Светлейший милостивый король, п. п. м. м.

Желал бы я устно изложить в. к. м. то, что сейчас из-за болезни, которая меня ежедневно мучит, должен описать вкратце.

При себе [Хмельницкий] имеет Тугай-бея с четырьмя тысячами татар, которые очень соскучились по дому. Он велел проводить Тугай-бея до Днестра, а там подождать новую орду.

Во время моего пребывания у [Хмельницкого] у него было два посла — венгерский и валахский. Венгерский посол имел только верительную грамоту от Ракочи, а что в устном приказе — не знаю. Правда, подвыпив, Хмельницкий проговорился: «Мой побратим Ракочи готов по моему знаку двинуться с войском». Валахия ему усердно челом бьет. Москва для него, по слухам, войско готовит. Сообщил [Хмельницкий] также о том, что в Москву напишет, чтобы Москва под Смоленск приходила.

Провожая Тугай-бея к Днестру, приказал части войска заняться штурмом Каменца, куда при мне из Львова отправил своих казаков с двумя армянами, которые должны были посоветовать жителям Каменца, чтобы они по примеру Львова откупились. Однако по дороге от Замостья к Днепру будет посылать отряды в разные стороны, под самую Вислу, т. к., по его словам, ему необходимо прочесать все деревни перед Вислой. Жечь и убивать, правда, запрещает, но этому своевольная Русь не подчиняется, хотя гумна щадят, потому что сами голода боятся.

Запорожские казаки, как вижу, больше, чем русская чернь, хотели бы вернуться к себе домой и мирно служить в. к. м. при соблюдении таких двух условий: во-первых, чтобы этот мятеж был им прощен, во-вторых, чтобы [их] из-под власти панов освободили и [чтобы они] только под непосредственной властью в. к. м. со всей готовностью служили. Тогда, если наступит мир с Польшей, они восстановят татар против турок, которые хотят от подданства Турции освободиться, ссылаясь на приказ и желание в. к. м.

Город Львов дал выкуп наличными деньгами 100 тысяч злотых серебром, больше всего костельным, а материей на 500 тысяч злотых. Замостье с рыцарством, хотя и могли при наличии такой обороны защищаться от неприятеля, но из-за голода и распространения болезней выплатили ему 20 тысяч, чтобы отступил от города.

[Хмельницкий] в каждом занятом им городе оставляет своих уполномоченных, которые готовят ему питье и продовольствие.

Прослышал я, что в. к. м. послал к нему, дай бог, чтобы это было к счастью ⁴⁸. Если бы, однако, в. к. м. м. м. пан мог на его письмо поскорее ответить и как-нибудь задобрить его, чтобы он с этой территории скорее ушел, было бы очень хорошо, т. к. он очень возмущался, что нет надежды на положительное решение вопроса. Прежде чем войска за Вислу переправятся, так разорит эти края, что солдату нашему нечего будет и в рот взять, для лошадей зерна не найдется. [195]

Изложив, все это в. к. м. п. м. м. преданно к стопам в. к. м. п. м. припадаю, желая счастливого долголетнего пакования. Года божьего 1648, месяца 9 ноября

Комментарии

48. Очевидно, речь идет о Якове Смяровском, после Яна Казимира к Богдану Хмельницкому, которого последний принимал 18 — 24 ноября 1648 года под Замостьем. (См. «Воссоединение Украины с Россией», т. II, примечание 109).