Георг Петрович Черный.

(Краткая биография.)

По действию Турецкого правосудия в последних числах Июля похищено со сцены мира одно из достопамятнейших лиц в новой Истории, Георгий Черный, бывший вождь Сербский. Георгий Петровичь, получивший в последствии времени проименование Черного, родился в 1770 году в окрестностях Белграда, где отец его имел свое поместье. Родители его исповедовали учение православной Греческой церкви, подобно всем почти Сербского Королевства жителям, число коих, большею частию Славян, простирается до 960,000. Георгий Черный не получил никакого образования, неумел даже читать и [288] писать, и на ето не редко жаловался, будучи уже предводителем Сербов. За то от природы был он награжден редкими талантами искусного военачальника, - мужеством, отважностию, присутствием духа в опасностях. Сверх того Георгий, можно сказать, горел единственным желанием свободы тому племени, среди которого он возрос, и следственно был заклятый враг Турков, притеснителей его отечества. Ета неукротимая ненависть против поклонников Могаммеда весьма рано заставила его удалиться из Сербии. Имея неболее семнадцати лет от роду, встретился он однажды на улице с янычаром, который гордо приказывал ему дать себе дорогу, и в случае неповиновения грозил смертию. Раздраженный юноша положил соперника своего на месте, прежде нежели последний успел произвести в действо свое намерение. Сей случай принудил его бежать из отечества. Георгий отправился в Седмиградскую область, вступил в Австрийскую службу и скоро был произведен в унтер-офицеры. Некоторый противный законам подчиненности поступок остановил дальнейшие успехи на сем военном поприще и заставил его возвратиться опять в Сербию. О роле, какую играл он в ето время, рассказывают различным образом. Одни говорят, будто Георгий занимался [289] грабительством, и начальствовал над шайкою бродяг, которая, укрываясь в густых лесах, была весьма опасною для Турков, истребила множество их, с женами, детьми и стариками, и положила основание составлению армии Сербских инсургентов. Отец Георгия, как сказывают, напоследок отделился от него и принял даже намерение предать его Туркам. Георгий всячески старался уговорить старика, чтоб он остался с ним и неходил в Белград; но видя усилия свои тщетными, застрелил его из пистолета. Утверждают также, будто по поводу сего поступка, и еще потому что Георгий брата своего за какую-то вину приказал повесить, его стали называть Черным.

По другим, заслуживающим большее вероятие, известиям необыкновенный человек сей возведен судьбою на степень вождя народа Сербского несравненно достойнейшим образом. Он жил в деревне Райнемике, в Белградской области, когда толпа возмутившихся янычар, в 1801 году 19 Августа взявших и самый Белград, появилась в окрестностях. Бунтовщики, всюду искавшие добычи, расхищая и предавая пламени все что только на пути им ни встречалось, напали и на сию мирную деревню и в особенности окружили жилище [290] Георгия Черного, который обладал значительным имуществом. Георгий, со свойственною ему неустрашимостию, вооруженный саблею, ружьем и пистолетом, явился посреди сонмища неистовых янычар и один начал с ними неравную битву. Он рубил и стрелял почти в одно и то же время; многие из неприятелей, устрашенные внезапностию, предались бегству, другие пали на месте, а отважный победитель пользуется минутою и благополучно достигает до ближнего леса. Здесь находит он многие сотни своих соотечественников в самом жалком положении, едва имеющих защиту и убежище от холода ночного. Плачущие матери с дрожащими от стужи младенцами, старики видевшие поругание несчастных дочерей своих и насильственную смерть сынов, толпа отчаянных нищих, окружили того, который сам всего лишился. Они просили его помощи. Георгий, которому было тогда 31 год от роду, старался утешить соотчичей своих, обещая сделать для них все, что только позволят совокупные их силы. Несчастные охотно признают сего, необыкновенною силою духа и решительностию одаренного человека, вождем против жестоких своих гонителей, приступают немедленно к делу, собирают от всех окрестных жителей оружие и запасаются в лесу дубинами. [291]

Едва только бродящие янычары показались вблизи, как ощущение несноснейшего бедствия наполнило необыкновенным мужеством Сербов, и они, выждав удобный случай, нападают стремительно на неприятеля и прогоняют его далеко. Толпы янычар увеличиваются, но в то же время молва об успехах Сербов распространяется по всей окружной стране, и число дружины их с каждым днем возрастает Счастие различным образом благоприятствовало стороне защитников вольности. Комменданты многих Турецких крепостей, почитая Сербов за верное орудие к усмирению мятежного Пасвана-Оглу Виддинского и неукротимых янычар, умертвивших Пашу своего в Белграде, снабжали их и оружием и провиантом; кроме того Сербы получали и внешнюю помощь от отдаленных своих одноверцев. Пользуясь сими пособиями, Георгий Черный был уже в состоянии вести открытую войну. Янычары везде были побеждаемы, преследуемы и наконец прогнаны в крепости, перед которыми явились неустрашимые Сербы. Вспомоществуемые недовольными, равно желавшими отторгнуться от Турции, Булгарами, они заняли весьма выгодный пост при Семендрии и угрожали нападением Сабачу и Белграду. Для лучшего успеха в своем предприятии, Георгий Черный отправил от себя послов в Константинополь, [292] с тем чтоб они принесли Турецкому правительству жалобу на хищных янычар и на четырех жестоких Деев, которые по смерти Белградского Паши управляли крепостию; он поручил сверх того послам своим уверить Порту, что Сербы приняли оружие совсем не для освобождения себя от верховного владычества Султана, но единственно для защиты личной своей безопасности. Диван одобрил поступок Сербов, восставших войною противу Деев, и обещал даже им девятилетнюю льготу, если только они усмирят мятежных подданных Великого Султана. Сей фирман весьма много поправил состояние Сербов; ибо, под предлогом нападения на Деев Белградских, к ним ежечасно присоединялись новые партизаны, так что в короткое время войско их возрасло до 50,000 человек. в то же самое время Черногорцы и Албанцы сделали возмущение; в Валлахии, в окрестностях Адрианополя и в других провинциях, свирепствовали ужасные разбои, и все Оттоманское государство от северных до самых южных пределов своих было наполнено мятежами.

Между тем правительство Турецкое приметило, что предводимое Георгием Черным воинство Сербов начало принимать вид грозный. Будучи в ето время не в состоянии [293] претивупоставит преграды возрастающей его силе, оно Султанским фирманом обещало удовлетворить жалобы Сербов и дать им нового правителя из Греков. Но для республиканского духа Георгиева сего было недовольно. Он требовал, чтобы Сербия была возвышена на степень княжества и управлялась бы Греческим Государем, подобно Молдавии и Валлахии. Требование было отвергнуто, и с сего-то времени началось борение между Сербами и могущественною Портой. Георгий Черный выступил на сцену с хорошо устроенным войском, число которого, по плану военачальника, долженствовало возрасти до 100,000 человек. он покорил, в Декабре 1804 года, город Сабачь, запер совершенно Белград и открыл на Дунае кровопролитную войну против Турецкой армии, выставив на сей конец 60,000 Сербского войска. Сии неприятельские действия были на несколько времени прерваны переговорами, происходившими между Георгием Черным и Диваном. Последний не соглашался на предлагаемые от Сербов условия мира, и война с новым жаром началась с обеих сторон в конце 1806 года. Возобновление неприятельских действий ознаменовано взятием верхней крепости Белградской, осажденной Сербами 30 Декабря того же года. Несколько месяцев спустя, крепости Сабачь [294] и Нисса сдались, будучи не в состоянии противиться оружию сего народа, который под начальством вождя своего, Георгия Черного, на всех битвах одерживал более или менее славные победы. Сербское войско, простиравшееся в сие время до 80,000 человек, сделалось несравненно страшнее, когда в Июне 1807 года соединилось оно с Российскою армией. Претерпев снова поражение, Турки в половине Апреля 1808 года просили сами перемирия, которое, по общему согласию на то полководца Российского с Георгием Черным, и было заключено 14 Июля в Слободзе, главной квартире Сербского войска. Тогда Георгий Петровичь, вместе с двумя другими подчиненными ему начальниками Сербского народа, Ядисом Петровичем и Яковом Стефановичем, занялись гражданским устройством Сербии. Георгий Черный, которого давно уже народ именовал своим Князем, ныне торжественно облечен был в сие достоинство, и сверх того пожалован чином Генерал-Лейтенанта Российской службы и орденом Св. Александра Невского. Под его правлением Совет народных представителей, именовавшийся прежде Синодом, но со времени преобразования получивший название Сената, приготовил новую Конституцию. Сенат сей в 1808 году перенес место заседаний своих из Семендрии в Белград. В Марте 1809 года опять возгорелась война [295] между Турцией и Россиею, и Георгий с своими Сербами опять принимал участие в подвигах и успехах Российского оружия. Но в 1812 варварское нашествие Наполеона Буонапарта совершенно переменило ход военных дел на Юге, и Россия в 1812 году 28 Мая заключила с Портою мир в Букаресте, удержав за собою третью часть Молдавии и всю Бессарабию. Етот случай отдалил опять Георгия Черного от цели его желаний, и притом в такое время, когда он льстился надеждой видеть счастливое оных исполнение. Политическая роль, какую играл он в качестве вождя Сербского, теперь совершенно кончилась; он принужден был оставить свое отечество и притом так поспешно, что не успел даже спасти своего имущества. Уверяют, будто в 1812 году зарыл он 50,000 червонных где-то по близости Семендрии. С сего времени Георгий проживал в различных местах. Он приезжал на короткое время и в Петербург, где был принят, с уважением. Кто знает, может быть человек сей, которому было не более 47 лет от роду, и который горел желанием освободить единоплеменников своих от ига Турецкого, может быть, говорю, при благоприятных обстоятельствах он явился бы опять на сцене политического мира! Но он сам предал себя в руки ожесточенных своих [296] врагов, отважившись под чужим именем возвратиться в отечество. Близь Випаланки переправился он чрез Дунай, заплатив за перевоз 240 червонцев: такая значительная сумма денег могла уже возбудить подозрение на счет его особы. Но другого рода и гораздо большая неосторожность была виною совершенной его погибели: Георгий заранее известил одного мнимого друга своего в Семендрии о своем намерении побывать в етом городе. Сей поверенный, из боязни, или из подлости, уведомил Белградского Пашу посредством приверженного к себе Турка о скором прибытии в Семендрию известного предводителя Сербов. До сих пор никто незнает, с каким намерением Георгий решился на такое опасное путешествие, для того ли чтобы взять обратно зарытую сумму денег и возвратиться опять в Россию, или имел он другие важнейшие побудительные к тому причины. Но едва только достиг он, в сопровождении одного Грека, до Семендрии, как был немедленно схвачен и лишен жизни вместе с своим сопутником. Голова его послана была из Семендрии в Белград, а оттуда с нарочным от Паши отправлена в Константинополь. По другим известиям, нынешний правитель Сербии, Мелос Обровичь, почитается виновником смерти Георгия Черного, которому по приказанию будто бы его отрублена голова. [297]

Таким образом сей отважный и неутомимый человек совершил на 47 году возраста поприще своей жизни, которого славное начало несоответствует концу столь злополучному. Георгий Черный был росту высокого, сухощав и крепок сложением. Одежда его мало отличалась от платья простого Серба. Он всегда носил с собою кинжал и два пистолета. Его укоряют в суровости и жестокости нрава; но конечно забывают, что он был до крайности огорчен варварскими поступками Турков, и что сии последние также позволяли себе все делать с Сербскими христианами. Учиненное им будто бы убийство отца и брата недоказано. Не смотря что Георгий неполучил никакого образования, он с редким искусством умел предводительствовать войском своим, внушать в него мужество перед сражением, и для битвы ловить благоприятную минуту, от которой часто зависит участь всей кампании. Касательно личной его неустрашимости и присутствия духа рассказывают много примеров. Здесь поместим только следующий, относящийся к 1806 году. Узнав однажды, что Турки заперли отряд его войска, находившийся на укрепленном острове Чернодере под командою Попа Луки, и что Ибрагим Бей выступил с войском из Булгарии и Бессарабии, в туж минуту принимает он намерение [298] избавить солдат своих от предстоящей гибели. С одною тысячью человек, которые при нем находились, отправился он на остров, напал стремительно на три тысячи осаждавших и одержал совершенную победу над сим корпусом Турков.

Пер. У.

* * *

(Биография Георгия Черного взята из Гамбургского Политического журнала. Долгом почитаем прибавить здесь, что в некоторых иностранных ведомостях помещена важная, по сему предмету статья, писанная пером, как по всему кажется, дипломотическим для прекращения всех пустых и неосновательных толков. Достоверно известно (сказано там между прочим), что Турецкое правительство не могло иметь никакого участия в казни Георгия Черного; ибо он обезглавлен очень скоро по прибытии в Турецкую область. Какая бы причина ни была несчастного его предприятия, но во всяком случае он сам виною своей погибели. Ибо при первом известии о неблагоразумном намерении Георгия немедленно разосланы были циркулярные повеления о том, что как скоро он вздумает удалиться из места своего убежища, или перейдет за черту границы; то лишается как дарованного ему личного покровительства, так и прежде пожалованных достоинств. Следственно судьба его недолжна произвести никакой перемены в политических отношениях. Рдр.)