Донесение Л. Г. Кирико Л. Я. Италийскому о содействии К. Ипсиланти сербской депутации в Константинополь при ее проезде через Бухарест

18—20 мая (30 мая—1 июня) 1805 г.

Господин посланник! 11-го сего месяца по старому стилю я имел честь направить вашему превосходительству с моим янычаром Глигори Живковичем, выехавшим отсюда через Варну, подробные секретные донесения от 11 мая со всеми бумагами ¹, относящимися к поездке сербских депутатов — подателей прошения народа на имя султана, и надеюсь, что сейчас все эти интересные документы переданы в полной сохранности в руки вашего превосходительства и что депутаты, которых господарь Ипсиланти настойчиво рекомендовал своим агентам в Константинополе, уже имели возможность изложить вашему превосходительству подробности, касающиеся их важной миссии.

Они также имеют при себе рекомендательное письмо своих предводителей к патриарху, но возлагают все свои надежды на поддержку и содействие вашего превосходительства, надеясь, что Вы соблаговолите руководить ими во всем, что касается интересов их родины, согласно единодушному желанию их народа, изложенному в вышеупомянутом прошении и письме.

Господарь Ипсиланти, желая успеха делу этого угнетенного народа, который вызвал его справедливое сострадание, признал нетерпимыми те муки, которым турки в Белграде подвергали несчастных христиан, которые, подчиняясь повелениям султана, оказались вынужденными искать необходимые средства для своей защиты от безжалостных и варварских агрессоров.

Поскольку князь с присущей ему честностью проникся всем тем, что заявили предводители сербской нации, и согласился с тем, что здешнее доверенное лицо сербов Петр Новакович сообщил непосредственно ему и через меня, он, со своей стороны, не упустил ничего, дабы тайно продвинуть и облегчить их дело. Он сообщил мне, наконец, что хотя их прошение от апреля ему показалось лучше продуманным, но в разделе, который касается турок, есть недопустимая, по его мнению, претензия сербов, выдвинутая в прошении от 1 мая, не допускать ни одного турецкого предводителя в крепость. Он предложил им, однако, придерживаться единого мнения народа. Его высочество заметил, что если бы сербы взяли Белград приступом и перебили бы кирджалиев, то сербы, по его словам, по меньшей мере обладали бы видимостью какого-то права настаивать перед султаном на удалении всех турецких офицеров, хотя статьи о мечетях, а также о мехкеме и кадиях будет трудно принять. Все, однако, будет зависеть от направления, которое ваше превосходительство соблаговолите указать им относительно намерений и инструкций, какие высочайший императорский двор может, как он говорит, дать в отношении этого деликатного дела.

Иован Протич должен по приезде из Ясс генерального консула вернуться отсюда в Сербию через Землин — наиболее надежным и менее доступным для турок путем. Мы условились с князем, что в ответ на полученные и переданные по назначению бумаги мне не следует вручать ему что-либо в письменном виде с тем, чтобы избежать всего того, что могло бы скомпрометировать нас перед иностранцами. Именно поэтому я поручил ему доложить своим предводителям по прибытии к ним, что все документы, переданные их депутатами, вручены и пересланы точно и без задержки в соответствии с их волей и пожеланиями и что они могут быть спокойными в этом отношении.

Они могут обращаться ко мне сюда через доверенное лицо князя с посланиями, которые они желали бы направить своим соотечественникам в Константинополь, которым я немедля перешлю эти письма с моими срочными служебными донесениями вашему превосходительству. Упомянутое доверенное лицо Габриэль, направленный Петром Новаковичем в Землин в целях ускорения упомянутого передает только, что прибыл сюда. Он сказал, что передаст мне письмо для своего начальника. Я устрою его здесь. Он в качестве инкогнито будет ждать его возвращения из Константинополя.

Князь засвидетельствовал мне свое желание, чтобы генеральный консул находился здесь во время пребывания сербских депутатов в Бухаресте. Имею честь быть с глубочайшим почтением вашего превосходительства нижайший и покорнейший слуга

Лука Кирико

P. S. Его высочество сообщил мне также по сему поводу, что в его руки попало письмо, написанное от имени греческого епископа Ниссы, который якобы с удовлетворением для себя изобличает [сербов] и заявляет Порте (возможно, что он был [128 принужден к этому вопреки своему желанию), что поведение сербов близко к настоящему восстанию; что они плохие подданные и несправедливые люди; что они заслужили, чтобы к ним относились, как к мятежникам, и выдвигает против них тысячу других наветов в подобном же духе. Его высочество сумел изъять это скандальное письмо и задержать его дальнейшую отправку, полностью осуждая поведение, мало подобающее священнику, предающему доверие нации из страха перед турками или по другим соображениям.

Я счел своим долгом немедля доложить об этом обстоятельстве.

P. S. Г-н Болкунов, подтверждая сегодня получение с последним курьером всех пересланных документов относительно дела сербов, одобряет мое поведение в этом деликатном деле, рекомендует мне дать упомянутому Габриэлю указание хранить в тайне свое пребывание здесь и цель своей последней миссии в Землин и обязывает меня обеспечить пересылку прилагаемого нарушенного обязательства Петру Новаковичу, которому оно возвращается, и я прошу ваше превосходительство соблаговолить вручить его для того, чтобы освободить меня от него. Имею честь быть с глубочайшим почтением

Лука Кирико

АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1805 г., д. 863, л. 152—153. Подлинник.

Комментарии

1 См. коммент. 7 к док. № 63