ПОПОВ А. Н.

ПУТЕШЕСТВИЕ В ЧЕРНОГОРИЮ

Пиле Aгe подгоричке вино
На сарае Бега Абдовича,
Мечу ньйма два брата Крньича;
Пию вино разговараю се:
А найвыше зборе за Краину,
А найвыше зборе за юнашство.
Него рече Беже Абдовичу
Злога селе, aгe подгоричке,
Злога селе и вино попиле
На сарае Бега Абдовича,
Крайне нам Брцке додияше,
Подгорицу нашу затворише;
Ма све бы смо яде опростили,
Но с огради града премо града
Без тестира Цара и Везира; [230]
А Рогаме Пиперска Крайна,
Недаю нам подичи овчара,
Да изяви овце из ван града.
И те бы смо яде опростили,
Но сиеку по ливаде Турке,
По ливаде до воде рыбнице;
Де ми, Турцы, очима гледамо.
Де гледамо, помочь неможемо
И те бы смо яде опростили,
Но фатаю наше буле младе,
Скидаю им са грла дердане;
То нестой у нашем корану,
Taй е зулум подниети не може,
Веч хаидемо, ядна брачо Турцы,
Да крваву даву одправимо
У Мустафе Скадарског Везира,
Да нам даде люту Арбанию.
И пред ньоме хота Хасан-Агу,
Да удримо с воиском на Рогаме,
На Рогаме Пиперску крайну.
Да Рогаме града разградймо.
Садь е ньима мало ударйти,
Пиперй су дигли на планину.
Де год има лакца и боиника. [231]
И чобана, люта убойника,
Све е дигло сада на планину.
Како рече Беже Абдовичу
Свега Aгe листом послушаше
И послаша Крньича Мурата,
На негова дебелога хата,
Послашега Скадру биеломе,
У Мустафе ньиова Везира.
А кад мурат пред Везйром доде
Люто плаче и сузе пролива:
А помагай драгй Господаре,
Крайне нам влашке додияше;
А особито крвави Пиперй.
Ал’ све ядй опростить могаемо
Оградише града съпрема града
Без тестира Цара и Везира,
Съпрема наше Варом подгорйце;
А Рогаме Пиперске крайне, и пр.
Но нам подай люту Арбанию
И пред ньима xoтa Хасан-Агу,
Уда Рогаме града разградимо,
Многе наше яде осветимо,
Кад Мурата Везир разумию,
Скочй хитро на ноге лагане, [232]
На дозива хота Хасан-Агу
И овако нему беседио:
Устай слуго на ноге лагане
И покупи листом Арбанию,
Арбанию купи потефтеру,
Скупи воиске, што найвише можешь,
Те поведи сйлу на Рогаме,
Да Рогаме града разградите.
Кои се е скоро оградио,
С према наше варош Подгорице
Без тестира Цара и Везира.
Хасан-Ага на ноге скочио
И окупи листом Арбанию,
Арбание скупи шест хиляде;
Па окрену сйловйту воиску
Те с ньом Ага паде на Доляне,
На Доляне выше Подгорице,
Ночу паде, ночу табор мече
Из табора слуге одправио,
На сарае Бега Абдовича;
А код слуге на сарае быле.
Ту надоше Бега Абдовича,
Око нега Aгe Подгоричке,
Селам су им слуге учиниле:
Селам тебе Беже Абдовичу [233]
И остале Aгe Подгоричке
Од нашега Аге-Асан-Аге,
Это Ага на равне доляне
Око нега многа Арбание;
Веч устайте на ноге лагане
Те дигните листом Подгорицу,
Хаите сньоме Aгe на Доляне
Ти остани Беже Абдовичу,
Остан Беже на твое сарае
Да приправляш ручак Арбаний,
Кад се врате са села Рагаме
Биче воиска трудна и уморна,
Да почину и ручаю Турцы.
Одъма Aгe на ноге скочише,
Подигоше варош Подгорицу,
Отидоше, Aгe на Доляне
Кад се сйлна составила воиска,
На трое су воиску диелили
И пред воиском врлй Булюмбаше,
А пред ньима лаке калаузе,
Кой знаду кланце и путове,
И газове на воде морачу.
Пред едном су два брага Крньича
Да отиду полю стрганйцы, [234]
Да чекаю помоч од Пипера,
Да неможе приспет у Рогаме;
За ньима су войске три хиляде.
А пред другом Груцки воевода
И с воеводом до два дечевича,
И за ньйма войске три хиляде,
Да отиду Броду Рашковоме
Да умику село од Рогама
И чекаю помочь од Пипера.
Пред тречом е хоте Хасан-Ага,
За ньим войске четири хиляде,
С войском поде уполе Рогамско,
Да удари на село Рогаме;
Ал’ Турцыма лоша среча была,
Преде зоре селу ударише.
Преде зоре четири сахата.
Кад вриеме ние од ударца,
Тада Турцы на село удрише.
Ал’ да видиш деце Рогамяна
Одма ты се они затворише.
Затворите у четирй куле,
У биелу Ненадича Кулу,
И у кулу Чукнича Савича,
У биелу Вучинину кулу, [235]
И у кулу Блажийча Новака;
Но найприед ударише Турцы
На биелу кулу Ненадича,
А дозива Ага Хасан Ага
Есль у кулу, Ненадичу Джуро,
Еси ли ми ручак приправио
Стидне самь ти госте сакупио,
Сакупио мою Арбанию;
Мука им е ручак приправити.
Но из куле одговара Джуро:
Хайд наприед Ага Хасан Ага,
Лиеп самь ти ручак приправио
Из пушака црние крушака,
Од ножева вина црвенога,
Вазда самь ти таки приправляо
И ютрос чу, ако Бог да.
У клети Турцы кидисаше
Те све село сйлом освоише,
А четирй куле опасаше,
У кое су деца Рогамянй
С неколико Пиперски Пандура;
Но Сербима веля среча была,
Турцы селу огань утурише,
Све пояче огнем опалише
И остале куче сламарице; [236]
Сйну село, када грану сунце,
То Сербима веля среча была,
Многе Турке на ватру побише
И од кула Турке од макоше.
А кад виде Джуро Ненадичу,
Е од куле узмакоше Турцы,
Он повйкну Тома и Стефана
И остале у кулу Пандуре:
Де сте децо, нигде ви небило.
Де ши кой не уграби главе,
А од куле одагнасмо Турке.
Ал’ да видиш доброга юнака,
Младо момче Цековича Тома,
Он од куле отворио врата
И живога уфати Турчина,
Не какога Груду Баряктара;
Те Турчйну посиече главу,
Понесе е на биелу кулу
Ал’ да видиш муке и неволе
На биелу Чукничеву кулу!
На ню удри люта Арбание,
Ал’ е кула сламом покривена.
Арбанаси кулу запалише;
У кулу су три добра юнака [237]
Два сестрича Лутовца Радоя
Са своием милием уяком,
Ал’ говори Лутовац Радое:
О Бога, вы до два сестричича
Што чесмо од живота свога
Ево кулу запалише Турцы,
Ал’ е бол пред ньом из трчати
Да ни Турцы посиеку главу,
Ал’ уживи огань изгорети.
Говоре ту до два сестричичи:
Наш уяче Лутовац Радое,
Из куле е боле искочати
Но ужива огань изгорети,
Да ни Турцы по сиеку главе
Нек их носе скадру биеломе,
Плати че их, ютрос ак Бог да,
Него викни грлом и авазом
На биелу Вучинину кулу
Е за дружна Вучинина кула,
Да обрате пушке шаровите,
Да размакну око куле Турке,
Не би ли нам друма отворили
Не бы смо ли кои убежали,
У биелу Вучинину кулу.
У то зовну Лутовац Радое, [238]
Они танке пушке обратише
Са биеле Вучинине куле
Одагнаше люту Арбанию
И од куле врате очистише,
Тад скочише три добра юнака
Те од куле одворише врате
И вратима загон учинише,
Тако ньима Бог и среча даде,
Сва троица здраво утрчаше
У биелу Вучинину кулу.
Али виче Ненадичу Джуро:
Виче Джуро са биеле куле
Фала Богу, фала великоме
Што бы ютрос мене од Пипера,
Али их е сила притиснула.
Али их е муня попалила,
Те ми ютрос не би на неволю
Како су се вазда на учили.
У риечи кою говораше
У то нему мала помочь доче,
Од завале, села крвавога.
А пред ньоме соко тица сива,
Младо момче Лека Таланович
И за ньиме двадесеть Заваляна,
На легоше верхом везешником [239]
На биелу Чукничеву кулу;
Те на кули огань претулиши,
Де удришй деда Заваляни
Када пуче небесно вриеме,
Те низ село потискоше Турке.
Ал’ да тиe погледати было
Младо момче Леку Баряктара,
Како гони низ Рогаме Турке,
Ер се беше Лека зафалио,
За фалио усвою дружину,
Даче Турску уграбити главу,
Ал’ Турчина жива уфатити,
Али свою главу изгубити.
И у Турке загон учинио.
Да уграби од Турчина главу;
Но пукоше пушке од Турака
И ушибе Леку Баряктара.
У то друга поточ прискочила,
Од, Стиене села дебелога
А пред ньима Бечко Вукашине
Поред нега Муратов Тодаре,
И од банде удрише на Турке,
Од шйрока поля стрчанице;
Тадар Турцы плечи обратише
А Пиперй боле навалише [240]
И низ село подагнаше Турке
У то треча поточ прискочила.
Од малога села Петровича
Прискочило тридесет Петровича
А пред ньима Перовйч Станиша,
Тад Пиперй мушки кидисаше,
Рогамяни куле отворише
И из села Турке почераше,
Од биеле куле Ненадича
До биеле Навакове куле
Четрнаест глава посекаше;
Те низ гору почераше Турке
Угнаше их у воду Морачу.
Пребежаше на загорич Турцы
А Пипери шемлук учинише;
Са бpиeгa pиeкe Мораче
Ал’ дозива Ненадичу Джуро,
Ca бpиeгa риеке Мораче,
Он дозивле Агу Хасан Агу:
Обрати се Аго Хасан Аго,
Обрати се те ми право кажи,
Како тиe на Рогаме было
Есам ли те люцки дочекао,
Како самь ти ютрос обечао
И кажи ми, качеш опет дочи. [241]
Да приправлям ручак Арбаний,
Боле чу те опет дочекатй.
Но из воиске Ага проговара:
Бог те убио, Ненадичу Джуро,
Како си ми ютрос дочекао;
Ни кад ти се повратити нечу
Ти си мене ютрос нагрдио
И мое си очи извадио,
Триста си ми изгубио друга,
Све бирану момчад Арбанаску;
За црними ютрос Арбанию. [242]

* * *

Подгорицкие Аги пировали в доме Бея Абдовича и между ними два брата Криньича, пили вино и разговаривали. Наиболее говорили об Крайне, наиболее говорили о военных подвигах; и сказали Бею Абдовичу Подгорицкие Аги: мы пировали в твоем доме, а Бердские страны нам надоели, затворили нашу Подгорицу; это мы бы им еще простили, но построили укрепление прямо против крепости, без позволения Царя и Визиря; а Пиперское село Рогаме не дает нашим пастухам выводить овец на паству вон из города. Мы бы и то им простили, но убивают Турок по долине до реки Рыбницы, мы же Турки смотрим на это, а помочь не можем И то мы бы им простили, но ловят наших женщин и скидают с них ожерелья. Этого не писано в нашем Коране, такой обиды мы не можем перенести; но пойдем, братья Турки чтобы отмстить кровавую обиду, попросим у Мустафе Скутарского Визиря, храбрых Албанцев под предводительством Гасан-аги Хотского и ударим с войском на Пиперское село Рогаме и разрушим их крепление. Теперь легко на них напасть, все Пиперы ушли в горы; сколько ни было у них легких воинов и лютых бойцов пастухов, теперь все ушли в горы. Как сказал Бей Абдович, его сейчас послушались все Аги и послали Мурата Криньича, на его статном коне, в белый Скутари к Визирю Мустафе. Когда Мурат пришел к Визирю, горько плача и проливая слезы говорил: помоги драгой господарь, нам надоели Влашские пограничные жители, а особенно кровавые Пиперы. Мы бы могли все простить, но построили укрепления прямо против крепости нашей Подгорицы, без позволения Царя и Визиря, а Рогаме Пиперское село и прочее. Но дай нам храбрых Албанцев под предводительством Хасан-Аги Хотского, чтобы мы разгромили Рогаме и отмстили наши обиды. Когда услышал Визирь он быстро вскочил на легкие ноги, позвал Гасан Агу и так ему говорил: вставай слуга на легкие ноги, собери разом Албанцев, собирай по переписи и составь войско сколько можешь больше; поведи его на Рогаме, разрушь Рогамские укрепления, которые скоро построились против нашей крепости Подгорицы, без позволения Царя и Визиря. Хасан-Ага вскочил на ноги и разом собрал 6 тысяч Албанцев; потом двинул войско и с ним пришел на Доляну, выше Подгорицы, пришел ночью и ночью же построил лагерь. Из лагеря отправил слуг в дом Бея Абдовича; когда слуги пришли к нему в дом, нашли его окруженного Подгорицкими Агами и поклонились ему и сказали: поклон тебe Бей Абдович и вам Подгорицкие Аги, от нашего Гасан-Аги, он стоит в Долянской равнине с многочисленными Албанцами. Вставайте на легкие ноги, подвигните разом Подгорицу и идите, Аги, к нему на Доляны. Ты же Бей Абдовичь останься в твоем доме и приготовь угощение Албанцам. Когда возвратятся из села Долян, войско будет усталое, то чтобы могли Турки отдохнуть и попировать. Тогда вскочили Аги, собрали Подгоричан и пошли на Доляны. Когда составилось сильное войско, разделили его на три части, перед войском поставили Булюмбашей, а перед ними легких застрельщиков, которые знают все тропинки и дороги и броды на реке Мораче. С одним отрядом два брата Криньича должны были идти в Строганицкое поле, чтобы поджидать ту помощь, которая могла придти от Пиперов и недопустить ее к Рогаме: с ними было три тысячи войска. Другим отрядом предводительствовал Груцкий воевода, с ним два Дечевича, а войска было три тысячи; они должны были идти к броду при селе Рашки, закрыть это село от Рогаме и также ожидать Пиперов. Третию часть войска предводительствовал Гасан-Ага, с ним было четыре тысячи и он пошел в Рогамское поле, чтобы ударить на село Рогаме. Но Туркам было плохое счастье, за четыре часа до зори они ударили на село, ударили тогда когда не время нападать. Но посмотри на Рогамлян, они затворились в четыре укрепленные избы, в избы Ненадича, Чукнича-Савича, Вука и Блажича Новака. Наперед ударили Турки на белую избу Ненадича. Крикнул Гасан-Ага: дома ли ты Джуро Ненадичь, приготовил ли праздник, я собрал тебe гостей моих Албанцев, трудно им приготовить праздник. Но из избы отвечает Джуро: милости просим Гасан-Ага, славный приготовил я тебе праздник из черных зерен ружейных да из красного вина от ножей; всегда такой праздник приготовляю тебе и сегодня также, если Бог даст. Проклятые Турки бросились, освоили все село и окружили четыре избы, в которых заперлись Рогамляне с немногими Пиперскими Пандурами. Но Сербы были очень счастливы. Турки подожгли село, пожгли все дворы и избы, крытые соломою. Но на счастье Сербам скоро взошло солнце и осветило село, тогда они многих перестреляли Турок и отогнали их от избы. Когда увидал Ненадичь, что Турки отступили от избы, он сказал Томе и Стефану и остальным Пандурам, которые были в избе: Где вы дети, чтобы вас не было, если кто нибудь не отрубит Турецкой головы, теперь мы отогнали их от избы! Вот смотри на славного храбреца молодого юношу Тому Цековича, он отворил двери избы, схватил живого Турка, известного знаменоносца Груду, отрубил ему голову и унес ее в избу. Но если хочешь видеть несчастие, взгляни на белую избу Чукнича, на нее ударили злые Албанцы. Эта изба покрыта соломой и Албанцы ее подожгли, в избе же три славных воина, два племянника Лютовца Радое с своим милым дядею. Говорит Лютовец Радое: племянники как промышлять нам теперь о своей жизни, избу подожгли Турки, что нам лучше, выбежать из избы, чтобы Турки отрубили нам головы или живьем сгореть в огне. Отвечают ему племянники: дядя наш Лутоец Радое лучше нам выбежать из избы, чем живым сгореть в огне. Пусть Турки отрубят нам головы отнесут их в белый Скутари, там им заплатят за них, если Бог даст; но крикни друзьям, что в избе Вука, пусть они в нашу сторону обратят пестрые ружья, разгонят Турок, очистят нам дорогу и тогда мы перебежим в их избу. Крикнул им Лютовец Радое и они обратили в эту сторону тонкие ружья, отогнали злых Албанцев и очистили двери избы; тогда вскочили три храбрых воина, отворили двери, побежали и, Бог дал им счастье, все трое здоровы ушли в белую избу Вука. Но говорит Ненадичь Джуро: хвала Богу хвала, великому если бы поспели Пиперы не пришлось бы мне быть в такой неволе, или тоже на них напало войско, или их спалила молния. В то время как он говорил, пришла небольшая помощь из Завал кровавого села, под предводительством сокола сизой птицы, младого юноши Леки Томановича, с ним было 20 Завалян. Когда с вершины Кома налегли на избу Чукнича и подожгли ее, тогда ударили Заваляне и погнали Турок на край села. Тогда надо бы поглядеть было, на молодого юношу знаменоносца Леку, как он гонит Турок из Рогаме. Похвалился он своей дружине, что отрубит голову или живого ухватит Турка, или сам будет убит, и потому он бросился на Турок, чтобы отрубить Турецкую голову. Но ударили Турецкие ружья и убили знаменоносца Леку. В это время подошла другая помощь из доброго села Стены под предводительством Вукашина, вместе с Тодарем Муратовичем; они с боку ударили на Турок от широкого поля Строганицы. Тогда Турки обратили тыл, а Пиперы еще сильнее ударили на них и погнали из села. В это время пришла третья помощь из небольшого села Петровича под предводительством Станиши. Тогда Пиперы сильно ударили, Рогамляне вышли из засад и погнали Турок из села; от белой избы Ненадича до избы Новака, отрубили четырнадцать голов; погнали Турок под гору к реке Мораче, через которую и переправились Турки, Пиперы же сделали привал. С берега реки Морачи Ненадичь Джюро говорил Гасан-Аге: обратись Асат-Ага и скажи по правде, каково тебе было на Рогаме; так ли хорошо я тебя встретил, как обещал по утру и скажи мне, когда собираешься придти опять, чтобы я приготовил угощение Албанцам, хочу тебя еще лучше встретить. Но из войска отвечал Ага: чтоб убил тебя Бог, Ненадичь Джуро, так ты встретил меня сегодня. Ты меня сегодня наградил, выколол мне глаза, триста погубил у меня воинов, избранных Албанских юношей, осрамил сегодня моих Албанцев.