16 (28) июня 1813 г.

Ваше сиятельство! Реяс-эфенди передал мне, что протокол совещания от 29 мая по ст. ст., о котором докладывалось вашему высокопревосходительству в моих депешах № 87 и 88 ¹, переслан великому визирю и следует ожидать, что он изложит свое мнение по вопросам, обсуждавшимся в тот день.

Вслед за этим сообщением реис-зфенди вернулся к вопросу о пребывании в Сербии коллежского советника Недобы. Он повторил все предыдущие замечания, сделанные по этому вопросу. Он добавил, что если Порта с трудом мирится с пребыванием этого чиновника императорского двора среди народа, восставшего против своего государя, это чувство обостряется известием о том, что русские священники посланы в Сербию ². Он заметил, но в доверительном тоне, что эти действии наводят на мысль о том, будто императорский двор желает всеми средствами сохранить влияние над жителями стран, дабы а определенный момент и в определенном месте дать умонастроениям импульс, соответствующий его целям. Не признавая, что мне известно о посылке этих так называемых эмиссаров, я стремился а разговоре с реис-эфенди рассеять подозрение, которое Порта могла бы питать в отношении намерений императорского двора. Что касается [319] присутствия в Сербии коллежского соретника Недобы, я выдвинул все соображения, могущие оправдать его пребывание, но, позволю себе вольность заметить здесь, что в случае возобновления военных действий – а все указывает на это – еще более следует ожидать возвращения Порты к требованию о том, чтобы этот чиновник императорского двора покинул страну.

Мне сообщили, что уже послан приказ нескольким легким корпусам провести вооруженные демонстрации против сербов в надежде разобщить их силы, отвлекая внимание на различные пункты, утомить их войска и, таким образом, вынудить отказаться от сопротивлении и сдаться.

Мне сообщили в дополнение, что если эти первые меры останутся без последствий, тогда сосредоточенная армия начнет военные действия. Войска из адрианопольского лагеря, предназначенные для этой операции, вышли из города, дабы соединиться с другими войсками, находящимися в боевой готовности.

Пять канонирских шлюпов, которые были посланы из столицы на Дунай, пойдут, видимо, к Белграду, когда начнутся операции против этой крепости.

Мне сообщили, что предложение о демарше с моей стороны перед сербами, дабы убедить их подчиниться в соответствии со статьей VIII Бухарестского договора, было сочтено попыткой выиграть время, с тем, чтобы иметь затем возможность действовать тем или иным образом в соответствии с обстоятельствами, и эта мысль помешает Порте принять мое предложение.

Как бы то ни было, инструкции, которые я направил коллежскому советнику Недобе и представил вашему высокопревосходительству, вынудят его действовать в таком духе. Это приведет к тому, что либо сербы откажутся подчиняться условиям, соответствующим тому, что было предусмотрено в их пользу, и тогда достоинство императорского двора не пострадает от возобновления военных действий, несмотря на статью мирного договора, либо сербы примут предложение которое им сделает коллежский советник Недоба. В таком случае мои демарши перед Портой должны возыметь определенный вес, если при таком предположении Порта не заявит, будто эта декларация сербов, будучи выдвинутой уже после возобновления военных действий, запоздала.

Я, действительно нисколько не сомневаюсь, что Порта захочет любым способом избежать результатов договора, к коему ее неприязнь очевидна.

Остаюсь с глубоким почтением, ваше сиятельство, вашего высокопревосходительства нижайший и покорнейший слуга.

А. Италинский

АВПР, ф. Канцелярия, 1813 г. д. 2286, л. 75—78. Подлинник.

Комментарии

1 В депеше « 87 от 2 (14) июня (см.: Уляницкий В. А. Материалы..., с. 153—161) Италинский сообщал, что по его требованию 29 мая (10 июня) состоялась «конференция», посвященная сербским делам, на которой присутствовал реис-эфенди Мустафа-эфенди. От имени императора русский посланник потребовал объяснений по поводу невыполнения ст. VIII Бухарестского трактата я намерений Порты применить силу в отношении сербов. Реис-эфенди заявил, что условия договора не выполняются лишь по вине сербов. Италинский пытался оправдать позицию сербов и доказывал также, что в VIII статье Бухарестского трактата не говорится о сдаче сербами мелкого оружия, а лишь артиллерии. Склоняя турецкую сторону не отказываться от разрешения сербского вопроса мирными средствами, русский посланник просил полномочий обратиться с письмом к Карагеоргию, призван его проявить уступчивость согласиться с условиями ст. VIII Бухарестского трактата.

2 Достоверность этого факта установить не удается. Возможно, имеется ввиду прибытие в Сербию находившегося на русской службе архимандрита Спиридона Филиповича.