Депеша Н. П. Румянцева П. И. Багратиону о готовности России сохранить свое покровиткельство Сербии и гарантировать ее внутреннюю автономию при заключении мирного договора с Портой

Милостивый государь мой князь Петр Иванович! Я подносил на усмотрение государя императора отношения ко мне вашего сиятельства от 29-го и 30-го числ декабря ¹.

Его императорское величество изволил весьма одобрить все внушения, Вами учиненные сербским депутатам, приласкание их подарками и все распоряжения, какие относительно Сербии Вы изволили предназначить.

Письмо, полученное депутатами от Черни Георгия касательно австрийского за них ходатайства у Порты, показывает, что сербы, получа толикие опыты попечения о них высочайшего двора щедрым доставлением им всех способов к защищению своего отечества, близки, однако же, были при первой своей неудаче уклониться под покровительство другой державы, с которою мы были в войне ². Неизлишнее, кажется, было бы, чтоб ваше сиятельство поручили г. Родофиникину, не делая о том упрека, но когда-нибудь при случае заметить сербским начальникам, что невзирая на показанную ими непостоянность, государь император не перестает ограждать их своим покровительством. Желательно, чтобы г. Родофиникин старался разведать, в каком виде сербы искали покровительства Австрии, с кем вели о том переговоры и какие по сему случаю взаимные предложения и обещания между ими существовали. Таковые сведения небесполезны могут быть для соображений наших для переду. Впрочем, все прошедшее должно заставить и теперь внимание наше обратить к тому, дабы утвердить надежду сербов на покровительство России на будущее время как в продолжение войны, так и при заключении мира.

Обращаясь к сему предмету, желательно, чтобы сербы сами в прошении к вашему сиятельству изъяснили, чего именно они требуют. Естьли бы претензия их была сделаться нациею совсем независимою, то внушить им, что когда станут они платить искреннею и постоянною благодарностию оказываемые им милости от высочайшего двора, то сильным оного покровительством могут по времени и постепенно и того достигнуть; но что ныне в учреждение полной их независимости могли бы предстать многие препятствия. Что принятие их, согласно с изъявленным от депутатов желанием, в полное наше управление также невозможно, ибо то не согласовалось бы с правилами строгой умеренности, каковым предначертал себе государь император следовать при заключении мира с Портою и чтобы при всех над оною успехах не распространять приобретений своих на правую сторону Дуная. Что по всем сим уважениям наилучшее на сей раз учреждение для Сербии было бы, кажется, то, чтоб она осталась под покровительством и ручательством России, но данницею Порты, для чего и нужно знать, в чем точно состояла дань, до начатия войны ею платимая; чтобы в прочем внутреннее в Сербии управление было учреждено по произвольному выбору нации ³. Сверх того, чтобы сербы объявили, какие еще постановления могут быть для них нужны. Мы же, буде постоянною к России приверженностию соделаются они того достойны, употребим старание всевозможное к их благоденствию устроить. А дабы наивяшше охранить их спокойствие, то государь император готов утвердить своею гарантиею все то, что к пользе их при заключении мира с Портою постановлено будет [143] таким образом, чтобы Порта, получая положенную от сербов дань, не могла уже ни в какие их дела вмешиваться без нашего согласия.

В ожидании уведомления Вашего, милостивый государь мой, по содержанию сей депеши для донесения его императорскому величеству имею честь быть с истинным и совершенным почтением вашего сиятельства покорнейший слуга

граф Николай Румянцев

Помета: [Получено] 8 февраля 1810 г.

ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 394, ч. 9, л. 27—29. Подлинник.

Комментарии

1 См. док. 124. Отношение Багратиона Румянцеву от 30 декабря 1809 г. не обнаружено.

2 В апреле 1809 г. началась война между Австрией и Францией. Россия, выполняя свои союзнические обязательства по Эрфуртскому соглашению, разорвала дипломатические отношения с Австрией и начала военные действия в Галиции. Мирный договор между Францией и Австрией был подписан в Вене 14 октября 1809 г. Он распространялся и на Россию как союзницу Франции (см.: ВПР, т. V, прим. № 174, с. 679).

3 Такой путь решения сербского вопроса отражал мнение Н. П. Румянцева как министра иностранных дел России, но, как видно из док. 127, Александр I считал возможным обнадежить сербов в получении полной независимости.