ПОПОВ А. Н.

ПУТЕШЕСТВИЕ В ЧЕРНОГОРИЮ

Биела е покликнула Вила
Са врх везца брда високога,
Тер кликуе у питому страну
У Рваше у село крваво,
А на име Лишевича Вука.
Почуи мене Лешевичу Вуче,
Ако пиеш у механу вино,
На лютечи ране излазило;
Ако лежиш у постельи с любом
Осталати люба удовица!
Устай море часа не почаси,
Ево на вас иде силна войска,
А пред войском три Турска Сердара.
Едно ти е Ага Хасан-Ага,
За ньим войске четири хиляде, [269]
Арбанаса бирана Юнака.
А другое Мехмеде Спахия,
За Спахиом войске две хиляде,
Подгорице и Зете простране.
И шньим Груде брдо убоито.
А трече е Мехмед Капетане,
Од крвапог Спужа на Краину.
За Мехмедом Хиляда Турака.
Баш хиляда Влаха и Турака.
Силна се е воиска окренула.
На Морачу брода препродила,
У Жабляку око учинила,
Сад’ че удрить на село Додоше
И Додоше огнем попалити,
А Додошко робле поробити.
Кадъе Вуче разумео вилу,
Он латинку пушку дофатио,
Па изтрча пред биелу кулу,
Пушком мече а из грла виче,
Те кликнуе Децу Рвашане
Рвашаве и друге Жупляне
На ноге се соколови сиви,
Истинити гласы допадоше,
Е че на вас Турцы ударити
Ударити на село Додоше,
Веч на ноге да их дочекамо, [270]
И да шньима крвцу пролиемо,
Да Додоше село одбранимо
И крайни образ сачувамо;
Скочи Вуче часа не почаси
А за ньиме деца Рвашани,
Рвашани и други жупляни,
Броем управ сто и тридест друга,
Све пушкара и люта боиника,
Брзо пошли како соколови,
Усвануче на Додоше дошли.
Тек што Вуче на Додоше стае,
Пушком мече, а из грла виче
А на име Янкович Мрчена
И остале листом Додошане:
На ноге, се мои Витезови,
Турцы че нам сада ударити,
Да поштено Турке дочекамо.
Листо деца на ноге скочише
И боиничке пушке дофатише,
Таман саба зора отворила,
И ютреня истекла Даница,
Турска войска беше ударили
Низ широко поле Салковину,
Пут Додоша закон учинила. [271]
Цеклиняни войску дочекаше
Са живием огнем из пушака,
Бог им даде и среча юначка
У првый мах добро омесише,
Те побише войсцы калаузе.
Од крви се Турцы узмакоше,
Цеклиняни юриш учинише,
Каратуну воду приедоше,
Пуштише се уполе широке;
Тер се бию боя са Турцыма,
Пушка грмй, крв се пролиева
Кликую се момчад по юнашеству.
Ал е мука и неволя люта
На юнаке пала Црногорце,
Мало их е а много Турака,
Двеста друга са седам хиляда
Да бой биo у поле широко
Но де помочь Бога великога,
И юначко срце и прегнуче,
Ту се надай добру и поштеню.
Момчад люта боем привручила,
Мало полем узврнуше Турке
Гине Турчин никад непрестае,
Ал’ не уграбити главе,
Него србе огнем одбияю
Но искочи соко из Србаля, [272]
Сиви Соко Лешевичу Вуче,
У Турке е загон учинио.
Да уграби главу Арбанашку.
Арбанашке пушке запуцаше
И убише Лешевича Вука,
У то момчад юриш учинише,
С сваке стране како соколови
Преко поля поломйше Турке,
Турцы беже главом без обзира
Вуку с собом мртве и ранене
Чераю их момчад Црногорска
До на Юрбиш до чераше Турке,
Под крвавим градом Жаблячкием.
Турцы бежат главом без обзира,
Но Жаблячке буле излазише
Укорише три Турска Сердара:
Пи, Сердари женске страшньивице.
Буди е ли сте силу закупили,
Сакупилй Дженар и Крайну,
Седам хиляд люте Арбание;
Што бежите главом без обзира,
Не чера вас но двеста момчади
Од Додоша и Брде крваве,
Како чeгe Жабляк оставити
И несрочно робле у Жабляку;
Кад то чуше Турске булюмбаше, [273]
Изъде их укор и срамота,
Они натраг сйлу повратише,
И жестоко са ньом ударише
Низ крваво села Салковину.
Ал’ да видиш Срба витезова,
Неисчедоше бежат пред Турцыма
Но се колю, како мрки вуцы,
Соколе их Мрджен поглавица:
А момчади, мой соколови,
Споменте се ланьскога юнашства,
Кад удари силна Турска воиска
На крвавом Косовоме лугу,
Ка крайне наше кидисаше
И витешки Турке разагнаше,
И бессмртно име зодобише.
Бои се биe, а крвца се лие,
А яучу мртви и ранене.
У то Ага-Хасан Ага викну:
Арбанио, црн ти образ био,
Де ми данас задоби срамоту.
Бои биючи са шаком каура
Под Тврдием градом Жаблячкием, [274]
Де гледаю буле и Кадуне,
Не уграби свиетла оружя
Ни посече главе Црногорске.
Арбания люта кидисала
Цеклиняне мало подагнала
До кучишта проза Салковину,
Ал’ не беже шест лютие гуя
И за ньима двадесет момчади,
Веч юначки они ускочише
У кучиште на дно Салковине
Под тврдием градом Жаблячкием.
Првый беше Милош Баряктаре,
Друго беше Савичев Даица,
Трече беше Шутанович Нико,
А четврто Савичевич Раде,
Пето беше Попе Дайковичу,
Ано шесто Янкович Крцуне.
На ньих удри люта Арбания,
Кучшите е войска опасала
Ал’ се мушки бране Црногорцы.
Турке биo никад не престаю,
Не даю се примач до кучишта,
А камоли освоит кучишта.
Уто доше три Турски Сердара
И на воиску ршум учинели, [275]
У то сила махом кидисала
За кучиште рукам дофатила,
Пофаташе пушке Црногорске
Пофаташе пушке за грличе;
Люта ти е мука одолела,
У муку се познаю юнацы,
Неки мичу за пушке дугачке,
Да им пушке не унесу Турцы.
Неки лете, како соколови,
Но се мале пушке у рукама
Од Аргата трче до Аргата,
Те ми Турке бию проз Аргате
Неки бране врата од Турака,
Да их Турска сила не подави;
Неки бране зиде од кучишта,
Да у нему не ускоче Турцы
Пушке пунит не имаю када,
Веч се бию пушкам врзимице.
Двое врата на пусто кучиште
Те биecнa сила кидисала,
За пуцаше пушке Арбанашке
Прва пукла, те е погодила
Погодила Николина Иова,
Лудо диете, али змию люту, [276]
Остаде му Майка саморана
А проз Иова Богдановичь Луку.
Оба пали едан сверх другога.
У то мнозе пукле Арбанашке
Преко зида и проз двоя врата,
Док троицу на мртво убише
И шестину раном обранише,
Десет пали едан сверх другога
У кучиште од огня Турскога,
Но да видишь и выше неволе.
Клети Турцы боле кисидаше
У кучиште огань утурише,
Два остожя сламе запалише,
Кучиште се дймом замаглило;
А на зреше люта Арбанаси
Неколика мртви и ранени.
На вратати юриш учинише.
Ту Ник-Дека првый кидисао
Са Мирашем брагом родением,
Од Хотскога брда валятнога,
С голим ножем на биела врата;
Но га люта змия сусретнула,
Люта змия Савичев Даица,
Па Турчину биo беседио: [277]
Арбанасе, курьина копиле,
Не на приед немаш куд овамо,
Hиe ово мртва Турска рая.
Него люта мамчад Црногорска,
Остачети майка кукавица,
А упири свиетлу латинку
Те Ник-Деки срце опалио,
У то пукле неке Црногорске
И Мирашу срце опалише;
Пала брача едан сверх другога
Оба мртва на прах од кучишта,
А загнасе Милош Баряктаре
У кучиште Деку увукао,
Валятнуму главу окинуо,
Па се загна Турчинов Даица
И Мирашу главу окинуо,
Окиде е на прах од кучишта.
Арбанаси иопет кидисаше
На обое врата од кучишта,
Но Цеклинске пушке запуцаше,
Арбанасе пет шест превргоше,
С мртвиема врата затворише:
Но се загна Попе Дайковичу
Са соколом Яикович Крцуном, [278]
Двие Турске главе посекоше,
Поскоше на праг од кучишта.
Од кучишта одагнаше Турке,
А у том им друга среча была,
Цеклиняни поломите воиску
Низ широко поле Салковину,
Да ти се е нагледати, друже,
Како беже три Турска Сердара,
И за ньима люта Арбания,
Низ широко поле Салковину.
Чераю их момчад Цеклиняни
Док у Жабляк учераше Турке.
Под Жабляк се момчад искупише,
И три пута шемлук учинише,
Па од боя мало починише
Но дозыва Савович Боица
Гуик Юсуфа Хотскога главара:
Добро ютро, Гуико побратиме
Како ти е на уранку было,
Бои биючи низа Салковину
С ово мало Цеклинске момчади?
Есу ли вы како дочекали.
Есу ли вы меса приправили [279]
Дасе дома празни неврачате?
Одговара Гуико са Жабляка:
А бога ми мили, побратиме,
Поштено нас момчад дочекаше,
Доста нама меса приправише,
Што чу крити када че се знати,
Сто и двадест мртва и ранена
Све бирана момка и бойника
Мечу ньима Лекича Спахию,
Но те молим мио побратиме
Брачу хоте мени повратите,
На Кучиште те сам оставио.
И кажи ми што е тамо было?
Но Боица нему одговара:
Не могути брачу повратити,
Обычая ние на краину,
Да се врчу мртве телесине.
А што питаш правочу ти казат,
Шта сте нама квара учинели
Еднога сте убили сокола
Баш сокола Лешевича Вука [280]
И иошт друге шестеро момчади
И десетак раном обранили,
А шичара узели ниесте,
До по пушке Милош Баряктара. [281]

* * *

Закричала белая Вила с вершины Везца высокой горы, и кричала в благоустроенную область, в село Рваше на имя Вука Лешевича: Услышь меня Лешевич Вук, если пьешь в корчме вино, то чтобы оно отравило твои раны, если же спишь с женою, то чтобы осталась она вдовою! Вставай, не медли ни минуты, на вас идет сильное войско, под предводительством трех Турецких Сердарей, один из них Асан Ага и с ним четыре тысячи войска, все Албанцы, отборные молодцы; другой Мехмед Cпахия, с ним войска две тысячи из Подгорицы и обширной Зеты и с ним Грудо славный воин. Третий Мехмед капитан, из кровавого пограничного Спужа, с ним тысяча Турок. Сильное войско двинулось на Морачу, перешло в Брод реку и у Жабляка остановилось. Отсюда они хотели ударить на Додоше и сжечь его; ограбить имущество Додошан. Когда Вук понял Вилу, он схватил свое ружье, выбежал из белой избы, махает ружьем и кричит, скликая Рвашан: Рвашане и другие земляки, на ноги мои соколы, дошли верные слухи, что хотят на нас ударить Турки, на село Додоше. На ноги, скореe встретим их, с ними сразимся и обороним село Додоше и сохраним целость страны пограничной. Не медля вскочил Вук и с ним Рвашане и другие земляки, счетом 130 человек, все стрелки и славные воины. Скоро пошли как соколы, на зоре пришли в Додоше. Только что пришел Вук в Додоше махает ружьем и зовет Якова Мрчена и остальных Додошан: на ноги мои витязи, Турки сего дня ударят на нас, нам должно встретить их как следует. Скоро Додошане вскочили и схватили ружья. Лишь только что занялась заря и вышла утренняя денница Typeцкие войска ударили в широкую долину Салковину и сделали набег к Додоше; Цеклиняне встретили войско сильным ружейным огнем. Бог дал им счастие и в первый раз хорошо встретили и перебили первенцов, Турки отступили, а Цеклиняне крикнули ура, перешли речку Каратуну и бросились по широкой долине. Бьются с Турками, гремят ружья, льется кровь, юноши отличаются один перед другим. Но несчастие и беда случилась с Черногорскими воинами: их мало, а Турок много, 200 чоловек бьются с 7 000, в широкой долине. Но где есть Божья помощь да храброе сердце и отвага, там можно надеяться удачи и славы. Молодежь сильно ударила и едва не заставила Турок обратить тыл. Турки надают беспрерывно, но не дают отрубить головы, а выстрелами отбивают Сербов. Вышел из Сербов сизый сокол Лешевич Вук, он бросился на Турок, чтобы отрубить Албанскую голову, но выстрелили Албанские ружья и убили Лешевича Вука. Тут бросилась со всех сторон на Турок молодежь и погнала их через долину. Турки побежали без оглядки, унося с собою мертвых и раненых; их гонят Черногорцы, догнали их до Врбиша под самым кровавым Жабляком, Турки бегут без оглядки. Но из Жабляка вышли женщины и укоряли трех Турецких Сердарей. Фи! Сердари боязливые, как женщины, не вы ли совокупили силу, все границы и всю крайну. 7 000 лютых Албанцев и теперь бежите без оглядки; когда вас преследуют только 200 мальчишек из Додоше и кровавой крайны. Когда это услышали Турецкие Булюмбаши, им стало стыдно; они повратили назад войско и сильно ударили в кровавую долину Сальковину. Но посмотри на храбрых Сербов: не бегут они перед Турками, но бьются как волки. Предводитель их сокол говорит: о мои соколы, вспомните прошлогоднюю храбрость, когда нападало Турецкое войско на косовом лугу; наши пограничники встретили отважно, храбро разогнали Турок и приобрели бессмертное имя. Бой идет, льется кровь и уносят мертвых и раненых; тогда крикнул Гасан-Ага: Албанцы, чтобы почернели ваши лица и сегодня осрамите себя, когда бьетесь с горстью гяуров только, под твердым городом Жабляком, откуда смотрят на вас женщины, вы не отняли светлого оружия, не срубили головы Черногорской. Албанцы сильно ударили и отодвинули Цеклинян до развалин на Салковине. Но не побежали шесть лютых змей и с ними 20 юношей, но храбро вскочили в развалину дома на краю Салковинской долины, под самым Жабляком, первый был знаменосец Милош, другой Даица Савичев, третий Нико Шутанович, четвертый Радо Савичев, пятый поп Дайкович и шестой Керцун Яикович. На них ударили лютые Албанцы и окружили развалину. Но мужественно обороняются Черногорцы, бьют безостановочно Турок и не дают приблизиться к развалине, не только ее освоить. Тут вышли три Турецких Сердаря и бранили войско, тогда вдруг бросились они и подошли так близко к развалинам, что схватили руками за дула Черногорских ружей. Тяжело им пришло тогда, но в беде и узнаются храбрые. Пусть тянут за длинные ружья, Туркам не отнять их. Они перелетают как соколы с пистолетами в руках, от отверстия к отверстию и бьют сквозь них Турок. Обороняют двери от Турок, чтобы не задавила их Турецкая сила: защищают стены развалины, чтобы через них не вошли Турки. Некогда заряжать им ружей и бьются они ружьями плашмя. На двое дверей избы ударила сила, выстрелили Албанские ружья, выстрелило первое и убило Миколина Иова, еще ребенка, но славного воина, осталась бездетная его мать. За Иовом убило Луку Богдановича, оба упали они один на другого. В это время раздалось много Албанских выстрелов через стену и в двое дверей, еще троих убили и шестерых ранили; от Турецкого огня упали в избу один сверх другого девять человек. Но посмотри большее несчастие: проклятые Турки все наступали более, наконец подожгли два стога соломы, которые стояли у избы, изба наполнилась дымом. Албанцы увидав, что несколько человек упало мертвых и раненых, ударили в двери. Ник Дека бросился первый с братом своим Мирашем, оба из храброго племени, живущего на Хотских вершинах, с обнаженными ножеми на двери. Но его встретил храбрый воин Даица Савичев, и так говорил Турку: нельзя идти вам вперед, здесь не вялые Турецкие роясы, но храбрые юноши Черногорские, твоя мать останется плакать бездетною. Прицелился ружьем и выстрелил Нику прямо в сердце, в это время выстрелили другие Черногорцы и убили Мираша; упали оба братья мертвыми один на другого на порог избы. Выбежал знаменосец Милош, втащил в избу Дику и храброму отрубил голову; потом выбежал Даица и отрубил голову Мирашу и бросил его на порог. Албанцы опять ударили на дверь, но выстрелили Цеклинские ружья, убили пять или шесть Албанцев; мертвые тела загородили двери. В это время выбежали Дайкович с соколом Керцуном и двум Туркам отрубили головы на самом пороге избы и тем отогнали Турок. В это время случилась другая удача, Цеклиняне погнали войско по широкой долине Салковине. Еслиб ты посмотрел теперь, друг, как бежат три Typeцкиe Сердаря и за ними лютые Албанцы по широкому полю Салковину, как гонят их молодцы Цеклиняне до самого Жабляка. Под Жабляком соединились Черногорцы, три раза выстрелили залпом и потом сели отдохнуть. Говорил Савович Даица Юсуфу Хотскому Главарю: доброе утро, брат, каково тебе сегодня было драться в Салковине с малочисленными Черногорцами? Хорошо ли вас встретили, довольно ли приготовили трупов, чтобы вам не с пустыми руками возвращаться домой? Отвечает Юсуф со стен Жабляка: а любезный побратим, хорошо нас встретила молодежь, довольно нам приготовила трупов За чем скрывать то, что будет известно; у нас сто двадцать мертвых и раненых, все избранные юноши и бойцы и между ними Лекич Cпахия. Но умоляю тебя побратим, возрати мне моих братьев Хотского племени, они там остались у избы и скажи мне, что там было. Бойца ему отвечает: не могу возвратить тебе братьев, нет обычая в нашей стороне отдавать назад мертвые тела. А спрашиваешь каково там было, то я скажу тебе правду, что вы причинили нам убыль, убили сокола Лешевича Вука, да других шестерых юношей и с десяток ранили; а добычи никакой не взяли, кроме полу-ружья Милоша знаменоносца.