№ 1

Донесение русского консула в Бухаресте Л. Г. Кирико русскому генеральному консулу в Яссах А. А. Жерве со сведениями о восстании белградских сербов и происках французских эмиссаров в Болгарии и Румелии

13 (25) марта 1804 г. Бухарест

Милостивый государь! Честь имею направить Вам прилагаемый при сем ответ ¹ на последний циркуляр императорской коллегии иностранных дел и просить Вас, милостивый государь, с присущей Вам любезностью соблаговолить дать ему ход. Здесь говорят, что правительство Корфу ходатайствовало перед Портой в пользу сулиотов и последняя обещала заставить Али-пашу вернуть им эту старинную крепость.

Здесь встревожены приближением Карафеиза с его кирджалиями к окрестностям Дуная. Многие беженцы, переходя на эту сторону, ищут спасения в Валахии.

Утверждают, будто аян Филиппополя, вознамерившийся противиться прибытию и действиям румели-валиси, сообщил зависимым от него туркам план открытого сопротивления; тем временем племянник румели-валиси вошел в Базарджик в сопровождении 6 тыс. человек, и паша, который должен был выступить с обновленными войсками Порты против кирджалиев, последовал туда же за ним; вот почему полагают, что этот подозрительный аян держит в этих окрестностях кирджалиев Карафеиза, который обещал ему осуществить отвлекающий маневр в его пользу. Подобные обстоятельства заставляют думать о мало приятной обстановке в Турции ². [16]

Сербские жители Белграда вновь поднялись против турок враждебной им партии, которые убили 5 их кнезов. Христиане перебили всех попавшихся в крепости и в пригороде турок; паша, видя, что его судьба зависит от сторон, ведущих гражданскую войну, весьма рискует. Но другие считают, что Порта тайком использует борьбу партий, чтобы избавиться с помощью верных людей от старых мятежников.

Как уверяют, Пазванд-оглу направил двух своих офицеров с солдатами на помощь турецким боснякам, своим сторонникам и откровенным приверженцам, которым он давно покровительствует согласно своей системе оппозиции.

Французский комиссар Сен-Люс, получив от своего посла в Константинополе большое число огнестрельного и холодного оружия из Парижа для раздачи турецким комендантам на берегах Дуная и в Румелии, обратился к Терсеник-оглу рушукскому с льстивым письмом, особенно превозносящим Бонапарта и республику и восхваляющим действия этого активного полководца против его врагов, и, в особенности, его поведение в отношении Манафа и его приверженцев; комиссар всячески старался склонить его в пользу французской нации. Терсеник-оглу вежливо ответил ему и послал в подарок скакуна.

Комиссар Мешер из Ясс, получивший, как уверяют, распоряжение своего посла отправиться в Галац, также распространял оружие, прибывшее из Парижа, и получил распоряжение приобрести различные тонкие сукна и ткани с золотом для раздачи комендантам и предводителям отрядов в Браиле и Силистрии и в других местах на Дунае, чтобы привлечь их подобной щедростью. Утверждают также, что Сен-Люс должен обратиться к Пазванд-оглу, но совсем не знает, каким путем переслать ему эти вещи, чтобы добиться ожидаемого успеха.

Среди воззваний, распространявшихся французами и их тайными эмиссарами в Турции, Болгарии и Румелии, имелись, как утверждают, тексты на болгарском и других языках, отпечатанные французской миссией в Константинополе.

Курьер из Константинополя доставил мне, милостивый государь, следующие сведения. Положение дел в Египте действительно тревожное. Губернатор Али-паша, приглашенный беями в Каир для переговоров с ними, действительно, явился туда во главе своих войск. Когда он подошел к Каиру, беи убедили его отослать войска. Он согласился и вошел в город с малочисленной свитой. Беи спровоцировали его на ссору, они приказали ему оставить Египет. Его довезли как пленника до Эльхариша, откуда он должен был отправиться в Сирию, но на него напали в пути, и Али-паша был обезглавлен так же, как и 150 человек его свиты. Порта назначила Джезар-пашу миср-валиси и сераскером; теперь увидим, как он укротит беев.

Как мне сообщают из Константинополя, весьма уверенно говорят о том, что Порта в скором времени будет втянута в войну с Францией. Бог знает, откуда исходят эти слухи, но они вызвали такой страх у французских негоциантов, что многие постарались поменять покровителя.

В арсенале все время вооружаются. Многие предполагают, что флот пойдет к Египту.

Князь одарил меня своей любезностью и, не имея на сей раз никаких просьб, ограничиваюсь вышеизложенными донесениями и имею честь быть с глубоким почтением, милостивый государь, ваш нижайший и покорнейший слуга

Лука Кирико

Помета: Полу[чено] 17 марта 1804 г.

АВПР, ф. Консульство в Яссах, 1804 г., д. 97, л. 141—142. Автограф.

1 Имеется в виду донесение русского консула в Бухаресте Л. Г. Кирико русскому посланнику в Константинополе А. Я. Италийскому от 11/23 марта 1804 г. Сообщая о восстании христианского населения Белградского пашалыка против режима не послушных султану янычар и кирджалиев, Л. Г. Кирико предполагает, что Порта сознательно поддерживает там эти распри, чтобы таким образом уничтожить непослушных ей предводителей янычар (дахиев) и кирджалиев.

Одновременно Л. Г. Кирико обращает внимание А. Я. Италийского на то, что в различных районах Турции, и особенно в Болгарии, французские агенты распространяют манифесты на болгарском и других языках. Французский консул в Яссах Сен-Люс, по собранным Л. Г. Кирико сведениям, уже получил большое количество оружия, которое он переправил с письмом в Рущук Терсеникли-оглу в надежде склонить его на сторону Франции (АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1804 г., Д. 860, л. 101 и об.).

2 Речь идет о процессе дезинтеграции в Османской империи, который стал особенно заметен в конце XVIII—начале XIX в., и о стремлениях некоторых гражданских и военных чиновников империи на периферии, особенно на северных границах государства — на Дунае и на Балканах, выйти из-под контроля султанского правительства. Особую роль при этом играли кирджалии — турецкие мятежники, занимавшиеся грабежом, которых часто использовали в своих целях турецкие паши в качестве наемников. Кирджалии появились во Фракии в конце XVIII в. (см.: Мутафчиева В. Кърджалийско време. София: Наука и изкуство, 1977).