Донесение И. Ф. Болкунова А. А. Чарторыйскому о тяжелом положении сербов и просьбе их предоставить помощь

3 июня 1806 г. Яссы

Секретно

Сиятельнейший князь, милостивый государь! В сию ночь прибыл ко мне чрез Букорест из Сербии в восьмой день пути нарочный Гаврило Воянович, проехавший из Санкт-Петербурга с известным протоиереем Алексеем Лазаревичем. Ему не дано по причине умножившихся в проезде опасностей никакого письма, кроме препровождаемого при сем в копии пашпорта. Но от Черни-Георгия и всего Совета народного поручено словесно чрез посредство мое представить как найпоспешнее высочайшему двору, что положение нации их ныне самое критическое и бедственное, что оскудение в оружии и других военных припасах день ото дня увеличивается и что без сей необходимой потребности народ при всей твердости своей неминуемо придет в ослабление и опасно, чтобы выгоды, приобретенные ими чрез толикие пожертвования над турками, не обратились им в конечную погибель. Отчаяние сербов усугубляется ныне поведением австрийского правительства, которое не только что не оказывает уже той доброй воли в дозволении возможных средств пособия в амуниции и других народных нуждах, но делает разные привязки и угрозы, обнаруживающие его недоброжелательство в то время, когда силы турецкие повсюду знатно умножаются, и, кажется, в решимости употребить все к их низложению; будучи Порта, по общему мнению, поджигаема на сие от французского правительства, которое не оставило также, сколько известно, сделать внушение и соседнему им двору (Имеется в виду венский двор). Сей настоит теперь сильно у сербов о заплате 800 тыс. пиастров за хлеб, несколько месяцев пред сим перехваченный ими на четырех судах при самом почти входе в Белград, который без сумнения послан был для продажи кирджалиям, в замену чего австрийское правительство остановило все товары и вещи сербских купцов — как те, которые закуплены в Венгрии, равно и те, кои туда следовали из Сербии. И Черни-Георгий при сих обстоятельствах, чтобы не поставить себя явно вопреки оному, не дал еще никакого решительного по сему ответа, стараясь переговорами и объяснениями выиграть время. Если сербы поныне не заняли Белград, то сие произошло не от недостатка отважности, но потому, что сколько раз ни приводили сей город в теснейшее положение и невозможность держаться более, со стороны Австрии всегда благоприятствовано кирджалиям разными способами, как из пойманных сербами писем оказывается. В Совете рассуждают, что такая перемена австрийского правительства, вероятно, произошла не по одному вышесказанному случаю, но, может быть, и потому, что сербы поныне не сделали еще никакого ответа и охотного виду на внушения, учиненные стороною депутатам их во время последней бытности в Вене, клонящиеся к привлечению их на сторону цесаря и на то, чтоб они обещали в его распоряжение земли, приобретенные ими ныне в Белградской губернии и которые по данному им нарочно сочиненному плану, как сказывал присланный ко мне, в 1781 г. состояли за Австриею ¹.

Все рассылаемые от Черни-Георгия в Туреции лазутчики единогласно утверждают, что Ибраим-паша скутарский имеет в готовности 50 тыс. лучших войск и квартирмеистры его разосланы уже везде по дорогам к Сербии Для приготовления всего нужного к проходу войск, провозглашая везде, [252] что оные следуют для постановления мира с сербами и что не видно еще, чтобы монтенегрины в пользу сих сделали какую-нибудь диверсию для занятия того паши и удержания сколь можно долее от выступления из своей губернии.

Изображая такое горькое положение свое, Совет сербский от лица всего народа прилежнейше и убедительно просит, сиятельнейший князь, от высочайшего двора, на коем одном поныне Сербия основывала свои надежды, явной вооруженной помощи или такого подвига, который бы наискорее мог доставить им спасение от настоящих и будущих зол, просит наставить их в образе поведения, которое при стечении столь важных ныне обстоятельств наблюдать они имеют, и какие меры принять на случай, если бы румель-валисы предложил им примирение, для прочности коего предполагали они просить от российско-императорского и австрийского дворов по одной особе вроде посредников. Вашему сиятельству небезызвестно, однако ж, что сего-то Порта и не может потерпеть.

Все сие изъявив мне, вышеупомянутый нарочный имел повеление ожидать всемилостивейшего по оному в отраду их разрешения и доставить оное к народу, что и спешу я чрез сии депеши вашему сиятельству, имея самого нарочного возвратить на днях в Букурест, где он с меньшею опасностию оставаться может.

Капитан Новакович вместе с сопутником его 29 майя отправился чрез Германштат, быв накануне секретно у господаря Ипсилантия и пол уча от него денежное награждение.

Возвратившийся вчерась на вечер из Бендер нарочно посыланный мною под предлогом некоторых дел коллежский регистратор Джайкович был в оной крепости в самое то время, как читан новый ферман Порты касательно обезоружения всех християн, привезенный Девлет-татаром, который, следуя из столицы по сию сторону Дуная, во всех местах, как-то: в Валахии, Силистрии, Ибраиле, Исмаиле, Килии, Аккермане и, наконец, в Бендерах, предъявлял содержание сего повеления, коего исполнение начало свое уже восприняло; оттуда же выехал он в Хотин. Помянутый офицер имел удобный случай высмотреть с безопасности) положение крепости, и из показаний его видно, что (Далее вписано карандашом над строкой: Хотине) никаких новых заготовлений и построек, ни же умножения военных людей в оной совсем не приметно, что стена в крепости со стороны Днестра сильно повреждена и лес для починки ее, свезенный туда еще весною, остается поныне без употребления. Пушек на бастионах вовсе не имеется, выключая одной на Пашинской батарее и другой возле Царьградских ворот, употребляемых при торжественных случаях, кроме же оных не более как 3—4 орудия свалены в одном месте на одних лафетах или, свойственнее сказать, на бревнах без колес; пороху также находится небольшое количество, и впрочем в съестных припасах, особливо в хлебе, относительный недостаток, так что паша по откровенности своей и знакомству с моим нарочным не мог скрыть негодования своего против князя Мурузия, который занят будучи собственными спекуляциями к обогащению, не успевает снабдить тот город нужным числом хлеба.

В дворе господаря Мурузия видна ныне некоторая особенная деятельность, и почти нет дня, в который бы он не получал или не отправлял курьеров.

На днях произошли здесь слухи о некотором неспокойствии в Букоресте. Полагать можно, что сие произвело объявление помянутого фермана о обезоружении. [253]

Имею честь пребыть с глубочайшим почитанием и непременною преданностию, милостивый государь, вашего сиятельства нижайший слуга

Ипполит Болкунов

Помета: Получ[ено] 27 июня 1806 г.

АВПР, ф. ГА 1-9, 1804 г., д. 5, ч. 2, п. 6, л. 1—4 об. Подлинник.

Комментарии

1 По соглашению Иосифа II и Екатерины II от 1781 г., к австрийской сфере интересов на Балканах относилась область, лежавшая западнее линии, которая проходила от устья р. Дрим на Белград, к ней примыкал пояс шириной 3 мили, вытянувшийся по правому берегу Дуная от Белграда до Никополя, и западная часть Валахии до р. Олта, а также г. Хотин с окрестностями.