ПОПОВ А. Н.

ПУТЕШЕСТВИЕ В ЧЕРНОГОРИЮ

Ситан ферман од Стамбола поде,
Оде ферман од града до града,
Доде ферман на Босну Везиру:
О Везире, моя верна слуго,
Ето самь ти ферман оправио,
Цару зевка, нема ни узура,
Дак Морача седи у каура.
Войску купи хайде на Морачу,
Купи воиске колико ти драго,
А не жали хазну, ни захиру.
А кад Везир ферман проучио
Онда Везир диван покупио
А у диван пустио теларе:
А нема ли каква сераскира
Дачу воиске тридесет хиляда, [255]
И да чу му хазну и захиру.
Да он иде на Морачу с воиском.
Док изиде Царев Делибаша,
Те Везиру полюбио руку,
Те Везиру приватио воиску
И прими му хазну и захиру.
У риечи, у коиой су были,
Док ево ти два дробнячка кнеза:
Те Везиру полюбише руку,
Лиепо их Везир дочекао,
Освачему еглен, заметнули
А найвыше зборе за Морачу;
Ал’ му веле два дробнячка кнеза:
Господаре Босанский Везиру,
Што че воиске тридесет хиляда,
Тек да трошишь хазну и захиру
И да прштиш раю сиротиню.
Дай нам войске дванаест хиляда
И дай нама стотину делия
И пред ньима царев Делибашу.
Кунем ти се а веру ти давам
Морачучу влашку приватити;
То Везиру врло мило было;
Даде войске дванаест хиляда [256]
И даде им стотину делия
И пред ньима царев Делибашу,
И одоше на Вранеше с воиском.
Ту су были три биела дана,
Кад четврто ютро освануло,
Па со Царев делибаша шета,
Поред нега два дробнячка кнеза,
Делибаша сетно невесело
Питаю га два кнеза дробнячка:
Господару царев делибаша
А што си нам сетно невесело,
Али ти е не уволю воиска,
Али ти се драгий препануо
Е Морачу нечеш приватити;
Кунем ти се, а веру ти давам
Морачу чеш влашку напунити
Калчинама и опалчинама,
Акамо ли нечеш приватити;
Бог вас клео, два кнеза Дробнячка,
Овде войске за Морачу нема;
Па се Турчин под шатором врати,
Па он ситне кньиге расписуе,
Найпрвуе кньигу одправие
У Сеницу и новом Базару, [257]
А ту Турске два сердара кажу
Чуйте Турцы, нему брача драга,
Де од цара ферман допануо,
Цару зевка нема, ни узура
Док Морача седи у каура,
Робе буле a cиeкy Турке,
Веч су цару даве доядиле.
Те е на ньих ферман истурио,
Купте войску хайте на Вранеше
На Вранеше на поле широко
А другу е кньигу оправио
Приеполю и беломе полю,
И ту Турска два сердара кажу,
И ньима е селам оправио:
Чуйте Турцы, нему брачо драга,
Естел чули, естел разумели,
Де од цара ферман допануо,
Цару иема зевка, ни узура
Док Морача седи у каура,
Робе буле а сиеку Турке,
А цару су даве досадиле.
Па и тречу кньигу оправио
У Таслицу и у Фочу равну,
И ту Турска два сердара кажу,
И ньима е селам оправио:
Чуйте Турцы, нему брача драга, [258]
Естел чули, естел разумели
Де од цара ферман допануо,
Цару нема зевка, ни узура
Док Морача седи у каура,
Робе буле, а сиеку Турке,
А цару су даве досадиле.
Купте воиску хайте на Вранеше,
На Вранеше на поле широко,
А ту Турцы да се состанемо.
А четврту кньигу оправио
Гацку равном и Требиню малом,
И у кньигу селам оправио,
Крк сердару с Гацка Смаиль-Аги:
Есил чуо, есил разумео,
Де од Цара ферман допануо,
Цару нема зевка, ни узура
Док Морача седи у каура;
Купи войску хайде на Вранеше,
На Вранеше на поле широко,
Ту сердаре да се состанемо
И мечу се еглен сотворимо
Како чемо удрит на Морачу.
Па е пету кньигу оправио
У Никшиче Осман-Капетану:
Есил чуо есил разумео
Доде ферман од Цара нашега,
Да се с войском иде на Морачу [259]
Цару нема зевка ни узура
Док Морача седи у Каура,
Войску купи хайде на Вранеше,
На Вранеше на поле широко,
А ту Турцы да се состанемо.
Кад ее сила Турска окупила
На Вранеше на поле широко,
Ал’ каква е сила у Турчина
Свак, би река, я би се порека,
Да би едног краля прифатила,
А камо ли да неби Морачу,
А Морачу неяку краину, –
Уто Телар у войску викную:
Баряктари узмите баряке
А првенци на коне яшите,
Да идемо у Дробняке с войском,
У дробняке на широке луке,
Да Ускоке прво разоримо
И ньиово робле поробимо.
Сва е войска на ноге скочила,
Пояхали хате и парипе.
Хайдуцима добра среча была.
Хайдучка се чета намерила
У крвавом граду Колашину,
Те е Турску войску опазила,
Похиташе и дневи и ночи, [260]
Додадоше хабер хайдуцыма.
Кад хайдуке хабер допануо,
Колико се болан препанули,
Шарене ти пушке дофатише
На свое се необрачу любе,
А за ньима гологлаве любе,
За майкама боса деца пиште,
Тако ньима Бог и среча даде
Уведоше робе у Морачу.
У Тушину удариша Турцы,
У Тушину на широке луке,
Те хайдучке куче похараше,
Похараше на их попалише
И то Турцы табор учинише,
Делибаша на биелу кулу,
Баш на кулу попа Милутина
И код нега сви Турски Сердари.
Тек што сели, зулум учинили,
Робе робе, a cиекy главе,
Кое даю Цареве хараче, –
Не познае кому се предае.
У те би смо яде опростили.
Него робе хайдучке невесте,
Те их Турчи Турчин на намазу
И узима за верене любе,
Те му яде опростить немогу, [261]
Ту несрече доста за Турака.
Виде войску са Яворя стража,
Што Морачу од Турака чува,
Па потрча стрмо низ планину
Докле доде Мияту Сердару;
Свему каже што е по истини,
А кад чуо Мияте Сердаре
Он дозива Якшу Капетана:
Сад што чемо Якша Побратиме,
Ево на нас силовита войска!
Доброчемо Мияте Сердаре,
Ми хайдемо ломнои гори Црной,
Уз’ колено нашем Господару,
Да писнемо, како змие люте,
Да нам даде люту Брчанию,
Да с Турчином крвцу пролиемо.
Како рекли, тако учинели
И шарене пушке дофатили,
Брзо пошли, како соколови,
А иошт брже на Цетине дошли;
Уз’ колено свога Господара
Заплакаше два србеки сокола,
Заплакаше како змие люте,
Ал’ Владыка ньима говорио:
Не плачите, двие верне слуге,
Ячу вама индат оправити, [262]
Мало войске, люта убойника,
Од Острога до крвава Спужа
Да с Турчином крвцу пролиете,
Ради свете вере православне
И свободе свога отачаства.
Па Владыка на ноге скочио.
Шаровите кньиге накитио.
Едну посла селу Мартиничу
А на руке Попу и Вуксану:
Чуйте добро, двие верне слуге,
Ето Турске воиске на Морачу
Веч купите люте краичнике,
Хайте брже с войском у Морачу
Да с Турчином крвцу пролиете
Другу шале на Орньойзи луци
А на име Марку Бошковичу:
Чуеш Марко, моя верна слуго,
Сердарь се е разболео люто,
Веч ти устай на ноге лагане
Ето Турске войске на Морачу,
Купи войску хайде у Морачу
Да с Турчином крвцу пролиете.
Па е тречу кньигу одправио
У Острогу Игумну Джорджий,
Свако мy уню накитио
Топе пали, а купи Брчане, [263]
Ето Турске воиске на Морачу,
Хаиде с войском брже у Морачу
Да с Турчином крвцу пролиете.
Па четврту кньигу одправио
На Павию Мркою Сердару.
Чуй Мркое, крило од краине,
Ето Турске войске на Морачу,
Хайде с войском брже у Морачу
Да с Турчином крвцу пролиетe.
Кад Владыка кньиге накитио,
Даде кньиге Якши и Мияту,
Отолен се они подигоше,
Поглавицам кньиге одниеше.
Поглавице кад кньиге примише,
С кныигама войску окупише,
Пут Мораче войску одведоше.
Пред войском од острога Бане
На негова широка дорина,
А каков е од острога бане!
На раме ну везена шишана,
А обедри дуга гадария,
А на раме джида обливена
А од поне вуком обшивена,
На верх джиде од медеда глава,
Зинула е како да е жива.
А за баном друге поглавице, [264]
А за ньима войска сваколика,
Мало воиске хиляда пушака,
Но све брза и лака бойника
Доде войска у Морачу тврду
И три дана трая у Морачу,
Кад четврто ютро освануло;
Ту освену Петак Турский светац,
Кад с’ небое Срби од Турака,
Све се Сербске сакупиле страже.
Да сеире силновиту воиску
Док Морачу сунце огрияло,
Огрияло па е засенило,
Но се Мият яду осетио
Тури очи уз Морачке стране,
Ал планину Турцы притиснули
Све баряци, ка мрки облаци,
Война копля како гора црна,
Него Мият дозива войводу:
О войводо. Мино Радовичу,
Ево на нас ударише Турцы!
А войвода грлом подвикуе,
Свакоега Кнеза и войводу
И юнака што е од юнашства.
Ходте брачо, да се послушамо,
Я вас кумим Богом великием.
Да мы наше плечи окренемо [265]
А и наше кресташе баряке,
То че видеть са планине Турцы
Начераче хате и парипе,
Коче више глава окинути;
Коче више робе заробити.
Како рече, тако учинише
И Турцыма плеча окренуше,
А и наше кресташе баряке.
То видеше од планине Турцы
За Србима коне начераше.
До велика поля Драговича
Ни б и мертви, ни би раненика.
Акад полю Драговича были
Поскоше еднога юнака,
По имену Крушовца Николу,
Одниеше Делибаши главу,
Те им дава бакшич и челенке,
И на поле табор учинише.
Док се примрак магла замаглио,
А од Ратне и Мораче Доне,
А из магле крупа пропадаше,
А то примак магле небияше,
Веч то беше Попе и Вуксане
У густоме диму од пушака;
А то ситна крупа небияше,
Вече вруча зрна из пушака; [266]
Ал’ немогу Турке пошенути,
Док истече даница звиезда,
Од звиезде муне сиеваху
И у Турску войску ударяху;
То небеше даница звиезда.
Веч то беше Мина воевода
Поред нега Мияте Сердаре,
А то жива не cиeвa муня,
Нeгo остра сабля Миятова.
Ал’ немогу Турке пошенути,
Док од капе пукоше громови
А у Турску войску ударише,
То небеху небесни громови,
Но то Беше од Острога бане
Поред нега Мркое Сердаре,
На Турску е ударише войску.
С сваке стране привручи Турцыма,
Турцы бежат плеча обрнуше,
А Срби их мужки почераше,
Садно равна поля Драговича
До биeлe куле Драговича,
Петьстотина глава окинуше,
Петьстотина хата уграбише
Од биеле куле Драговича [267]
До велике ступе Попадила,
Петьстотина глава посекоше,
Петьстотина хата уграбише
А кад к ступи Попадила были
Док долече кресташина орле,
Крстан орле великие крила.
То небеше крсташина орле,
Но то беше Миконичу Марко.
Код ступе е пресекао Турке,
Па отолен почераше Турке
Од велике ступе Попадила
До левшита села хайдучкого,
Петстотина глава поскоше,
Петстотина хата уграбише
И примише уз Рзачу Турке
Но де среча ту е и несреча,
Пуче бумба а пуче лубарда
Уби бумба Мркоя Сердара,
А лубарда Шушу Баряктара.
Србима се уморише руке
Сиекучи уз Рзачу Турке.
Од Србаля мало ко погибе
От Турака мало ко утече.
Богу хвала Срби задобише! [268]

* * *

Мелко писанный фирман пошел от Стамбула, шел из города в город, пришел в Боснию к Визирю. О Визирь, мой верный слуга, сам я отправил к тебе фирман, Царю нет покоя и радости, пока Морача принадлежит Гяурам. Собери войско иди на Морачу, совокупи войска сколько хочешь не жалей денег и припасав. Когда Везирь получил фирман, тогда собрал диван и выпустил глашатая. Нe найдется ли Сераскира, я дам ему 30 тысяч войска и дал ему денег и припасов, чтобы шел он на Морачу с войском. Тогда вышел Царев Дели-Паша, он поцеловаль руку Визирю, взял у него войско, и деньги и припасы. Но когда они говорили пришли Дробряцкие князья, тоже поцеловали Визирю руку, их ласково встретил Визирь, обо всем поговорили, а наиболее говорили о Мараче. Тогда говорят ему два Дробряцкие князья: господин Боснийский Визирь, зачем даешь 30 тысяч войска, только тратишь казну и припасы и беднишь раясов сирот. Дай нам войска 12 тысяч и дай сотню делиев, под предводительством Царского Дели-Паши, мы клянемся и обещаем тебе завоевать влашскую Морачу. Ето понравилось очень Визирю, он дал им войска 12 тысяч и сто делиев, под предводительством Царского Дели-Паши и дал им денег и запасов, и пошли они на Вранеше с войском, тут пробыли три белых дня. Когда рассветало четвертое утро, в смущении ходил Царев Дели-Паша, с ним Дробняцкие князья и они его спрашивали: Господарь Царев Дели-Паша, от чего ты так сильно грустен; разве у тебя мало войска, или ты испугался и не думаешь завоевать Морачу; клянемся тебе и обещаем, что Морачу ты можешь наполнить обувью твоих воинов, не только завоевать. Что вы Дробняцкие князья, нет у меня достаточно войска для Морачи. Тогда Турок пошел в шатер и написал мелкие письма; первое письмо отправил в Новый Базар и Сеницу и говорил тамошним двум Сердарям: слушайте дорогие братья Турки, от Царя пришел фирман, ему нет покоя и удовольствия пока Морача в руках Гяуров, они берут в плен женшин и рубят Турок и давно ему надоели. Теперь он прислал против них фирман, собирайте войско выходите на Вранеше, широкое поле; а другое письмо отправил в Приеполь и Белополье и так двум Турецким Сердарям писал, посылая поклон: слушайте братья Турки, слышали ли вы, что пришел фирман от Царя, ему нет покоя и проч. Потом третье написал письмо в Таслицу и дольную Фочу и так двум Турецким Сердарям говорил и проч. приходите Турки на широкое поле Вранеше, там мы соединимся. И четвертое письмо отправил в дальную Гацко и малый Требин и в письме писал поклон и проч. На Вранеше мы Сердары соединимся и посоветуемся как ударить на Морачу. Пятое письмо написал в Никшичи к Осман Капитану: знаешь ли, что от Царя пришел фирман и проч. Когда совокупилась Турецкая сила, на Вранеше, на широком поле, – но какова же сила у Турок, всякий бы сказал, а я бы и поручился, что возмет в плен какого нибудь короля, не только завоюет Морачу, небольшое местечко, – тогда глашатай крикнул войску: знаменоносцы возьмите знамена, а первенцы садитесь на коней, чтобы идти на Дробняков с войском, на широкую равнину, сначала разорить Ускоков и их покорить семейства. Все войско вскочило на ноги, поехала конница, но Ускокам пощастливилось, их четы были у кровавого города Колашина, они заметили Турецкое войско. Когда ускоки услыхали об этом они сильно смутились, хватили пестрые пушки и пошли не оглядываясь на жен, а за ними простоволосые жены, за матерьми босоногие плакали дети. Так было угодно Богу, Турки пленили Морачу и ударили на Тушин, на широкие луга, пожгли Ускочьские избы и остановились лагерем. Дели-Паша в белой избе попа Милютина и вокруг него все Турецкие Сердари, только что остановились, зделали зло, стали грабить и рубить головы, за которые им платят; это мы простили бы им, но брали в плен женщин; их турчит Турок на молитве и берет в жены. Этого нельзя им простить. В этом много беды Туркам. Войско увидало с горы Явора стража, которая оберегала Морачу от Турок, побежала под гору, к Сердарю Мияту и все расказала ему по правде. Когда услышал Мият, он позвал Якшу, капитана: что нам делать побратим Якша, на нас напало сильное войско? Надо, Мият идти нам в Черную гору, заплачем, как лютые змеи, на коленях стоя перед Господарем, чтобы дал нам храбрых Бердчан, драться с Турками. Как сказали, так и сделали; скоро пошли, как соколы и еще скорее пришли в Цетин. На коленях перед Господарем заплакали, два Сербских сокола, заплакали как лютые змеи. Но Владыка им говорил: не плачьте мои верные слуги, я пришлю вам помощь, мало войска, но хороших бойцов, из страны от Острога до кровавого Спужа. Чтобы драться вам с Турками, за святую Православную веру и свободу своего отечества. Потом встал Владыка и написал письма, одно в село Мартыничи на имя Попа и Вуксана: слушайте двое верных слуг, Турки напали на Морачу, собирайте пограничных жителей, идите скорее с войском в Морачу драться с Турками. Другое послал в Орньозе, на имя Марка Бошковича: слушай Марко мой верный слуга, Сердарь сильно заболел, потому ты будь за него, Турки напали и проч. Третье письмо отправил в Острог к Игумену Георгию и так писал ему: пали из пушек и собирай Бердчан, Турки напали и пр. Потом четвертое письмо написал в Павию Сердарю Мркое, слушай Мркое, крыло у крайны Турки и проч. Когда Владыка написал письма, отдал их Якше и Мияту, они пошли оттуда и разнесли главарям письма. Главари, прочитав письма, собрали войска и повели к Мораче. Перед войском Острожский Бан, на его статном коне; а каков Острожский Бан, на нем кольчатый панцырь, с боку длинная сабля, и обделанное медью и обшитое волком копье, а на копье медвежья голова зияла, как живая. За Баном другиe Главари и за ними все войско; мало войска, тысяча ружей, но все резвые и легкиe воины. Пришло войско в твердую Морачу и три дни стояло у Морачи; когда же настал четвертый день, четверг Турецкий праздник, когда Черногорцы не боятся нападений Турок, Сербские совокупились стражиеще до рассвета. Когда Морачу осветило солнце, осветило и потом скрылось, Мият смотрел в гору и увидел, что Турки наполнили гору; все, знамена, как темные облака и копья, как черная гора. Он позвал воеводу Радовича: смотри на нас ударили Турки; а воевода скликал всех юнаков и князей и воевод, сходитесь братья и слушайте: заклинаю вас Богом, обратим тыл Туркам и скрестим наши знамена; когда увидят это Турки с горы, они пустят коней за нами, с тем, чтобы друг перед другом отрубить более наших голов и взять добычи. Как сказали так и сделали, открыли тыл Туркам и скрестили знамена. Увидевши это с горы Турки пустились за Сербами. До поля Драговича, не было ни мертвых, ни раненых; но в Драговическом поле они убили одного юнака, Николу Крушавца, отнесли его голову Делипаше и он дал им за то денег и перья на тюрбан. В поле они стояли до тех пор, пока не затуманило от Ратне и дольней Мораче, а из тумана упала крупа; но то не был туман, а был поп и Вуксан в густом ружейном дыму; то не была крупа, но ружейный пули. Однако не пошатнулись Турки до тех пор, пока не взошла денница звезда, от звезды сыпались молнии и ударяли в Турецкое войско; но то не была денница звезда, а Мина воевода и с ним Сердарь Mият; то не блистала молния, но острая сабля Mията; и они не могли пошатнуть Турок, до тех пор, пока с вершины не ударили громы и не разразились на Турецкое войско; то не были небесные громы, это Острожский Бан и с ним Мркое Сердарь ударили на Турецкое войско и окружили его со всех сторон. Турки побежали без оглядки, Сербы погнали их храбро; с поля Драговича до дома Драговича 500 голов отрубили, 500 коней отняли; от дома Драговича до мельницы Попадила 500 голов отрубили, 500 отняли коней; когда же были у мельницы, вылетел горный орел, широкие крылья: но то не был горный орел, а Марко Миконич, он пересек дорогу Туркам; оттуда опять погнали Турок до села Ускочьского Левшита, еще 500 отрубили голов и 500 отняли коней, прогнали Турок до Ржачи. Но где счастье там и несчастье, гремит пушка и мартира, пушка убила Мркое Сердаря, а мартира Шушу знаменоносца. У Сербов уморились руки, секучи у Ржачи Турок; из Сербов мало погибло, из Турок мало ушло; славу Богу приобрели Сербы.