МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ ЗАПОРОЖЬЯ

И ПОГРАНИЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ

(1743-1767 г.).

IV.

Комиссия в Запорожской Сечи для разбора взаимных претензий татар и запорожцев в 1749 году.

В 1882 году в архиве Киевского Губернского Правления нашел я небольшой остаток переписки следственной комиссии, состоявшейся, по назначению Киевского Генерал-Губернатора, в 1749 году в Запорожской Сечи по жалобам татар на Запорожцев. Переписка эта и напечатана в XIV томе «Записок Императорского Одесского Общества Истории и Древностей» среди «Материалов для истории южно-русского края» глава XIV. В настоящее время я нашел значительную часть переписки по тому же делу в Центральном Архиве при университете Св. Владимира. Часть эта, существенно пополняя раньше напечатанные уже документы, представляет довольно обстоятельные сведения, как о ходе самого дела, так и о результатах комиссии, а вместе с тем заключает немало сведений вообще о запорожской жизни.

Весь этот материал я сгруппировал в таком порядке: а) документы, относящиеся не к самому следствию, а к личности следователя секунд-майора Никифорова, б) копии высочайших указов на имя Генерал-Губернатора Леонтьева (Копии эти мне удалось проверить по подлинным, которые нашлись в хранящейся в архиве Киевского Губернского Правления книг указов за 1748-49 гг. Из этой же книги списаны указ Правительствующего Сената от 15 декабря 1748 г. и указ Коллегии Иностранных Дел от 27 июня 1749 года, помещаемые в этот отдел б)), в) подлинные приказы Леонтьева, г) копии писем его к крымскому хану Арслан-Гирею, д) подлинные письма этого хана к Генерал-Губернатору с переводами их на русский язык, е) копии предложений Генерал-Губернатора кошевому атаману, ж) подлинные доно-шения секунд-майора Никифорова и з) таковые же кошевого атамана.

При доношениях Никифорова в Киевскую Губернскую Канцелярию и к Генерал-Губернатору помещены и те приложения, которыми они иногда [135] сопровождались. К сожалению, в найденной мною переписке не нашлось существенного документа, — «журнала», в котором заключались и самые «разговоры» депутатов. По всей вероятности, документ этот находится не в местных архивах, a где-нибудь в Московском отделении архива Главного Штаба, где оказываются такие например дела, касающиеся Запорожья, как: «1742 г. Разбор недоразумений между запорожцами и поляками», «1744 г. Назначение следствия над Запорожцами за их своевольства», «1760 г. Учреждение в Запорожской Сечи комиссии для разбора недоразумений между крымскими татарами и запорожцами» и т.п. (См. заметки Иванова в «Киевской Старине» 1892 г. Декабрь, стр. 483—494)

а.

Доношения секунд-майора Никифорова Генерал-Губернатору Леонтьеву:

1)От 24-го генваря с просьбой о возвращении его в Киев.

Вашего Высокопревосходительства всепокорнейшим моим доношением сего генваря от 18-го дня отправленным (Репорта этого в найденной мною переписке не сохранилось) всенижайше представляя просил, дабы, ради донесенных в том моем доношении резонов и ради ж крайней слабости моего здоровья и дабы я, человек бедный и мало мощный, — в крайнее разорение и в совершенное убожество прийти не мог, о высокомилостивом возвращении в Киев; А понеже Вашему Высокопревосходительству всех довольнее известно, что я от 1733-го по нынешний год ни малого себе покоя не имел и обращался во всегдашних поездках, чрез что приключил себе не малую скорбь, от которой и излечиться едва ль возможно, да и время к тому не допущает, яко же по приезде моем из С.-Петербурга в Киев жил с небольшим три месяца, а потом сюда отправлен и от здешнего климата и тяжелого воздуха, живучи чрез 35 дней, вящая болезнь приключилась и ныне нахожусь в крайней слабости, о чем могут засвидетельствовать обретающиеся здесь офицеры и запорожская старшина, и хотя лекарь и находится, но оной отказался, яко у него потребных медикаментов для меня не имеется, да и драгун пользовать нечим, и так оттого могу безвременно умереть.

Того ради Вашего Высокопревосходительства всенижайше прошу по первому и по сему моим всепокорнейшим прошениям показать со мною милость, и дабы я, как суще неимущий человек, живучи здесь праздно и разделясь с женою моею и людьми, в вящие долги и разорение и крайнее убожество прийти, а от болезни безвременно умереть не мог, милостиво возвратить в Киев, а комиссию по способности поручить здесь обретающимся от лантмилицких полков офицерам и о том определить меня высокою своею резолюциею.

2) От 18-го генваря о медленной езде рейтар.

Понеже отправлявшиеся из Киева от Вашего Высокопревосходительства с повелительными ордерами, так и с указами Ее Императорского Величества из Киевской Губернской Канцелярии, подлежащими ко мне, киевские рейтары в пути весьма медленно [136] следуют, и не от чего иного, как точию от единого нерадения и пьянства (яко же им, будучи за глазами и не боясь никого, то чинить безпрепятственно возможно), сверх того из Кременчука для единого своего покоя взяв козачьих лошадей ездят до Сечи телегами и по нынешней бездорожице тех козачьих лошадей чрез то пристанавлевают и так потому принуждены ездить исподоволь, того ради Вашего Высокопревосходительства всепокорнейше прошу впредь отправляющимся от Вашего Высокопревосходительства с повелительными ордерами рейторам приказать от Киевской Губернской Канцелярии подтверждать, дабы оные по отправлении их из Киева до Сечи путь свой с крайнею поспешностью продолжали и нигде не загуливались, а из Кременчука телег ради скорости не брали, а ездили верхами, дабы чрез то в деле на комиссии моей — невоспоследовало б какой либо остановки и упущения и чтоб чрез то не причлось бы мне в вину, по сем к господину подполковнику Расловлеву Ваше Высокопревосходительство предложить да соизволите.

(В силу этого доношения Никифорова действительно дан был «обретающемуся на Кременчуцком форпосте киевского гарнизона Полтавского полку господину подполковнику Раславлеву» из Киевской Генерал-Губернаторской Канцелярии от 26-го генваря указ, в котором, после прописания доношения Никифорова, сказано: «а понеже в посылаемых из Киевской Генерал-Губернаторской Канцелярии к нему, секунд-майору, в резолюцию указех и ордерах состоит не малая нужда и скорого доставления требует непременно, и того ради определяется вам отныне впредь следующих из Киева в Запорожскую Сечь с указами и ордерами, також и оттуда отправляющихся в Киевскую Генерал-Губернаторскую Канцелярию с доношениями и репортами киевских рейтор отправлять с Кременчуцкого форпоста верхами в самой крайней скорости непременно, ибо того Высочайший Ее Императорского Величества интерес требует, а по прихотям их для объявленного покоя телег отнюдь не давать»).

3) От 30-го генваря об усилении в Сечи Запорожской болезней.

Понеже от тяжелого воздуха запорожских козаков по куреням больных не малое число ныне находится и от часу умножаются и почти ежедневно умирают, а болезнь не иная, токмо горячка и лихорадка, також и в головах лом, и хотя здешняя старшина о сем не объявляет, но мне, любопытства ради, чрез их же козаков о том известно, наипаче же те болезни приключаются от единого недостатка хлеба, ибо козаки редко печеной хлеб ныне в пищу употребляют, и по обычаю их для приуспорности единую муку в котлах варят, по вышеписанном Киевскую Губернскую Канцелярию для единого известия чрез cиe репортую.

4) Репорт капитана Лариона Плотникова в Киевскую Генерал-Губернаторскую Канцелярию от 7-го марта о выезде из Киева Никифорова.

Сего марта 5-го дня, по приказу Его Высокопревосходительства господина Генерал-Аншефа и Кавалера и Киевской губернии Генерал-Губернатора М. И. Леонтьева, велено мне ехать в Старокиевскую крепость к господину секунд-майору Никифорову для объявления ему, г. майору Никифорову, чтобы ехал в Запорожскую Сечь. И по словесному Его Высокопревосходительства приказу того ж часу я ездил и объявил ему, г. майору Никифорову, чтоб изволил выступить в показанной путь свой, а ежели не изволите сего числа выехать, то изволите высланы быть завтрешнего числа под караулом; то оной г. майор Никифоров изволил выехать в показанной путь свой того числа в половину дня, и об оном в Генерал-Губернаторскую Канцелярию покорнейше репортую. [137]

5) Репорт подполковника Рославлева из Кременчука от 11-го марта о проезде Никифорова.

Ее Императорского Величества указ из Киевской Губернской Канцелярии под № 655 чрез нарочно посланного в Запорожскую Сечь рейтора Николая Якова я при Кременчуке сего марта 8 числа получил, по которому велено мне его Якова отправить по прибытии в скорости, тако ж и следующему из Киева секунд-майору Никифорову изготовить под отвод его до Сечи шесть лошадей и с проводники и по прибытии того майора отправить в самой же скорости и о том репортовать. На которой Ея Императорского Величества указ сим покорнейше репортую: как помянутый рейтор Яков показанного 8 числа, а майор Никифоров 10-го числа сего марта по прибытии своем из Кременчука тех же чисел без всякого замедления и остановки от меня в Запорожскую Сечь, по силе того указа, отправлены; да при том же доношу, что и посланной пред тем рейтор Семен Бабин проехал здесь еще сего марта 7-го числа, кокой в пути весьма явился медлителен, которого я видя леность и медление, наказав словами, велел проводить за Днепр ундер-офицеру.

б.

Указ Правительствующего Сената 15-го декабря 1748 г. Генерал-Губернатору Леонтьеву о назначении следствия по жалобам татар на запорожцев.

По указу Ее Императорского Величества, Правительствующий Сенат по полученному от вас, г. Генерал-Губернатора, минувшего Ноября от 25 числа доношению с приобщенными при нем с присланных к вам чрез нарочного посланца и татар от хана крымского и от Буджацкого сераскер-султана писем и реестров о приключенных запорожскими козаками татарам и протчим тамошним народам обидах, грабительствах и смертных убивствах переводами и с ответных от вас к ним, хану и сераскеру писем копиями, и как вам отныне впредь с ними, запорожцы, в таковых жалобах поступать, о том просили от Правительствующего Сената указу, приказали:

к Войску Запорожскому послать Ее Императорского Величества грамоту из Правительствующего Сената велеть того Войска атаману обще с старшинами о показанных учиненных запорожскими козаками в прошедшем 1747 и в нынешнем 1748 годех крымским и за Перекопом в степи Джамбулацким татарам, також в Очаковской степи Едисан ногайских и Буджацких народов жителям обидах и многих грабительствах и о смертных убивствах, объявленных в присланных от хана крымского и Буджацкого сераскера реестрах, найкрепчайшим образом со всякою справедливостию и без продолжения изследовать и винным учинить по указам, а пограбленное и отнятое все возвратить в немедленном времени и доныне происходимые своевольствы конечно пресечь и искоренить и впредь им, кошевому атаману и протчим старшинам, накрепко смотреть и пристерегать, чтоб ни от кого запорожских козаков никому Турецкой области народам никаких обид и озлоблений, — наипаче же грабежей и убивств, отнюдь, чинено не было, и от въезду вдаль турецкой земли конечно удержались, дабы тем не подать Порте причины к дальнейшему озлоблению и не могло воспоследовать ссоры, ибо такие ссоры не инако как и им, Запорожскому Войску, самим разорение приключить и Ее Императорского Величества гнев на себя привесть могут; какое же по той грамоте они, кошевой и протчая старшина, обиженным удовольствие, а винным наказание учинят, о том в Правительствующий Сенатъ и к [138] вам, г. Генерал-Губернатору, репортовать немедленно, и вам, яко главному над обретающимися тамо Ее Императорского Величества войски командиру, чинить им всякое в делах Ее Императорского Величества послушание и повиновение и по присылаемым от вас предложениям и ордерам исполнение чинить без всякого отрицания, ибо сего необходимо интерес Ее Императорского Величества требует; в противном же случае не могут они, запорожцы, инако как сами себе виною состоять и неотменно за то, яко противники Ее Императорского Величества указом, найжесточайший штраф понести имеют. А в Коллегии Иностранных Дел послать указ и при нем с означенных переводов и с ответных от вас к хану крымскому и сераскеру Буджацкому писем копии, велеть, каким образом вам, г. Генералу, к ним ответ-ствовать, о том дать наставление. И г. Генералу и Кавалеру и Киевскому Губернскому Генерал-Губернатору Леонтьеву о том ведать, а к Войску Запорожскому грамота и в Коллегии Иностранных Дел указ с приобщением показанных копий из Правительствующего Сената посланы.

1) От 6-го марта 1749 г.

Из доношения вашего от 22-го минувшего генваря сего году усмотрено о прошении Нашего войска запорожского кошевого атамана с товариществом, чтоб по претензиям на запорожских козаков ногайских татар, для которых из депутатов татарских некоторые уже в Сечи живут и достальных из Крыму ожидают, оным, для многова числа пред запорожскими тех претензий и собственному признанию от прежнего крымского хана Селим-Гирея в письме его, в 1747 году к тогдашнему кошевому писанном, ногайцев ворами, без следствия отказать и проч., на что в резолюции вам сим объявляется:

вначале апробуется учиненное от вас о исследовании о том посланному от вас в Сечу секунд-майору Никифорову подтверждение и в прибавок к оному и к кошевому с товариществом указом Нашим имеете писать, что по их представлению по таким на них нанесенным клеветам сожаление имеется, но отказать в том противной стороне без исследования, якобы не дав суда, будучи в мирном состоянии, весьма неприлично, и когда те претензии и по оным жалобы татарские неосновательны и ложны, они их толь меньше при следствии доказать, а Наши запорожские козаки легко в том оправдаться и таким образом удобнее из сего дела выйти и от затейных на них татарских претензий освободится могут, и к какому за то нареканию турецкой стороне причины уже более не будет, в чем Мы, по упомянутому кошевого с товариществом к вам представлению, не сумневаемся и при следствии о совершенном Наших верных подданных запорожских козаков в такой их невинности оправдания надлежащего от вас репорту ожидать имеем.

Что же касается до того, что вы, по происшествии по жалобам с польской стороны на запорожцов в побегах и разбоях от оных в Польше, в доношениях ваших от 17-го ноября и 20-го декабря прошлого году, что с таковыми злодеями и их сообщниками делать, и об ответе на письма польского уманского полковника Ортинского просите Нашего указу по изыскании к воздержанию запорожцев лучших способов вам, по команде над ними, и чего собою учинить вам невозможно, о представлении о том к резолюции в Наш Сенат, яко во оном они ведомы, в [139] подтверждение прежнего от 20-го минувшего декабря прошлого 1748 году, вам вновь рекомендовано, тож и сим подтверждается с тем прибавлением, что к пресечению всех таких запорожских самовольных чрез границу проездов и воровства надлежит оную содержать в лучшем смотрении и, где б фарпостов не доставало или редко имелись, тамо вновь учредить и на всех, особливо ж в тех местах, где те воры проезды и пролазы их воровские имеют, людей содержать столько, чтоб в состоянии были не толико оных воров чрез границу не перепущать, но и ловить, и сверх того разъезды иметь и внутрь границы воровство искоренять всячески стараться воров и их сообщников ловить и поступать со оными по силе Наших указов без послабления и в тамошнем, яко пограничном месте, вам, по сношению с малороссийскою канцеляриею, потребно определить командиров людей добрых, прилежных и способных, на кого б положиться толь с лучшею надеждою возможно было, дабы радетельным их старанием такое воровство всемерно искоренено и таким образом обиды и разорение посторонним своим добрым людям, к спокойному и безопасному пребыванию и проезду каждого и приращению тем государственного интересу, пресечены были; еже все полагается на вашу к службе Нашей прилежность и дознанное искусство; и чего б вы собою учинить не могли, о том такожде повторяется вам представлять в Наш Сенат и в Нашу Военную Коллегию, до диспозиции которой охранение границ собственно принадлежит. А в польскую сторону к вышеупомянутому полковнику Ортинскому на письма оного, когда вы по оным все то, еже в возможности Нашей состояло, учинить не оставили, что он и сам признавает, ссылаясь на то, надлежащий ответ учинить вы в состоянии, и в том, також по жалобам на драгун и обывателей тамошних исследовав, по силе Наших указов, по обстоятельству тех дел поступить и о том в свое время ко известию в Нашу Коллегию Иностранных Дел доносить не преминете.

С вышеозначенного от 22-го генваря доношения вашего о запорожских с татары делах копия в Константинополь к резиденту Неплюеву пошлется отсюду, а после того во оных делах до отправления из Киева к нему здешних указов что произойдет, вам его с тем курьером уведомить надлежит.

2) От 22-го марта, 1749 года.

Доношения ваши от 27-го генваря и 9-го февраля нынешнего 1749 г. о запорожских с татары делах здесь с почты вместе получены, и что касается до пересрочки следствия по обоюдным жалобам, когда в том еще с турецкою стороною не соглашенось, надлежит от хана крымского на последнее ваше к нему письмо обождать ответу и поступить, как удобнее в том на обе стороны быть может, и войску запорожскому, в рассуждении представляемых от них резонов, сокращать срок и тем их оскорблять без нужды не надобно, толь наипаче что в назначенное в письме к вам от хана крымского короткое время, за отлучкою козаков, выправки учинить невозможно, и представляемый от них срок до 1-го июня месяца не дальной и одержать его нетрудно, когда на пересрочку сперва от хана крымского, а не от вас, поступлено; и вы о том к хану до присылки его депутатов вновь отписать со изяснением приличных резонов можете.

Что же надлежит до трактаменту депутатов турецкой стороны, и в том войско запорожское, когда у них войсковой казны не имеется, а сборов на такие издержки напред сего не бывало, приневоливать не надлежит, и таким депутатам, яко определенным на комиссию дача, производимая с письмами присылаемым, которых отпуск или удержание зависит от того, к кому пришлются, в пример не служит, и [140] комиссары на пограничных комиссиях обыкновенно содержатся на своем коште, и с запорожцами татарские бывают не впервые, и когда из сих депутатов первые Очаковские турки того сами не требуют, то уже татарским толь меньше о том упоминать надлежит; впрочем же о запорожцах подтверждаются вам прежние указы и на последи пред сим от 6-го марта отправленной на доношение ваше от 22-го генваря нынешнего году.

И о сих запорожских делах, по вышеозначенным нынешним вашим доношениям, в Константинополь резиденту Неплюеву дано знать отсюду, а после оного какой вы еще вновь ответ от хана крымского на свое письмо получили и в протчем, что во оных и других пограничных с турецкою стороною делах произошло, вы ему с сим же курьером сообщите и впредь оное по прежним и по сему чинить не оставите.

О удержанном в Перекопе каймаканом пленном нашем запорожском козаке Льве Кучере когда хан крымской к вам ответствует, что оной от них будто ушел и живет в Сечи, можете вы, справясь с тем местом, ежели его тамо не находится, то оного вновь у хана надлежаще требовать и о происхождении в свое время сюда репортовать и в Константинополь резиденту дать знать.

3) Апреля 3-го дня 1749 г.

Из отправленного к вам пред сим Нашего указу от 20-го минувшего марта нынешнего году вы усмотрели Наше всемилостивейшее соизволение, по прошению Войска Запорожского, об отсрочке известной по делам их с татары комиссии до июня месяца нынешнего ж году, понеже в такой пересрочке, кроме того что запорожцы за дальними в Украину козаков отлучки представляют о их неготовности, еще и та нужда, чтоб тем временем о обидах, учиненных от татар же купцам и иным Нашим подданным, из надлежащих мест ведомости получены и на той комиссии предложены быть могли, о присылке которых указам Нашим вновь подтвердить имеете; и хотя б их депутаты татарские отговоркою тою, что сия комиссия для одних запорожских с татары а не других дел имеется, и не принимали, однако ж несмотря на то об оных с здешней стороны представлять и надлежащей сатисфакции требовать, с которыми без сумнения в претензиях здешних пред татарскими не токмо ровенства, но многово превосходства надеяться можно, и когда татаре свои иски увеличивают, затевая, причина есть и запорожцам в своих тож чинить, и в протчем без подания подозрения такие способы употреблять, чтоб напрасно в обиде пред своими суперники не остаться, и ежели б татарские депутаты, по последнему к вам от хана Крымского письму, с которого сюда от вас при доношении от 23 марта копия прислана, в Сечу уже прибыли или вскоре прибыть имели и на отсрочку до июня поступить заупрямились, то отсылать оных без резону неприлично и можно в таком случае комиссию и прежде начать и производить меж тем следствие, пока отлучные запорожские козаки в Кош возвратятся и о обидах им, тако ж из других из всех мест, откуду потребно, ведомости собраны будут, таким образом, чтоб противной стороне к нареканию и жалобе справедливой причины ни в чем подано не было.

По особливому вашему доношению от 23 марта усмотрено, что возвращенные из Перекопа четыре человека запорожских козаков, по сказке оных, взяты татарами неприятельским образом, а не на воровстве, как с стороны ханской безстыдно затеяно, и из товарищей их двое убиты от татар, а один от самого каймакана Перекопского за веру христианскую замучен, прочие же безвестными остаются; еже все при комиссии не толико к изобличению татарского плутовства и ослаблению затейных [141] от них претензий, но к требованию по оному побитых и пропадающих Наших людей довольным доказательством быть может, о чем и в прочем о прилежном старании во всем, еже б при той комиссии до получения по здешним жалобам полной сатисфакции и выправки противу татарских касалось, по прежним и по сему указом Нашим имеете вы, по лучшему вашему о тех делах знанию, мaйopa Никифорова и кошевого запорожского со старшиною надлежаще ордеровать, чтоб от них в том тщательное радение употреблено было, хотя надеяться можно, что старшина запорожская для себя ничего упустить не должны, и что дальнейше произойдет, во свое время сюда доносить. Дан в Москве апреля 30 дня 1749 году.

4) Июня 8-го.

Доношении ваши от 5-го мая, писанные по новым из Сечи от мaйopa Никифорова репортам о происходящем по комиссии тамо у запорожцев с татары, здесь получены и что касается по оным до чинимого от татарских депутатов затруднения и остановки в следовании и взыскании по жалобам Наших запорожских козаков и малороссийских обывателей на татар, cиe не удивительно и ожидать того по их состоянию надобно было, но сколько б они ни отрекались и какие б не дельные отговорки в том ни имели, с Нашей стороны от того требования отступать весьма не надлежит, и обо всех несправедливых их депутатов поступках вам на них к хану крымскому, а на турок к их командирам писать и в Константинополь к резиденту статскому советнику Неплюеву для сообщения министрам турецким дать знать, а по их жалобам, в чем возможно и справедливо быть может, по прежним указам при равномерности от них в здешних требованиях сатисфакции учинить не отрекаться; и для того в следствии об оных не отказывать и комиссии; для минования от них какова в том нарекания, не оставлять, при которой надлежит наперед жалобы татарские рассмотреть те, о которых в присланных к вам от хана крымского и буджацкого сераскера реестрах внесено, и о чем сверх тех реестров депутаты татарские на запорожцев жалобу производят, хотя б в том, яко в излишнем и оговориться не трудно, но когда по оным называют обиды новые, которые имели быть или в самом окончании прошлого или уже в нынешнем году, чего и не чаятельно, и о неосновательстве оного и посторонне известно, спорить в том не для чего, и о надлежащей от запорожцев выправке сумнения не имеется, и по всем оным яко то прошлых двух годов и новым татарским жалобам на запорожских козаков те дела, по которым ответчиковых имен и иных надлежащих доказательств не имеется, бесспорно имеют оставаться безвестными, и о пленных, каким ни есть образом от татар к запорожцам пришедших, претензия, как и в прежнем указе к вам изъяснено, по причине держания оных татарами за трактатом и указы султанскими, имеет быть с Нашей, а не с их стороны, и прием оных, яко Наших подданных, запорожцам в вину причтен быть не может. По жалобам же запорожским на татар по вашим доношениям усматривается улик больше, и надеемся, что запорожская старшина ко оправданию в невинности своей противу недельных жалоб татарских на них и в доказательство своих на татарах исков все потребное при комиссии вяще представить не оставили и не оставят, с которыми определенным от вас офицерам поступать по общему согласию и совету и так на предложения и требования татарские ответствовать, как оным и в своих обидах о сатисфакции требования производить и доказывать по взятому у кошевого и старшины запорожской изъяснению, которое с ними обще могут сочинить без татар, и, в чем запорожские козаки невинны б были, выправить оных трудиться, и татарских депутатов, без подания [142] оным какова подозрения и огорчения, от излишнего требования пристойными представлениями отклонять, а при том от них по предписанному по своим жалобам, хотя челобитчиков здешних депутаты татарские отсылают к себе к Перекопу и в Крым, оже от них чинится для отбывательства в одну отговорку недельно, из здешней стороны принимать того не надлежит, сатисфакции требовать, и чтоб ни о каких обидах, нашим подданным от татар приключенных, при сей комиссии умолчано не было, вам о собрании об оных ведомостей старание употребить, и когда по жалобам обоих сторон наследовано будет справедливо, тогда в сатисфакцию действительною уплатою иску или заменом от здешней стороны похищенною татарами учинить разделку, как удобнее быть может, наблюдая прилежно, чтоб ничего с нашей стороны не проронить, и поступать в том, как вышеупомянуто, по общему согласию и совету кошевого со старшиною, которых, в чем потребно будет, к разделке с татары уговаривать и склонять, обнадежа Нашего Императорского Величества к ним, старшине и всему войску запорожскому, имеющею Всевысочайшею милостию, и хотя желательно есть, чтоб они противу таких производимых с турецкой стороны на них жалоб оправдались во всем, но в том старшине за всех обнадежить невозможно; и тако не сумневаемся, что они виноватым сами не потакнут и к воздержанию впредь таковых надлежаще смирить оных не оставят.

При розделке с татары следовать примеру их, без росписки им ничего не отдавать, а впрочем к подписке их не принуждать, чтоб не было от них в том какой жалобы и нарекания, тож и с своей стороны чинить и письменно ни в чем не обязываться и в реестрах жалобам под теми пунктами, по которым произвождение имелось и без действия зачем остались, так и подписать.

За людей наших, о которых подлинно известно, что побиты и инако умерщвлены татарами, требовать уже деньгами, и буде у запорожцев с татары примеру тому не находится и старшина запорожская в сатисфакцию за то лучшего не изобретает, то хотя против того, как у Донских козаков с Кубанскими татары бывает расплата, за них требовать.

Впрочем же, в повторение прежних указов, сим рекомендуется вам о престережении при сей комиссии всего того, еже б для интересу Нашего и соблюдения с турецкою стороною вечного мира трактата и соседственной дружбы надлежало, и вы обо всем определенных при комиссии офицеров и старшину запорожскую надлежаще ордеровать и о дальнейшем происхождении в свое время Нам доносить непреминете.

Известного при депутатах татарских обретающегося толмача, хотя он и уроженец астраханский и наш подданный, но когда в магометанской вере, в нашу сторону явно и особливо при сей комиссии для всякого из того могущего быть несходства, принимать не надлежит, и ежели он сам желает возвратиться во отечество в Наш империум, может он избрав к тому способное время собою учинить, о чем ему с пристойным к тому увещанием секретно объявить.

P. S. По написании сего получены ваши доношения от 15-го прошедшего мая, на которые по комиссии запорожской в резолюцию вам в прибавок вышеписанному объявляется:

Отрицание или нехотение комиссаров татарских жалобы от Наших запорожских козаков на татар принимать и об них следовать без многово на то доказательства само собою яко несправедливое остаться имеет и в отговорку резона иметь они не могут, толь наипаче что и по новым их татарским жалобам на запорожцев [143] изследовать с нашей стороны не отказывается, и когда вы о том на татарских комиссаров к хану крымскому уже писали, надлежит обождать его ответу, и надеяться можно, что он своим комиссарам от таково недельного спору и упрямства отстать и по справедливости и по запорожским жалобам на татар равномерное учинить прикажет, а ежели б того не последовало и затем комиссия разошлась и cиe учинится от них, и в таком случае можете вы к хану писать и в Константинополь к резиденту для сообщения при Порте об оном дать знать и к хану на его письмо надлежащее извинение о мaйope Никифорове, о котором по его ответу не сумневаемся учинитъ, и буде б хан о перемене его настоять имел, можете для удовольствия в том прошения ханского на то и поступить и помянутого Никифорова другим из вашей команды к тому способным же сменить.

Побранных татарами наших людей не токмо тех, о которых известно, что живы и в христианстве еще у них обретаются, но и протчих, о которых чтоб померли неизвестно, яко христиан и наших подданных, уступать ни за что не надлежит и невозможно, но всех оных самих отдачи требовать и от того с Нашей стороны не отступать. Нападение же от татар в запорожском Гарде и разграбление тамошней церкви и поругание при том святыни не инако что за неприятельский поступок почтено быть имеет, и тако во оном винным, которых однако имена сведомы, по важности такова преступления, достойного их наказания по трактату и соседственной дружбе требовать, и хотя того как чаятельно комиссары татарские при комиссии учинить не посмеют, и можете вы с требованием об оном к хану писать и резиденту Неплюеву для такова же требования сообщить, однако ж в взыскании с татар убытков, приключенных таким нападением, комиссары отговариваться не могут и того от них требовать.

Впрочем же по тем делам в наставление офицерам и кошевому с товариществом служат отправленные к ним от вас ордеры, и по репортам их по обстоятельству, о чем потребно будет, в прибавок надлежащим наставлением снабдить вы их и нам донесть впредь не оставите. Получение в нашу сторону вышеписанного толмача, когда его комиссары татарские услали в Крым, остается уже до другово способного к тому времени, еже поручается вашему об оном старанию, каким бы образом удобнее без подания той стороне подозрения учиниться могло, поступить в том надлежит. Дан в Москве 7 июня 8 дня 1749 году. По Ее Императорского Величества указу, граф Алексей Бестужев-Рюмин, граф Михайла Воронцов.

5) Июня 27-го.

На доношение ваше от 12-го июня сего году по комиссии татарских и запорожских дел в резолюцию вам служит отправленной пред сим от 8-го того ж июня указ, к которому в прибавок сим изъясняется, что по сему и прежним вашим доношениям, по оказанным от депутатов татарских поступкам, довольно усмотрено, что они на cию комиссию приехали для одного получения с запорожцев такова же награждения или платежа, какой от них за известные угнатые лошади учинен, и претензии свои написали затейно, ко когда по их предложению и от здешних комиссаров ответу возможно будет согласиться с ними на том, чтоб с обоих сторон произведенные при сей комиссии претензии уничтожить, cиe б для прекращения жалоб служить имело, токмо при том неотменно держаться и не отступать от того, чтоб побранные татарами и учинившиеся безвестными наши люди и претензия за нападение от татар на Богогордовую церковь исключено было и тех людей самих возвращения и за нападение [144] надлежащей сатисфакции по прежнему и по сему указом у Порты турецкой и у хана крымского требовать, и когда б от них ныне того и не одержано было, однако ж впредь в претензии остаться имеет.

Оправдание запорожцев в опознанной у них татарами лошади и напротиву отвержение депутатами татарскими новой жалобы, в поколотии и грабеже в степи от татар недавно ехавших с купечеством у запорожцев и в протчем, пристрастные и в явную татарскому плутовству потачку поступки оных довольным на них у хана и у самой Порты доказательством быть может, и вы тем пользоваться и обо всем с жалобою на них к хану крымскому писать и для того ж резиденту Неплюеву сообщить и его о том, что меж тем в сих делах в комиссии и у вас, по отпуск нынешнего курьера, произойдет, уведомить, и нам в свое время репортовать не преминете.

Чтоб впредь прекращение таких жалоб видеть, надлежит вам о изыскании служащих к тому способов стараться, и об оном требовать мнения и от кошевого и старшины запорожской, которое купно с вашим к резолюции представить нам и меж тем кошевому со старшиною о воздержании своих людей от воровства и всяких продерзостей, яко непозволенных поступков, накрепко подтверждать, и к тому оных пристойно увещать.

А по здешнему рассуждению к прекращению обид, между иным, служило б: 1-е чтоб (как и напред сего к вам писано) из одной в другую сторону никто без пашпорту не ездил, 2-е чтоб для препровождения проезжающих степми купцов и иных от каждой стороны в ее границе учреждены были конвои и 3-е чтоб для искоренения воров всегдашние имелись от определенных к тому команд разъезды.

Присыланные сюды при особливом доношении вашем от 12-го июня полученные из Крыму в Сечу ко обретающимся тамо армянам письма для отдачи оным посылаются при сем обратно оригинальные и с переводами, по которым усмотрите, что оные писаны токмо о купечестве, и в отдаче их сумнения нет.

в.

Приказы Генерал-Губернатора:

1) 1749 года генваря в 19 день по указу Ее Императорского Величества генерал аншефт и кавалер и киевской губернии генерал-губернатор, слушав присланного из Запорожской Сечи от кошевого атамана из старшиною доношения, и от секунд-майора Никифорова репорта и приложений, приказал: хотя татарская претензия с запорожскою и не сравнительна, однако ж, не отлагая, в порученное ему, майору, следствие вступить и производить оное по данной ему инструкции, ибо того несравнительства до начатия того следствия точно познать и прежде времени совершенно утвердиться и татарских депутатов от того их правильного или неправильного иску отогнать и следствие разорвать неисчего, к тому ж небезуповательно из написанного в татарской претензии многова и не доказано быть может, а особливо в лошадях не малое состоит сумнительство, потому что яко бы запорожские козаки оных лошадей чрез два года толь весьма многое число, а именно тысячу шестьсот двадцать восемь отогнали, чего по следствию в самой истине быть не надежно, и в таком случае весьма надлежит ему, майору, при следствии поступать со осторожностью и всячески того, тако ж и протчих сумнительных и неправильных с татарскую сторону исков, предостерегать и достойными оправданиями и [145] доказательствы опровергать: что же в репорте его, майора, упомянуто, яко ногайские татары на запорожских козаков таковую немалую претензию написали всемирно с умыслу, злобясь за то, что оные запорожцы отогнанных показанными ногайскими татарами пятьсот лошадей паки к себе возвратили, и по мнению его, майора, едва ль им татарам в таковой претензии возможно верить, а понеже и того без действительного по их претензиям следствия и совершеннейшего изыскания оставить и тем их от следствия отбить не только невозможно, но и подозрительно и весьма не пристойно, но того наипаче наблюдать ему майору надлежит, дабы татарские неправильные иски з действительного письменного следствия на постыдение им опровергать было можно; а что бывший крымский хан в письме своем к войску запорожскому некоторых ногайских татар за злодеев признал, и то в самой истине состоит, но токмо рассудить надлежит, — оные ногайцы, а именно тринадцать семей, от Перекопа беглые, за что их оной хан на смерть осудил и в том свое правосудие оказал, а запорожским козакам в том же своем письме в подозрение вину упомянул, что запорожские козаки, взяв с них беглецов деньгами и вещами, препроводили, а полковник Ингиль, взяв у них все имение и около ста скотин, одних их на двух лодках за реку Буг перевезть приказал, и в таком случае всех ногайских татар за оных одних беглецов порочить и суда не давать весьма под сумнением; и о том послать к нему, секунд-майору, указ, а с предписанных кошевого атамана из старшиною доношения, а с майорского репорта и с приложениями и с отправленного к нему майору на то в резолюцию указа отправить в Государственную Коллегию Иностранных Дел при доношении точные копии.

2) 1749 года февраля в 1 день по указу Ее Императорского Величества приказал: когда посланные от секунд-майора Никифорова к хану крымскому с письмами о крымских депутатах возвратятся и ежели оные депутаты совершенно в нынешнее время к порученному ему, секунд-майору Никифорову, следствию в Запорожскую Сечь не будут, и буде от него хана точно написано будет, что за каким либо случаем тем депутатам быть ныне не можно, то ему, секунд-майору Никифорову, ехать в Киев по прежнему, а до возвращения означенных посланных и не получа от хана или от Перекопского каймакана о тех крымских депутатах подлинного известия, что оные крымские депутаты конечно в нынешнее время не будут, отнюдь ему, секунд-майору, оттуда в Киев не ездить, но ожидать совершеннейшего о том известия или прибытия в Запорожскую Сечь оных крымских депутатов, дабы тем не подать какова либо на российскую сторону с турецкой стороны нарекания и неустойки, а ежели заподлинно означенные крымские депутаты не будут, то не инако как к немалой на российскую сторону пользе служить будет и тогда уже, как и вышеупомянуто, ехать ему, секунд-майору Никифорову, оттуда в Киев дозволяется, и о том к нему, Никифорову, послать указ.

3) 1749 года марта 3-го дня ………. секунд-майору Никифорову, которой ныне обретается в Киеве, ехать к порученному ему в Запорожской Сечи следствию в Запорожскую Сечь по прежнему и выехать из Киева завтрашнего числа непременно и будучи в пути нигде нимало не мешкать, но ехать в самой скорости, дабы конечно мог он сего марта ко 12-му числу в Сечу приехать и тем бы от нарекания с татарскую сторону убежать, и буде крымские депутаты к оному 12 числу в Сечу прибудут, то с ними в следствие вступить и исполнение чинить по данной ему инструкции непременно, для того что в письме хана крымского написано, яко с его сторону к тому следствию депутаты присланы быть имеют сего марта ко 12-му числу; и хотя для показанных от кошевого атамана резонов к нему хану от меня писано, на какой [146] термин согласен он быть может к июню месяцу съезд отложить или в марте месяце 12-го числа совершенно быть, и о том требовано от него хана крайнего уведомления, но токмо еще не получено, а егда (либо) он хан совершенно на том сего марта 12 числа термине утвердится и к тому числу с свою сторону депутатов пришлет, и тако последует от того конфузия и напрасное на российскую сторону нарекание; а ежели он майор от крымского хана письмо получит в такой силе, что крымские депутаты сего марта ко 12-му числу не пришлются и буде о том следствии термин к июню месяцу от него хана отложится, то ехать ему майору в Киев обратно, а ежели оные крымские депутаты ко 12-му числу и не будут, то ему майору оттуда отнюдь без указу в Киев не ездить, но репортовать и ожидать указу; и о том послать к нему, секунд-майору, указ.

г.

1) От февраля ? дня.

Светлейший и превосходительнейший господин крымский хан, мой дружелюбный приятель.

Сего Февраля 6-го числа Вашей Ханской Светлости дружеское писание я получил, в котором изволите упоминать, что со стороны вашей депутаты ко известному следственному делу отправлены быть имеют в Запорожскую Сечь будущего марта месяца к 12-му числу, затем что как в Запорожьи, так и в вашей стороне, в провианте состоит недостаток, да и челобитчиков с вашу сторону вскоре принудить не без трудности. И на оное Ваша Ханская Светлость иного в ответ представить не имею разве сего, что о недостатке в Сечи провианта и конских кормов и тамошний кошевой атаман ко мне репортовал и просил, дабы оную следственную комиссию отложить до июня месяца сего 1749 года, да и прибывшие от буджацкого сераскер султана и от ногайской стороны и из Очакова депутаты еще до получения того от Вашей Ханской Светлости писания все из Запорожской Сечи разъехались; а что Ваша Ханская Светлость для показанного недостатку в присылку со своей стороны крымских депутатов изволите отлагать до объявленного в марте месяце термину, и то остается в воли Вашей Ханской Светлости, однако ж на какой именно термин, — к июню ли месяцу или марта ко 12-му числу оных ваших депутатов ожидать, прошу приказать письменно меня уведомить. А при том желая Вашей Ханской Светлости всякого благополучия и целоздравственного пребывания, с дружеским моим почтением пребываю Вашей Ханской Светлости, моего дружелюбного приятеля, доброжелательнейший слуга.

2) Апреля 30-го.

Понеже издревле такова запрещения, чтоб российским купецким людям в крымских местах лошадей и седел и орчаков не покупать и в Россию не вывозить, слышно не было, но как российские, так и крымские купцы оных лошадей на продажу в Россию приганивали и седла и орчаки приваживали, да и на сих днях с прибывшими с крымскую сторону известными депутатами более ста лошадей на продажу в Запорожскую Сечь и в Малую Россию пригнато; а сего апреля 18-го до 26-го числ команды моей войска запорожского кошевой атаман Яким Игнатович из старшиною, принося жалобу, двоекратно ко мне представлял, что оного войска козак Семен Захарьев со товарищами своими запорожскими ж козаками, по данным им от войска запорожского пашпортам, ездили в Крым для покупки разных купеческих товаров [147] и по прибытии купили тамо несколько лошадей и седел и орчаков с дозволения тамошних старшин и чрез толмачей, но токмо де при самом из Крыму выезде, а именно в Перекопе все оные товары и лошади удержаны и от них, козаков, отобраны без всякой их винности, но только за то едино будто оные товары и лошади к вывозу в Россию заповедные, и о том требовал кошевой атаман рассмотрения; a понеже, будучи по вечно мирному трактату в дружестве, такова оным козакам и со всеми их товарами задержания чинить было не надлежало, и того ради принужден в таком случае Вашу Ханскую Светлость утруждать и найприлежнейше приятельски прошу приказать, по сообщенному при сем реестру, означенных напрасно удержанных лошадей и товары или за них по цене деньгами и с награждением убытков обидимым возвратить по прежнему и тем их, дружеской ради приязни, удовольствовать, за что и я с мою сторону в подобных тому случаях, по требованиям Вашей Ханской Светлости, служить облигуюсь, и во ожидании на cиe благоприятнейшего от Вашей Ханской Светлости уве-домления со истинным моим почтением пребываю... и т. д.

3) Мая 15-го.

Понеже, как Вашей Ханской Светлости довольно известно, следственная о обидных с обе стороны делах комиссия производится, а между тем чинимые вновь обиды не умолкают, ибо малороссийского Миргородского полку м. Крылова житель Степан Галаган жалобу приносил, что минувшего апреля 13 числа сего 1749 года, в бытность его в Крыму для купечества, в г. Перекопе отняли у него перекопские жители лошадь булано пегую шести лет, которую купил он за Кефою в с. Карасеве у татарина ценою за двадцать рублев, да перекопские татарские толмачи, из которых один именем Иванис отняли у него овечьих кож 20, и за ту де лошадь оной Иванис уплатил ему, Галагану, денег только пять рублев, а достальных денег, тако ж и овечьих кож не возвратили; да и многим великороссийским и малороссийским обывателям отнятием у них лошадей и протчего безпрестанно в г. Перекопе причиняют татары обиды; и того ради Вашу Ханскую Светлость дружески и найприлежнейше прошу приказать оного Галагана напрасно обиженного в иску его удовольствовать, да и впредь таковых обид чинить запретить, за что и я с мою сторону в подобных тому случаях равномерным образом дружески служить облигуюсь.

4) Того же мая 15-го.

(Оба письма от 15-го мая отправлены в Запорожскую Сечь с толмачем Иваном Красниковым при ордерах кошевому атаману следующего содержания:

«Понеже, как по доношениям вашим, так и секунд-майора Никифорова, о освобождении находящихся в Крыму российских пленных и особливо захваченных татарами в татарскую сторону запорожских козаков 35-ти человек и о прочем к хану крымскому по пристойности от меня писано, которые письма при сем к вам, г. кошевому атаману из старшиною, посылаю и предлагаю оные тотчас с нарочными двумя команды вашей достойными и искусными запорожскими козаками из Сечи в Бакчисарай к хану крымскому отправить и приказать оным, ежели они отправленного пред сим от меня капитана Миронова в Бакчисарае, застанут, то оные письма для вручения хану ему отдать, а буде не застанут, то самим подать и, получа ответ, возвратиться в Сечь немедленно, и что по сему воспоследует, меня репортовать»)

Понеже известно мне учинилось, яко Высочайшей Ее Императорского Величества моей всемилостивейшей и всеавгустейшей Государини державы природные подданные, [148] великороссийские и малороссийские люди, а именно Роман с товарищи пятнадцать человек находятся ныне в полону по сю сторону крымского города Кефы за десять верст, в своем христианском законе пребывающие, на что в точное доказательство и свидетельство имеется; а особливо по прошении от войска запорожского разными татарскими нападениями оного войска запорожские козаки тридцать три человека захвачены и в татарскую сторону увезены, в том числе один козачий хлопец очаковским турчином Смоилом усильным образом в турецкой закон приведен, да в прошлом 1748 году ноября 21 дня запорожского козака Тимофея Марченка сына его Григория с одним служителем Григорием Черным в находящемся зимовнике следующие из Сечи в Крым с покупным скотом напав разбойнически крымских татар атаман татарин Джумайле с товарищи взяли и увезли с собою в крымскую сторону, кои и поныне у него татарина находятся. И того ради Ваша Ханская Светлость, моего дружелюбного приятеля, дружески и найприлежнейше прошу приказать, по содержании свято утвержденных между обоими Высочайшими империями вечно мирных трактатов и конвенций, вышеписанных всех Ея Императорского Величества подданных отыскать и, освободя, отправить в Россию по прежнему, за что и я с мою сторону в подобных тому случаях равномерным образом дружески служить облигуюсь и во ожидании на сие от Вашей Ханской Светлости приятельского уведомления с истинным моим почтением пребываю.

д.

Письма крымского хана Арслан-Гирея к Генерал-Губернатору.

(Оба письма находятся при деле в подлиннике и в переводе, здесь приведенном. Письма препровождал к Генерал-Губернатору кошевым атаманом при особых репортах)

1) Полученное в Киеве 21-го марта 1749 года.

В Мессийском законе между министрами славный и в Иисусове народе между господами знатный, ныне в Киеве пребывающий высокопочтенный генерал приятель наш Михаил Иванович Леонтьев! Жизнь вашу да окончает Бог благостию! Чрез cиe Вашему Превосходительству дружески объявляется.

Ныне присланное ваше писание чрез кошевого атамана мы получить имели, в содержании которого, то есть за отложение термина нашим депутатам марта до второго надесятъ числа, за оскудением провианта и продолжающихся стуж, мы весьма довольны; для того ж и кошевой атаман с прошением уведомлял вас, чтоб такой съезд отложить до июня месяца, почему вы в том своем писании просили нас, по прежнему б определению срока или по просьбе атаманской утверждено будет, вас бы уведомить. А понеже в июне месяце весь народ в надлежащей летней работе обязан бывает, следственно в то время бедным людям произойтить могут лишения, убытки и волокиты. А в апреле месяце первого числа для разобрания известных дел обоим сторонам полезно и пристойно; чего ради означенного месяца первого числа депутаты наши в Сечу приехав явиться имеют неотменно постановлено. И во удовольствие ваше написав cиe письмо к вам отправили, Богу изволившу, по получении, когда о прибытии наших депутатов означенного термина апреля первого числа в помянутое место изволите быть известны, чаятельно что вы как кошевого атамана, так и [149] определенному своему командиру известием и наставлением своим не оставите, чем мы довольны пребудем.

(Обычное начало опускаем).

По пристойно дружелюбном нашем поздравлении, сим приятельски вас уведомляем: ныне присланное ваше писание чрез кошевого атамана, а потом второе с посыланным нашим Ораз-Акай-агою мы получить имели и все, что в оных писали, обо всем выразумели, на которые потребно нужные наши ответы написав вторично с вышепомянутым Ораз-Акай-агою к вам посылаются, чего для во уведомление ваше и дружеское cиe письмо написав с возвращающимся козаком вашим к вам отправили. Богу изволивши по получении чрез упоминаемого Ораз-агу из двух наших к вам отправленных писаний егда выразуметь изволише, по силе заключенного между обоими сторонами мирного трактата кондиций со всяким наблюдением исполнение чинить имеется.

Писано в Бахчесарае от Мухамеда 1162 года июня 2 дня.

е.

(Все эти указы находятся в деле в копиях)

1) От 7-го февраля.

Понеже крымский хан ко обретающемуся в Запорожской Сечи у следствия киевскому гарнизонному секунд-майору Никифорову писал, дабы он майор для принятия содержащихся у перекопского каймакама под караулом пойманных в перекопской степи на воровстве запорожских четырех человек козаков из своих людей кого прислал, и того ради вам, г. кошевому атаману со старшиною, предлагаю для принятия означенных козаков кого пристойно из войска запорожского с надлежащим числом козаков к помянутому перекопскому каймакаму отправить немедленно и об отдаче им тех козаков к нему каймакаму по пристойности и с учтивостию письменно требовать, а когда отданы и в Кош привезены будут, то их до начатия следственной с татарами комиссии содержать при войске запорожском под крепким караулом непременно, и что воспоследует, о том ко мне репортовать без упущения.

2) Марта 4-го.

Хотя определенной от меня ко известному вам о происшедших между запорожскими козаками и татарским народом обидах, грабительствах и смертном убивстве следствия киевский гарнизонный секунд-майор Никифоров без указу из Запорожской Сечи в Киев и отъехал, однако ж ныне обратно из Киева во оную Сечь к тому следствию от меня отправлен, а чтоб он конечно к назначенному от хана крымского термину, а именно сего марта к 12-му числу поспеть мог, о том ему накрепко приказано. И того ради вам, г. кошевому атаману из старшиною, предлагаю о выше-писанном ведать, и ежели, паче чаяния, от крымского хана действительно к тому сего месяца 12 числу татарские депутаты прибудут, и он, секунд-майор, не предуспеет, [150] то с надлежащею учтивостию им объявить, что оной майор в скорости к помянутому следствию прибыть имеет, и что по сему воспоследует, о том ко мне репортовать.

3) Марта 22-го.

Прошедшего Февраля 7-го числа сего 1749 года в посланном от меня к вам, г. кошевому атаману из старшиною, ордеру предложено, что к хану крымскому от меня писано, на какой термин согласен он быть может: к июню ль месяцу съезд отложить или в марте месяце 12-го числа совершенно быть, и о том требовано от него хана крайнейшего уведомления. А сего марта 21-го числа оной крымский хан на то мое требование письменно ко мне ответствовал, что понеже в июне месяце весь народ в надлежащей летней работе обязан бывает и следственно де в то время бедным людям производить могут лишние убытки и волокиты, и в апреле месяце первого числа для разобрания известных дел обоим сторонам полезно и пристойно, чего де ради означенного месяца 1-го числа депутаты их в Сечу приехав явиться имеют неотменно постановлено; и того ради вам, г. кошевому атаману из старшиною, предлагаю о вышеписанном ведать и к прибытию означенных татарских депутатов к помянутому апреля первому числу с свою сторону депутатов же иметь в готовности и во всякой исправности непременно; и о том же о всем ко обретающемуся в Запорожской Сечи у известного вам следствия киевскому гарнизонному секунд-майору Никифорову указ из Киевской Генерал-Губернатора Канцелярии послан.

4) От 16-го мая.

Войска Запорожского низового почтенному господину кошевому атаману Якиму Игнатовичу со старшиною.

В Высочайшем Ее Императорского Величества указе из Государственной Коллегии Иностранных Дел от 6-го марта из Москвы отпущенном, а в Киевской Генерал-Губернатора Канцелярии того ж 20-го числа сего 1749 года полученном ко мне написано, что по представлению вашему со старшиною по таким нанесенным на вас клеветам сожаление имеется, но отказать в том противной стороне без исследования, яко бы не дав суда будучи в мирном состоянии, весьма неприлично и с соседственною дружбою и трактатом не сходственно, и когда те претензии и по оным жалобы татарские неосновательны и ложны, они их толь меньше при следствии доказать, а запорожские козаки легко в том оправдаться и таким образом удобнее из сего дела выйти и от затейных на них татарских претенсий освободиться могут, и к (ни) какому за то нареканию турецкой стороне причины уже более не будет. А прошедшего апреля 19 дня по посланному из Киевской Генерал-Губернатора Канцелярии ко обретающемуся в Запорожской Сечи у известного следствия секунд-майору Никифорову указу, с которого и к вам точная копия послана, велено ему исполнение чинить по нижеследующим пунктам:

(1) как по ханским, так и по сераскерским султана Буджацкого жалобам в краже у татар лошадей, волов и протчего, хотя тех запорожских козаков, на коих в реестрах жалоба написана, прозваниев, и протчих имен и которых куреней не показано, а показаны одни имена или одни ж прозвания, однако ж и по тому чинить всемерное правосудие и удовольствие, для того что в таковых случаях со обидной стороны точно запорожских козаков именами и прозваниями и которых они куреней, по бытности тех причиненных обид в степных и в протчих местах, показать не можно, к тому ж некоторые козаки одними именами, а иные одними ж прозваниями, а другие и которых они куреней точно в жалобах показаны; [151]

(2) а ежели того, кем имяны смертное убивство и воровство учинено, точно в татарских реестрах не объявлено, а написано генерально запорожскими козаками, а во многих пунктах и того не упоминается, и затем следовать будет не ким, то в таком случае требовать при следствии от татарских депутатов на таковые безгласные претензии достовернейшего доказательства, почему б можно самую истину познать и тем правосудие и удовольствие учинить; буде же никакова от них, татарских депутатов, достойного доказательства не явится и правды изыскать и рознять того будет нечем, то в таком случае таковые безгласные претензии оставлять без удовольствия и в том с обе стороны под учиненным о том особливым экстрактом подписываться, дабы впредь о тех же претензиях вновь жалоб и споров быть не могло;

(3) и ежели и по запорожским претензиям и татарские депутаты равномерную в таковых же случаях отговорку приносить будут, то поступать против вышеписанного ж;

(4) буде же никоим образом тех обид за показанными необстоятельствы точно разобрать и виновных изыскать и на обе стороны платежем удовольствия чинить будет невозможно то по добродетельному обоих сторон согласию татарские и запорожские претензии во всем точно заменить, в том числе и смертные с обе стороны убивства и безизвестно пропалых людей включить, для того что татарские претензии немалою суммою запорожских претензий превышают, к тому ж с их татарской стороны известная по претензии от войска запорожского во отдаче более пятисот лошадей достойная сатисфакция учинена и в том во всем с обе стороны найкрепчайшее учинить письменное утверждение, дабы все те претензии вечному преданы были молчанию, а ежели паче чаяния сверх той замены чего либо с татарской стороны в награждение от войска запорожского требовано будет, и оному войску никак того награждения учинить будет невозможно, о том ему, секунд-майору, в Киевскую Генерал-Губернаторскую Канцелярию со обстоятельством с нарочным репортовать, как найскорее.

А сего мая 9-го да 11-го числ в присланных от вас ко мне дву доношениях написано, что по ханским и по сераскер султана Буджацкого жалобам всячески ко удовольствию татарам привесть невозможно, ибо написанные в тех их жалобах ложные пункты все к справедливости ни мало недостаточны и никаких обстоятельств и надлежащего доказательства не положено, но так как с воздуха взяты и написаны, какое их безосновательство и неправду не одиножды приходя по определенным в комиссию от войска запорожского из старшин депутатов их же татарской толмач Дюшенде изобличал, объявляя, что в тех их жалобах такие деревни (с коих якобы покрадены лошади и протчее) написаны, которых в крымской и ногайской и кубанской сторонах никогда не бывало и ныне нет, ханские же депутаты объявляют, что они до Сечи приехали не для произвождения о татарских и запорожских жалобах надлежащего следствия, но токмо за одним тем, дабы по их жалобам от войска запорожского безо всего получить заплату и крайнее удовольствие, сверх же того запорожских жалоб не точию чтоб по надлежащему рассматривать и по них какое дей-ствие производить, но и смотреть не хотят, а без учинения от обоих сторон потребного исследования на их необстоятельных и безгласных вымышленных жалобах утвердиться невозможно, в которых ни единого пункта достаточного не написано, но все глухо, но только в некоторых упоминаются в краже у татар лошадей, волов и протчего имена козачьи без прозвания, а в иных пунктах токмо прозвания, а имян и которых куреней не написано, почему винных к той краже, не знав обстоятельно, кто он таков и какова куреня или бродящее по степям с разных мест, кои ни [152] когда в войске запорожском не бывали и ни в каких куренях не исчисляются, сыскать не можно, к тому ж де сами они татаре во время бытия в прошлом 1745 году на урочище Белозерки следствия капитану Максимову объявляли, что обиды приключаются от польских шатающихся бродяг и довольно де уповать прилично, что они, татары, такие неправедные жалобы на запорожских козаков произвели ложно, а по запорожским жалобам явствует, что крымскими и джумбулук-ногайскими татарами и очаковскими турками до смерти побито и поколото и в воду потоплено запорожских козаков 18, да безвестно злодейскими их нападениями зафатя в их сторону увезено 33 человека, в том числе один козачий хлопец очаковским турчином Смаилом насильно в их закон обосурманен; а в жалобах татарских претензиею именуются на запорожских козаках только шесть татар, и хотя де оных запорожских козаков на тех шести татар кровь за кровь заменить, однако ж и затем имеет быт оставаться запорожских козаков безвестно увезенных 33 человека, коих де в замену на татарскую претензию отдать весьма сумнительно, для того что запорожского козака Тимофея Марченка сына его Григория с одним служителем Григорием Черным в прошлом 1748 годе ноября 21 дня в находящемся зимовнике следующие из Сечи в Крым с покупным скотом, напав разбойнически, без бытности его Марченка, крымских отар атаман татарин Джумаале с товарищи взяли и увезли с собою в их крымскую сторону, кои и по ныне у него татарина находятся; да сверх того и другие многие малороссийским обывателям от татар обиды оказались; к тому ж уповательно означенные захваченные в татарскую сторону запорожские козаки 33 человека, яко пленники, в живых находятся; да они ж де ханские депутаты во время нынешнего при следствии заседания представляли татарина с ложным свидетельством, да сверх того кроме дву 1747 и 1748 годов и за прошлые годы претензии всчинают, и о протчем, как в тех ваших доношениях пространнейше изображено, и дабы от показанных вымышленных татарами неправедных и недостаточных жалоб вас защитить и к крайнему от неповинного платежа разорению не допустить и свободить и о вышеписанном о всем в Правительствующий Сенат и в Государственную Коллегию Иностранных Дел представить, о том требовали вы резолюции.

А понеже, как из репортов секунд-майора Никифорова, так и из тех и из других ваших доношений, кроме одной узнатой с татарскую сторону кобылы и одного извинившегося козака Василия Черненка в краже на крымской стороне трех лошадей, точного с войска запорожского взыскания и на татарскую сторону платежа и кто именно и в чем запорожские козаки по следствию виновны явились, того ничего не явствует, да и от меня как к вам, так и к нему, секунд-майору Никифорову, таковых предложений, чтоб войску запорожскому татарскую сторону без следствия и без обретения винных платежем безвинно довольствовать, никогда не бывало, и в таком случае, как видимо есть, одно только прежде следствия напрасное происходит в переписках затруднение; буде же ваше желание в том состоит, чтоб все татарские претензии, для показанных представленных от вас резонов, без надлежащего следствия отставить и во всем ханским депутатам отказать, то никоим образом того ныне учинить мне невозможно; да и вышеписанный Высочайший Ее Императорского Величества из Государственной Коллегии Иностранных Дел указ таким образом поступить не гласит, но точно при следствии оправдаться и от затейных татарских претензий освободиться повелевает; однако ж о том о всем, по желанию вашему, как в Правительствующий Сенат, так и во оную Коллегию Иностранных Дел, от меня представлено быть имеет, а ежели пожелаете, то и вам от себя о том во оные [153] Правительствующий Сенат и Коллегию представлять дозволяю, а между тем в резолюцию вам предлагаю чинить по нижеследующим пунктам:

(1) в краже у татар лошадей и волов и протчего хотя запорожских козаков, на коих в реестрах жалоба написана, прозваниев, а протчих имян и которых куреней, и не показано, а одни имена или одни прозвания показаны, следовать и правосудие чинить надлежит, и ежели по тому следствию виновные изобретены будут, то на обидную сторону и удовольствие оказывать должно, а таким же порядком и вам по своим претензиям равномерного правосудия и удовольствования от ханских депутатов требовать, ибо уповательно и в ваших претензиях не все татарские имена и прозвания и которых они точно мест написаны;

(2) а ежели того, кем имяны смертное убивство и воровство учинено, точно в татарских реестрах не объявлено, а написано генерально запорожскими козаками, а во многих пунктах и того не упоминается, и достовернейшего доказательства не явится и правды изыскать и более следовать будет неким, то в таком случае таковые со обоих сторон безгласные претензии оставлять без удовольствия и в том с обе стороны под учиненным о том особливым экстрактом подписываться за потребное признавается, дабы впредь о тех же претензиях вновь жалоб и споров происходить не могло;

(3) а буде по запорожским претензиям ханские депутаты равномерную в таковых же случаях отговорку приносить будут, то поступать против вышеписанного ж;

(4) буде же никоим образом тех обид за показанными необстоятельствы точно разобрать и виновных изыскать и на обе стороны платежем удовольствия чинить будет невозможно, то по добродетельному обоих сторон согласию татарские и запорожские претензии во всем точно заменить, в том числе и смертные с обе стороны убивствы включить, но только тех запорожских козаков, кои и поныне в крымской стороне в живых находятся, не включать, понеже как об них, так и о протчих Ее Императорского Величества подданных с требованием оных выдачи к хану крымскому от меня писано будет, и в том во всем с обе стороны найкрепчайшее учинить письменное утверждение дабы все те претензии вечному преданы были молчанию; буде же все те с татарскую сторону претензии, как в тех ваших доношениях явствует, с оную татарскую сторону неосновательны и затейные и ложны, то надлежит вам, по силе вышеобъявленного Ее Императорского Величества Высочайшего указа, при том следствии оправдиться и от таких затейных татарских претензий освободиться;

(5) а ежели разоренной Бугогардовой божией церкви, которой в доношении вашем, кроме антиминса и святых мощей, точно цена показана, в замену включать сумнительно, то ожидать о том на представление мое Высочайшего Ее Императорского Величества из Государственной Коллегии Иностранных Дел указа; но только уповательно ханские депутаты до того времени, пока оной Высочайший Ее Императорского Величества указ получится, в Запорожской Сечи жить не будут;

(6) буде же ханские депутаты совершенно по всем их претензиям без надлежащего следствия и без всякого действия и достовернейшего доказательства от войска запорожского денежной заплаты требовать будут и в следственное действие вступать не станут, то им пристойным образом и с учтивостью объявить, что, не сыскав правды и винных и не произведя оного весьма к правосудию потребного действия, ни коим образом такового платежа чинить невозможно; буде же они, ханские депутаты, в [154] следственное дело вступать не похотят, и в том их усильным образом не привлекать и не принуждать, но отдать на их волю;

(7) а оное о обидных делах следствие производить только за два прошлые 1747 и 1748 годы, а за другие прошедшие годы с обе стороны никаких претензий в действие не принимать и не производить, для того что хан крымский только о тех дву годах точно в письме своем ко мне упоминал, а за протчие годы никаково следствия не требовал, да и ныне в присланном от него хана письме в неоднократных местах упоминает и о тех обидных делах следствия и заплаты требует только за те ж два 1747 и 1748 годы, да которые обиды вновь воспоследовали, а за прошлые по 1747 год ничего не претендует, как то и с российскую сторону то ж положено;

(8) и чтоб без надлежащего о тех обидных делах следствия и без изыскания винных войску запорожскому татарскую сторону платежем довольствовать, о том никогда к хану крымскому от меня писано не было и из чего ханские депутаты оное представляют неизвестно;

(9) а ежели же в какой либо сделке никоим образом вам самим, тако ж и секунд-майору Никифорову собою учинить и утвердиться будет невозможно, о том ко мне представлять со обстоятельством и своим при том мнением как найскорее.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории Запорожья и пограничных отношений (1743-1767 г.) // Записки Одесского общества истории и древностей, Том XVI. 1893

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.