Отношение А. А. Прозоровского К. К. Родофиникину о переговорах с сербским депутатом И. Юговичем и с просьбой сообщить сведения о положении и настроениях сербов

Милостивый государь мой Константин Константинович! Находящийся здесь депутат народа сербского Иван Югович просит меня, чтобы при обратном его отправлении в отечество снабдить его от меня утешительным письмом к народу, который отступлением генерал-майора Исаева и невключением сербов в перемирие, с Портою Оттоманскою заключенное, опасается быть лишенным покровительства его в[еличеств]а в настоящих критических обстоятельствах, когда сербы окружены турками и имеется крайний недостаток в орудии и амуниции для защиты и обороны своей.

Я ответствовал депутату, что хотя перемирие, тайным советником Лашкаревым с Портою Оттоманскою заключенное, ни мною не утверждено, ниже государем императором не принято, и я по сим обстоятельствам произвожу еще переписку ¹. Однако же, дабы иметь открытую переписку с народом сербским, не подать правительству Порты повода к заключениям о неприязненном, якобы нашем, к оной расположении и о явном покровительстве, даваемом сербам, не могу я его снабдить письмом к народу, но словесно поручаю ему объявить оному, чтобы все и каждый при испытанной их твердости духа [при]зывали (Начало слова неразборчиво) помощь божью в совершенном на оную уповании ожидали бы развязки их жребия, не упуская при том из виду ничего, что по благоразумию их вождей к существенному благу сего [426] единозаконного нам народа служить могут, а между тем, удостоверены бы были, что как его в[еличест]во всемилостивейший государь наш уже и пред сим дал почтенному сему народу толикия опыт великодушия и доброжелательства своего, то по известному во всем своем человеколюбии его, конечно, не лишая и ныне сербов высокого и мощного своего покровительства, и не престанет пещись о их благоденствии. Я же, ведая расположения моего монарха и исполняя священную его волю, не премину преподавать им все пособия, которые во власти моей будут и которые я, по соображению настоящих обстоятельств, в состоянии буду им доставить.

В сем смысле поручаю и вашему превосходительству отозваться словесно, а не письменно, к главарям народа сербского, дабы они были известны о моем расположении и питали бы надежду в покровительстве государя императора. Между тем прошу Вас, милостивый государь мой, доставить мне обстоятельное сведение о настоящих расположениях сего народа, особливо о впечатлении и последствиях, произведенных отступлением войск наших и перемирия, с Портою Оттоманскою заключенным. Нужно мне необходимо знать, продолжается ли в них приверженность и полное доверие к престолу российскому или же не ослабело ли оное и не предпринимаются ли потаенным образом какие-либо политические сношения с двором австрийским или французским? Не меньше того, для соображений моих потребно мне ведать, царствует ли в народе совершенное единодушие, особливо же между митрополитом и военоначальниками, или же не возродились ли между ими внутренние раздоры и несогласие и в таком случае, что могло причинить оные и к какой цели обращены напряжения той или другой партии. Я не распространяюсь в моих вопросах, удостоверен будучи, что Вы, усмотрев настроение мое по приобретенной Вами опытности в сих делах, доставите мне столь подробные обо всем сведения, что не буду иметь надобности в дополнениях.

А как во время главнокомандования покойного г. генерала от кавалерии Михельсона все сношения нами с сербами, все пособия, какие от нас сему народу были делаемы и, наконец, все условия и постановления, с ним составленные, производились чрез посредство вашего превосходительства, то и по сим предметам буду я ожидать полного и обстоятельного пояснения. Я прошу особливо формальные акты, с сим народом постановленные, и данные им от российского двора обещания доставить мне в точных копиях.

Что касается до просимых сербами пособий, то ведая, с одной стороны, существенные их нужды, а с другой — способы наши, Вы можете доставить мне основательное сведение, чем именно мы теперь помощь им дать можем. При сем, однако же, преимущественно обратить надлежит внимание на то, чтобы таковые пособия могли быть делаемы потаенным образом и ни под каким видом не доходили бы до сведения турецкого правительства, которому теперь во всех случаях должно обнаруживать доброе наше к Порте расположение и желание к постановлению твердого и окончательного мира. На сем основании и прошу Вас, милостивый государь мой, описать мне способы, которые при вышесказанном соображении представляются Вам к безопасному и верному доставлению сербам каких-либо от нас пособий.

Небезызвестно, я чаю, Вам, что порох, назначенный в отпуск сербам, к ним уже отправлен, как я из донесений генерал-майора Исаева вижу. Но при всем том желал бы я иметь от Вас уведомление, дошел ли он до них благополучно.

Письмо сие вручил я для доставления к Вам помянутому сербскому депутату Ивану Юговичу. [427]

В прочем излишним почитаю упомянуть здесь о принятии нужной предосторожности, дабы посылаемые ко мне от Вас известия не могли попасть в чужие руки.

С истинным почтением имею честь пребыть вашего превосходительства

ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 394, ч. 1, л. 19—20 об. Отпуск.

Комментарии

1 О начальном этапе переговоров о перемирии см. коммент. 1 к док. № 288, коммент. к док. № 301.

20 октября 1807 г. А. А. Прозоровский сообщает К. К. Родофиникину, что он получил от Александра I полномочия «постановить мир» с Портой и «утвердить оный ратификацией» и «поправить» тем самым пункты невыгодного для России перемирия. Прозоровский сообщает также, что он уже написал по этому вопросу письма турецкому визирю и французскому послу в Турции Себастиани, в которых вновь поставил вопрос о судьбе восставших сербов. В ответных письмах Себастиани игнорировал этот вопрос, а визирь стоял на прежних позициях, заявив, что турецкое правительство имеет полную власть над сербами и вправе поступить с ними по своему усмотрению. Получив такие ответы, А. А. Прозоровский в этом же письме предписывает Родофиникину: по сербскому вопросу предпринять соответствующие распоряжению Александра I меры, который «... повелевает всевозможными средствами иметь их [сербов — В. Г.] в нашей протекции» (ЦГВИА СССР, ф. 14209, оп. 10/170, св. 20, д. 595, л. 9—10).