ИВАН СУХИНА - НЕИЗВЕСТНЫЙ КОШЕВОЙ АТАМАН ЧЕРНОМОРСКОГО ВОЙСКА

Бесспорно, что почти каждый специалист по истории Украины имеет свою собственную точку зрения на отмену Запорожской Сечи и последствия этого события, которому исполняется 225 лет. Что касается автора этой статьи, то для меня эта акция правительства Российской империи, в первую очередь, является коварной и предательской по отношению к запорожским казакам, поэтому празднованию ее юбилея не должно быть чем-то вроде праздника. В то же время, должен подчеркнуть, что, несмотря на все свои негативные последствия, ликвидация Запорожья не стала концом славы украинского казачества, которое и позже в течение очень длительного времени не сходило с историко-политической арены.

Не следует забывать также, что большинство последующих событий одного из самых интересных и сложнейших этапов в истории Южной Украины, которым справедливо считается последняя четверть XVIII были так или иначе связаны с отменой Запорожской Сечи. Главными из них, безусловно, были: массовый выход казаков в Крымское ханство, Турцию, Молдову и Польшу (1775-1778 гг), создание и отмена первой Запорожской Сечи в Турции (1778-1779 гг), конец Крымского ханства (1783 г ), создание в Буго-Днестровском междуречье второй "турецкой" Запорожской Сечи (1787 г.), организация Черноморского казачьего войска (1788 г.), его переселения на Кубань (1792-1793 гг.) и многие другие.

Всем историкам известно, что очень часто биография одного отдельного человека освещает суть и характер того или иного исторического периода намного лучше и ярче, чем положение общетеоретических концепций. В литературе можно найти немало биографий участников и современников названных событий. Оставляя без внимания фигуры российских чиновников и военачальников (Екатерины II, П. Румянцева, Г. Потемкина, А. Суворова, М. Кутузова, П. Зубова, И. Де-Рибаса и др.), вспомним достаточно хорошо известных организаторов и первых руководителей Черноморского войска - С. Белого, З. Чепигу, А. Головатого [3,4, 8,10].

В то же время, почти ничего не известно о судьбе рядовых казаков, за исключением общеизвестных воспоминаний М. Коржа, опубликованных дважды [7; 24], и некоторых казацких воспоминаний, собранных намного позже на Днепре Я. Новицким и Д. Яворницким [12, 13, 28]. Еще меньше мы знаем о тех казаках, которые были вынуждены оставить старое Запорожье, не желая подчиняться новой власти.

Именно поэтому при подготовке разделов для фундаментального тома "Гаджибей-Одесса и украинское казачество (1415-1797 годы)" [5; 18] внимание автора привлекла к себе интересная и одновременно трагическая судьба запорожского казака Ивана Сухины, который прошел славный путь от куренного атамана до полковника и на короткое время стал даже кошевым атаманом Черноморского войска. Итак, обратимся к фактам его биографии. Они, хотя и не позволяют полностью ее реконструировать, но достаточно хорошо обозначают основные моменты жизни И. Сухины на протяжении почти четверти века.

Впервые Иван Сухина упоминается в исторических источниках как атаман Васюринского куреня еще в 1764-1765 гг в связи с кражей у него коней и территориальным конфликтом между казаками и пикинерами [1; 89, 115] (В той же книге говорится, что в сборнике Одесского императорского общества истории и древности свое время хранились два документа - аттестаты Коша 1774 г. и кошевого атамана П. Пилипенко (Федорова) 1778 г. на имя полкового старшины Ивана Сухины [1, 21]. Однако, указанные бумаги, а также свидетельство о принятии присяги и аттестат за подписью И. Де-Рибаса 1792 г. принадлежали не нашему герою, а Черноморцу Ивану Сутике [14; 44-45,53] и, скорее всего, просиходят не из архива Коша, а с какого-то другого источника).

Следующее упоминание о нем содержится [260] в списке старшины Запорожского войска, датируемом 1769 г. В нем И. Сухина назван одним из 16 полковых есаулов [25; 415-417].

Целый ряд документов свидетельствует о том, что в 1773-1774 годах он уже был военным полковником и руководил Бугогардивской паланкой. К сожалению, из них опубликован лишь ордер Коша на его имя от 14 октября 1773 г., подписанный лично кошевым атаманом П. Калнышевским. В нем говорится о запрете "шатающимся" иеромонахам и прочему духовенству "гробы печатать, исповедовать и другие требы исправлять без позволения" [2; 149] (Этот же документ использовал А. Скальковский [25; 134-135], но неверно датировал его 1772 г. Позже ошибку, со ссылкой на этого автора, повторил Д. Яворницкий [30; 280]). Скорее всего, И. Сухина занял эту должность незадолго до названной даты, так как еще в 1773 г. бугогардовским полковником был его предшественник панас Куцый. В это время последний упоминается в связи с тем, что руководил командой казаков, которые "выбросили захватчиков из спорной территории" валахлв Молдавского гусарского полка [1; 150]. И. Сухина также занимался на Буге достаточно разнообразными делами. Так, в 1773 г. он поставил перед Кошем вопросы относительно курса ефимки к рублю, а в 1774 г. упоминается в делах о получении пошлины на Бугогардивском перевозе [1; 136, 140, 148]. Интересно также сообщение о том, что в 1775 г. Киш позволил татарским чабанам принимать топливо в плавнях Бугогардивской паланки, однако наш герой прямо в нем не упоминается [1; 156].

Вероятно, что И. Сухина был бугогардивским полковником до самого уничтожения Запорожской Сечи, но по неизвестным причинам не пользовался, в отличие от части запорожской старшины, благосклонностью российского руководства. Во всяком случае, в 1775 г. не его, а какого Побегайло назначили старшиной временного, так называемого Гардового уезда, который, в свою очередь, в следующем году передал эту должность специально назначенному офицеру российской армии [1; 161].

Целый этап жизни И. Сухины связан с запорожцами, не пожелавшими подчиняться имперской власти и оставившими земли войска. Полковник сделал этот решительный шаг где-то в начале 1776 г., поскольку 16 апреля он был формально вызван в российский суд, который постановил за этот поступок продать его собственный зимовник в пользу казны [1; 161]. П. Иванов на основании документов Военно-исторического архива добавил к этому эпизоду некоторые подробности. Оказывается, что И. Сухина "... перебрался в Очаковскую степь, на Тилигул со всеми своими стадами и находившимися при нем людьми, предварительно сжегшы бывший у него по Бугу зимовники. В Валахии Бухарестский спатарь [в 1777 г. - И.С.] дал ему позволение осаживать слободу, за ним последовало туда много и других запорожцев "[6; 28-29]. Как видим, И.Сухина возглавил ту часть запорожцев, которые выбрали власть православных хозяев и не пошли на службу непосредственно к туркам. Последние создали в августе 1778 г. в Буго-Днестровском междуречье и дельте Дуная Запорожскую Сечь, которая просуществовала до августа-сентября 1779 [18; 54-56, 19; 26-30, 20; 80-83, 89-90] , но И. Сухина ни разу не упоминается среди ее старшины.

Сказане подтверждается рапортом российских разведчиков Д. Тимковского и К. Мошенского, посетивших "турецких" запорожцев в Очакове и в Тилигуле в мае 1778 г. Между прочим они сообщили, что "... полковник Сухина, хотя и был, но удалился было в Молдавию в монастырь и там уже умер ... "[26; 17-19], однако этот и целый ряд других фактов, упомянутых в рапорте, в частности о смерти будущего кошевого атамана Игната Натуры, позже оказались ошибочными. Не исключено, что посланные в разведку бывшие запорожцы намеренно дезинформировали российское руководство [18; 55-56].

К сожалению, о "молдавско-валашской" части казаков в 1777-1786 гг, в отличие от "турецких" запорожцев, нам почти ничего не известно. Действительно, в 1777 году "некоторые из ушедших в Молдавию казаков поступили в тамошние монастыри, откуда в последствии кое-кто из них выезжал в бывшее Запорожье за сбором подаяния и ради подговора запорожцев к побегу в эти же монастыри и в турецкие земли к своим товарищам" . П. Иванов считал, что именно эти казаки, которые не были подданными Турции и поэтому не подлежали условиям Айналы-Кавакськой конвенции 1779 г., имели возможность в 1785 г. пойти на службу в Австро-Венгрию [6; 29, 40]. [261]

Где находился в этот период наш герой пока не известно, но в сентябре 1787 г., в связи с началом новой русско-турецкой войны, "молдавский господарь казакам молдавским, живущим по берегу Днестра, около Сороки, велел собираться в Яссы. "[21; 276]. Скорее всего, примерно в это время или чуть раньше И. Сухина присоединился к задунайским казакам, потому что в январе 1788 г. "... явились с турецкой стороны, бывшие до разрыва мира за Дунаем, пониже Гирки, над морем в Бугази Катирьлезе: полковник Иван Сухина куреня Васюринского, Семен Островерхий куреня Поповичевского, Михаил Сокил куреня Кисляковского, Иван Похил куреня Каневского, Григорий Дереза куреня Конеловского, Кирилл Туркевич куреня Шкуринского, Тарас Шамайский куреня Нижнестеблиевского, Иван Сорока куреня Кущевского "[Доп. 1].

Подчеркнем, что в документе речь идет о двух местностях Нижнего Дуная. Первая из них является окрестностью крепости Гиршовой, скорее всего - село Сеймене (Юртаси), а вторая - селом Катирлез на левом берегу Георгиевского (Свято-Юрского) устья. Есть основания считать, что с ноября - декабря 1787 г. Запорожская Сечь в Турции была восстановлена на старых принципах, то есть состояла из двух частей - буго-днестровской и дунайской. Ее кош некоторое время находился в с. Тузлы около Березанского лимана, а центром дунайской паланки было именно с. Катирлез [16, 20; 84]. Так или иначе, И. Сухина покинул и эту Сечь и перешел на российский сторону из Дуная, скорее всего, на лодке вместе со своими ближайшими сторонниками.

Известно, что он был зачислен полковником в состав Черноморского войска, получив также общевойсковое звание армии секунд-майора. Исходя из ордера на его имя от 26 февраля 1788 г., подписанного лично Г. Потемкиным, И. Сухина на время вернулся в Турцию, выполняя задачи по переводу других запорожцев в Россию [Доп. 2].

Про дальнейшей судьбе И. Сухины мы имеем еще несколько документов, но все они также датируются 1788 г. На их основании известный кубанский историк П. Короленко довольно подробно описал события, которые были связаны со смертью 18 июня 1788 г. от ран черноморского военного атамана С. Белого [Док. 4].

По словам ученого, после смерти С. Белого состоялся военный совет, на котором в качестве претендентов на должность кошевого атамана рассматривались две кандидатуры: З. Чепиги и А. Головатого, но из-за споров, он не принял соответствующего решения. Далее П. Короленко пишет: "Пока шел такой спор, казаки, бывшие на лодках, избрали атаманом войскового полковника Ивана Сухина, принявшего начальство над казачьей флотилией после смерти кошевого Белого. Уже Сухина и подписывался кошевым атаманом, уже дал за этой подписью и свое предписание 28 июня войсковому полковнику Чепеге, но войсковой кош не признал этого выбора и большинством голосов на раде избрал кошевым атаманом Захария Алексеевича Чепегу, которого главнокомандующий, князь Потемкин утвердил в этом звании 3 июля. ... Начальствовавший же до того времени, по смерти кошевого Белого, на войсковой флотилии полковник Сухина, оскорбленный непризнанием за ним атаманства, отрапортовавшись больным, оставил морскую службу "[11; 31-32].

Ряд документов, опубликованных И. Дмитренко в третьем томе его известной сборки, и дневниковые записи переводчика при штабе Г. Потемкина Р. Цебрикова, увидевшие свет более ста лет назад, позволяют добавить к словам П. Короленко некоторые важные подробности.

По-первых, следует сказать, что "Список о состоящих при Коше верных казаков подполковниках и полковых старшинах, и к ним в команду какие именно курени, значятся ниже сего", который составлен при жизни С. Белого, свидетельствует о том, что И. Сухина руководил частью казацких лодок до его смерти. Более того, из него можно сделать вывод, что по крайней мере в первой половине 1788 г. Черноморское войско состояло из отдельных команд, подчиненных военным старшинам, которые в свою очередь входили в состав различных подразделений российской армии. Так, в нем вообще не упоминается конная часть черноморцев, возглавляемая З. Чепигой и подчинена М. Кутузову, хотя перечислены почти все курени войска, за исключением одного [Доп. 3]. Что касается И. Сухины, то, как видно из другого документа, его команда входила в состав гребного флота принца Нассау-Зигена [Доп. 9]. [262]

Сразу два документа, датированные 28-29 июня 1788 свидетельствуют о том, что в это время именно И. Сухина считался войсковым атаманом и имел возможность отдавать приказы даже З. Чепиге [Доп. 5-6]. К сожалению, мы не знаем, как и почему наш герой не был утвержден в этой должности. Пока что можно лишь предположить, что в этом случае решающую роль сыграло именно "заграничное" прошлое И. Сухины. Точно известно, что Г. Потемкин назначил войсковым атаманом (сначала наказным -?) З. Чепегу 3 июля 1788 г., подписав специальное "Открытое письмо" [Доп. 7-8].

Скорее всего, казаки флотилии были категорически не согласны с таким решением и 4 июля они на лодках оставили места своего расположения и пристали к правому берегу Днепро-Бугского лимана неподалеку от ставки самого Г. Потемкина. В тот же день для их смирения сюда приехали З. Чепега и А. Головатый, но неизвестно, был ли вместе с ними И. Сухина. По записям Р. Цебрикова не совсем ясно, как новому атаману удалось уговорить казаков подчиниться, но хорошо видно, как негативно они относились к А. Головатому, и почему он также не мог в то время реально претендовать на эту должность [Доп. 7].

Вполне вероятно, что военный атаман пытался сыграть в описанных событиях некую "свою игру", потому что именно А. Головатому, а не И. Сухине уже 5 июля З. Чепига направил приказ, в котором достаточно беспрекословно требовал отдать военные клейноды и запрещал лодкам флотилии приставать к берегу лимана [Доп. 8]. Вскоре И. Сухина действительно подал рапорт о своей болезни и оставил службу, а его место занял полковник М. Гулик [Доп. 9]. Однако некоторое время, ожидая отставки, он еще числился в составе Черноморского войска. Последний раз он упоминается в известных нам военных документах 20 октября 1788 г. в связи с тем, что доложил Кошу о пьяном дебоше в артели церковного невода [Доп. 10].

Таковыми есть основные моменты биографии Ивана Сухини – полковника Запорожского, Задунайского и Черноморского казачьих войск, настоящего украинского козака, который не поторопился принять российскую власть и не пожелал воевать против своих православных братьев на турецкой стороне. Автор уверен, что дальнейшие поиски позволят пополнить его биографию новыми фактами, но и того, что известно, достаточно, чтобы увидеть в И. Сухине смелого, независимого и очень достойного человека. Считаю, что среди запорожских казаков таких фигур было немало и историки смогут написать еще много их интересных и одновременно трагических биографий.

ДОПОЛНЕНИЯ

1. Именной список запорожских казаков, перешедших с турецкой стороны. Январь 1788 г. [29; 2104].

Сей час из запорожцев еще восемь явились с турецкой стороны, бывшие до разрыва мира за Дунаем, пониже Гирки, над морем, в Бугази Катирьлезе:

Полковник Иван Сухина куреня Васюринского, Семен Островерхий куреня Поповичевского, Михайло Сокил куреня Кисляковского, Иван Похил куреня Каневского, Григорий Дереза куреня Конеловского, Кирило Туркевич куреня Шкуринского, Тарас Шамайский куреня Нижестеблиевского, Иван Сорока куреня Уманского, Гаврила Кушнер куреня Кущевского.

2. Ордер князя Г. Потемкина полковнику запорожскому, армии секунд-майору Сухине. 26 февраля 1788 г. № 984 [22; 223-224].

Объявите всем Запорожцам, находящимся на службе у турок, что Ее Императорское Величество их прощает, ежели возвратятся, и что всякий примется здесь в том звании, каком он находится, старшины - старшинами, а казаки - казаками и присоединяются к здесь находящемуся Кошу.

3. "Список о состоящих при Коше верных казаков подполковниках и полковых старшинах, и к ним в команду какие именно курени, значятся ниже сего". До 18 червня 1788 р. [23; 66-67].

Полковнику от армии премьер-майору Антону Головатому:

Есаул Василий Осанчук, хорунжий Иван Черный.

Курени: Незамаевский, Васюринский, Поповичевский, Батуринский, Каневский, Крыловский и Донской. [263]

2. Полковнику от армии секунд-майору Ивану Сухине:

Есаул Иван Чабан, хорунжий Грицко Горб, писарь Василий Танский.

Курени: Величковский, Тимошевский, Минский, Мишастовский, Поповичевский и Переяславский.

3. Полковнику Савве Белому:

Есаул Алексей Кучугура, хорунжий Конон Махина, писарь Иван Семенков.

Курени: Сергиевский, Канеловский, Ивановский, Кисляковский, Кущевский, Пашковский.

4. Полковнику Левку Малому:

Есаул Иван Кулик, хорунжий Иван Кравец и писарь Семен Бурнос.

Курени: Корсунский, Роговский, Кореневский, Шкуринский, Титаревский, Щербиневский и Ирклеевский.

5. Полковнику Павлу Долгому:

Есаул Григорий Сохацкий, хорунжий Лаврентий Белый и писарь Фома Безродный.

Курени: Платнировский, Ведмедовский, Брюховецкий, Дядьковский, Пластуновский и Леушковский.

6. Полковнику Ивану Белому:

Есаул Ничипор Жулий, хорунжий Василий Лола, писарь Алексей Шульга.

Курени: Джерелевский, Вышестеблиевский, Деревянковский, Уманский и Калниболотский.

4. Рапорт Коша верных казаков генерал-аншефу А. Суворову. 19 июня 1788 г. № 507 [23;33]

Вчерашнего числа при сражении с неприятелем ранено полкового есаула и трех казаков, тож и одну лодку, а сего числа Войсковой атаман Сидор Белый умре, о чем вашему высокопревосходительству Кош сим рапортует.

5. Ордер военного атамана Ивана Сухины секунд-майору З. Чепиге. 28 июня 1788 № 521. [23; 34].

При сем следует Павлоградского уезда полковые старшины Федор Тарасевич и Николай Мадровский, желавшии быть в команде Вашей, почему и рекомендую вашему благородию оных старшин в число прочих, в команде вашей состоящих, причислить.

6. Ордер военного атамана Ивана Сухины господину полковнику Мокрому . 29 июня 1788 № 525. [23; 35].

До сведения дошло сему Кошу, что вы возку имеете водяным путем нарочных, а как Кош весь состоит при флоте, кроме только при вас остаются больные казаки и для сушения сухарей, для того рекомендуется вам впредь к таковому казаков употреблять отнюдь не допускать, ибо для возки курьеров почтовая лодка отряжена в Павловский редут, состоящий при слободе князя Вяземского, куда им и путь показывать.

7. Дневник Р. М. Цебрикова – переводчика при штабе князя Г. Потемкина. Запись от 4 июля 1788 г. [Отрывок; 27; 167-168].

"4-го июля. Почти все запорожские лодки причалили к берегу; казаки чрезвычайно пьянству были преданы. После обеда, часу в 3-м, когда я шел вдоль берега к Очакову, увидел, что много запорожцев в одну кучу собирается. Любопытство заставило узнать тому причину.

Вдруг, выступя, один кричал: "Пошире, пошире, батьки становитесь", и круг был весьма широк. За сим показался несколько отдаленнее с одной стороны круга, новоизбранный и светлейшим князем посредством открытого листа за собственноручным его подписанием и приложением герба его печати, утвержденный кошевой, ибо первый их кошевой был на морском сражении 17-го июня смертельно ранен и скоро потом умер.

Сей их новый кошевой велел прочитать свою грамоту на сие достоинство (ибо он сам безграмотный, да по завещанию покойника, коего запорожцы сильно любили и ему были преданы, и который также безграмотный, должно им было избрать такового: покойник-де говорил, испуская дух, что "з письма та письменних людей нема добра, і ви, батька запорожці, військо запорожскоє, пропадете от них"), и начал говорить: "Отже бачете, [264] батьки, що я буду вам казати, то треба слухати: да треба слухати і на морі, коли вам що говорять (о слове "повелевать" они еще неизвестны и в их словаре его не имеется), коли і офіцер, бо вже він не сам собою, бо вже і його який яднорал пошлеть, то бо вже принць Насс (нассавский) жалується на вас, що ко-ли вам говорять., то ви все-таки бьете турка і обдираєте; вас хвалять, що ви не боїтесь на війні (на морском прошедшем сражении), но упиваєтесь і не слухаєте (на слово "упиваетесь", примолвил бежавший из Очакова и теперь у князя находящийся запорожец вопил: "да, сьогодні був один казак у князя да й просив п'ятака на тютюн, бо нема грошей, а курити хоче"), так що се буде; чого то ми дослужимося: чи не того, що вже було нам. На що ви стріляєте з пістолій і ружей тепер і тривогу робите, а то ми пішли заслужити, що таки небудь".

Вдруг закричали против кошевого; один: "не дають мені провіанту"; другой -"жалування"; третий - "казав Сувора, наш батько рідний, що вам, батьки, буде порція, а після, вам, батьки, дана вже порція, як і морським солдатам, то де ж вона". Одни жаловались: "батьку, кошовий, будь ласков, як ти хоти, а ми нашого отамана не хочем, бо він пес, собака, скурвий син і нас обіжає". Когда им сказано, что по выправке жалованье их не пропадет - "так не пропаде, - отвечало все войско, - не пропаде, то ви тепер говорите, як всі тута, а як один прийдеш, так і баки заб'єте та й проженете".

У них долго еще продолжались таковые жалобы. Приметя я одного, у которого за поясом была заткнута небольшая позолоченная булава с золотым темляком, и который лучше всех одет был [А. Головатого - І. С. ], спросил я у запорожцев, кто бы он таков был ? "То се так, чорзна що, - отвечали они мне, - це так пристало к нам, його Потьомкін пожалував майором, се жонатий і чорзна що, він не наш; він, правда з нами на лодках, та все біга, як ми б'ємося і ховається, ні на одній баталії не був, і чорзна куди назад забежить. Він, одначе, великий говорун". Наконец, кошевой уехал к сухопутному своему запорожскому войску.

Вся картина первобытного народного правления, где всяк голоса право имеет в предприятиях, подвергающих жизнь его опасности. Вольность тут ненарушима каждого особенно, тут всяк говорит то, что думает. Более здесь истина существует, нежели в других правлениях. Здесь ежели что в действо производится, производится то по одному усердию, от собственной воли, подкрепляемой убеждением и совершенным уверением о истинности и справедливости предпринимаемого дела, а не по принуждению и неволе. Всяк господин, всяк пользуется вольностью, а не раб и не может быть угнетаем, потому что существенность такого рода правления не может сего терпеть. Тут равенство царствует, и всяк чувствует, что он в обществе есть член, имеющий головом своим, правами и вообще своим лицем влияние в правлении и благополучии всех и каждого. Он знает, что одного притеснять, значит испровергать основание их правления, в котором всяк участие имеет; и так, от наблюдения вольности одной зависит их благо вообще и каждого особенно.

Ходя далее по берегу, рассуждал: не прежде ли было народное правление ? Не оно ли произвело, по протечении нескольких веков, аристократическое или многопечальное правление ?".

8. Ордер военного атамана З. Чепиги премьер -майору А. Головатому. 5 июля 1788 г. [Отрывок 23;36-37]

Его светлость высокоповелительный господин генерал-фельдмаршал, государственной военной коллегии президент, Екатеринославский, Таврический и Харьковский генерал-губернатор и разных орденов кавалер, князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический определил меня в войско верных казаков Войсковым Атаманом, на что из данного мне, состоявшегося в 3-й день сего июля, открытого листа копию на обороте сего прилагая, рекомендую вашему высокоблагородию об оном всем находящимся казакам при собрании всех оповестить и затем иметь вам над всеми руководство и распоряжение, и содержать всех во всякой к войску благосклонности, дабы каждый своему начальству был повинен и подвижен. Находящиеся под ведомством вашим, а к Кошу принадлежащие регалии, имеете представить ко мне при своем рапорте.

Лодок никогда к берегу не припускать, а приказывайте стоять им в отдаленности. [265]

9. Ордер Коша верных казаков капитану М. Гулику. 28 июля 1788 г. [23;43-44].

Как господин секунд-майор и верных казаков полковник Сухина болен и правительствовать лодочною флотилиею подведомтсвенной частью у его светлости принца Нассауского некому, командируетесь вы и, получа сей [ордер] имеете следовать и порученной ему описи лодки, покуренно списанные, находящемуся там писарю Семену Бурносу, велеть все переписать, оставя при своем флоте есаула и со значком прапора хорунжего, наблюдая при том послушность повелений и трезвость команды вашей. Для воздержной же строгости, на случай в противных поступках дисциплины, и известного в сем обществе штрафа употреблять позволяется, а о приеме всего того в сей Кош рапортовать.

10. Ордер Коша премьер –майору А.Головатому. 20 октября 1788 г. [Отрывок;23;57].

"Господин секунд-майор Сухина Кошу дал знать, что куреня Корсунского атаман Иван Лубянский, приехавши лодкою в стан церковного невода и там сорвавши все принадлежавшие к нему тычки с кот, а потом ругал атамана и лямчиков бил немилосердно. Когда же таковое нападение видевши, церквы Покровской ктитор стал от того унимать, то также и сего прибил до полусмерти".

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Архів Коша Нової Запорозької Січі: Опис справ 1713-1776 рр. / Упоряд. Л. З. Гісцова, Л. Я. Демченко. - 2-е вид., доп. і випр. - К. : Наук. думка, 1994. - 226 с.

2. Архів Коша Нової Запорозької Січі: Корпус документів. 1734-1775. / Упоряд. Л. З. Гіс-цова, Л. Я. Демченко. -Т. 1. - К. : Наук. думка, 1998. - 696 с.

3. Белый А. Материалы для истории Запорожья: Войсковой атаман С. И. Белый // ЗООИД. - 1877. - Т. Х. - С. 486-491.

4. Белый А. Материалы для истории Запорожья: Сидор Игнатьевич Белый // ЗООИД. - 1879. -Т. XI. - С. 501-502.

5. Гончарук Т., Гуцалюк С., Сапожников І. Чорноморське військо у війні 1787-1791 ро-ків: (Бойові дії на теренах сучасної Одещини) // Хаджибей-Одеса та українське козацтво (1415-1797 рр. ): Зб. наук. ст., матеріалів та републікацій / Відп. ред. І. В. Сапожников; Наук. ред Г. В. Сапожникова. -Одеса, 1999. - С. 111-182. - (Сер. : Невичерпні джерела пам'яті; Т. ІІІ).

6. Иванов П. К истории запорожских казаков после уничтожения Сечи // ЗООИД. - 1904. -Т. ХХ?. - С. 20-40. - (Протоколы).

7. [Корж Н. Л. ] Устное повествование бывшего запорожца, жителя Екатеринославской губернии и уезда селения Михайловки, Никиты Леонтьевича Коржа. - Одеса: Гор. тип., 1842. - 94 с.

8. Короленко П. П. Головатий - кошевой атаман Черноморского казачьего войска. - Екатеринодар: Тип. Кубан. обл. правл., 1904. - 201 с.

9. Короленко П. П. Письмо Н. Т. Белого к П. П. Короленко о Сидоре Белом // ЗООИД. - 1898. - Т. ХХІ. - С. 46-56. - (Материалы).

10. Короленко П. П. Кошевые атаманы Черноморского казачьего войска ХVІІІ ст. - СПб. : Тип. "Вестн. казачьих войск", 1901. - 48 с.

11. Короленко П. П. Предки кубанских казаков на Днепре и на Днестре. - Екатеринодар: Тип. П. Ф. Бойко, 1900. - 203 с.

12. Новицкий Я. П. Из народных преданий о запорожцах // Киев. старина. - 1885. - Т. ХІІІ, окт. - С. 350-353.

13. Новицкий Я. П. Народная память о Запорожье: Предания и рассказы, собранные в Екатеринославщине. 1875-1905 г. - Рига: Спридитис, 1990. - 120 с. - (Репринт. изд. 1911 г. ).

14. Рыстенко А. В. Рукописи, принадлежащие библиотеке Императорского Одесского общества истории и древностей. Вып. I. Рукописи церковнославянские и русские, документы и письма. -Одеса, 1910. - 88 с.

15. Сапожников І. В. Запорозькі та чорноморські козаки в Хаджибеї та Одесі // Київ. старовина. - 1998. - № 3. - С. 11-25.

16. Сапожников І. В. Матеріали з історичної географії та етнографії дельти Дунаю: (До 170-річчя скасування Задунайської Січі) / Відп. ред. Г. В. Сапожникова. - Іллічівськ: Елтон-2, 1998. - 72 с.

17. Сапожников І. В. Хаджибей та Північне Причорномор'я у 1780-х роках: До 210-річчя штурму Хаджибейського замку / Від. Ред. Г. В. Сапожникова, Наук. ред. Т. Г. Гончарук. - Іллічівськ: Елтон-2, 1999. - 84 с.

18. Сапожников І. Буго-Дністровська Запорозька Січ (1775-1788 рр. ) // Хаджибей-Одеса та українське козацтво (1415-1797 рр. ): Зб. наук. ст., матеріалів та републікацій / Відп. ред. І. В. Сапожников; Наук. ред Г. В. Сапожникова. - Одеса, 1999. - С. 47-110. - (Сер. : Невичерпні джерела пам'яті; Т. ІІІ).

19. Сапожников И. В., Сапожникова Г. В. Запорожские и черноморские казаки в Хаджибее и Одессе (1770-1820 гг. ) / Отв. ред. Л. Л. Зализняк. - Одесса: ОКФА, 1998. - 272 с.

20. Сапожников І., Сапожникова Г. Українське козацтво в Буго-Дністровському межи-річчі та Хаджибеї (Одесі) у Х?ІІІ ст. // Південь України. Одеса. Четвертий Міжнародний конг-рес україністів: Доповді та повідомлення. - Одеса: Астропринт, 1999. - С. 78-90.

21. Сборник военно-исторических материалов. - Вып. І?. Письма и бумаги А. В. Суворова, Г. А. Потемкина и П. А. Румянцева 1787-1789 гг. (Кинбурн-Очаковская операция) / Под ред. Д. Ф. Масловского - СПб. : Воен. тип., 1893. - 384, ХІ? с.

22. Сборник военно-исторических материалов. - Вып. ?І. Бумаги князя Григория Александровича Потемкина-Таврического: 1774-1787 гг. / Под ред. Н. Ф. Дубровина - СПб. : Воен. тип., 1893. - 378 с.

23. Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска: [Док. извлечены из Кубанского войскового арх. ] / Собраны и изданы И. И. Дмитренко. - Т. III: Войско верных Черноморских казаков: 1787-1795 гг. - СПб. : Тип. Штаба Отд. корпуса жандармов, 1896. - 799 с.

24. Скальковский А. Изустные предания о Новороссийском крае // ЖМНП. - 1838. - Кн. 6. -С. 487-513; 1839. - Кн. 2. - С. 171-202.

25. Скальковский А. История Новой Сечи или последнего Коша Запорожского. Извлечена из собственного запорожского архива. - Одесса: Гор. тип., 1841. - 437 с.

26. Степовий В. До історії Задунайської Січі // Україна. - 1914. - № 3. - С. 9-21.

27. Цебриков Р. М. Вокруг Очакова. 1788. (Дневник очевидца) // Рус. старина. - 1895. - Т. ХХХVІ. Сент. - С. 147-212.

28. Эварницкий Д. И. Запорожье в остатках старины и преданиях народа. - В 2 ч. - СПб. : Изд-во Л. Ф. Пантелеева, 1888. - Ч. І. : 294 с. ; 18 илюстр., 4 пл. ; Ч. ІІ. : 257 с. ; 35 с. илюстр., 2 карт., 3 пл.

29. Эварницкий Д. И. Источники для истории запорожских казаков: В 2 ч. - Владимир: Типо-литогр. Губерн. правл., 1903. - Ч. ІІ. - С. 1073-2108.

30. Яворницький Д. І. Історія запорозьких козаків: В 3 т. - Т. І. - К. : Наук. думка, 1990. - 592 с. (Пам'ятки історичної думки України).

Текст воспроизведен по изданию: Іван Сухина - невідомий кошовий отаман Чорноморського війська // Часопис "Південна Україна", № 5. 2000

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.