часов. Четники, защищаясь, бросали динамитные бомбы, разрывом коих были зажжены стога сена, а от сена пожар перешел на дома, коих всего сгорело до шести.

В продолжение пожара в домах и среди горевшего сена непрестанно раздавались взрывы бомб и беспрестанная трескотня огромного количества охваченных огнем патронов.

В последнюю минуту, видя, что спасения нет, болгаре пытались пробиться, но под сосредоточенным огнем турок пали все, в числе 23 человек, за исключением одного сгоревшего и одного взятого живым в плен.

Среди убитых были констатированы личности двух болгарских офицеров, одетых в военную форму: один, по-видимому, майор Гудов, а другой — поручик Пантов.

До сих пор в своих столкновениях с бандами турки не проявили достаточной энергии, благодаря чему четникам в большинстве случаев удавалось уходить без потерь, что всегда содействовало поднятию духа революционеров и созданию четам ореола непобедимости в глазах населения.

Настоящий же случай, по моему глубокому убеждению, производит крайне благотворное, успокаивающее умы, впечатление.

Но, с другой стороны, уже теперь можно предвидеть, что болгарская пресса не преминет использовать настоящий случай для обвинения турок в новых варварских действиях против христиан.

В. Машков

лл. 9-10 об. [288]

3

1903 г. марта 29. — Секретное донесение и. о. русского консула в Скопье А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Как я имел уже честь донести по телеграфу, болгарское движение в Македонии все более разрастается. Считаю долгом привести некоторые дополнительные подробности событий, имевших место за последнее время.

В местности Дебрцине, недалеко от Охридского озера, 17 марта рота турецких солдат атаковала скрывавшуюся там банду. Жители 15 окрестных деревень, в числе до 3000 человек, поспешили на помощь банде, и дело кончилось бы очень печально для турок, если бы не подоспел случайно проходивший мимо батальон, который и выручил роту. Хильми-паша сообщил мне, что он приказал освободить большую часть захваченных селян, оставив под арестом только 123 человека, виновность коих не возбуждала сомнения; убито в этом деле с турецкой стороны 7 человек, с болгарской убито 5 и ранено 6. Убит, между прочим, и Давыдов, бывший вице-президент Македонского комитета⁷ — друг Сарафова ⁸. В деревне близ Петрича на днях два сборщика податей были убиты комитаджиями, после чего сельчане бежали в горы вместе с убийцами. Посланный против них отряд оказался слишком малочисленным, так как к беженцам пристали жители соседних деревень, и должен был отступить, после чего были посланы подкрепления. О дальнейшем Хильми-паша не имеет сведений. Среди болгарского населения в окрестностях Ускюба, особенно же в Кёпрюлю (Велес), господствует сильное возбуждение. Ходят слухи, будто Борис Сарафов, находившийся несколько дней тому назад в Монастырском ⁹ вилайете, появился в окрестностях Ускюба для организации движения.

26 марта вернулась в Ускюб комиссия, отправленная в село Карбинцы для исследования обстоятельств, при коих произошло уничтожение четы, о котором надв. советник Машков сообщил в донесении от 15 марта за № 84. Болгарская и турецкая версии этого дела были весьма противоречивы. По сведениям ускюбского болгарского митрополита, доставленным в императорское консульство, войска не удовольствовались избиением четы, но замучили также 8 мирных селян, сожгли 10 домов, изнасиловали всех почти женщин, предавались грабежу, осквернили церковь, башибузуки [289] принимали участие в сражении. В виду таких обвинений Хильми-паша и назначил следственную комиссию, составленную из полицейского комиссара-серба и жандармского майора-турка.

Доклад этой комиссии признает все выставленные болгарами обвинения ложными: не было ни грабежа, ни насилования женщин; церковь нисколько не пострадала, только замок наружных дверей слегка поврежден; сгорело не 10, а 7 домов и притом от бомб, брошенных самими четниками. Верно, что убито несколько крестьян, но во время боя; что же касается башибузуков, т. е. жителей соседних мусульманских сел, то они действительно прибыли во время боя, длившегося 18 часов, в Карбинцы, но были немедленно удалены каймакамом.

27 марта французское консульство получило сведения от жителя Прилепа, что только в течение недели было вырезано редифами ¹⁰ до 70 христиан в отместку за 4 убитых мусульман. На мой запрос Хильми-паша заявил мне, что в Прилепе действительно было несколько случаев убийств христиан и турок, но что он не имеет никаких сведений о массовом убийстве христиан.

В заключение позволю себе почтительнейше заметить, что ввиду крайней сбивчивости и неопределенности сведений, доставляемых заинтересованными сторонами, было бы желательно, чтобы в особо важных случаях консулы получили право участвовать в наряжаемых следственных комиссиях или лично, или через своих секретарей и драгоманов.

А. Мандельштам

лл. 11-13

4

1903 г. апреля 4. — Секретное донесение А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

На днях я обратился к Хильме-паше с просьбой сообщить мне, в каком положении находятся руководимые им реформы ¹¹. Главный инспектор румелииских вилайетов доставил мне нижеследующие сведения:

I. ЖАНДАРМЕРИЯ И ПОЛИЦИЯ

Организация жандармерии и полиции закончена во всем Ускюбском вилайете, за исключением Ипекского санджака. Из общего числа жандармских должностей (2824) для христиан предназначалось 547 мест, но из них занято пока только 317, а пустует 230. [290] Христиане в большинстве случаев — болгары, знания турецкой грамоты от них не требуется. Офицерские места предоставлены мусульманам.

Жалованье полагается жандармам в следующем размере:

Рядовым по 150 пиастров в месяц

Подпоручикам 280 » » »

Поручикам 380 » » »

Капитанам 620 » » »

Майорам 1000 » » »

Начальнику жанд. 2500 » » »

Что касается полиции, то в Ускюбском вилайете, при комплекте в 162 рядовых, предполагается назначить 32 христианина, но пока назначено 23 (4 грека, 7 болгар, 4 еврея, 1 католик, 7 сербов); из 44 комиссаров должно быть 8 христиан, назначено 2.

Полицейский рядовой получает 300 пиастров в месяц

комиссар III класса » 500 » » »

комиссар II класса » 700 » » »

начальник полиция » 2500 » » »

28 февраля текущего года Хильми-паша издал краткий регламент следующего содержания:

Во всех главных городах округов (казы) образуются комиссии для утверждения избранных населением полевых сторожей ¹², в следующем составе:

В столице вилайета: председатель — каймакам столичной казы; члены: жандармский майор, главный полицейский комиссар, чиновник дефтерханэ и два члена административного совета казы (мусульманин и христианин).

В столице санджака: председатель — секретарь санджака (тахрират мудири); члены: старшие жандармский и полицейский офицеры, чиновник дефтерханэ и 2 члена административного совета санджака.

В столице казы: председатель — каймакам, члены: старшие жандармский и полицейский офицеры, [чиновник] тапу мемуру и 2 члена административного совета казы.

Полевые сторожа выбираются мухтарами ¹³ и старейшинами каждого села в количестве, соответствующем его величине, из жителей села из казы. [291]

Протоколы избрания доставляются в комиссии, которые имеют право не утвердить лиц, почему-либо неблагонадежных; в этом случае советы старейшин производят вторичные выборы. В селах с чисто христианским или преобладающим христианским населением полевые сторожа должны быть христиане. В селах с разноплеменным христианским населением, где жители не могут согласиться насчет выбора сторожей, таковые назначаются комиссиями из христиан села или казы. Плата, производящаяся сторожам деньгами или натурой, заносится в избирательные протоколы, и сторожа не должны сверх нее взимать никаких поборов. Сторожа приводятся к присяге и вносят залог или представляют поручителей.

На основании этого регламента в 3 вилайетах пока избрано 600 полевых сторожей.

Более подробный регламент будет издан в непродолжительном времени.

Реформы, проведенные в области правосудия, выражаются пока в следующем:

До сих пор кадии ¹⁴ председательствовали в гражданских отделениях судов II инстанции и в судах I инстанции, разбиравших и уголовные, и гражданские дела.

Реформою суды первой инстанции, находящиеся в казах, разделены на уголовные и гражданские камеры. Кадии отныне только председательствуют в гражданских отделениях; председатели уголовных отделений судов всех инстанций назначаются правительством. Зато кадии сохранили председательствование в гражданских судах всех инстанций.

Другое важное нововведение заключается в том, что члены уголовных судов всех инстанций, до сих пор избиравшиеся населением, назначаются теперь правительством, притом (как это было и до сих пор) наполовину из христиан и мусульман.

Обязанности камеры предания суду, которые до сих пор лежали на суде первой инстанции в главном городе вилайета, что отражалось крайне невыгодно на делопроизводстве этого суда, будут переданы в гражданские отделения апелляционных судов, меньше заваленных делами.

Что касается окладов судей, то председатели судов первой инстанции получают по 1200 пиастров в месяц; члены — по 700; судебные следователи — по 600; товарищи прокурора — по 1000. Председатели судов второй инстанции — по 3500, члены — по 1200, прокуроры — по 3000. [292]

Начиная с 1 декабря 1902 г. во всех шести румелийских вилайетах отчисляется еженедельно 5 % из общей сложности доходов на улучшение путей сообщения. Деньги эти передаются в земледельческие кассы. К самим работам будет приступлено весною.

V. ШКОЛЫ

Хильми-паша приказал составить список сел, имеющих более 100 дворов и не имеющих школ. Таких сел оказалось во всей Румелии две тысячи пятьсот двадцать восемь, а именно:

На первых порах Хильми-паша предполагает открыть в каждом санджаке учительскую семинарию и во всех трех вилайетах 500 начальных школ. Для покрытия расходов он предлагает Порте впредь отчислять из 1 1/2 % сбора в пользу земледельческих касс не 1/2 % как до сих пор, а 3/4 % на школьные нужды.

Хильми-паша предлагает следующую систему взимания поземельного налога в местах отмененного уже ильтизама (отдача в откуп).

Податною единицею является село; основанием обложения на первых порах будет его средняя доходность, выводимая из цен, по которым оно отдавалось в откуп за последние 5 лет ¹⁵.

Раскладка податей между крестьянами делается ими самими. Таким образом, по мнению главного инспектора, крестьяне освободятся от всех невыгод откупной системы, но, кроме того, будут побуждаемы к увеличению площади культуры, так как они не будут платить податей с земель, к возделыванию которых они приступили после начала пятилетия. [293]

VII. ОБНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОГО СОСТАВА АДМИНИСТРАЦИИ

До настоящего времени уволено в отставку по старости 89 жандармских офицеров и 800 жандармских рядовых; отставлено за провинности 47 жандармских офицеров и 884 жандармских рядовых.

Полицейских чинов уволено в отставку 20, отставлено за провинности 56.

Гражданских чиновников отставлено от должности 13, предано суду 18 и переведено в Азию 3.

А. Мандельштам

лл. 19-22 об.

5

1903 г. апреля 6. — Секретное донесение А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Считаю долгом довести до Вашего сведения о новых бесчинствах, творимых турецкими ополченцами (илаве) в Македонии.

По сведениям болгарской митрополии, 29 марта в Куманово прибыл батальон илаве и произвел панику во всем городе. Солдаты рассыпались по улицам, били жителей прикладами, обстреливали окна, балконы и даже церковь. Жители в страхе попрятались по домам. Многие из попавшихся солдатам на улицах избиты и ранены.

На другой день табор ушел в Кратово, куда он прибыл 31 марта и где он вел себя еще необузданнее. Протоиерей Димитрий телеграммой сообщил Болгарскому митрополиту, что солдаты ранили 10 и избили 30 человек, что все женщины и дети попрятались по домам и что училища и базары закрыты.

Хильми-паша не отрицает факта, что табор илаве бесчинствовал в Куманове и Кратове, но он утверждает, что вышеприведенные сведения сильно преувеличены. Ему известно только несколько случаев нанесения побоев и похищения солдатами карманных часов. Табор будет немедленно переведен в Ускюб, где виновные солдаты будут преданы суду.

А. Мандельштам

лл. 26-27

6

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Положение дел в Ускюбском вилайете за последнее время сильно обострилось. Известия о появлении банд приходят со всех [294] сторон, и уничтожение их почти всегда сопряжено с значительными потерями для турок; болгарские крестьяне очень часто оказываются в рядах четников, а потому учащаются наезды турецких отрядов на деревни с целью накрыть эмиссаров комитетов и обнаружить склады оружия; наезды эти сопровождаются нередко насилиями над ни в чем не повинными жителями, вызывающими и в сих последних сочувствие к революционерам.

Что касается самого Ускюба, то салоникские события ¹⁶ сильно возмутили и без того наэлектризованное мусульманское население города. На днях в двух мечетях происходили совещания, на которых, по достоверным сведениям, решено беспощадно перебить всех болгар, как только будет произведено малейшее покушение. Так как все турецкое население Ускюба (по официальным сведениям, 20 000 мужского пола и 19 000 женского) численностью превышало христианское (15 000 мужского и 14 000 женского) и так как все почти турки вооружены, то в городе начинают обнаруживаться первые признаки приближающейся паники. Между прочим, сербы начинают являться в императорское консульство, прося защиты, так как в случае резни турки вряд ли будут делать различие между сербами и болгарами. В городе между тем только два батальона низама и один илаве, из коих последний не преминет принять участие в предполагаемой резне.

Я обратил внимание Хильми-паши на всю опасность положения и запросил его, какие он думает принять меры как для предупреждения покушений со стороны болгар, так и для охраны христианского населения от репрессий.

Генеральный инспектор объяснил мне по первому пункту, что он действует со всею необходимою твердостью, но, однако же, без всякой излишней жестокости. В Ускюбе произведено за последнее время до 20 арестов; в том числе арестован директор болгарской гимназии, воспитанники коей почти все исчезли за последнее время; однако директор выпущен вчера на свободу, доказав, что это исчезновение вызвано просто недовольством воспитанников внутренними распорядками школы; зато вновь арестовано несколько учителей.

Что касается замирения всей Македонии, то Хильми-паша, как я уже имел честь телеграфировать Вашему высокопревосходительству, предполагает сослать в Азию до 300 «подозрительных» семей из всех вилайетов. Этой мере генеральный инспектор придает особое значение и рассчитывает на поддержку со стороны иностранных представителей, коим он думает предоставить некоторое влияние при составлении списка. Затем им приняты все меры для охраны консульства и общественных зданий от покушений. [295]

По второму пункту Хильми-паша высказал полную уверенность, что мусульманское население Ускюба последует примеру населения Салоник, которое высказало столь похвальную сдержанность во время последних событий. Тем не менее генеральный инспектор обещал сегодня же переговорить с местными улемами и мусульманскими нотаблями и уверен заранее, что они не пожелают сыграть в руку болгарам.

Несмотря на эти уверенья, я считаю положение если не критическим, так во всяком случае тревожным.

А. Мандельштам

лл. 33-35

7

1903 г. апреля 24. — Секретное донесение А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Хильми-паша сообщил мне, что Порта одобрила его проект ссылки «подозрительных» македонцев в отдаленные местности империи. Я считаю поэтому своим долгом представить Вашему высокопревосходительству некоторые свои соображения о действительности предполагаемой меры для замирения края.

Нет сомнения, что генеральный инспектор не только в праве, но и обязан принять чрезвычайные меры для охраны мирного населения Македонии от повторения злодейских покушений со стороны болгар. При этом трудно протестовать против временного задержания лиц, даже только подозреваемых в симпатиях революционерам. Но идти дальше этого по отношению к таким лицам вряд ли будет актом государственной мудрости.

Мера, предлагаемая Хильми-пашой, носит все признаки совершенно произвольной проскрипции. Правда, консульствам предлагается участвовать в составлении проскрипционных списков, но такое участие вряд ли совместимо с достоинством консулов, предполагает, кроме того, с их стороны близкое знакомство с подозреваемыми лицами, которые, однако, в огромном большинстве случаев им совершенно неизвестны.

При таком произвольном характере проскрипции предполагаемая ссылка в Йемен или африканский Триполис подозрительных, но ни в чем не уличенных болгар является мерой слишком суровой и разорительной, способной окончательно ожесточить мирное население Македонии. Несомненно, что многие лица примкнут к революционному движению и уйдут в банды из одного страха быть по простому подозрению сосланными в Йемен или Триполис.

Я решаюсь поэтому высказаться перед Вашим высокопревосходительством за применение других мер, в большей степени примиряющих турецкий государственный интерес с требованиями справедливости. [296] Подозрительных лиц следовало бы разделить на категории, соответственно степени их подозрительности. Принадлежащие к первой категории могли быть оставлены на свободе под условием предоставления или надежных поручителей или залога; лица второй категории — подвергнуты заключению впредь до замирения края; наконец, лица третьей категории, как самые опасные, могли бы быть подвергнуты временной ссылке, но не в Йемен и Триполис, а в более здоровые местности Империи, например, в Малую Азию или на острова Архипелага, как то первоначально предполагал сам Хильми-паша.

При этом меры заключения или ссылки могли бы быть применяемы лишь в случаях существования улик, хотя бы недостаточных для предания суду, но все-таки создающих сильную презумпцию против данного лица. Консульский контроль мог бы выразиться в проверке этих улик, а не в участии в составлении проскрипционных списков.

Я позволю себе добавить, что г. Пара, мой австрийский коллега, вполне разделяет мой взгляд на произвольность и опасность ссылки в том виде, в каком ее предполагает применить Хильми-паша.

А. Мандельштам

лл. 36-38

8

1903 г. апреля 29. — Донесение А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

До настоящего дня в Ускюбе не было беспорядков. Положение, однако, остается весьма серьезным. До 60 лиц исчезли за последний месяц из Ускюба; ходит слух, будто бывший учитель местной болгарской гимназии Пушкарев собирается во главе большой банды напасть на город и поджечь его со всех концов. С другой стороны, возбуждение среди мусульманского населения растет, и некоторые фанатики, как слышно, грозят начать избиение христиан, даже не дожидаясь какого-нибудь покушения со стороны болгар.

Хильми-паша уверяет, что им приняты все меры для подавления всяких возмущений и беспорядков. Но так как в настоящее время гарнизон Ускюба состоит из 2 батальонов илаве и только одного батальона низама ¹⁷, 3 рот сапер и 1 эскадрона кавалерии, то я не могу считать эти меры достаточными. Мой австрийский коллега и я советовали вчера Хильми-паше не полагаться на илаве и призвать в Ускюб еще один батальон низама, но генеральный инспектор не нашел возможным последовать этому совету. Он [297] сообщил нам при этом, что илаве уже более не существует, так как они переименованы в редифы II класса, что, конечно, не меняет дела.

В окрестностях Ускюба за последнее время не было серьезных стычек с инсургентами, может быть, потому, что учителя Раштанов и Ганчев, отправившиеся в соседнее село Солне для агитации, были там арестованы вместе с 23 крестьянами. Только в Гостиваре и в Кратове на днях происходили незначительные стычки, которым Хильми-паша не придает значения.

А. Мандельштам

лл. 44-45 об.

9

1903 г. мая 1. — Секретное донесение А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Ввиду поступающих к нам многочисленных жалоб на отвратительное состояние ускюбских тюрем мой австрийский коллега г. Пара и я осмотрели 28 апреля Ускюбскую тюрьму и дом предварительного заключения.

Ускюбская тюрьма не что иное, как хан. Внутри ее — двор, на который выходят 57 арестантских помещений, расположенных в двух этажах. В настоящее время в тюрьме содержатся 457 преступников, так что в каждой камере помещается до 8 человек.

В этих камерах довольно смрадно и темно, однако не слишком тесно; арестанты имеют одеяла. Что касается пищи, то казенное продовольствие состоит из хлеба и воды, но каждый арестант имеет право покупать провизию на свои средства. Больница содержит всего 9 кроватей.

В общем тюрьма производит крайне грустное впечатление, но далеко не столь подавляющее, как дом предварительного заключения, где содержатся в настоящее время до 300 человек. Эта тюрьма состоит из 5 больших и 2 маленьких клеток, в которых, как дикие звери, теснятся арестованные. Длина большой клетки 9 ? метров, ширина 8, высота 3. В одной 41, в другой 55, в третьей 67, в четвертой 68, а в пятой 80 человек. В некоторых клетках негде упасть яблоку. Многие из несчастных узников ждут целыми месяцами первого допроса у судебного следователя; один из них, серб Милош Николич, ждет этого допроса уже 1 ? года. В этих клетках содержатся, между прочим, и подозрительные болгары, например, секретарь митрополита Тенчев, некоторые учителя и т. д. Вместе с ними содержится почему-то и несколько осужденных преступников; зато в тюрьме мы видели несколько болгар, только что арестованных и еще не судившихся. 29 апреля г. Пара и я посетили Хильми-пашу и указали ему на ужасное состояние [298] ускюбских тюрем. Г. Пара представил при этом Генеральному инспектору отчет, составленный австрийским консулом в Ускюбе в 1892 году, из которого следует, что за 11 лет ничего решительно не сделано для улучшения состояния тюрем. Мы просили затем Хильми-пашу принять немедленно некоторые самые неотложные меры, а именно:

1) Отделить находящихся в предварительном заключении от осужденных преступников.

2) Перевести часть находящихся в предварительном заключении в какое-либо другое помещение.

3) Поспешить с допросом недопрошенных еще лиц.

Хильми-паша обещал исполнить первый и второй пункты нашего ходатайства. По третьему пункту он ссылается на недостаток в судебном персонале и сообщил, что уже выписал нескольких следователей из Константинополя; но тут же добавил, что подозреваемые в агитации болгары допросу подвергнуты не будут, так как их задержание является чисто административной мерой. При таких условиях весьма многим невинным лицам грозят перспективы сгнить в тюрьме, не имев даже возможности доказать неосновательность подозрений, послуживших поводом к их аресту.

А. Мандельштам

лл. 46-48 об.

10

1903 г. мая 19. — Секретное донесение А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Генеральный инспектор сообщил мне следующие сведения о дальнейшем ходе реформ в вилайете за период времени от 16 марта по 30 апреля.

В Косовском вилайете назначено вновь 23 жандармских и 4 полицейских чина из христиан, в Салоникском — 103 и 11. Полевых сторожей назначено в санджаках:

[299]

Учрежден каймакамлык ¹⁸ в Гостиваре и 10 нахий в Косовском вилайете, в Монастырском 8.

Преследование преступников дало следующие результаты: арестовано 270 преступников, из коих 216 мусульман, а 40 — христиан; убито 5 мусульман и 1 христианин. Политические преступники не вошли, конечно, в этот расчет.

Отставлено от должности 11 чиновников, предано суду 2, отставлено и предано суду 2.

В Монастыре и Ускюбе открыты отделения Оттоманского банка. В земледельческие кассы отчислено 16 085 лир 84 сантима на общественные работы.

Сооружены шоссейные дороги на протяжении 22 километров и приготовлено 20 748 кубических метров битого камня, построено 28 маленьких мостов; предприняты постройки железного моста у Криволака, которая обойдется в 5000 лир, и каменного через Кестем — в 6168 лир.

А. Мандельштам

лл. 56-57 об.

11

1903 г. мая 31. — Из секретного донесения А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Общее положение в Ускюбском вилайете, поскольку можно о нем судить, находясь в Ускюбе, за последнее время ухудшилось.

Почти ежедневно приходится слышать о насилиях мусульман над христианами [...].

20 мая Тодо Байкович, крестьянин сербской деревни Побужье, недалеко от Кучевисты, убит в своей мельнице мусульманином, братом сельского сторожа, находящегося в тюрьме по обвинению в покушении на убийство другого христианина. Убийца, очевидно, мстивший за арест своего брата, еще не задержан. 26 мая в Ускюбе кахвёджи ¹⁹ Панко был арестован за то, что публично осмелился говорить о равноправности христиан и мусульман, однако вскоре был выпущен на свободу.

Что касается провинции, то за последнее время в Кратовской, Иштибской, Кумановской и Кочанской казах опять участились аресты крестьян: места освобожденных из ускюбской тюрьмы 80 крестьян заняты 70 другими из названных местностей. Вместе с тем в императорское консульство ежедневно являются матери, жены и дочери арестованных селян, умоляя об освобождении совершенно невинных, по их словам, мужей и обвиняя турецких [300] каймакамов и полицию в произволе и насилиях. Проверка этих заявлений возможна, конечно, только на местах.

А. Мандельштам

лл. 72-73 об.

12

1903 г. июня 25. — Из секретной телеграммы А. Мандельштама в Азиатский департамент

Ристовац

Сообщаю послу в Константинополь:

Вчера я и исполняющий должность австрийского консула вернулись из поездки по вилайету. Мы посетили Радовишту, Иштиб, Карбинцы, Кочаны, Злетово, Кратово, Паланку, Куманово и все лежащие на пути селения. Допросили до 800 крестьян; со стороны властей не только не было никаких протестов, но оказывались необычайные военные почести. Допрос крестьян дал самые ужасные результаты. Положение более чем критическое. Приказания главного инспектора почти нигде не выполнены. Христианские бекчи ²⁰ почти повсюду без ружей и знаков, а старые турецкие остались тоже на местах. Редифы и илаве безнаказанно убивают, истязают, грабят болгарских крестьян и насилуют их жен и дочерей. Крестьяне мусульманских сел ежедневно нападают на христианские. Турецкие власти не только открыто покровительствуют злодеяниям, но принимают деятельное участие в их подвигах. Ежедневно отряды жандармов наезжают на села якобы искать оружие и производят при этом неслыханные зверства: подвешивание, бастонада, стягивание лба ремнями и другие еще более отвратительные пытки в полном ходу и имеют иногда следствием смерть [...]. Население многих сел разбежалось и блуждает в горах. Трупы убитых болгар весьма часто уродуются отвратительным образом. Произвольные аресты продолжаются. Мы лично осмотрели следы ран и побоев, нанесенных крестьянам, из коих многие еле двигаются. Рассказы македонцев дышат правдивостью. Хильми-паша совершенно подавлен сообщенными ему нами сведениями, но, по-видимому, думает ограничиться отправлением каких-то комиссий, кои, как мы убедились по опыту, не заслуживают никакого доверия [...]. По моему глубокому убеждению, население Македонии не вынесет долго настоящего положения и вскоре будет вынуждено самими турками к поголовному восстанию. Подробный отчет вышлю через три дня, после чего, согласно программе, думаю посетить Тетово и Гостивар.

лл. 240-241 об. [301]

13

1903 г. июля 1. — Донесение русского консула в Скопье А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

На днях сюда прибыли назначенные инструкторами турецкой жандармерии капитан норвежской армии Нандруп и поручик шведской армии Унандер ²¹.

При первом же визите они обратились ко мне с просьбой снабдить их экземпляром проекта реформ в Македонии, что мною и было исполнено. При этом выяснилось, что до тех пор г. г. Нандруп и Унандер не имели о реформах почти никакого понятия.

Первые дни своего пребывания в Ускюбе упомянутые офицеры занимались изучением турецкого регламента о жандармерии, знакомились с делопроизводством в здешнем жандармском управлении и осматривали все имеющиеся в городе жандармские посты. Они были поражены царившим всюду беспорядком и даже хаосом. Особенно их поразило то, что до сих пор в жандармском управлении не велось никаких «матрикул» или списков жандармским чинам, по которым можно было бы, в случае надобности, справляться о службе и служебных качествах каждого из них. Обстоятельство это тем более обескуражило г. г. Нандрупа и Унандера, что окружающие их жандармские чины сами, в большинстве, заинтересованы скрывать от них правду, так что за неимением указанных списков г. г. инспекторы лишены последнего средства знать, кто из офицеров и простых заптие удовлетворяет служебным требованиям и кто должен быть удален со службы за непригодностью.

Г. г. Нандруп и Унандер не замедлили выразить мне свои сетования по этому поводу, и, чтобы помочь им ориентироваться на первых порах, я предложил сообщить им все имеющиеся у меня сведения о жандармских чинах Ускюбского санджака. Предложение это было принято с благодарностью, и вчера я передал инструкторам первый такой список, составленный под моим наблюдением драгоманом ²² вверенного мне консульства. Список этот будет принят во внимание при составлении упомянутых «матрикул» для заптие.

Не мало также были удивлены г. г. Нандруп и Унандер отсутствием каких бы то ни было правил для нижних чинов жандармского корпуса. Оказывается, что при приеме на службу новых заптие никто никогда даже не объяснял, в чем заключаются их обязанности, не заботился об укреплении в них на первых же порах сознания служебного долга. Этим обстоятельством, быть [302] может, в значительной степени объясняется та масса злоупотреблений, которая до сих пор процветала в этой отрасли администрации. Ввиду сего инструкторы озаботились изданием кратких пока (в 10 §) правил для заптие, кои и будут в скором времени введены в употребление.

Инструкторы предполагают остаться здесь около 2-х месяцев, после чего выедут для дальнейшего исполнения возложенной на них миссии в Солунь и Битоли.

А. Беляев

лл. 84-85 об.

14

1903 г. июля 5. — Донесение А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

За истекший июнь месяц, по словам самого Хильми-паши, в Косовском вилайете не было ни одного случая появления чет или столкновения их с турецкими войсками. Христианское население вилайета проявило полную лояльность по отношению к правительству, и как только Хильми-паша распорядился опубликовать во всеобщее сведение, что впредь никто из добровольно сдающих властям оружие не будет подвергаться преследованиям, — поселяне начали сами приносить и сдавать в казенные склады имевшиеся у них патроны и ружья. Так, в одном только Иштибском округе, по словам Хильми-паши, было выдано крестьянами 300 ружей и 1300 патронов.

При таком настроении христиан Северной Македонии и при отсутствии какого-либо повода с их стороны тем более странно, что власти продолжают их арестовывать. За истекший месяц в районе вверенного мне консульства было арестовано еще 33 человека, что вместе с задержанными ранее в Ускюбе и других городах вилайета и за вычетом отпущенных на волю составляет 216 политических заключенных.

Большинство последних арестовано административным порядком, без всякого предварительного следствия, по одному подозрению, иногда прямо смехотворному. Так, на днях посажены в тюрьму трое болгар из деревни Царева, Малешской казы за то, что они будто бы говорили, что отравят воду в Ускюбе.

За последнее время слишком часто стали повторяться еще следующие случаи: приходит полицейский в какое-нибудь село, арестует нескольких болгар и проводит их в Ускюб, где их сажают в тюрьму. Продержав их в тюрьме иногда несколько месяцев, их, наконец, судят и, не найдя никакой вины, выпускают на свободу. Но не успеет освобожденный дойти до своего села, как его снова хватают и без всякого объяснения заключают опять [303] в тюрьму. Так было на днях с Джоко Иосифовым из Ново села и Ристо Яневым из Дольнего Трогерца, Иштибского округа.

Тот же произвол и хаос царит в области суда. По теперешним обстоятельствам давно следовало бы усилить персонал здешних судов, так как обычный состав их не успевает справляться с массой накопившихся дел. Произвольно арестованные, зачастую без всякой вины, болгары должны еще по целым месяцам томиться в тюрьме, дожидаясь своей очереди. Но и когда наступает, наконец, долгожданный узником день его процесса, то и тут, если у него еще оставалась какая-нибудь надежда на правосудие, его постигает полное разочарование. Как я доносил уже Вашему высокопревосходительству в секретной телеграмме от 2-го июля, в здешних судах нет ни адвокатов, ни переводчиков, знающих хорошо и по-турецки, и по-болгарски. Вместо правосудия на судах происходит какая-то комедия, сплошное qui рго quo ²³, при котором защитник не понимает своих клиентов, а переводчики, по незнанию языка, совершенно искажают показания подсудимых. При этом председатель и члены торопятся постановить решение, чтобы перейти к другим делам, ждущим очереди. И при такой-то обстановке люди присуждаются иногда, без всякой вины, к 101 году тюремного заключения, как это было на днях с учителем Ганчевым и Раштановым, на процессе коих присутствовали Мандельштам и Пара!

Если добавить сюда, что общее раздражение мусульман против болгар, растущее с каждым днем, не может не отзываться и на настроении чинов полиции, жандармерии и судей, то из всего вышеизложенного Ваше высокопревосходительство благоволите сами усмотреть, как мало обеспечены болгары от произвольных арестов, дурного обращения в тюрьмах и неправильных судебных приговоров.

Такое настроение мусульман невольно отражается, к сожалению, и на самом генеральном инспекторе. В рассказах его о болгарах все чаще и чаще звучит глухая ненависть и плохо скрываемое раздражение, а вместо того, чтобы немедленно обуздать притесняющих и насилующих болгар чиновников, он ограничивается обещаниями и проволочками в чисто турецком вкусе. Не желая тотчас же сместить хотя бы нескольких наиболее виновных из указанных Мандельштамом и Парой после их поездки должностных лиц, Хильми-паша находит возможным предлагать им отправить комиссию и нарядить следствие, словно не доверяя на слово консулам, лично на месте убедившимся в точности сообщаемых ими фактов. Еще раньше недоверие это проявилось, когда Хильми-паша на вопрос консулов, в чем виновны те или другие из арестованных болгар, отказывал им в ответе под предлогом, что сведения его — секретные. [304] В секретной телеграмме от 29 июня я выразил предположение, что Хильми-паша выехал из Ускюба вскоре после возвращения сюда Мандельштама и Пары скорее, чтобы избавиться от необходимости предпринимать, по их представлениям, различные мероприятия для облегчения участи болгар, чем с какой-нибудь другой определенной политической целью. Предположение мое, к сожалению, оправдалось: вместо того, чтобы проехать, так сказать, по свежим следам Мандельштама и Пары и лично убедиться, пока это еще возможно, в справедливости их выводов, он прожил целую неделю в Велесе, в стороне от местностей, служивших объектом их путешествия, словно для того, чтобы дать время г. г. каймакамам вроде иштибского или радовиштского приготовиться к его встрече и убрать с дороги могущих оказаться просителей-болгар. К сему надо добавить, что пребывание его в Велесе ничем ровно не ознаменовалось.

Такое поведение Хильми-паши находит себе единственное объяснение в том, что при вышеуказанном растущем каждый день озлоблении мусульман против болгар и при неуверенности в завтрашнем дне Хильми-паша боится мероприятиями в пользу болгар возбудить против себя мусульманское общественное мнение и потому предпочитает дожидаться специальных по сему предмету указаний из Илдыза. Единственным средством помочь беде было бы поэтому, если бы Илдыз взял на себя инициативу в этом деле и предписал Хильми-паше принять повсюду энергичные меры к защите болгар от произвола, на каковое предписание главный инспектор мог бы сослаться в оправдание своего образа действий в глазах местных мусульман.

А. Беляев

лл. 86-89

15

1903 г. июля 5. — Из секретного донесения А. Мандельштама И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Телеграммой от 24 июня я известил Ваше высокопревосходительство о главнейших впечатлениях, вынесенных мною из моей поездки по восточной части Ускюбского вилайета. Ныне препровождая Вашему высокопревосходительству общий протокол, составленный мною совместно с австро-венгерским консулом г. Пара, я считаю долгом высказать более обстоятельным образом свой взгляд на общее положение в исследованной нами части Македонии, а также предложить некоторые меры, способные если не предупредить, то отсрочить кризис.

Как, Ваше высокопревосходительство, изволите усмотреть из нашего протокола, положение дел в восточной части Ускюбского вилайета может быть охарактеризовано одним словом «анархия». [305] Мусульманское население продолжает по-прежнему смотреть на христиан как на беззащитных рабов, жизнь и имущество которых находятся в их полном распоряжении. Поэтому каждое болгарское село держится в постоянном страхе или жителями соседних мусульманских деревень, или, если это чифтлик ²⁴ — своим доморощенным тираном — беем ²⁵. Тиранами являются обыкновенно и мусульманские бекчи, в большинстве случаев оставшиеся в болгарских селах, несмотря на назначение христианских сторожей, которые при таких условиях не пользуются, конечно, никаким влиянием и к тому же обыкновенно не имеют ни значка, ни оружия. Местные власти, по-видимому, нисколько не прониклись гуманными циркулярами, которыми (по крайней мере, по его словам) засыпает их главный инспектор. Пресловутые экспедиции для преследования комитаджи и конфискации ружей почти всегда обращаются в походы против неприятеля, коим оказывается всякий болгарский крестьянин. Выдает ли село оружие или нет, безразлично, и в том, и в другом случае, мужики избиваются, а иногда подвергаются отвратительнейшим пыткам, жены и дочери весьма часто насилуются, а имущество неукоснительно разграбляется. Вслед за тем отряд удаляется, уводя с собою «пленных», которые по пути подвергаются опять-таки столь жестоким побоям, что некоторые умирают. Результатами такого похода является, конечно, бегство крестьян из опозоренных и разоренных пепелищ и усиление революционной пропаганды в данной местности [...].

Необходимо заметить, что турецкая прокуратура в Македонии проводит крайне оригинальный взгляд, по которому уголовные преступления преследуются лишь по жалобе потерпевших. Поэтому многочисленные преступления, о коих жители из страха перед местью мусульман или просто из чувства стыда (при изнасиловании) не доносят властям, остаются безнаказанными. Тюрьмы пополняются не преступниками, а людьми, арестованными по самым бессмысленным доносам или просто по подозрению в неблагонадежности.

Вообще должно признать, что провинциальные власти делают все от них зависящее для того, чтобы возбудить против себя болгарское население. Так, в последнее время они избрали меру ссылки на родину. Если, например, «подозрительный» человек родился в Велесе, но живет уже 30 лет в Куманове, где имеет семью и дела, он приглашается в один прекрасный день в полицейское управление и высылается на родину, иногда без семьи, которой предоставляется умереть с голоду. Впрочем, ссылка, как известно Вашему высокопревосходительству, любимая мера Хильми-паши, видящего в ней панацею против всех зол. [306] Из опросов крестьян, работающих над сооружением шоссейной дороги из Паланки в Куманово, выяснилось, что при распределении работ нарушается самая элементарная справедливость; мужики почти всегда работают втрое или вчетверо против положенного времени; их отрывают от полевых работ в самое горячее время. Мы слышали также многочисленные жалобы на откупную систему. Остается только жалеть, что весьма рациональный проект Хильми-паши, упраздняющий эту систему, не был принят Блистательной Портой.

Переходя к отношению генерал-инспектора Хильми-паши к переживаемому страною кризису, я должен, к сожалению, констатировать, что моя вера в его добрую волю за последнее время сильно пошатнулась. Выслушав мой рассказ о всех виденных нами ужасах, он обнаружил недоверие, скорее мелочную обидчивость и неудовольствие, чем серьезное желание предупредить повторение сообщенных ему фактов; по-видимому, Хильми-паша боится, что результаты нашей поездки подорвут его авторитет в глазах Европы. Что же касается поездки, предпринятой самим генеральным инспектором, то я ожидаю от нее мало хорошего. Хильми-паша и все его приближенные не владеют болгарским языком; к тому же крестьяне вряд ли решатся повторить ему высказанные нам жалобы. Такие контрольные поездки самого Хильми-паши или его секретарей могли бы иметь шансы на успех только в случае участия в комиссии иностранных консульских представителей.

В заключение я считаю долгом представить на благоусмотрение Вашего высокопревосходительства проект нескольких мероприятий, способных, по моему мнению (разделяемому и австрийским консулом), успокоить на некоторое время население Ускюбского вилайета.

I. Должны быть немедленно отставлены и преданы суду следующие должностные лица ²⁶:

1) Иштибский каймакам Хассан Сабри, главный виновник анархии в Иштибской казе; Хассан Сабри, кроме того, собственноручно пытает и истязает болгар. Наконец, он допустил сожжение нескольких домов в деревне Карбинцы, и он представил дело в ложном свете, так что получил даже несколько наград от султана.

2) Захир Ага, жандармский капитан Иштибской казы. Командовал отрядом, который избил и ограбил крестьян девяти деревень и, между прочим, пытал, а по всей вероятности, и повесил попа Дмитрия в с. Неманцы.

3) Стоян (болгарин), полицейский агент Иштибской казы, сопровождал Зекира во всех экспедициях и отличался особым зверством, [307]

4) Эдхем чауш * в Йштибе, участник экспедиции Зекира.

5) Селим чауш и

6) Селим бекчи в с. Клисеми, Иштибской казы притесняют и бьют крестьян.

7) Ахмед Ремзи *, каймакам Родовиштской казы. Этот чиновник обвиняется в том, что увел нескольких крестьян из сел Негреновцы, Войславцы и Дедино, якобы для допроса в Родовишту; через несколько дней трупы этих крестьян были найдены в изуродованном виде в Смердеше. Я не вполне уверен в личном участии каймакама в этом деле, а потому предлагаю относительно него ограничиться немедленным открытием следствия.

8) Александр эфенди, грек, полицейский агент в Родовиштах, нещадно бьет болгар и особенно женщин и подкидывает им компрометирующие их письма.

9) Махмед Али, жандармский болук эмини в Радовиштах, участвовал в экспедиции в деревню Иново, после которой 2 крестьянина были найдены мертвыми ²⁷ [...].

Кроме того, должны быть преданы суду за насилия, захват земель, разбой, грабеж и убийства следующие бекчи и башибузуки ²⁸ [...].

II. Все илаве и редифы из албанцев должны быть заменены другими, более дисциплинированными войсками.

III. За убийство, грабежи и насилия над мирными жителями солдаты должны судиться по законам военного времени.

IV. Башибузукам, т. е. частным лицам-мусульманам, должно быть запрещено участие в действиях против повстанцев, и за такое участие, как и за нападения на христианские села, они должны подлежать военно-полевому суду.

V. Крестьянам, бежавшим из своих деревень после наездов, должно быть разрешено возвращаться.

VI. Лица, арестованные по простому подозрению, должны быть освобождены.

VII. Власти должны воздерживаться от произвольных арестов и ссылок.

VIII. Преступления должны преследоваться прокуратурой, независимо от жалоб потерпевших.

IX. Комиссии, наезжающие для исследования какого-нибудь происшествия, не должны обирать крестьян. Расходы должна нести казна.

X. Мусульманские бекчи должны окончательно исчезнуть из христианских деревень.

XI. Десятина должна взиматься согласно проекту Хильми-паши. [308]

XII. Дорожная повинность крестьян должна быть урегулирована.

Мне кажется, что в случае принятия Портой всех этих пунктов возможно рассчитывать на некоторое улучшение положения, но, как известно, между принятием на словах и проведением на деле — всюду большая разница. Из своей же поездки по Ускюбскому вилайету я вынес убеждение, что старый дух мусульманской нетерпимости по-прежнему витает над несчастной страной и не даст туда проникнуть благодетельным влияниям реформы.

У сего препровождается протокол, составленный мною совместно с австро-венгерским консулом г. Пара ²⁹.

А. Мандельштам

лл. 90-96 об.

16

1903 г. июля 26. — Секретное донесение А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

В дополнение к моей секретной телеграмме от 18 сего июля, имею честь повергнуть на благосклонное воззрение Вашего высокопревосходительства нижеследующие сведения о ходе инсуррекционного движения в Македонии. Сведения эти добыты мною частью от Хильми-паши, частью из других не менее достоверных источников.

I. КОСОВСКИЙ ВИЛАЙЕТ

Действия повстанцев, в пределах Ускюбского санджака, выразились пока лишь в порче во многих местах телеграфа, который был, однако, быстро исправлен. Правда, еще железнодорожная администрация получила от имени местного революционного комитета письмо с просьбою прекратить движение поездов и с предупреждением, что в противном случае комитет будет вынужден помешать этому движению насильственным образом. Но местные власти приняли меры к более бдительной охране железнодорожного полотна, и до сих пор на линиях, обслуживающих Ускюбский санджак, не произошло никаких несчастий.

Тем не менее, по имеющимся у меня достоверным данным, комитеты далеко не бездействовали и в Ускюбском санджаке.

Одна банда из Болгарии, около 40 человек, под предводительством Пушкарева, бывшего некогда учителем в Ускюбе, перешла границу около Паланки и формирует отряд из стекающихся к ней отовсюду македонских болгар. На днях из Ускюба исчезло от 40 до 120 болгар, преимущественно молодых людей, и так как, несмотря на все розыски властей, они не были найдены, то предполагают, [309] что и они присоединились к упомянутой банде. В числе пропавших без вести находится племянник местного болгарского митрополита Петр Джурский, исчезновение которого весьма скомпрометировало высокопреосвященного Синезия в глазах местных властей.

Другая банда, около 100 человек, образовалась в окрестностях Кратова. Во главе ее стоят: болгарский поручик Атанасов, учителя: Григорий и некий Мирашчиев, родом из Иштиба, который 6 лет тому назад участвовал в убийстве, по приказанию комитета, одного богатого турка в Виннице Кочанской казы, известного своими насилиями над христианами. Мирашчиев был сослан тогда в Малую Азию, но потом был помилован и проживал до последнего времени в Болгарии.

Третья чета бродит в Малешских горах между Радовиште и Струмицей и состоит пока из 200 человек. Ею командует, по слухам, прибывший из Болгарии Чернопиев, известный похищением мисс Стон ³⁰. Помощники его: некий Кужурли и болгарский капитан Лефтеров. В намерения этой банды входило, между прочим, пленение самого Хильми-паши, но последний, словно проведав о готовившихся против него замыслах, неожиданно прервал свою поездку по санджаку и вернулся третьего дня в Ускюб.

II. БИТОЛЬСКИЙ ВИЛАЙЕТ

По сделанному мне вчера Хильми-пашой сообщению, он, уже неделю тому назад, получил известие, что, несмотря на приказание заседающего в Софии центрального комитета повременить с восстанием до окончания уборки хлеба, местный Битольский комитет решил приступить к действиям теперь же, не медля. И, действительно, в ночь с 20 на 21 июля восстание началось одновременно в 7 казах Битольского вилайета: Охридской, Кырчевской, Крушевской, Прилепской, Монастырской, Флоринской и Касторийской. Прежде всего инсургенты перерезали во многих местах и спрятали телеграфную проволоку, а телеграфные столбы подпилили. Это было сделано так успешно, что, по словам главного инспектора, он лишь вчера начал получать от каймакамов первые отрывочные сведения, которые он мне и сообщил, читая прямо подлинные телеграммы. Банды, действующие в Битольском вилайете, заключают в себе от 600 до 1000 человек каждая — контингент, которого никогда прежде не было. Составлены они в громадном большинстве из селяков, плохо владеющих оружием. После разрушения телеграфа действия инсургентов выразились в [310] нападении на турецкие гарнизоны, стычках с регулярными войсками, сожжении мусульманских деревень и убийствах мусульман, а именно:

а) В Охридской казе сожжена деревня Сироля. В нахии Дебредже, к северу от Охридского озера, инсургенты напали на гарнизон, причем их командир и 40 повстанцев были убиты, а нападение было отражено. Инсургенты убили также 2 албанских беев из Дибры, приехавших в Дебреджа по торговым делам.

б) В Кырчевской казе, в окрестностях Кырчево, повстанцами убито 9 мусульман, а в самом городе убито 8 мусульман и ранено 10. Мусульманское население Кырчева бежало в страхе из города, но подоспевшие войска успели вернуть его обратно. Нападение повстанцев на Кырчевский гарнизон окончилось неудачей.

в) В Крушевской казе, в самом Крушеве, повстанцы убили турецких чиновников (мудира, его писаря и 5 жандармов), окружили гарнизон и заставили его сложить оружие, причем 5 солдат было убито, а остальные 40 бежали. Инсургенты попытались также разрушить мост, но это им не удалось; затем повстанцы напали на турецких солдат, квартировавших в деревнях: Кыр-дачка (?), Соп и Чер, но гарнизоны этих трех сел успели соединиться и отразить атаку.

г) В Монастырской казе повстанцы сожгли 19 мусульманских чифтликов (хуторов) и один греческий.

д) Во Флоринской казе инсургенты атаковали отряд, охранявший мост, но были отброшены. В стачках близ Соровича (к ю.-з. от Островского озера) они потеряли 15 человек убитыми; южнее в Кайларе — 7.

е) В Касторийской казе, в самой Кастории, повстанцы убили 26 мусульман, возвращавшихся с базара. Хильми-паша наиболее озабочен положением дел в этом отдаленном округе, где, по слухам, восстание приняло широкие размеры и где находится главный его руководитель Чакаларов ³¹.

III. САЛОНИКСКИЙ ВИЛАЙЕТ

Весь переполнен бандами, ждущими только сигнала для начатия действий. Так, банда около 200 человек находится близ Енидже и вербует крестьян, запрещая им убирать хлеб.

Происходящее ныне в Битольском вилайете восстание впервые, по словам Хильми-паши, приняло столь широкие и угрожающие размеры. Надо заметить при этом, что турки никогда почти не говорят о своих потерях или неудачах, так что из вышеприведенных сведений отнюдь нельзя еще заключить, чтобы турки везде одерживали верх над повстанцами. А серьезность положения лучше всего доказывается тем, что, при всей своей халатности, [311] турки в короткий промежуток времени, за 3 — 4 дня, успели перевести в Битольский вилайет уже 13 батальонов из Старой Сербии, почти всю дивизию, находившегося в Призрене маршала Омера-Рушди-паши, который сегодня проследовал через Ускюб в Битоль.

Главный инспектор сам признает, что впервые отряды повстанцев состоят не из пришлых из Болгарии четников, а почти сплошь из местных крестьян и достигли небывалого прежде состава — в 600 и более человек каждая. Сформирование этих отрядов произошло несмотря на присутствие в крае значительных войск и несмотря на уверенность самих крестьян в страшной экзекуции, которая их ждет по подавлении восстания. Сопоставление этих обстоятельств невольно приводит к заключению, что идея освобождения Македонии пустила глубокие корни во всех слоях болгарского населения Битольского вилайета.

Такое же заключение должен я сделать и по отношению к Северной Македонии, т. е. к Ускюбскому санджаку. Из повседневного общения с представителями различных слоев местного болгарского населения я все более и более убеждаюсь, что оно все поголовно устало от турецких насилий и только и живет надеждой на освобождение, вполне от мала до велика сочувствуя деятельности комитетов, несмотря на злоупотребления и вымогательства последних.

При таких обстоятельствах и здесь приходится со дня на день ожидать серьезных осложнений, в особенности в случае, если подавление восстания в Битольском вилайете затянется или если повстанцы одержат хотя бы малейший успех над посланными против них турецкими войсками.

А. Беляев

лл. 187-191

17

1903 г. августа 12. — Донесение А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Вопреки сообщениям софийских журналов, что с 28-го июля в Косовском вилайете повсюду провозглашено восстание, дело ограничивается здесь пока лишь весьма редкими незначительными стычками банд с войсками.

Так, одна банда в 300 человек успела пробраться из пограничного с Болгарией гористого Малешского округа в окрестности Ускюба и появилась близ станции Зелениково, где разрушила железнодорожный мост и истребила охранявшую его стражу (см. секретную телеграмму от 2-го августа). [312] Другая чета в 60 человек, под предводительством Пушкарева, почти одновременно с предыдущей, появилась рядом в лесу близ монастыря св. Иована и дер. Кожие. В происшедшей здесь перестрелке ее с турецким отрядом было убито 9 четников, после чего банда все-таки успела скрыться. Последний раз ее видели близ дер. Ветерско, где она чуть было не попалась в плен и спаслась лишь благодаря находчивости своего предводителя. Будучи преследуем по пятам войсками, Пушкарев отрядил ночью нескольких человек в сторону, приказав им разложить костры, чтобы отвлечь туда неприятеля. Расчет его оказался верен, и ему удалось скрыться в противоположную сторону.

Третья чета была обнаружена в Кумановском округе близ Джуриша (так называется экзархистский монастырь св. Георгия близ патриархистского в сел. Градиште), где она даже окопалась на ближайших высотах. Наткнувшийся на нее 5 августа турецкий отряд потерял в стычках 7 убитых, банда же только одного. Банда успела скрыться, оставив на месте много динамита и бомб. По известиям от 10 августа, она вновь обнаружена близ монастыря Карпина Кумановского округа, где произошло столкновение ее с посланным по следам ее турецким отрядом.

Наконец, 4 банды из 100 приблизительно человек, под начальством некоего Стойче из дер. Сольне (по-турецки Слениа), действуют в пределах Ускюбского санджака на западе от железнодорожной линии Ускюб — Салоники. Эта банда проявила себя пока лишь убийством 2 августа издали 4-х солдат близ села Драчева, а также 9 августа полевого сторожа села Пуста Брезница, известного своим дурным обращением с христианами. Ныне эта чета появилась около села Бадичка, куда послан отряд для ее преследования.

Большое количество повстанцев собралось также в округах: Малеш, Кочана, Кратово и Иштиб, но они до сих пор не начали враждебных действий, по одной версии, потому, что им не хватает оружия, по другой — потому, что дожидаются руководителей из Болгарии и инструкций от комитетов. По упорным слухам, однако, через неделю ожидается и в нашем вилайете усиление повстанческого движения.

Власти своим халатным образом действий и недостатком распорядительности по-прежнему не только не способствуют уничтожению банд, а, напротив, благоприятствуют размножению четников.

Отряды для преследования банд посылаются как попало, без всякого плана и без всяких инструкций в ограждение мирных жителей от произвола, зачастую даже без офицеров. По дороге к солдатам присоединяется разный сброд, так называемые башибузуки.

Вместо того, чтобы бодрствовать ночью, когда обыкновенно четники производят свои нападения, такие «отряды» спят мирным [313] сном. Проснувшись же утром и заметив следы ночных похождений банд, они устремляются их разыскивать и, не находя, весь запас своей энергии употребляют на экзекуцию мирных жителей в возмездие якобы за укрывательство ими четников. А если даже и нападут на след четников, то преследуют их крайне вяло и неохотно, предпочитая в конце концов опять-таки обрушиться на соседние христианские села. После каждой такой экзекуции более или менее значительная часть жителей спасается в горах и присоединяется к бандам.

Так дело тянется в Македонии, разве только с небольшими вариациями, уже в течение 8-ми лет, прошедших с первого появления чет в крае. Столь долголетний опыт, кажется, воочию доказал полную неспособность турок водворить здесь порядок, а было бы большой иллюзией возлагать надежды на возможность водворения его ими в будущем.

А. Беляев

лл. 196-199

18

1903 г. августа 21. — Донесение А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Положение дел в вилайете, со времени созыва редифов в начале текущего месяца, значительно ухудшилось и внушает серьезные опасения.

Не подвергшись никакой предварительной подготовке путем строевой службы и не имея даже приблизительного понятия о служебном долге и дисциплине, будучи, с другой стороны, крайне раздосадованы, что из-за гяуров ³² их оторвали неожиданно от обычных занятий и поставили под ружье, редифы, особенно 2-го разряда (прежние «иляве»), ведут себя не как солдаты, призванные охранять пррядок и защищать мирных жителей, а как мародеры. Из прилагаемого у сего списка, Ваше высокопревосходительство, сами изволите усмотреть, что насилия редифов производятся систематически изо дня в день и носят характер какой-то сплошной облавы на христиан, без различия болгар и сербов.

Насилия эти не находят себе ни малейшего оправдания в поведении местного христианского населения, которое, несмотря на весь соблазн примкнуть к происходящему в Битольском и Адрианопольском вилайетах восстанию, держит себя до сих пор вполне лояльно по отношению к турецкому правительству и не присоединяется к появляющимся здесь от поры до времени бандам. [314] Австрийский консул и я неоднократно делали серьезные представления вали ³³ и командиру здешних войск Салиху-паше, настойчиво добиваясь прекращения творимых редифами безобразий и наказания виновных. Оба паши признавали наши заявления вполне справедливыми, отдавали соответствующие приказания, но, увы!, из этого почти ничего не вышло: офицеры редифных батальонов сами боятся своих солдат и не имеют над ними никакой власти, вследствие чего приказания высшего начальства о следствии над провинившимися и их наказании остаются обыкновенно без исполнения, хотя командующему войсками рапортуется, конечно, что приказ его выполнен. Да, собственно говоря, можно ли и ожидать от турок наказания виновных, когда последними являются целые отряды редифов, поголовно предающиеся грабежу и насилиям.

Ввиду этого полного бессилия властей по отношению к редифам нет другого средства положить конец их безобразиям, как поскорее распустить их или, по крайней мере, наиболее диких из них редифов II класса («иляве»). Мера эта настоятельно необходима. Содержать такие войска под ружьем не имеет никакого смысла: при полном их неповиновении командирам вряд ли где они могли быть употреблены с пользой в дело, даже в случае войны. Это мне говорили неоднократно и вали, и командир, крайне удивляясь при этом, какая надобность была созывать редифов и «иляве», особенно последних, когда и низама в крае архидостаточно. Между тем насилия редифов идут crescendo, и в последние дни они начали безобразничать в самом Ускюбе, на глазах у командующего войсками. Если так оставить далее, то дело легко может дойти до какой-нибудь крупной катастрофы, ибо поведение редифов оказывает самое деморализующее влияние на остальное войско и все мусульманское население. Видя, что поступки редифов остаются без наказания и как бы поощряются властями, мусульмане все более свыкаются с мыслью, что христианское население для того и существует, чтобы его грабили и насиловали, — и в набегах на христианские села все чаще принимают участие и посторонние «любители» из соседних мусульманских сел, известные под общим названием «башибузуков».

Повторяю, необходимо возможно скорее добиться распущения редифов и «иляве» или, по крайней мере, последних. Принять же турецкие предложения «следствий» и «комиссий» делу нисколько не поможет, так как такие комиссии всегда оканчиваются обелением виновных.

Здешний австрийский консул г. Пара отправляет своему правительству донесение такого же содержания.

А. Беляев

лл. 200-201 об.

19

1903 г. августа 30. — Из донесения А. К. Беляева, И. А. Зиновьеву

[...] Из сравнительной немногочисленности столкновений банд с войсками отнюдь нельзя, однако, вывести заключение, что деятельность «внутренней организации» в пределах Косовского вилайета ослабела. Напротив, банды весьма часто появляются здесь в разных местах, и кадры их в изобилии пополняются разными «без вины виноватыми» и обездоленными мирными жителями, спасающимися к ним в горы и леса от насилий турецких солдат. Немногочисленность же нападений банд на турецкие отряды и кажущаяся их бездеятельность объясняются, как мне достоверно известно, приказанием центрального комитета повременить решительными действиями в этой части Македонии.

А. Беляев

л. 206 и об. [315]

20

1903 г. октября 16. — Донесение А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

На днях косовский вали Шакир-паша получил через посредство главного инспектора Румелийских вилайетов 462 тур. лиры, предназначенные в пособие на постройку новых жилищ болгарам, дома коих были сожжены в разное время войсками при столкновении с бандами.

Из этой суммы вали решил раздавать по 10 тур. лир на каждый сожженный дом. Соответственно такому расчету, он послал до сих пор: 80 лир в дер. Карбинцы и 70 в дер. Трогерцы Иштибского округа, 160 лир в Луково Кратовского округа и 50 в Витошу — Кочанского, а всего 360 лир.

Для раздачи пособий Шакир-паша предполагает образовать в упомянутых казах особые комиссии под председательством каймакамов, из 2-х мусульман и 2-х христиан. Опасаясь, как бы при раздаче не произошло обычных в Турции злоупотреблений и деньги не остались бы в кармане каймакамов, мы с австрийским консулом сочли нужным обратить внимание Шакир-паши на желательность присоединения к упомянутым комиссиям заместителей болгарского митрополита в тех же округах, хотя бы лишь с совещательной ролью. После некоторых колебаний Шакир-паша принял наше предложение и в нашем присутствии приказал мектубчи отправить телеграммы соответствующего содержания. Возможность проверить впоследствии, дошли ли деньги по своему назначению, таким образом, более или менее обеспечена, [316] Обратив также внимание Шакир-паши и на то обстоятельство, что 462 лиры в данном случае не более как капля в море и что, кроме домов, в тех же селах были сожжены и другие постройки, как-то: хлева, амбары, риги и т. п. и было разграблено солдатами разное движимое имущество поселян, мы предложили вали воспользоваться командировкой на место упомянутых комиссий не только для раздачи ассигнованных ныне пособий, но и для определения вообще потерь, понесенных поселянами во время разгрома их сел войсками. Мы указали при этом на желательность того, чтобы комиссии не ограничились расследованием положения лишь, в 4-х означенных деревнях, а объехали бы с той же целью каждая весь свой округ, так как повсюду христианские села были опустошены и разграблены редифами 2-го разряда («иляве»). Вали принял наши слова к сведению, сказав, что напишет об этом в Константинополь и попросит дальнейшей присылки пособий.

При сегодняшнем моем свидании с ним Шакир-паша заявил мне, что написал уже как об этом, так и о присылке, соответственно с нашей просьбой, некоторого пособия на поправку церквей в селах: Градец и Трново Паланкского округа, Бели Кочанского и монастыря Богородицы в селе Кожле Ускюбского округа, разграбленных и сожженных солдатами.

Несомненно, однако, что без помощи мощного представительства императорского посольства вряд ли можно надеяться на обильную помощь из Константинополя. Ввиду сего пользуюсь сим случаем, чтобы всепокорнейше просить Ваше высокопревосходительство оказать в указанном смысле воздействие на турецкое правительство. При этом, конечно, прежде всего должны быть отменены все новые поборы и налоги с христиан в пользу войск, задуманные турками в больших размерах. Так, например, как я уже имел честь доложить Вашему высокопревосходительству в секретной телеграмме от 13-го сего октября, в Велесе (Кепрюлю) власти намерены собрать с населения 300 тур. лир на постройку бараков и покупку одежды для солдат. В Ускюбе тоже собираются делать подписку в пользу войск, которая, конечно, будет носить принудительный характер по отношению к христианам.

Особенно желательна отмена недавно установленного налога на скот. Налог этот всею тяжестью ложится на христиан, так как мусульмане, особенно в Албании, категорически отказались его платить, — и власти примирились с этим, рассчитывая наверстать все с христиан.

А. Беляев

лл. 235-236 об. [317]

21

1903 г. октября 24. — Донесение А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

С наступлением холодов действия повстанческих чет в пределах Косовского вилайета почти прекратились, и за промежуток с 21 сентября по 18 октября не было ни одного случая столкновения их с войсками. Четы из Монастырского и Косовского вилайетов частично добровольно сдаются властям, слагая оружие и давая поручителей, но чаще уходят на зимовку в пограничный с Болгарией гористый Малешский округ или в самую Болгарию. По последним известиям, в Прилепском округе сосредоточилось в горах большое количество банд, укрывшихся туда от преследования турецких войск из других округов Монастырского вилайета и ждущих удобного случая, чтобы через Белес, Иштиб и Кочану пробраться в Болгарию.

Направляясь упомянутым путем из Прилепа в Малеш, одна из банд, состоявшая из 40 человек, под предводительством велесского уроженца Анто Кёсо, наткнулась 18 октября на турецкий отряд, близ станции Градско (Велесского округа). В происшедшей перестрелке было убито 4 четника и ранено несколько солдат. Пользуясь наступившими сумерками, чета успела скрыться и продолжала свой путь. 23 октября вечером ее видели уже в окрестностях Иштиба. Поселяне дали знать о ее появлении властям, но, как всегда, войска пришли слишком поздно, и чета опять успела ускользнуть.

Дабы пресечь бандам их обычную дорогу из Монастырского вилайета в Косовский, власти распорядились на днях поместить один батальон малоазийских редифов в село Никодим, находящееся на границе между Прилепским и Велесским округами.

лл. 415 — 416

А. Беляев

22

1903 г. октября 31. — Донесение А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

Милостивый государь Иван Алексеевич!

Вследствие секретной телеграммы Вашего высокопревосходительства от 18-го сего октября, имею честь представить при сем: а) список сожженных и ограбленных турецкими войсками христианских деревень и б) список сожженных и ограбленных церквей [318] (школы в моем районе не пострадали). Оба списка составлены мною сообща с австрийским консулом г. Пара и основаны главным образом на официальных рапортах наместников болгарского митрополита в пострадавших округах. Рассмотрев тщательно рапорты, мы убедились, что они были составлены замечательно добросовестно, с самым точным перечнем разграбленного и уничтоженного войсками имущества и подробными указаниями его стоимости, причем не только нами не было констатировано каких-либо преувеличений, а, напротив, зачастую оказывалось, что сравнительно менее пострадавшие совсем даже не обращались с заявлениями к наместникам.

Как Ваше высокопревосходительство благоволите усмотреть из упомянутых списков, потери первой категории исчислены нами в 3181 тур. лиру, а второй в 425 лир. При сем, однако, долгом считаю заметить, что первый список далеко не претендует на полноту. Торопясь исполнить возможно быстрее возложенную на нас посольством ответственную задачу, мы ограничились на первый раз лишь наиболее нуждающимися из пострадавших, дабы в ожидании дальнейших сведений не заставить их долго дожидаться помощи. На первом месте из таковых стоят жители сожженных войсками деревень: Карбинцы, Трогерцы, Пресека и Луково, в особенности луковчане, кои потеряли буквально все, что имели. Немедленная помощь им тем более необходима, что холода уже наступили.

Мы уже приняли меры к собранию дальнейших сведений о пострадавших безвинно от войск христианах, причем прежде всего будем иметь честь просить посольство о назначении пособий семьям убитых.

В заключение долгом считаю донести, что турецкие власти не только до сих пор не оказали почти никакой помощи пострадавшим (кроме раздачи по 10 тур. лир на дом в сгоревших деревнях), но продолжают еще взимать недавно установленный налог на домашний скот, а на днях изобрели еще новый подушный налог. Мало того, они собирают насильственным путем пожертвования на войска. Так, в Куманово каймакам заявил жителям, что болгарская община должна собрать с этой целью 200 меджидиа ³⁴, а сербская, более малочисленная, — 100. В Кепрюлю (Белее) продолжают собирать на бараки и одежду для войск, на что требуется, по вычислению властей, 300 тур. лир.

Сверх того власти продолжают повсюду помещать войска на постой в христианские дома и школы, ничего за это не платя.

Ввиду сего, одновременно с оказанием денежной помощи пострадавшим, необходимо добиться от турок отмены новых налогов и каких бы то ни было поборов с христиан, а также освобождения их жилищ и школ от военного постоя. [319] Австрийский консул посылает тождественный рапорт своему правительству с прибавлением некоторых подробностей, кои уже были доложены мною Вашему высокопревосходительству в донесении от 16-го сего октября, № 380.

А. Беляев

лл. 239-240 об.

23

1903 г. ноября 24. — Из донесения А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

В проходивших недавно в Македонии событиях невольно поражает какое-то почти сплошное безучастие, с которым отнеслись к инсуррекционному движению патриархисты, одинаково греки и сербы. Будем ли мы объяснять это безучастие, а зачастую и неприязненное отношение к болгарским повстанческим четам со стороны греков и сербов издавна существующей в Македонии взаимной враждой конкурирующих между собой национальностей или же (как пытаются иногда представить дело сами патриархисты) их верностью султану (?!)... во всяком случае, с турецкой точки зрения, такое поведение, казалось бы, заслуживало лишь одобрения и поощрения.

Между тем турецкие власти, как и всегда, не понимая своей пользы и не умея извлекать выгоды из тех или других обстоятельств, делали все возможное, чтобы озлобить против себя и ту часть христианского населения, которая по той или другой причине держала себя лояльно.

Особенно этот вывод приходится сделать, анализируя поведение властей и войск по отношению к сербам. Проходя при преследовании чет через христианские села, войска никогда не различали сербов от болгар и одинаково предавали экзекуции как тех, так и других, как это было, например, в знаменитом Кожленском деле, где были подвергнуты насилиям и болгары и сербы [...].

л. 431 и об.

24

1903 г. декабря 15. Из донесения А. К. Беляева И. А. Зиновьеву

С 18 октября по 1 декабря в пределах Косовского вилайета не было ни одного случая столкновения революционных банд с турецкими войсками. Пришедшие из Болгарии банды давно уже успели перейти снова на ту сторону границы. В вилайете остались лишь так называемые «районные» четы, составленные почти исключительно из местных жителей и находящиеся в распоряжении [320] комитетов. У каждого города есть по одной такой чете человек в 10-15. Роль этих чет заключается в собирании по деревням денег для комитетов, а также в доставлении на место и распределении оружия, заготовляемого комитетами к весне [...]. Борьба с комитетами совсем не по плечу турецким властям. Долголетняя практика комитетов дала им возможность до того усовершенствоваться в своем деле, выработать приемы и подготовить способных и ловких дельцов, что даже более бдительная, чем турецкая, полиция нелегко могла бы обнаружить прикосновенность отдельных лиц к революционной пропаганде и невидимые нити, связывающие между собой комитеты разных городов. Турки же сплошь и рядом преследуют и подозревают лиц, совершенно непричастных к революционной деятельности, лишь весьма редко нападая на следы действительных ее участников.

Так, на днях я имел случай видеться с одним из предводителей повстанцев в Битольском вилайете, охридским уроженцем Константином Кожухаровым, который уже несколько раз переезжал границу и возвращался в Турцию с подложным паспортом, — и туркам и в голову не приходило, что под именем сербского подданного N проезжает командир четы, сражавшейся в Крушеве и Ресне.

По словам Кожухарова, весной непременно снова будет восстание: собравшиеся в Софии вожаки уже обсуждают его план. А чтобы напомнить туркам о своем существовании, они намерены будто бы устроить вскоре динамитное покушение, на этот раз в Ускюбе, против местного отделения Оттоманского банка.

Из других источников я получаю также сведения, что к весне, несмотря ни на какие реформы, восстание снова вспыхнет. Идея освобождения Македонии за многие годы существования комитетов пустила глубокие корни, особенно в интеллигентных слоях населения, а полный неуспех бывших до сих пор попыток улучшить быт местных христиан поселил в них недоверие и скептицизм к самому слову «реформа». Никакие советы поэтому не в состоянии более удержать македонских вождей от их безумных предприятий. Достаточно даже короткого разговора хотя бы с одним из них, чтобы убедиться, что эти люди, как говорится, сожгли за собой корабли. И разве только одно скорое и осязательное улучшение быта местных христиан могло бы еще, быть может, заставить вожаков изменить несколько свой образ мыслей и запастись терпением, отказаться хотя бы на время от своих революционных замыслов.

лл. 450-451 об.

Комментарии

1. Скопье.

2. Хильми-пашою.

3. Штипской.

4. Округа. Согласно административному делению, введенному в Турции в 1864-1868 гг., вся империя делилась на большие территориально-административные единицы — вилайеты, которые в свою очередь подразделялись на санджаки, санджаки — на казы, а последние — на нахии.

5. Управитель казы.

6. Полицейские, жандармы.

7. Имеется в виду Верховный македонский комитет в Софии.

8. Борис Сарафов, офицер болгарской армии, видный член Верховного македонского комитета, одно время его председатель.

9. Битольском.

10. Запасные войска в Турции.

11. Имеются в виду реформы, к проведению которых вследствие давления России и Австрии, встревоженных положением в Македонии, Турция приступила в начале 1903 г. Реформы предусматривали реорганизацию жандармерии и полиции, института полевых сторожей, суда и т. п. Но ни к каким серьезным изменениям они в итоге не привели.

12. Полевые сторожа, в обязанности которых входила охрана полей и деревень от разбойников, набирались обычно из мусульман. Они стали истинным бичом для христианского населения. Смысл предполагаемых нововведений в этой области заключался в намерении заменить полевых сторожей-мусульман христианами в селах с христианским населением.

13. Староста.

14. Судьи.

15. Впоследствии же средняя доходность будет выводиться из урожая последнего пятилетия (Прим. док.).

16. Взрыв Оттоманского банка, повреждение французского парохода «Гвадалквивир» и ряд других действий, совершенных группой македонских анархистов в мае 1903 г. в Салониках.

17. Турецкие регулярные войска.

18. Каза под управлением каимака

19. Владелец кофейни.

20. Полевые сторожа.

21.Согласно предусмотренным реформам (см. стр. 289), реорганизация турецкой жандармерии поручалась иностранным офицерам.

22. Переводчиком.

23. Кви про кво — «одно вместо другого», путаница, недоразумение

24. Чифтлик, или чифлик, — поместье.

25. Господин, владетель; форма обращения к влиятельному лицу.

26. При именах лиц, о коих не сообщалось ни в моей телеграмме от 24 июня, ни в телеграмме надв. сов. Беляева от 29 июня с. г., поставлен знак *. (Прим. док.),

27. Всего указано 24 человека.

28. Приводится длинный список виновных (лл. 94 об. и 95 об.).

29.В деле хранится протокол на французском языке на 152 стр.

30. Точнее — Чернопеев, один из видных деятелей Внутренней македоно-одринской (адрианопольской) революционной организации. Участвовал в похищении американской миссионерки Стон с целью получить деньги, необходимые организации для приобретения оружия.

31. Один из видных деятелей Костурского революционного района.

32. Презрительное название христиан.

33. Губернатор, генерал-губернатор, правитель вилайета.

34. Турецкая золотая монета.