МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ ЗАПОРОЖЬЯ

И ПОГРАНИЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ

(1743-1767 г.).

Дело Киевской Губернской Канцелярии 1743 года «по указу Государственной Коллегии Иностранных Дел о разведывании, переправилось ли из Крыму через Днепр какое татарское войско и куда именно от Днепра пошло».

В декабре месяце 1742 года пришла из Сечи Запорожской весть о том, будто поляки испросили себе у Порты в помощь до восьми тысяч татар, которые будто бы уже и перешли через Днепр. Весть эта, сообщенная генерал-губернатором Леонтьевым в Государственную Коллегию Иностранных Дел, вызвала Высочайший на его имя указ от 12-го января 1743 года (1), предписывавший ему проверить это известие чрез посылку нарочных в разные места как из Сечи Запорожской, так и из Киева.

Леонтьев послал «под приличными претекстами» нарочных офицеров в Очаков к коменданту Муртозе, в Бахчисарай к хану и в Польшу к великокоронному гетману графу Потоцкому и региментарю Нитославскому, в Бендеры же послал киевского рейтар вахмистра Гребенкина, а до местечка Могилева рейтара Шидловского, в ближайших же местах разведывание поручил находившемуся в Белой Церкви «для сыску российских дезертиров» капитану Колюбакину. Последний от себя уже посылал в разные польские места сержанта Никифорова, который, как видно, оказался самым ретивым разведчиком: ревность его, надо думать, смущала даже несколько генерал-губернатора, который в письме к Колюбакину от 3-го марта предписывал возвратить Никифорова поскорее из Немирова в Белую Церковь, «дабы за долговременным его [118] тамо бытием не навести какова подозрения, к тому ж на сих днях отправлен от меня из Киева в тамошние места нарочной под приличным претекстом для достовернейшего уведомления».

Составленные из получаемых донесений разведчиков экстракты генерал-губернатор препровождал в Коллегию Иностранных Дел. Черновые этих экстрактов с подлинными донесениями Колюбакина и Никифорова и составляют существенный интерес настоящего дела, из которого и извлечены помещенные ниже документы. Следов донесений офицерских в «деле» не оказалось.

1.

Высочайшие указы из Государственной Коллегии Иностранных Дел Киевскому генерал-губернатору Леонтьеву.

а) От 12-гo января 1743 года.

Из полученных в Нашей Коллегии Иностранных Дел при доношении вашем от 27-го декабря ведомости из Сечи Запорожской от подполковника Раевского и кошевого атамана Еремеевича усмотрено, коим образом бывший в Крыму запорожский козак объявил и другой Переволоченской житель подтвердил, что присланной из Польши (которого оной козак называет послом) испросил у хана крымского по имеющему указу от Порты Отоманской в помощь себе татар крымских, кубанских и ногайских до осьми тысяч, которых якобы оной запорожской козак при переходе их чрез Перекоп сам видел, и что имеют те татарские войска перебираться Днепр близ Очакова.

И хотя уповательно, что вы о такой важной ведомости, совершенно ль оная основательна, для подлинного разведывания потребных способов употреблять не оставили.

Но понеже сумнительно и понять невозможно, к какому б употреблению полякам такое знатное число татарского войска потребно было, того ради надлежит вам немедленно писать в Сечу Запорожскую, как подполковнику Раевскому, так и к кошевому атаману, чтобы они по близости к Очакову нарочных туда под приличным претекстом послали, приказав подлинно разведать, переправлялось ли из Крыму чрез Днепр какое татарское войско и куда оное от Днепра пошло, в Белогородчину ль или в Буджаки или к Бендеру или иногда и в Польшу, и чрез которые места; ежели ж помянутые татары чрез Днепр еще не переправлялись, то б они, подполковник и атаман кошевой, чрез нарочные посылки под пристойными претексты к Кинбурну и к Перекопу или в самой Крым, о собрании и движениях оных татар подлинно разведывать продолжительно старались. Сверх же того потребно вам для того ж и прямо из Киева послать от себя нарочных и искусных людей в польские места, лежащие по Днестру в стороне турецкой против Хотина, Сороки, Бендеры и далее вниз Днестра и, по реке ж Бугу, где могут те посланные от вас иногда способы найтить, о вышеозначенных татарах, ежели они из Крыму действительно отправлены, куда оные и для каких причин препровождаются, подлинно разведать и, что откуда уведать можете, о том вам сюда доносить. [119]

б) От 24-го февраля 1743 года.

Получен на сих днях в Нашей Коллегии Иностранных Дел репорт ваш из Киева от 21-го минувшего генваря, в котором вы доносите, по репорту к вам из Сечи Запорожской от подполковников Раевского и Полтева, о полученных тамо чрез запорожцев ведомостях: 1-ое) о известных татарах, якобы испрошенных от некакого поляка в Крыму от хана вольных до осьми тысяч и будто оные всеконечно следуют на Бендеры, 2-е) о учиненном с польской стороны нападении нескольких сот человек конных на запорожские зимовники около Гарду, где оные несколько козаков и пожитки, скот и протчее забрали, а противящихся смертно перестреляли и переранили и жилища их сожгли;

на что вам сим в резолюции объявляется:

о 1-м, т.е. о крымских татарах, подлинно ль они Днепр переправились и пошли к Бендеру и оттуда куда оные поведены, в Польшу ль или в другие места, имеете вы, по силе прежнего Нашего указу, отправленного к вам из Коллегии Иностранных Дел минувшего генваря 12 числа, чрез нарочных в надлежащие места посылаемых надежных людей всемерно стараться подлинно разведывать и в Коллегию Иностранных Дел доносить;

о 2-м, о нападении с польской стороны на зимовники около Гарда запорожских козаков потребно было наперед ведать, в чьих землях то запорожцев жилище находится: в наших или не в турецких ли или наипаче не в польской ли границе, и не подали ль запорожцы сами, яко своевольные, полякам к нападению на них причины какими в польские границы наездами и грабежами, о чем такожде вам, ежели еще известия не имеете, подлинно осведомиться и буде совершенно поляки на помянутых запорожцев в наших границах нападали и оных ограбили и жилища их пожгли, а иных побили и с собою живых забрали, то надлежит вам о том чрез письмо свое отозваться к польскому коронному гетману графу Потоцкому, изъясня то от поляков нападение и что они запорожцам приключили обстоятельно и требовать от него, по силе имеющего между Нашею империей и польским государством вечного мира трактата, немедленного и справедливого исследования и достаточной во всем сатисфакции и побранных от поляков наших подданных и пожитков и скота возвращения; ежели же оной гетман коронной обретается от границ во отдалении, то можете о том к командиру над теми польскими войсками, которые находятся в польской Украине к границам нашим и турецким чрез нарочно посланного искусного офицера писать, что у вас в том произойдет, доносить вам в Коллегию Иностранных Дел, дабы получа от вас подлинное и обстоятельное о всем вышеписанном известие, можно было о том при польском дворе со основанием представление учинить.

Прилагается при сем копия с репорту полученного в Правительствующем Сенате из Сечи Запорожской от кошевого атамана с всею старшиною с реестром о приключенных запорожским козакам в прошедшем 1742 году от крымских и ногайских татар в разных местах великих обидах и смертных убийствах и забранием в плен несколько людей.

Вам надлежит о том писать от себя к хану крымскому с приложением при том всем тем обидам реестра на турецком или на татарском языке, требуя от него, хана, по силе имеющих между обоими империями вечного мира трактатов, о всех означенных в том реестре обидах справедливого и непродолжительного исследования и достаточной сатисфакции, и чтоб он хан, ради лучшего охранения помянутого мирного трактата, всем татарам крымским и ногайским чрез ордеры свои найкрепчайше подтвердил, дабы они, соблюдая оной трактат, Нашим подданным никаких обид и грабительств не чинили и тем вечного мира не повреждали, как о том [120] Нашим подданным строгими указами почасту подтверждается, и с тем письмом послать вам в Крым к хану офицера доброго, которой может как о тамошнем состоянии и движениях, так и о вышеозначенных татарах, совершенно ль они по призыву поляка пошли в Польшу или куда в другое место, и для каких причин, разведать; вы же имеете и запорожцам подтвердить, чтоб они никаких противных имеющего с Портою вечного мира трактата поступок не производили и за границы в крымскую сторону наездов не чинили, чем они могут убегать от обид и грабительства от татар.

Впрочем же потребно вам с турецкою стороною поступки производить и всякие предостережения употреблять по силе заключенного между Нашею империею и Портою Отоманскою 1739 года вечного мира трактата и учиненным потом о границах и о других делах между обоими империями конвенциям, и хотя уповательно, как со оного главного трактата, так и с конвенций, в бытность в Киеве тайного советника Неклюева, может быть, тамо от него списки оставлены, однако ж со всего того в запас при сем копии посланы с реестром всем штукам, а что еще касается до последнего с турки разграничения, учиненного в прошлом 1742 году чрез генерал-лейтенанта князя Репнина от Днепра чрез крымскую степь до реки Миюса, то от него с постановленного о том разграничения с турецким комиссаром инструмента, как он князь Репнин в Коллегии Иностранных Дел от 23 октября того ж 1742 года доносил, копия вам прямо сообщена; и надлежит вам как в Киеве, так и во все пограничные ведения вашего места и форпосты и в Сечь Запорожскую из помянутого главного трактата надлежащие ко известию и предосторожности каждого о поступках с турецкою стороною выписав приличные к тому артикулы, а с инструментов разграничения с турками чрез обоих сторон комиссаров земель, как от реки Буга до Днепра и от оного до реки Mиюса и около Азова, разослать копии, чтоб о содержании оных все пограничные командиры и жители и отправляющие в турецкую сторону и в Крым купечество выдать могли и потому поступки свои производили.

2.

Экстракт, что нарочно посыланными из Киева и из Белой Церкви от капитана Колюбакина о татарских и польских собраниях разведано, явствует ниже:

Сего февраля 6 дня посыланной для означенного разведывания до польских местечек Могилева и до Цыкановки киевской рейтар Иван Шидловский, под образом для сыску беглого из Киева курского купца Леона Пескова, возвратясь оттуда, сказкою объявил:

(1) Генваря де 30 дня был он в польской области близ Сороки в местечке Цыкановке, да в селении Качковке и слышал от волохов, что в Белогороде, в Каушанах и около Хотина есть татары в собрании, а другим де сказан поход в Польшу, и Каменец Подольской ожидается туркам в вечное владение.

(2) Польские де хоронги сближаются к Соврани и Кумани, а в коликом числе и какое их в том намерение состоит, неизвестно.

Сего месяца 8 числа обретающийся в Белой Церкви капитан Колюбакин на посланные от меня к нему о том же разведывании ордеры меня репортовал:

Получил он из польского местечка Немирова от посланного от него, капитана, сержанта Никифорова письмо и при том от прежнего секретного кореспондента [121] Андронакия, которой в Сороке пребывание свое имеет прикалабом, письмо ж, и оные письма оригинально при том репорте ко мне сообщил, в которых написано:

В письме сержанта Никифорова, от 3-го сего февраля из Немирова отпущенном, и в сообщенном при том письме экстракте, что им сержантом разведано, объявлено:

(1) Генваря 20 числа сего 743 года в местечке Гранов сказывали Уманские козаки, что уже де тому недель с три, как послана была из местечка Монастырищ одна польская хоронга на подъезде за гайдамаками и, приехав в Гард и напав ночным временем на сонных, из обретающихся в Гарде для ловления рыбы запорожских пять козаков закололи, а пять же человек под арест взяли, и будучи де тамо запорожских командиров ранили, которые де убоясь ночного времени, того ж часу ретировались к кошевому в Сечь; а ныне де состояние в польской Украине в команде региментаря Нитославского польские хоронги на винтер квартирах от запорожских козаков великую имеют предосторожность и для того около тех мест, где оные хоронги находятся, делают рогатки;

(2) в местечке Немирове и от проезжающих из Могилева и от Каменца Подольского из сел, а особливо в местечке Камар-Городе, которое от Сороки расстоянием в пяти милях, тамошний священник Феодор секретно сказывал, что уже тому недель с четыре послан от короны польской в Царьград к Порте Оттоманской польский посол с таким объявлением, якобы конечно Россия приуготовляется для отобрания польской Украины и имеет де следовать ниже Чигирина степью, и несколько уже российского войска в Чигирине и в прочих местах в готовности; и хотя де Россия о отобрании польской Украины намерение имеет, однако ж де поляки хотя силы и не имеют, только ж де Россия с Портою Отоманскою о мире контракту еще не заключила, то де вся польская корона осеймовала отдать Каменец Подольский под протекцию Порты Отоманской вечно за то, чтоб Порта Отоманская с поляками к недопущению России в Польшу соединились, и для того де ныне всем польским губернаторам от гетмана коронного графа Потоцкого прислан ордер, дабы конечно польские обыватели, которые имеют желание служить козаками, но только де польские обыватели к козацкой службе охоты не имеют, а те поляки, которые в козацкую службу набирают, говорят: ежели де кто по просьбе их козаками служить не будут, то де оных поляки всех сами вырубят, а имение и дворы сожгут, а российскому войску своей Украины в целости не отдадут;

(3) турки и татары заподлинно де намерение имеют, по наставлению польскому, начать с Россиею войну и для того имеется в собрании выше Бендер около окинцы (?) Егорлицкой степи буджацких, белогородских и ногайских татар три тысячи человек, при которых находится один салтан, а как де оные стали, по ордеру от Порты Отоманской, собираться, тому с четыре недели;

(4) а в бытность де его, сержанта, в Сороки посылал он цыкановского жителя Григория Дьяченка (которой прежде всего в секретных интересах во время турецкой с Россиею войны верно служил) вниз по Днестру тою стороною для подлинного разведывания в ближние турецкие села, которой по возвращении ему сержанту объявил, что де конечно вышеписанной салтан с тремя тысячами татар, разделясь на двое, по ордеру Порты Отоманской, имеет следовать половина к Хотину, а другая до Очакова якобы для осторожности от российских войск, и для того де ныне присланы из Яс и из прочих мест несколько человек турок и арнаутов для содержания караулов
и стоят де ныне от Хотина даже до Очакова по Днестру, что будучи в Сороке и он сержант действительно видел; [122]

(5) ныне жe де в Сороке разглашают, яко бы несколько российского войска, а именно от Смоленска к Каменцу Подольскому, и из за Днепра ниже Чигирина будто к Очакову следуют, а для чего, о том де подлинно не знают, и того ради для подлиннейшего разведывания остался он сержант в Немирове, понеже де помянутой прикалаб Андронакий, тако ж и цыкановский житель Григорий Дьяченко к российской стороне служить не отрекаются, только б де прежнее им награждение от них не отходило; а ему де сержанту можно между тем временем для проповедывания о турецком и татарском обращении отъехать из Немирова от Рашкова по Днестру до Могилева и до прочих способнейших мест и для того имеет он сержант всевозможное старание и, ежели де подлинно что к турецкому и татарскому движению воспоследует, о том как найскорее репортовать будет или сам в Белую Церковь возвратится;

(6) и опасной болезни, как в тамошней Украине, так и в турецкой области нигде не слышно, но состоит благополучно и здорово.

В письме вышереченного кореспондента прикалаба Андронакия, от 31 генваря сего 743 года из Сороки к помянутому сержанту Никифорову отпущенном, объявлено:

(1) в потребных интересах всегда готов он служить, только де по се время никакова неприятельского, как от турок, так и от татар движения не признавается, а когда де что достойное случится, то немедленно с своим нарочно посланным дать знать не оставит, а ему де Никифорову более туда ездить не надлежит, ибо де его все тамо знают, дабы тем приездом не навести ему Андронакию смертельной беды;

(2) из Константинополя оказалась де новина, что салтанской арапик евнух, называемый Кизлар-агасы, умре, на которого зело имели турецкие янычары некоторое подозрение и за то ныне между ими слух носится, дабы учинить на их салтана бунт, чего для ожидают способного времени, и что воспоследует, о том впредь уведомить не замедлит.

Да сего ж февраля 11 числа посыланной из Киева до Бендер для такова ж разведывания к бендерскому паше с письмом (под приличным претекстом, т. е. с требованием уведомления: благополучно ли отправленной в Константинополь ученик Вешняков и с будучими при нем туда прибыл и в надлежащий путь отправлен ли) киевских рейтар вахмистр Михаил Гребенкин возвратился и репортом представил, что он паши не застал, но от сына его бендерского коменданта Ахмет-аги принят с немалою учтивостию, и подарил ему, вахмистру, на кафтан четыре аршина красного сукна, а в ответном ко мне письме о ученике Вешнякове он комендант упоминает, яко оного в Бендерах не видали, а надеется де, что проехал чрез Ясы, и для уведомления о том отправил от себя нарочного в Ясы к господарю, от которого уведомясь впредь ко мне писать обещался. А что оным вахмистром тамо разведано, явствует ниже:

(1) Прошедшего генваря 30-го дня уведомился он в Бендерах чрез турок и волох, что персидское войско стоит у Демир Капи и с ними в собрании казылбаши, черкесы и калмыки со ста тысяч и более, и оные де турки и татары думают, что оно персидское войско намерение имеет следовать на Россию, и более де что на Крым; тако ж де собиралось татарское войско в Каушанах и оные де татары сего февраля 2 числа пошли в Крым, и при них командир калга салтан.

(2) Заподлинно он вахмистр слышал, что поляки отдают туркам Каменец Подольский, и присланники польские были в Бендерах у паши, да и к крымскому хану они ж ездили; которым как хан крымской, так и бендерский паша сказали, [123] что без салтанского ведома ничего они делать не могут и будто оной паша писал о том в Константинополь к верховному визирю;

(3) Да он же вахмистр слышал, что за Бендерами в степях ногайские татары кочуют, и к движению не собираются; и более де татарских и польских войск нигде в собрании не видал и ни от кого не слыхал.

Киев 13-го февраля 1743 года.

3.

Экстракт, что посланным из Белой Церкви от капитана Колюбакина сержантом Степаном Никифоровым по разным польским местечкам, близ Днестра и по ту сторону Днестра находящимся, о турецком, татарском и о польском обращении разведано, явствует ниже:

(1) Для подлинного разведывания из Немирова до Могилева и в протчие места, тако ж до Сороки, яко бы для покупки вина, он сержант ездил (понеже де будучи в Немирове на одном месте никак новых известий в скорости получить не можно) и был в Сороке на сей стороне Днестра у цыкановского жителя Григория Дьяченка ночным временем, а известного де корреспондента Андронакия в то число в доме не было, и оной Дьяченко ему сержанту объявил, что де сего февраля 8 числа приехали из Бендер сороцкие жители волохи и в разговорах сказывали, яко из стоящих близ Бендер около окинцы Егорлицкой степи при одном салтане трех тысяч татар еще никуда к следованию до определения движения не имеют, но только де присланы из Крыму один мурза с 20-тью человеки крымскими татары, да из буджак еще в добавок два мурзы и при них буджацких татар с триста человек! а прежние де татары сказывают, что им на тех днях приказано было быть в готовности, а как реченной мурза из Крыму прибыл, то якобы для сего зимнего времени велено удержаться.

(2) Был де в Сороки у волоского капитана Искилия волошенин с письмами и сказывал, что де собрано в Килии турок и арнаут с 600 человек, которые намерены следовать к Хотину, а коль скоро и для чего, о том подлинно не знает.

(3) Обретающиеся в Сороки купцы турки весьма де ныне ячмень и пшеницу с польской стороны на ту сторону Днестра покупают, а для чего неизвестно, и на той де стороне как пшеница, так ячмень и прочее, довольно уродило.

(4) Да он же де Дьяченко ему сержанту говорил, яко означенной Андронакий ему Дьяченку приказывал, когда кто российский человек в Цыкановку приедет, то чтоб того ж дня выехал ночью до света, дабы какова подозрения не было, понеже де от турок конечно ныне против прежнего в небезопасности и дабы ежели что будет потребно, то б приезжать к нему Дьяченку в Цыкановку в ночное время и когда де ночью что надлежит исполнено не будет то б выехав из Цыкановки дожидаться за две мили в с. Еланце, а он де Дьяченко, разведав что потребно, всегда будет приезжать в оное село Еланцы.

(5) Сего де Февраля 6 дня было из Яс в Сороке турок пятнадцать человек, из которых ныне осталось семь, да сего ж месяца 7 числа, в бытность его сержанта в местечке Могилеве и на той стороне Днестра в турецком местечке Атаке яко бы для покупки волоского вина, с имеющимися тамо российскими купцами: тамошний Атацкой волоской знатной священник Константин при разговорах сказывал, что [124] находящиеся тамо турки купецкие люди говорят, яко несколько посланных от поляков как в Константинополь к Порте Отоманской, так и к крымскому хану, отправлено будто с таким объявлением, что на бывших в разных годах между Россиею и Портою Отоманской акциях взято было российским войском турецких городов и в полон турок и татар и прочих турецких подданных тако ж и к Порте российских людей, которые на обе стороны возвращены, а взятые де в бывшую в Хотине войну российским войском пушки и прочие артиллерийские припасы к Порте Отоманской не возвращены, которые с того времени в их польских маетностях под селами Руткою и Жердею имеют и для де осторожности тех пушек прислано из Киева несколько человек, командированных российских артиллерийских служителей и из пехотных полков солдат, которые для тех пушек окопали и фортеции, а бывшие из Каменца Подольского в тех фортециях поляки усмотрели на оных пушках имеется подпись, что они польские, а не турецкие, и для того по уведомлению разных знатных польских товарищев намерение имели от обретающихся при тех пушках российских людей прошедшего генваря 28 числа из стоящих близ Каменца Подольского, Жванца окопа и по близости от разных местечек и сел партии подольской хоронги ко отобранию оных пушек в ночное время нападение учинить, но токмо де по присланному от коронного гетмана графа Потоцкого ордеру до возвращения от Порты курьеров до времени удержались, а ежели де что от Порты воспоследует, то конечно сообщась с турками и татарами имеют все те пушки и артиллерийские припасы отобрать и к Порте возвратить в Хотин по-прежнему, понеже де якобы ушедшие из Рутки и из Жердя российского войска солдаты, которые пристали служить к полякам, объявляют, что они слышали, яко те пушки и артиллерийские припасы для того в Польше стоят, что Россия сего года намерение имеет польскую Украину отбирать, и по тем де объявлением поляки турок и татар к возмущению приводят, дабы соединясь с ними ко отобранию польской Украины российских войск не допустить, а о Каменце де Подольском многие люди говорят, что конечно оной туркам отдан будет.

(6) В местечке де Могилеве возвратившийся с Васильковского фарпоста хотинской жид, которой ехал с купцом греком Политою в Киев и за то, что в Киев не пропущен, полякам и туркам сказывал, что де недавно прислан из Киева на Васильковской фарпост указ, да и по всем около Киева фарпостам приказано, дабы отнюдь жидов, как купеческих, так и прочих в Россию не пропущать, и сверх того близ Днестра оной жид разгласил, якобы российского войска несколько полков приготовляются к следованию к польским границам, по которому разглашению поляки спрашивают, для чего российское войско имеет следовать к оным польским границам и чего для жиды купцы в Россию не пропускаются.

(7) Вышеписанного де коронного гетмана графа Потоцкого сын меньшой, которой был при Порте в закладе за взятые от Порты деньги во время войны с Россиею под Хотиным, тому недели с три потурчився из Константинополя к отцу своему в Залосцы приехал и при нем пятьдесят человек турок, для чего, о том неизвестно, и другой де сын гетманской коронный региментарь генеральный воевода Смоленский граф Потоцкий обретается ныне в Збараже.

(8) От Могилева по ту сторону Днестра в турецком местечке Атаке военных турок для содержания караулов только 12 человек, которые недавно присланы из Хотина, да купцов турок же 20, да могилевский де житель грек Николай, которой на той стороне Днестра шинкует вином, сказывал, что был тамо из Хотина один волошенин и говорил, тому де недели с три как из Белогорода прибыло в Хотин турок 150 для содержания хотинского ведомства вниз по Днестру караулов, да прежних в Хотине имеется 300 человек, кроме купцов. [125]

(9) А в Могилеве де в гарнизоне регулярных польских войск находится капитан один и при нем солдат и прочих чинов 40 человек, да от Могилева за милю в селе Страшках хоронга одна, а другие де хоронги стоят по разным местечкам и селам по близости к Каменцу Подольскому и к Жванцу, да украинской партии стоят в местечке Тамошном три хоронги, которые пришли генваря 17 дня из села Каниевки, и протчие партии украинской хоронги по тех же местах, где и пред сим стояли, и оные де во всех местах хоронги великое ныне имеют от запорожских козаков опасение.

(10) В местечке де Камар-Город тамошний священник Федор сказывал, что де как в Камар-Городе, так и Тамашполе и в селах воспоследовал от губернаторов таков приказ, дабы с поля все сено перевозили на квартиры, по которому приказу многие уже и перевезли, а для чего, о том подлинно неизвестно.

(11) Как де в тамошних польских местах, так и в турецкой области за Днестром опасной болезни не имеется и нигде не слышно, но все обстоит благополучно.

4.

Экстракт из донесений сержанта Никифорова, составленный 12-го марта 1743 года.

(1) Для подлинного разведывания до Ряшкова и до Сороки яко бы для покупки волоского вина он сержант ездил и, будучи в Сороке в квартире у известного корреспондента Андронакия, которой, сверх данной ему сержанту цыдулки, словесно объявил, что польской посол Беняга из Константинополя к следованию возвратно в Польшу уже было выехал, но токмо отъехав от Константинополя несколько миль напали на него в лесу в ночное время с 50 человек янычаров и хотели убить, а из будучих при нем Беняге поляков шесть человек убили до смерти, и для того оной посол возвратился в Константинополь по прежнему.

(2) Якобы ныне между турками и татарами имеется великое замешательство, затем что иные турки и татары по наущению польскому имеют намерение зачать с Россиею войну, и салтан турецкой и протчие турецкие купцы того не позволяют, а другие де военные турки и татары весьма оной с Poccиeю войны желают, и будто для того прислана к туркам и татарам от поляков великая сумма денег, из которой янычарам и татарам якобы в жалованье с довольствием в расход и производится.

(3) Да он же де Андронакий ему сержанту объявил, яко весьма б де в российской стороне служить желание имел и всячески по прежнему что надлежит к России о татарских обращениях старался, но только де от вышних российских командиров никакова награждения не имеет и затем де более ничего не распространяет, а ежели де что к нему е награждением писано будет, то и он надлежащее к российской стороне уведомлять не оставит.

(4) Да особливо им сержантом в бытность его прошедшего февраля 21 дня в Ряшкове разведано от проезжающих из Бендер ряшковских обывателей и живущих близ Днестра жителей слышно, и особливо цыкановский житель Григорий Дьяченко сказывал, что тому де дней с шесть, как еще пришло к Бендеру татар с восемьсот человек, и откуда — неизвестно, которые де имеют от Бендер следовать к Егорлыку, и ныне де оных татар имеется с прежними в собрании близ пяти тысяч человек, которым велено стоять по разным местам, и будто волохи ныне от турков и татар в великом страхе находятся и для того некоторые волохи желают быть в российской службе, да и действительно из Сороки волохов пятнадцать [126] человек намерены в российскую службу к Василькову следовать, которые лошадей и прочее свое имеют.

(5) Ряшковский де обыватель, которой из Бендер был в Каменце Подольском для продажи рыбы, в Сороке сказывал, будто на тех днях присланы были из Константинополя в Каменец Подольской два чегодаря с шестью турками, и для чего — подлинно неизвестно, но только де иные люди секретно говорят, будто оные турки были для осматривания в Каменце фортеции и переписки пушек и артилерийских припасов, понеже де оной Каменец Подольской поляки конечно туркам отдать имеют.

А в цыдулке корреспондента Андронакия написано: «В Константинополе дано янычарам жалованье и то есть их знак, что имеют приуготовление на войну, и куда будет их намерение, весна покажет. Да и татары такожде ордер имеют, дабы были готовы, но только то все состоит под секретом, а явно ничего не оказывают».

5.

Экстракт, что разведано сержантом Никифоровым в м. Смелом и в прочих тамошних местах.

(1) В м. Смелом и в прочих тамошних местах слышно от тамошних обывателей, якобы в новопоселенные российские слободы, в Цыбулев и прочие, на винтер квартиру пришло российских два полка тому уже недель с четыре, которые стоят караулами до самого реки Буга, и бывшие в тех слободах смелянские обыватели слышали, тако ж и приезжающие из тех слобод обыватели в м. Смелую сказывают, что де стоящие тамо российские солдаты многие говорят, что де для того
те полки вступили за Днепр, понеже на предбудущую весну будут отбирать польскую Украину, и о том немалое разглашение в тамошних меетах рассеяно.

(2) Прошедшего 1742 году декабря 28 дня м. Бусловья державец Покраса поехал в Нежин, которой имеет быть из Нежина на ярманках в Королевце и Ромнах, яко бы для покупки серых и прочих смушков; а иные люди сказывают, яко бы он поехал для разведывания, что в российских границах происходит и нет ли какова приуготовления войск российских по вышереченным разглашениям ко вступлению в Польшу.

6.

Перевод письма бендерского коменданта Ахмет-Аги к Генерал-Губернатору Леонтьеву.

Вашему Высокопревосходительству чрез cиe доношу, что отправленное к нам письмо чрез нарочно посланного вашего Михайла здесь исправно получено, в котором изволите писать, что он отправлен к нам для проведания, проехал ли благополучно в Царьград чрез Бендеры племянник российского резидента Вишнякова и изволите по тому требовать от нас известия; на что сим ответствую, что помянутого резидентского племянника мы здесь не видали; надеясь же, что он проехал чрес Ясы в Царьград, нарочно мы от себя послали к господарю молдавскому, требуя уведом-ления, проехал ли помянутой курьер в Царьград, и коль скоро от оного господаря получим известие, то по соседственной приязни не преминем Вашему Высокопревосходительству объявить, и ныне пребываю с всегдашним почтением Вашего Высокопревосходительства всегда доброжелательный, служить готовый

Ахмет-Ага, бендерский комендант.

P.S. Посланного нашего просим обратно назад к нам вскоре отпустить. [127]

7.

Перевод письма господаря Молдавского к Генерал-Губернатору Леонтьеву из Яс 26 Генваря 1743 г.

Нарочного моего посланного посылая для получения известий, не хотел преминуть Вашему Высокопревосходительству доброжелательные мои сердечно засвидетельствовать услуги и себя зело охотно оказать во всех Вашего Превосходительства всеповажних требованиях и не токмо то оказать хочу на словах, но и самым делом, как я всегда с особливым нахожусь почтением.

P. S. Весьма недавно получил я известие, что понеже за способностию зимного времени удобно возможно из Москвы российские полки по санной дороге отправить, и потому де по сем зимном пути российское войско отправляется к пограничным крымским сторонам, к называемому месту слобода, а иные подтверждают, яко бы помянутые российские войска имеют следовать чрез польскую Украину, по которым известиям я вовсе не могу увериться.

8.

Письмо Леонтьева к Молдавскому господарю от 12 Февраля.

Светлейший князь земли волоской и высокопревосходительнейший господин молдавской господарь, мой дружелюбный приятель.

Вашей Светлости дружеское и снисходительнейшее письмо от 26-го прошедшего генваря чрез присланного курьера Еремея Остапова сего Февраля 9 числа я здесь получил и усмотря из оного сим моим служу ответом. Рассеянные в стороне Вашей Светлости ведомости, якобы российские войска и обозы из Москвы следуют и яко бы маршировать имеют к Крыму, а некоторые утверждают, будто чрез польскую Украину, весьма произошли неправильные и всячески невероятные; ибо учрежденные между обоими высокими российскою и турецкою империями вечно мирные трактаты содержатся свято и ненарушимо, и в истинной состоит тишине и покое, и в таком случае знатно недобросовестные и покоя нежелающие люди таковые между высокими империями разсевают плевелы. И тем Вашу Светлость совершенно дружески уверяю, а прежде присланной капитан Ермановской давно от меня к Вашей Светлости с письмами и прочими ведомостьми и посылками отправлен, которой надеюсь в Ясы уже и прибыл, и желаемых газет и до сего еще в получении не имею, а коль скоро получу, то отправлением оных к Вашей Светлости не замедлю, и со особливейшим респектом пребуду наивсегда

Вашей Светлости, моего дружелюбного приятеля, покорный слуга. [128]

II.

Из дела по жалобе княгини Яблоновской и ее подданных на запорожцев (1746 г.).

В совершенно разбитом «деле» Киевской Губернской Канцелярии, очевидно, весьма обширному, заключавшем в себе целое следствие, сохранились, кроме ничего незначащих черновых бумаг, лишь немногие документы, знакомящие с сущностью тех жалоб, по которым производилось следствие.

22-го ноября 1745 года из Львова княгиня Яблоновская, «великокоронная хорунжина», писала Генерал-Губернатору Леонтьеву, что сечевые козаки ежегодно причиняют ей «обиды» в ее Лисянских вотчинах, а в текущем 1745 году нескольких человек, ехавших в м.Лисянку на ярманку, ограбили на несколько тысяч рублей, и в м. Звенигороде забрали у ее подданных несколько десятков лошадей. При письме приложен «Реестр починенних шкод от козаков Запорожско сечових и гардових, з единого, толко самого ключа Лисянского добр яснеосвещоной княгине еи милости пне Яблоновской в року только едном пишется 1745». Всего по этому реестру показано шкод разным лицам на шесть тысяч рублей. При реестре же находится такого рода допрос пойманных грабителей, снятый с них 20-го августа 1745 г. в Лисянке:

«Пред нами нижи описанними особи виведенная инквизиция, ответ Василя Лисенка гайдамаки пойманного, яко и от товариства его, на конфисатах, так добровольних, яко и опробованних, которие сознают во первих: як коле зстава Лисянского занято, тогда ватажком бил Яцко Безревненко, а гди жидов купцов порабовато, в тот час бул ватажком Яцько Демяненко, которий перве мешкал у Уманщине, а тепереча из женою своею в Архангеле, другий компанест Карп Коропча куреня Величковского з Сечи, третий Микола Журавель куреня Конеловского, четвертый Грицко Письменний куреня Щербиновского, пятий Микола Великонос куреня Куреневского, а двох, мовит, не ведаю як им имена и прозвание, бо там их було чловека семь, з которими зпоткался в степу, як ишли з тею добичею; котopиe то слова слово в слово зезновали Михаило Перепятенко куреня Пластуновского и Хведор Кравец куреня Батуринского, котopиe то враз з вишипомянутим Лисенком били пойманни; a тиe козаки, что грабовали жидов, мовлят, именно тие, которие по всяк час бивают у Сечи; в чом во верность достоверности слишачи от их такие слова казалисьмо имена свои подписать: Дымитрий [129] Борщенко войт м. Лисенки, Яким Падалка присяжний, Матвей Падалка мещанин Лисянский, Кирило Белоусенко мещанин Лисянский, многонародне на тот час случившиеея признають (Документ этот списан с точным соблюдеянием его орфографии. Судя по почерку, он писан рукою того же Григория Дончинского, который подписался на приводимых ниже жалобах Лысянских обывателей)».

7-го генваря 1746 г. поданы были в «Киевскую Генерал-Губернаторскую Канцелярию» следующие два доношения с жалобами на запорожских козаков:

а) Сего генваря 7-го дня приехали мы нижайшие из польского местечка Лысянки в Киев к Его Высокопревосходительству господину генерал аншефту и Киевской губернии Генерал-Губернатору М. И. Леонтьеву с просительным от сиятельнейшей княгини хоронжиной великой коронной Яблоновской письмом о починенных многих Лысянского Его Сиятельства ключа подданным мещаном купецким людем от Запорожских козаков обидах, грабительствах и разорениях; а в которых местах, месяцах и числах, сколько чего разбойниками пограблено, тому при сем сообщается реестр и з допросу пойманных из оных разбойников гайдамаков копия. Того ради покорнейше просим, дабы повелено было о удовольствии всех обиженных и разоренных вышепоказанной сятельнейшей княгини подданных купцов и о возвращении всего заграбленного Ея Императорского Величества указом к запорожскому кошевому атаману Василию Григорьевичу Сычу предложить и о свободном нас до Сечи и обратно до Лысянки дать нам пашпорт и из Архангельского городка конвой. О сем покорно просят государства Польского м. Лысянки жители мещане Григорий Иванов да Григорий Донченко. К сему доношению Григорий Дончинский и вместо товарища Григория Ивановича руку приложил.

б) В прошлом 1744 году в разных месяцах и числах пограбили нас нижайших запорожские козаки, а именно: у меня, Игната Кривого, наехавши в ночное время на дом мой, в хуторе близ Звенигородки имеющийся, разбойнически из тех запорожских козаков Стебловского куреня Лукьян Деркач, которой был приводцом к тому разбою с товарищами своими Николаем Ирклевским, да Гужвою и Дроботом Васюринским и с прочими пограбили денег 32 р. 50 к. да 4 червонных иностранных, да один ковтан суконной в 8 р., ковтан же суконной в 3 р., женской кунтуш заячий покрыт китайкою в 5 р., шубу баранью в 1 р. 50 к., пояс шелковой в 4 р. 80 к., да гарусной пояс в 30 к., сапоги сафьянные красные в 1 р., да ермолук белой в 90 к.; да у меня, Акима Заровненка, помянутой запорожской козак Лукьян Деркач и с показанными товарищами своими близь самой Лысянки в день отогнали с собою одинадцать лошадей; да особливо когда я Аким ехал из Лысянки в Звенигородок, в то время запорожские козаки Яков Безредненко с товарищи пять человек двух лошадей на дороге у меня отняли и все платье, которое было на мне, сняли до нага; а в прошлом 745 году во время следования нашего в Запорожскую Сечь для купечества вышепоказанного разбойника Лукьяна Деркача на дороге в степи поймали и к нынешнему кошевому атаману Василию Сычу привезли, пред которым он Деркач в том грабительстве признался и не заперся, но и на прочих товарищей своих показал, но токмо оной кошевой по прошению нашему никакой справедливости нам не учинил, отчего мы имеем крайнее разорение. [130]

И того ради покорнейше просим, дабы повелено было о удовольствии наc нижайших и о возвращении всего пограбленного у нас, лошадей, платья и денег с награждением приключенных нам убытков Ее Императорского Величества указом к Запорожскому кошевому атаману Василию Григорьевичу Сычу предложить и для безопасности дать из городка Архангельского конвой и пашпорт. О сем покорно просят государства Польcкого Звенигородки жители мещане Игнат Кривой да Аким Заровненко 1746 г. генваря 7-го дня. К сему доношению вместо показанных мещан Игната Кривого да Якима Заровненка Лисянский житель Григорий Дончинский по их прошению руку свою приложил. [131]

III.

1748 г. Дело о причиненном запорожским козаком Кудином солдату Бутыгину бое.

Стоявший на Петровоостровском форпосте поручик Степан Григорьев от 28-го Февраля 1748 г. репортовал в Киевскую Генерал-Губернаторскую Канцелярию:

«По силе присланного из Кременчуга от г. секретаря майора Тарпанова ордера и при том с указу Ее Императорского Величества из Киевской Генерал-Губернаторской Канцелярии копии, велено живущих в новопоселенном городке Архангельском и в слободах Новом Миргороде и Петровском острове запорожских козаков, которые никаких кошенных земель и других собственных своих грунтов и дворов не имеют всех без остатку выслать в Кодак и в другие запорожские места как найскорее и впредь в тех новопоселенных местах к прожитию не попущать, дабы от них воровства происходить не могло. И по силе вышеписанного ордера и сообщенной при том с указу Ее Императоского Величества из Киевской Генерал-Губернаторской канцелярии копии, из вышеписанных городка Архангельска и слобод Петровского острова и Нового Миргорода запорожские козаки все мною высланы были без остатку, но токмо из помянутых козаков почти все по прежнему в те места, а наиболее в слободы Петровской остров и Новой Миргород прибыли и жительство имеют в тех слободах, которые посланными команды моей солдатами и козаками уже и неоднократно из тех слобод высылано было, но токмо те запорожские козаки, не смотря на высылки, возвращаются по-прежнему в те слободы и проживают в тех слободах у обывателей, и хотя от меня тех слобод обывателем и неоднократно приказано было, дабы тех запорожских козаков в домы свои к прожитию не впускали, но токмо те обыватели, объявляя, якобы боясь тех запорожских козаков их в домы свои к прожитию впускают; да в недавних числах означенные запорожские козаки из слободы Ново-Миргорода между форпостами ездили тайно в польскую область и тамо забрали тайно сена стог один, а под то сено обыватели слободы Нового Миргорода давали своих волов и сани, и уповательно за то сено имеет быть от польских жителей во град просьба. И для высылки из слободы Ново-Миргорода и из Петровского острова сего февраля 24 дня посыланы были команды моей несколько солдат и козаков и при высылке в слободу Петровского острова команды моей солдата киевского гарнизонного полка Филиппа Бутыгина запорожский козак Иван Кудин бил железным польским келепом, незнаемо за что, и вынимал наголо свою саблю и пистолеты и теми [132] пистолетами намерялся в того солдата стрелять, а потом тот козак Кудин с прочими своими товарищи Запорожскими козаками, взяв сл. Петровского острова у жителя Степана Крамаренка во дворе сильно лошадь, которая лошадь запорожского козака Алексея Ляшка собственная, которой козак Ляшко ныне содержится при фарпосте Петровском острову под караулом по разбойному делу в польском селе Лебедине, и тот козак Кудин с тою лошадью с прочими своими козаками уехал, и уповательно тот козак Кудин по прежнему в сл. Петров остров впредь прибыть имеет; а в показанной сл. Новом Миргороде из означенных высланных козаков несколько чело-век возвратилось и жительство имеют не для чего иного, но токмо как слышно, что тем козакам в запорожские места ехать никак невозможно, для того что об их продерзостях известно как в Запорожской Сечи, так и в других запорожских местах и боятся те козаки за продерзости свои от запорожских своих командиров наказания, да и по-видимому что те козаки от продерзостей своих в здешних местах укрываются, что почти у всех тех козаков письменных свидетельств никаких и ни от кого не имеется; того ради в высылке из показанных слобод означенных запорожских козаков в запорожские места каким образом поступать, прошу резолюции, ибо от оных козаков живучи в тех слободах, яко на границе, не иного чего впредь ожидать, но токмо как впредь имеет от них последовать в польских местах воровство; тако ж вышеписанной козак Иван Кудин, которой означенного солдата Бутыгина бил и намерялся в него солдата из пистолета стрелять, ежели впредь прибудет в сл. Петровской остров, то повелено ль будет его Кудина взяв отослать куда надлежит для наказания за вышепоказанную его продерзость, дабы впредь другим чинить так было неповадно».

Вследствие этого репорта предписано было поручику Григорьеву «козака Кудина поймав и забив в ручные и ножные колодки прислать в Киевскую Генерал-Губернаторскую Канцелярию под крепким караулом», что и было исполнено, как видно из репорта Григорьева от 2-го мая.

11-го мая состоялся допрос козака Кудина в Киевской Генерал-Губернаторской Канцелярии, при чем он показал:

.... «Иваном его зовут, Антонов сын, прозванием Коморгородский, а в Запорожской Сечи прозвали его и поныне прозывается Кудин; родом от государства польского состоящего близ реки Днестра г. Кисницы волоской породы козачий сын; а в прошлых де годах, и в котором не упомнит, будучи он Кудин в малолетстве и в сиротстве, вывезен из Польши до Запорожской Сечи родным дядею его польского села Кобылевки жителем Федотом Лученецким и отдан тамо знакомому оному Лученецкому запорожскому Конелевского куреня козаку Василию прозванием Куму, у которого он Кудин и взрос и по выросте записан в запорожские козаки в том же Конелевском курене; где и до сего находился, и при запорожском войске был в Очаковском и в Хотинском походах; а в нынешнем де 1748 году в феврале месяце прибыл он Кудин из Сечи малороссийском миргородском полку в слободе Петровской остров для взятия бывших у тамошнего жителя Тимофея Кучмы на зимовке собственных его Кудина дву лошадей меринов гнедых и за случившимся де тогда зимним жестоким хлодом прожил тамо три недели, а между тем, по приказу поручика Григорьева, команды его солдаты живущих в оной слободе Петровском острове на зимовке безпашпортных запорожских козаков и прочих бродяг высылали вон в Кодак и в другие запорожские места, и в то время оные запорожцы с теми солдатами учинили ссору и при том один солдат Филип Бутыгин, прискоча к нему [133] Кудину, бранил его матерно и хотел бить, и за то он Кудин, будучи в пьянстве бил того солдата железным польским келепом и вынимал наголо свою саблю и пистолеты и теми пистолетами намерялся по нем солдате стрелять, но не стрелял и только его солдата стращал, дабы он от него Кудина отошел прочь; а потом он Кудин с прочими запорожцами оттуда до Сечи поехал; а после того в мае месяце сего 1740 года поки он Кудин прибыл было в оную слободу Петровской остров и за то, что означенного солдата келепом бил, взят показанным поручиком под караул и прислан в Киевскую Генерал-Губернаторскую Канцелярию под караулом же; а прежде сего таковых продерзостей, тако ж на воровствах и на разбоях и нигде никогда ни с чем в приводах не бывал и с воровскими людьми знакомства не имел и не имеет и никого воровских людей не знает и смертного убивства никому ни с кем не чинил».

7-го декабря 1748 года состоялось приказание Генерал-Губернатора Леонтьева освободить Кудина из под караула и, обязав его подпискою, «дабы ему отныне впредь таковых продерзостей и никакова злодеяния отнюдь под страхом смертным не чинить», отпустить его в Запорожскую Сечь. Кроме того взята была с киевского толмача Ивана Крысникова поручная росписка в том, что Кудин, буде понадобится, поставлен будет им вновь в Киевскую Генерал-Губернаторскую Канцелярию.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории Запорожья и пограничных отношений (1743-1767 г.) // Записки Одесского общества истории и древностей, Том XVI. 1893

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.