1651 г. апреля 3. — Протестация Я. Зберковского, содержащая сведения о восстании крестьян в Чорштыне против двух венгерских хоругвей ¹²⁵

Благородный Ян Зберковский, в прошлом поручик благородного Андрея Кашовского, волынского ловчего, ротмистра двух хоругвей венгерской пехоты е. к. м., явившись собственнолично в уряд настоящих актов Бечского Гродского старосты, заявил от своего имени и от имени благородного Якуба Бялобжиского с Бялобжег, тоже поручика названных хоругвей, а также всего регимента вышеупомянутых хоругвей, этому же уряду протестацию против благородного Ежи Плятемберка, старосты, благородных Миколая Козлецкого, подстаросты чорштынского, Войцеха Кельчинского, бурграфа, а также трудолюбивых войтов, подданных и всей громады того же Чорштынского староства, о том, что они, вопреки коронному праву, забыв о строгости коронного закона и своей обязанности снабжать хлебом солдата, находящегося на службе Речи Посполитой, не взяли во внимание извещательное письмо к. е. м. о сформировании венгерской пехоты численностью в двести человек, данное в свое время вышеупомянутому ротмистру. [400]

Больше того, отнеслись свысока и пренебрежительно к письму, а недавно, т. е. в ближайшую среду, сразу же после средопостного воскресения, когда вышеупомянутый ротмистр названных хоругвей взял с собой, согласно указания урожденного Стефана Чарнецкого, военного судью, протестанта, и упомянутого е. м. пана Бялобжиского у других своих слуг вместе с пехотой, чтобы собрать хлеб для упомянутых его хоругвей, упомянутый чорштынский староста совместно с бурграфом и войтами, встретив их вначале, как полагается встречать солдат, приветливо, просил и настаивал, чтобы не обременяли подданных Чорштынского староства налогом на продовольствие и хлеб, а ограничились денежным сбором.

В результате настойчивых просьб того же подстаросты подданные добились своего: по разрешению е. м. п, старосты им было позволено вместо продовольствия и хлеба дать 4 200 злотых, о чем составили и подписали акт. Они обязались как можно быстрее выплатить деньги. Но в следующий понедельник в ответ на требование выполнить обязательство подстароста с упомянутым бурграфом и войтами, взбунтовав крестьян Чорштынского староства и притянув для помощи людей со стороны, собрал большую толпу — не менее двадцати сотен отборных крестьян, способных к борьбе — снабдив часть их мушкетами, косами, топорами и многим другим оружием, большая же часть [крестьян] имела собственное оружие, а также порох и свинцовые пули. Вопреки строгому закону и извещательному письму они не хотели выдать довольствия и грозили (полагаясь на свою большую силу и оружие, нарочно для этого захваченное) напасть на упомянутые хоругви и побить людей, находящихся на службе Речи Посполитой. Пытались запугать различными угрозами в письмах и выкриками такого рода: «Будем вас бить и убивать, будем волочить за ноги, и так сильно будем бить, что из вас и один не уйдет. Уходите же по доброй воле, пока целы и здоровы, иначе плохо вам будет. Хлеба вам не дадим, т. к. давать не должны». Наконец постыдным, оскорбительным образом, с большим надругательством и глумлением, прогнали [протестующих] под звуки выстрелов и вооруженной толпы из староства, а чтобы еще больше унизить коронных солдат, гнали их так две мили.

Оттуда протестующие были вынуждены, спасая жизнь и понимая, что хоругви не могли бы без большой и ненужной потери людей с обеих сторон справиться с такой большой силой, уйти пешком, не получив спокойно и скромно требуемого ими хлеба. В этой суматохе в рядах венгерской пехоты начался разлад; будучи в опасности, она стала рассеиваться и убегать в венгерскую сторону. С первого же ночлега ушли три десятка с оружием и до сих пор не возвратились.

Итак, защищая себя и вышеупомянутые венгерские хоругви, протестующий заявил обо всем настоящему уряду и записал в книги. Оставил, однако, право дополнения, расширения и повторения настоящей протестации за теми, кому это надлежит и если в этом будет необходимость, заявил также, что как сам, так и упомянутые хоругви будут поступать по вышеизложенному делу согласно закону.

125. Антифеодальное движение в Польше в период освободительной войны украинского народа, особенно усилившееся с весны 1651 года, имело огромное значение в расшатывании феодально-шляхетского строя Речи Посполитой. Сохранившаяся переписка польских государственных деятелей с членами правительств феодальных государств Франции, Германии, Италии и др. свидетельствует о понимании авторами этих писем значения освободительной войны украинского народа, как примера антифеодального движения для народных масс других стран. В частности, папский нунций де-Торрес писал в одном из своих донесений о восстании в Польше, что «если этой ядовитой гидре не отсечь голову, у нее их может вырасти еще семь и она отравит не только польское королевство, но и весь север».