Донесение К. К. Родофиникина А. А. Прозоровскому о надежде Карагеоргия на покровительство и помощь России и о мерах по снабжению сербов хлебом

Милостивый государь! Согласно с содержанием последних повелений вашего сиятельства я повторил сегодня Черному Георгию и другим, кому следовало из сербов, непременность милости и покровительства государя императора к ним и благодетельные расположения вашего сиятельства. Они приняли сие с чувствительною признательностию и поручили мне просить Вас повергнуть их к священным стопам его императорского величества. Черный Георгий сказал мне при сем случае следующее от слова до слова: «Султан предлагал мне 200 тыс. пиастров с тем, чтоб я, оставив сербов, перешел в Австрию для жительства, я на то не согласился, ибо не хотел оставить братию свою; султан предлагал мне потом прощение всем сербам и вольность под его верховною властию управлять над самим собою, Вы приказали на то не согласиться, я выполнил ¹. Теперь вся участь сербов зависит от царя нашего Александра, что скажете, то выполнится; но клянусь богом, что Черный Георгий не увидит турков в своей земле, ибо не иначе пройдут, как чрез его тело». Я не преминул ему представить невозможность сего события, но он, встав, вышел в другую комнату, где были собраны все члены Совета, и комендант, сказал им, что он повесит того, кто осмелится что-либо делать без моего совета, пошел на двор, сел на лошадь и уехал в свою деревню, хотя он и я были званы обедать у любимца его капитана Чердаклия. Я пошел к сему и рассказал ему странность поступка Черного Георгия; капитан Чердакли объяснил мне причину огорчения верховного вождя, причинившего внезапный его отъезд, дабы сокрыть печаль свою. Он получил сегодня известие из Орсовы от конфидентов своих сербов, что Гусанс-али (Кусанджали Халил), непримиримый враг сербский, назначен в Ниссу пашою, дабы управлять с той стороны операциями противу здешнего края, что в Бирзепаланке близ Кладова турки укрепляются, дабы пресечь всякую коммуникацию с Валахией, что идет войско турецкое к Видину, дабы оттуда обратиться к Сербии и, наконец, что на основании мира, который последует, они должны опять подпасть под иго турецкое, как равно Молдавия и Валахия. Капитан Чердаклий присовокупил мне, что сии известия Черного Георгия ввергли в отчаяние, ибо Мустафа-паша рущукский, Молла видинский покорны теперь Порте Оттоманской, другие разные бунтовщики или истреблены, или обласканы; следственно, турки могут противупоставить сербам такую массу сил, какую не были в состоянии в прежние времена послать противу их, а потому и полагает неизбежною гибель Сербии, если лишится покровительства его императорского величества. Сие сообщение, сделанное мне капитаном Чердаклием, заставляет меня завтра послать к Черному Георгию доверенную особу, дабы успокоить его и объяснить неосновательность его опасений.

Ваше сиятельство повелеваете мне взять мои меры вследствие отзыва великого визиря о сербах. На сие долгом поставляю донести, что здесь по моему понятию теперь иных мер взять не можно, как быть осторожнее по границам и запастись хлебом, повеления пошлются завтра куда следует, чтобы усилили неприметным образом для турков все кордонные [431] стражи. Хлеба обещались немецкие купцы поставить до 4 тыс. четвертей, полагая каждые 100 ок в 12 пиастров, на сие потребно будет до 40 тыс. пиастров и более, кои Совет не иначе заплатить может как из денег, кои угодно будет вашему сиятельству прислать.

С курьером, отправляемым мною сего дня к вашему сиятельству, я пишу к Миленке, командующему в Порече, чтоб осмотрел сам из гор укрепления, делаемые турками в Бирзепаланке, и о том для донесения вашему сиятельству послал бы подробное известие к г. генерал-майору Исаеву, коему равномерно сообщил бы мнение свое, где именно и каким образом безопаснее и скрытнее от турков можно будет перевезти порох и свинец, если рассудится за благо прислать сербам.

Чинимым укреплениям в Бирзе-Паланке могли бы сербы сделать препону, могли бы теперь в зимнее время сделать удачное нападение и на Боснию, но я не смею пригласить к тому сербов без повеления от вашего сиятельства, ибо доколе не откроется, к миру ли или к войне наклонны турки, опасным кажется мне для сербов раздразнять неприятеля.

Отправляемому мною сего дня курьеру Константину Пантазееву я рекомендовал Миленке, чтоб дал сильный конвой для вящшей безопасности.

В заключение долгом поставляю донести, что я по сей день получил токмо повеления вашего сиятельства под следующими номерами: № 1836 из Ясс, № 2018 из Бухареста ², № 2046 и № 3581 из Крайовы.

Пребываю с истинным высокопочитанием и неограниченною преданностью вашего сиятельства, милостивого государя, всепокорнейший слуга

Константин Родофиникин

ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 394, ч. 1, л. 55—59. Подлинник.

Комментарии

1 По поводу этого заявления Карагеоргия см. ответ А. А. Прозоровского в док. № 322.

2 См. док. № 313.