Что стоил Андрею Полетике процесс за с. Аксютинцы

(роменского уезда).

Родоначальником Полетик был полтавский житель Андрей Павлов, который впоследствии стал роменским войтом (1727-28) и принял фамилию Полетик. Это был очень ловкий человек. Женясь на внучке лубенского полковника Илляшенка, Полетика после долгих усилий овладел роменским селом Коровинцами (Киев. Стар. 1891 г., апр. стр. 99), право на которое у него оспаривали Полуботки, а затем купил у дочерей Якова Гречаного, Настасьи, Авдотьи и Марии, село Аксютинцы, тоже в роменской сотне. Купчая на это село была совершена весною 1748 года, но скоро после этого право на Аксютинцы стали оспаривать у Полетики бунчуковый товарищ Туранский и черниговский полковой судья Василий Каневский, и Полетике пришлось вновь начинать долгий и требующий больших денежных затрат процесс. В общем, история села Аксютинец, насколько можно видеть из данных, находящихся в доказательствах, представленных обеими спорящими сторонами в Сенат, была такова. При Самойловиче этим селом владел полковой лубенский писарь (1672—1684) Федор Васильевич Билим, по смерти которого оно было отдано брату гетмана, роменскому протопопу Мартирию Самойловичу. Затем, после событий на Коломаке, село это было отдано Мазепой «войсковому товарищу» Степану Прокофьевичу Гречаному по универсалу 10 марта 1689 г., вопреки листу полковника лубенского [34] Свечки, отдавшего в 1688 г. Аксютинцы черниговскому протопопу Синдаровскому. Гречаный в свое время был заметным человеком в «войске», чем и объясняется факт дачи Мазепой целого села безъурядному человеку. Так, еще в 1649 г. Стефан Гречаный был записан реестровым козаком сотни Костенковой, Корсунского полка, причем он написан в реестрах рядом с сотником (Реестра 1649 г., стр, 93), — но в 1662—65 годах он был уже генеральным писарем и гетман Брюховецкий брал его с собой в 1665 году в Москву (Книги разрядныя, II, 981, 997, 999; А. Ю. и 3. Р., т. VI, стр. 4). Здесь Гречаный, в числе прочих, был пожалован в дворяне, но в 1667 году он уже не занимал никакого уряда, когда вместе с генеральным судьей Петром Забелой и лубенским полковником Богданом Щербаком производил, по поручению Брюховецкого, розыск по тяжбе монахов Мгарского монастыря с мещанами лубенскими за «бернардинские грунта, в урочище Тернах лежачие (Акты Мгарского монастыря, рукоп., л. 256—7)...». В 1676 г. Степан Гречаный был полковым судьей Гадяцкого полка и получил, в числе прочей старшины, государева жалованья по случаю царскаго венчания две пары соболей (А. Ю. и 3. Р., т. XIII, ст. 55). Вот этому-то Гречаному Мазепа и дал в 1689 году Аксютинцы, и оно было за ним в следующем году утверждено и царскою грамотою. По смерти Степ. Гречаного, Аксютинцы были отобраны Мазепой от его сыновей Якова и Федора и отданы, бунчуковому товарищу Василию Громеке, который в актах именуется племянником Мазепы, но затем на Аксютинцы выхлопотал в 1709 году царскую грамоту протопоп Синдаровский, представив, вероятно, при доказательстве своих прав на это село универсал полковника Свечки и объяснив, что «изменник» Мазепа отобрал от него это село для отдачи своему родственнику. Событиями шведской руины воспользовались многие «верные престолу монаршему» малороссияне, не упускавшие удобных случаев ходатайствовать о наделении их «изменничьими» маетностями... Таким образом, на одно и то же село имелось две подтвердительных царских грамоты, данные разным лицам. Выход из этого затруднительнаго положения найден был тот, что Аксютинцы не были отданы ни Синдаровскому, ни Гречаным, а [35] генеральному судье Туранскому «на ранг». В 1716 году Typaнский умер, причем в своем завещании отдал Аксютинцы своему меньшему сыну Демьяну, но при этом оговорил, что уступает сыну это село только «до ласки ясневелможного». Туранский сомневался в том, что ранговая маетность будет оставлена за его сыном, тем более, что преемником его по должности генерального судьи был зоркий Иван Чарныш, но на всякий случай пытался передать ее своим детям (А. Лазаревский. Опис. Стар. Малор., II, 917-19)… Чарныш, конечно, не мог допустить и мысли о том, чтобы целое село, данное его предшественнику на уряд генеральнаго судейства, каким либо путем миновало его рук. Это было бы совершенно невероятным событием, и 31-го июля 1716 года Чарныш получил универсал от Скоропадского, по которому ему были даны «села Аксютинцы с Пустовойтовкою и с млинами, под Аксютинцами будучими, и инними грунтами и угодиями, ко вспоможению домовственному, что он при боку его гетманскому будет житии» (намек на то, что Чарныш должен был, после смещения с гадяцкаго полковничества, жить в Глухове, при гетмане…). В 1718 году Аксютинцы были утверждены за Чарнышем тоже царской грамотой, являющейся уже третьей по числу выданных на одно и то же село, но разным лицам (Kиeв. Стар. 1904 г., март, стр. 347; апр. стр. 24; Генер. следствие о маетностях Нежинскаго полка, изд. Н. И. Василенком, стр. 267—280)… В 1724 году Чарныш был в Москве и сидел в Петропавловской крепости по делу Полуботка... Этим моментом и воспользовались Яков и Федор Гречаные, оттягав от Чарныша Аксютинцы, хотя он в первом браке был женат на их родной сестре Елене Степановне Гречаной, умершей еще до 1710 года. Вторая дочь Степана Гречаного — Евдокия была замужем за товарищем Лубенского полка Григорием Рубаном-Яненком (1709), который, вероятно, тоже принимал участие в тяжбе своих шурьев за Аксютинцы. Таким образом, Аксютинцы временно возвратились во владение Гречаных. Пробыли они у них, однако, недолго, так как оба брата Гречаных были людьми малозаметными: Федор не занимал никакого уряда, числясь лишь «значным» войсковым товарищем, а Яков был Гадяцким полковым есаулом (1712 г.). Поэтому Михаилу Забеле, ставшему с 1729 г. [36] генеральным судьей на место Чарныша, не трудно было выпросить это село на том основании, что оно когда-то принадлежало генеральному судье на ранг. Но тут предъявили свое право на Аксютинцы: черниговский полковой судья (1728—32) Василий Каневский, как зять протопопа Синдаровского, и бунчуковый товарищ Туранский, который, кажется, тоже был женат на дочери Синдаровского. Каневский начал иск за Аксютинцы и в 1731 году подавал челобитную на имя императрицы (Генер. следствие о маетностях Черниговск. полка, изд. A. М. Лазаревским, стр. 195—196), но дело его, кажется, не имело успеха, и Аксютинцы находились во владении Забелы, по смерти котораго на село предъявили свои права Гречаные и Каневские с Туранским. В это время на Аксютинцы и обратил свое внимание Андрей Полетик, уже перешедший из роменских войтов в ряды значковых товарищей Лубенского полка и владевший кое-чем под Аксютинцами. Еще в 1715 году им была куплена здесь мельница о двух колах от сотника белопольского (Сумского полка) Федора Яснопольского; получив на мельницу в 1735 году универсал генеральной канцелярии, Полетика в 1740 году купил у своего дяди, смелянскаго городового атамана Ивана Громеки, два амбара на той же мельнице, а затем все это утвердил за собою царскою грамотой 1744 года вместе с другими своими имениями. Затем, ознакомясь с правами Гречаных на Аксютинцы, Полетика решился на смелый шаг и в начале 1748 года купил у дочерей умершаго Якова Гречаного, Анастасии, Евдокии и Марии, все село целиком... Дело в том, что Полетика в то время, когда покупал спорные Аксютинцы, заканчивал очень успешно почти аналогичный процесс за село Коровинцы, на которое претенденты предъявляли тоже несколько грамот, выданных разным лицам. Поэтому, покупая село Аксютинцы у тех лиц, в род коих оно было дано царской грамотой раньше других, Полетика мог рассчитывать, что ему вполне удастся выиграть процесс и здесь. И он не ошибся: дело об Аксютинцах хотя и долго тянулось, но решено было в Сенате в 1767 году в его пользу... На Коровинцы Полетика издержал около 1500 р., а на Аксютинцы — около 1300 рублей, но он понимал, что владение этими селами скоро возвратит ему убытки, понесенные при тяжбе за [37] них... Аксютинцы перешли, затем, к сыну Андрея Полетики, известному Григорию Андреевичу, бывшему инспектором Морского Корпуса, а затем — депутатом от Лубенскаго шляхетства в Комиссию о Новом Уложении 1767 года.

1749 году, апреля 10 дня, реестр, что вытратил за третою поиздкою в Глухов. Первим разом, на дорозе, на коне и на себе, [38] и в Глухове на всякие росходи и на поклон господам и канцеляристам за челобитние и за ископиеванне сведителних документов — 6 рублей, кроме домашних харчей, водки, вишневки и протъчего. Еще на харч вытратил рубль; еще вытратил на харч 2 рубле; еще на xapч выйшло 2 рубли. Вербовскому — 3 рубли; за кватиру дал рубль; на харчи выйшло разние рубль.

(Из бумаг А. М. Лазаревскаго, с подлинника).

В. Модзалевский.

Текст воспроизведен по изданию: Что стоил Андрею Полетике процесс за с. Аксютинцы (роменского уезда) // Киевская старина, № 7-8. 1905

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.