Описание Сербского народа

(Продолжение.)

В пашалыке Белградском верховный властелин и распорядитель есть Паша трехбунчужный (Учтуглия), титулуемый также и Визирем. Под начальством таких Пашей находится еще по нескольку двухбунчужных, как на пример под Боснийским Зворничский, Сребреничский, Гораждский, Скопальский, Новопазарский. Учшуглия - Паша, как наместник Падишаха, имеет власть в пашалыке своем лишить жизни всякого человека, и Турка и раию, не опасаясь, чтобы кто нибудь спросил его, почему он так сделал. Под ним старший чиновник есть Кяия, большею частию двухбунчужный, и в таком случае называемый Кяия-Паша (неимеющий бунчуков называется Кяия-Бег); далее следует казнадар (цалмейстер), степенью много низший последнего. Паша имеет собственную гвардию, или телохранителей (делие) конных, с длинными шапками, и [216] предводитель их называется делибаша; служители его суть кавази и чауши. Люди, посылаемые Пашею в другой город или в какое нибудь селение, дабы представить к суду кого следует, называются в таком случае бумбашири, а приказ Пашин или ордер - бурунтия. Сам Паша обыкновенно живет в главном городе своей области (на пример, Боснийский в Травнике, Белградский в Белграде), и он никогда неездит по городам своего пашалыка, чтобы видеть собственными глазами, где чтo делается. Паши поставляются в Царьграде, куда они, кроме определенной в Султанскую казну суммы, обязаны посылать деньги к министрам и к другим вельможам; от того главным делом у них считается собирать как можно больше денег. Паша Белградский, кроме арача, пореза и чибука (См. предыдущий нумер), получает большой доход и от табаку, которой сеют при Саве, при Дунае; равным образом и пени служат обильным источником доходов для Пашей злых и сребролюбивых, какими бывают они по большей части: Паша подвергает пеням и раию и Турка - гораздо чаще последнего, ибо етот [217] богаче. Политика Двора Турецкого редко допускает Паше оставаться долго на одном месте; напротив, она часто меняет сих чиновников. Многие из них, или за вину, или по клевете, лишаются и головы (обыкновенно посылаемой в Константинополь), часто сами незная, за чтo именно. Верность Пашей к Государю их такова, что весьма редкой из них защищает жизнь свою против Султанского повеления и может быть из тысячи ненайдется ни одного, которой бы не захотел лучше умереть по воле Султана, чем жить в земле Христианской.

В каждой наии главной город имеет своего Кадию и Муселима. Кадия судить по Алкорану, а Муселим (которой называется и овеводою) заключает обвиняемых в тюрьму и совершает над ними приговоры Кадии. Оба они не только не получают никакого жалованья от правительства, но еще и сами достают себе местa посредством денег. Таким образом доход их большею частию состоит из пеней и судных пошлин, и потому они должны желать, чтоб у уезде их было как можно более несправедливых людей и просителей. Кадия, [218] вздумавши кого нибудь вызвать к себе из селения, посылает за ним своего урядника с письменным приказом. Кто непоехал бы с урядником; тот мятежник, и ему нет другого средства избавиться от беды, как бежать к Гайдукам. Кто же не противится и едет с урядником; тот, кроме всех других убытков, должен еще заплатить и своему спутнику. По закону Муселим невластен ничего делать сам собою, без Кадии; но поелику последний имеет на своей стороне одну лишь ученость, а Муселимы бывают люди военные и любимцы Паши, получающие место свое, как награду заслугам: то они, мало думая о Кадии, делают чтo хотят, особливо же во время войны и замешательств.

В Сербии Турки, как господa, живут обыкновенно по крепостям и в городах. Они, в качестве благородных людей в Империи, не платят никакой подати (ни арача, ни пореза, ни чибука), а единственно содержат по городам почту для гонцов Султанских; на сей конец в начале Марта она допускаются к торгам, и повинность остается за тем, кто объявит самую дешевую цену. Если же Турок [219] живет на земле помещичей, на пример в малом городе или в местечке; в тком случае и он должен давать десятину, или платить деньги. Если в городе сделается убийство, - и он платит цену за голову. По малым городам и по местечкам некоторые из Турков, особливо Босняки (Сербы Магометанского закона), возделывают землю и держат скотину; совсем не то в крепостях и в городах значительных. Там живут господa и множество праздных, которые питаются трудами раий (на пример спаии, читлуксаибии, разные чиновники, служители); прочие торгуют или занимаются ремеслами. Но есть и ремесла господские, исключительно принадлежащие Туркам: Серб, на пример, не может ни ковать лошадей, ни быть сыромятником, ни шорником, ни пуговишником; с трудом дозволяется ему избрать ремесло цирюльника и башмачника. Сербам предоставляется свобода быть портными, оружейниками (Оружейник называется посербски (словом, принятым с Турецкого) туфекчия; начальник над оружейниками - туфекчибаша. См. Сербский Словарь Вука Стефановича. Следственно г. Арцыбышев объяснил весьма удовлетворительно, какими тюфяками осажденные Москвичи отбивались от полчищ Тохтамыша. См. В. Е. 1827, N 12, стран. 248. В И. Г. Р. тюфяки приняты за толстые бревна и за махины для защиты городов. Т. М, стран. 83 и примеч. 94. Перев.), золотых дел [220] мастерами, хлебниками; но скорнячество есть ремесло, им вовсе не принадлежащее.

Только Турок Турку может сказать селам (слово, которым приветствуют один другого). Скажи ето слово раия Турку - одно из двух: смерть, или отречение от веры. Для предосторожности же, чтоб и Турок не ошибся, принято за правило наблюдать различие в одежде. Потому-то раия несмеет носить зеленого цвета, и вообще богатого наряда, каким щеголяют Турки, на пример шалевого повойника на голове, блестящих накладок на груди (похожих на панцырь), доламанов, особливо же вышитых серебром или золотом. В некоторых местах раиям запрещается носить красные шапочки и башмаки сего цвета; в Царьграде одни лишь бератрии могут являться в желтых чулках и папучах. Таким же образом раии неприлично имеет у себя хороший дом, какой бывает у Турков, а тем более лучший, ни коня доброго и статного; даже на природные дары [221] в раии, на пример на лице благолепное, на большую и красивую бороду, Турки смотрят весьма неравнодушно. Раия никак не может носить при себе сабли; пистолет, длинное ружье и большой нож имеет ему хотя и позволяется, только надобно, чтобы все ето небыло отправлено в серебро и красотою не походило бы на турецкое. Но и тут, если случится ему быть в крепости, или в городе, или в селении предстать пред лице Турка; то уже надобно длинное ружье и большой нож оставить на стороне, а пистолет спрятать за спину или под плащ. Раия обязан не только перед каким нибудь чиновником, турецким на улице, или даже перед злодеем встать, но даже последнему Турку свернуть с дороги, Хотя бы в болото по колена. Не только не смеет раия ехать через крепость или через город, но и в поле, повстречавшись с Турком, он должен сойти с лошади, или спросить: можно ли ехать? (На такой вопрос иной скажет: "ступай, приятель!" а иной: "сойди! не велено!" Каждой Турок смело может ругать Христианина, его род и веру; Христианину запрещено то под смертною казнию. Турок, сколько нибудь хорошо одетый, в городе или где бы ни было, [222] сошедши с коня, зовет к себе первого Серба и приказывает ему вести лошадь за собою; таким же образом господa Турецкие берут Сербов с улицы к себе в дом, и заставляют их отправлять разные работы, толочь кофе, носить воду, рубить дрова, и проч. Правда, что не всякой Турок осмелится явно умертвить Серба; но поколотить его чубуком или палкою - на ето нет суда, равно как и на ругательство. Справедливо, что в военное время Турки не ставят раий в ряды воинов, но сами защищают государство свое и веру; но раия обязан кормить их, куда бы ни пришли они и где бы ни находились, обязан делать, поправлять дороги и крепости, возить пушки и припасы. Раия лишь переменил веру, тотчас начинает пользоваться всеми преимуществами наравне с другими турками, и его не только никто не станет укорять прежнею верой, но каждой еще охотнее помогает ему, нежели природному Турку: от того трудно найти отщепенца в бедном состоянии; напротив много из них выходят в Паши и достигают до Визирского сана. И сии отщепенцы злее к раиям нежели настоящие Турки!

(Будет продолжение.)