Письмо Правительствующего совета сербского И. Ф. Болкунову от отказе Австрии в продаже оружия и с просьбой о военной помощи и присылке в Сербию представителя из России

11 апреля 1806 г. Смедерево

В Правительствующем совете сербском

Ваше высокородие, милостивый государь мой! Посланный от Вас господин Чайкович приспел счастливо к нам 27 марта сего г. и вручил нам утешителнейшее писмо Ваше от 7 марта того ж¹, вместе же и всемилостивейше народу сербскому пожалованных 10 тисяч червонных [236] голландских. Г-н прото[и]ерей, наш председатель (М. Ненадович), отсутствовал, делами нуждними на граници Босны занят. Тотчас отправили мы и для него, и для первоначалного вожда нашего нарочитых, которым, немедленно сюда пришедшим, сообщили мы в Совете народней писмо и послание Ваше. И уразумевше вся писанная, с неизглаголанным утешением и радостию воздали мы хвалу и благодарение богу за превеликое его к нам милосердие. Его же императорскому величеству великому государю императору и самодержцу всероссийскому Александру Первому, нашему всемилостивейшему покровителю, всенародное, чувствителнейшее, пламенное и в сердцах всего народа сербского врезанное благодарение коленопреклонно приносим за благодатнейшее царское его попечение о жребии своего единоверного и единоплеменного народа сербского, моляще непрестанно всеблагого бога, да дарует божественному народнего счастия нашего творцу преблагое благоденствие, на враги же победу и одоление и да содействующе ему во всех предприятиях его небесною силою своею, и дело избавления сербского квелми пожелаемому концу скоро, скоро приведет! ! ! Да некако долгим страданием изнурени и в неизвестии за будуще трепещущий серби в всеобщее отчаяние падут и потеряются совсем!

Народ сербский, всевысочайшею милостию его величества до восхищения утешенный, с сокрушенным сердцем вручает себе и потомство свое всемилостивейшему отеческому попечению его величества, моляще и коленопреклонно просяще, да всещедро благоизволит он ускорити совершити избавление сербское или прещедрим скорым исходатайствованием фермана в смысле прошений и всесмиреннейших желаний наших у Блистателной Порты. Или, аще бы и тепер противу получения того препятствия поставлена была и силнейшая и всемогущая представления и приглашения нашего всемилостивейшего покровителя скорый пожелателный успех не имела бы, в сем случае народ сербский коленопреклонно просит скорую, явную, вооруженную помощь, хотя из несколько только полков состоящую, к сербом послати, яко же обширно изложено есть в всепокорнейшем представлении сербской в Вене депутации, которое секретно вручено есть министру всероссийскому в Вене, да послется его величеству Александру I ². Перво или второе, аще народ сербский вскоре не получит, он вечно несчастен будет! Но мы твердо надеемся, да всесилное Александра Великого слово расположит Блистательную Порту на подарение сербом пожелательнейшего фермана, и сим помиловани быти от его султанова величества скоро и неотложно уповаем! Тогда всепокорнейше нашего всемилостивейшего покровителя просим лучший порядок вещей в земли нашей установити, неискусное правление наше путеводити и устроити и нуждную ему важность и силу дати всемилостивейше благоизволити. Каждий России совет и всякое ее наставление будет нам всегда всемилостивейшее повеление, которое ми всегда точнейше и в всяких обстоятелствах с ентузиазмом исполняти будем. Верное подданичество, которым мы законно его султанову величеству обязани есмы всегда святейше хранити, яко же и все новые обязанности и должности, кои по новому порядку вещей на нас возложени быти имеют, с должным повиновением и точностию всегда исполняти будем. Всеобщего же неприятеля, французов, и их коварных внушений и лукавые хитрости и береглися мы до сих пор осторожнейше и берещись всегда будем, яко от огня. Они, суще неприятели России и наши такожде суть. И мы всегда готови есмы живот наш положити за честь и славу великого покровителя нашего, коим днесь вси единоверный и единоплеменный гордятся! Знающе известно и положителнейше [237] уверени суще, да соседная иноплеменная государства только сербом, аки иноверным и иноязычным, и их восстанию и за освобождение отечества своего борению неприятствуют, да вечно нас несчастных видети желающе, то делают, чтоб предходящее несносное иго на нас паки бросити и вечному забвению и уничтожению предати. Едина только величественная и сербом прелюбезнейшая Россия благословляет и любит нас, аки свой род и племя. Она едина приятствует нам и праведному борению нашему. Она едина нас освободити и совершенно избавити может и хощет! Вся надежда наша в ней и вся помощ от нее! Она нам существование и вечное счастие приуготовляет! Сладостне сие знаем мы и чувствуем с благодарнейшим сердцем, и уже от дне на день первые утехи совершенство из благодетелнейших рук Александра Великого с радостию ожидаем!

При сем честь имеем известити ваше высокородие, что серби днесь в очен бедном положении находятся. Турки из Босны на многых странах на нас нападают беспреривно, села многая наша попалили, жени же и дети в плен отвели, и многих уже из простого народа внов воставших отманили в свою сторону, обещающе им разные прелести, противных же искоренением угрожая. На утешителнейшее нам господина черногорского митрополита писмо, коего копиу здесь прилагаем ³, по нарочитому его отвечали мы, что мы всегда готови есмы с ними единодушно действовать, и просили его силнейшим образом, чтоб, с воинством нападше на Босну, диверсию там соделал, а наипаче чтоб и он постарался нужднейшую коммуникацию с нами соделати, без которого соединения ми предвидим, что далше держатися не будем могли, потому что [а]муниции величайший и крайный недостаток имеем. А австрийский двор, не знаем, из коих причин, границу свою от нас толь строго затворил, да нашим людем ни в контумац прийти не дозволяют. То, что и г. Чайкович Вам будет засвидетелствовати сам своим искусством, и он 6 дней, когда к нам прийти хотел, задержан был на границы, а когда возвращался 4 дни в самом беднейшем месте на немецкой стороне ожидал дозволения в контумац, коего не получив, паки к нам возвратился.

Познато и сие вашему високородию будет, что мы, а именно, я и г. прото[и]ерей, наш председатель, в Венну, аки депутирци ишли. Мы нарочито для того, чтоб в делах народных какое-нибудь претикание не соделалося. Хотя мы и просили у цесарско-австрийского двора нуждную нам [а]муницию и оружия либо за готовые денги, либо в заим, и чтоб нас его ц[есарско]-к[оролевское] величество у Блистателной Порты препоручил, дабы она на нас, который верный подданницы его султанова величества есмы и всегда быти желаем, армии своя не посилала, но напротив того, чтоб увидев правду желаний наших, прошения наша у Блистателной Порты исполнена была. Однако ж его ц[есарско]-к[оролевское] величество не соизволился на давание [а]муниции и оружия, но только свое посредственничество между нами и Блистателною Портою обещал, чтоб тишина в нашем йраи паки восстановилася. И для сего вся потребная средства употребити изволил народу сербскому обещати его величество. Вследствие сего его высочество кр[аль] ерцгерцог Карл писал Черному Георгию ⁴ и пятим околним пашам, то ест видинскому, белградскому, зворничкому, травничкому и скутарскому, чтоб они от кровопролития престали, пока его ц[есарско]-к[оролевское] величество с великим султаном согласно за сия предели уреждение не соделает. Мы и в намерении, и в полномочии имели, совершив дело в Вене, и в Петербург поехати, но цесарский двор взем от нас полномочие наше и народное писмо на его императорское величество государя всемилостивейшего Александра Первого с обещанием и писмо сие в Петербург отправити, и нас там заступити и с приказанием, [238] да мы немедленно возвратимся к своим си. При самом же походе нашем из Вены вручили мы секретно его сиятелству графу Разумовскому, его императорского, величества в Вене министру, всепокорнейшее прошение от сербской депутации в Вене на его императорское величество с молением таковое секретно в Петербург отслати, коего копиу так же здесь прилагаем ⁵. Сице кончилася сия депутация, и мы пришли в Сербию. И теперь в сем величайшую нужду имеем, что цесарцы границу и коммуникацию с нами велми отягощают, что мы непобедимая препятствия имеем в приобретении [а]муниции и оружия и что таковая трегубою ценою куповати принуждени есмы 6. На конец честь имеем уверити положительнейше ваше высокородие, да народ сербский денежным пособием снабден и всемилистивейшим покровителством оживлен. За честь и славу великого своего покровителя и избавителя, за православную веру свою и за освобождение отечества своего вси согласно и единодушно живот свой положити и кров свою пролити готовейшии и решеннейшии суть. Аще бы обстоятелства дозволила или отменного мужа к сербом из России для на-родныя утехи и охрабрения в явном действии послати, или отменных членов нашего Собрания народня знаки уважения украсити, многие в народе беспорядки легко исправитися бы могли.

Впрочем благодаряще всеусерднейше и чувствителнейше вашему высокородию за Ваше мудрое об нас попечение и за неусипные труди Ваша, извествуем Вас, да вся сия по истинному вещей бытию, по препоручению нашего г. председателя Ненадовича и нашего первоначалного вожда г. Георгиа Петровича с единодушным согласием всех Народного совета членов писанна суть. Я, исполнив с радостию такое мне данное наложение, премудрому промотрению и милости Вашей себя и всех нас вручающе, с отменнейшим высокопочитанием честь имею на всегда пребыти вашего высокородия, милостивый государь мой, покорнейший слуга

[Печать] Божидар Груев Филиппович,

[Печать] в отсутствии г. председателя его наместник и член Собрания всесмиреный митрополит београдский Леонтие,

Собрания народного член Иован Протич, соборни член с целым [Печать] Советом народным

P. S. И сие честь имеем известити, что мы походяще в Вену отправили народное прошение наше на его величества султана, в котором просимо мы, чтоб на нас войну не послал, но чтоб с поразумением всероссийского и цесарского дворов одну комиссию изволил положити, которая бы развидела вся дела наша бывшая, и чтоб, увидевше справедливость прошений наших, на таковых нам подаяние согласился, обещая ему совершенное во всех повиновение. И сие прошение наше послали мы посредством цесарского министра в Константинополе г. Штирмера.

Потом писато 22 февраля 1806 г. на греческом диалекте просителное писмо его святейшеству патриарху константинополскому ⁷, да он Диван молит, чтоб первая прошения народня милостиво услишанна была, в котором представлено, чтоб, ежели иначе нам не верится, к нам султанов муасил послан был для принятия царской даны. К сему приложено два турецкие писма, от оных турков писанные, который помежду нас осталися и с нами мирно живут. Сие писма свидетелствуют, что мы ако верна рая поступаем и ведемся и что всегда законы гражданские, султановы и религию их святейше почитали и почитаем.

АВПР, ф. ГА 1-9, 1804 г., д. 5, ч. 2, п. 5, л. 20—22 об. Подлинник. Печати Правительствующего совета сербского, И. Протича, митрополита Леонтия.

Комментарии

1 См. док. № 133.

2 В состав сербской депутации, посланной в Вену в начале 1806 г., входили Матия Ненадович, Божидар Груйович и Милош Урошевич. Цель их поездки указана в данном им полномочии от 11/23 января 1806 г. (см. Списи..., кн.. III, с.7). Посланное из Вены прошение сербских депутатов на имя Александра I от февраля 1806 г., публикуется в нашем сборнике под № 130.

3 Имеется в виду письмо Петра I Негоша Карагеоргию от 15 февраля 1806 г. См. док. № 128..

4 Ответ эрцгерцога Карла Карагеоргию от 7 марта 1806 г. опубл.: Списи..., кнь. III, с. 56.

5 См. док. № 130.

6 Подробнее об этом см.: Гавриловиh С. Bojводина и Србиjа..., с. 45—96.

7 Документ не обнаружен.