№ 147

1651 г. февраля. — Письмо турецкого великого визиря Мелех Ахмедпаши Богдану Хмельницкому с сообщением о том, что турецкое правительство приказало крымскому хану помогать украинскому войску в войне против Речи Посполитой

Великому повелителю Войска Запорожского и гетману Богдану Хмельницкому, как нашему другу, желаем через это наше письмо доброго здоровья.

К повелителю великого войска, с которым никто в окрестных государствах не может сравниться, [к повелителю], по наследству от своих предков и пророков владеющему обильными сокровищами и деньгами, были посланы ваши послы. С ними послали мы и своего посла из царского двора, по имени Осман-чауш, и тот полностью отдал нам, как царю, так и мне, и нашим царским придворным посланные вами письма, в которых свидетельствуется ваша дружба к нам. Коль скоро письма определили доброжелательность всего Войска Запорожского, то мы поняли в согласии с первыми письмами, посланными в. м. царем е. м. посредством Осман-чауша, что вы со своим Войском Запорожским приняли оные [письма царя] с благодарностью и изъявили нам посредством того же чауша свою благожелательность и верность. Это нам очень, мило, и мы этому обрадовались, и не пропустили ни одного дела, о котором ты нам, как наш друг, изволил заявить. Мы представили все царю е. м., как письма в. м., так и то, о чем только нам Осман-чауш рассказал. Благодаря ему мы хорошо поняли, чего вы в письмах ваших требовали от нас в отношении ваших врагов.

Поэтому я писал нашему брату — е. м. крымскому хану и рыцарям татарского войска, как именем царя е. м. напоминая, так и от своего имени прося, чтобы [татары] обращали бдительное внимание на ваших врагов и чтобы, не мешкая нимало, своевременно в. м. помогали. Только чтобы и вы, с благодарностью приняв это от нас, изволили, согласно своему заявлению, сдержать нам свою верно изъявленную дружбу и чтобы вы не верили сладким фальшивым ляшским речам. Удостоверившись в вашей твердости в этом отношении, мы также не дадим веры рассказам людей ни с какой стороны.

То, что вы писали нам, что посланец ваш остается до сих пор в Варшаве и что после выезда нашего посла из Чигирина вы должны были послать своих послов на сейм, который у ляхов собирается каждый год, это вы очень хорошо сделали, дабы вы лучше узнали о их дружбе и сообщили нам об этом.

Царь е. м. благосклонно принял и похвалил все поступки ваши. Поскольку, кроме того посольства, вы к нам новых послов теперь не прислали, [царь] предлагает вам свою дружбу в своих письмах посредством того же своего придворного Осман-чауша и [приказывает], чтобы хан переговорил, наконец, с вами устно по пути из Сирии, объявив нашу дружбу к вам и надел [на вас] кафтаны от нашего дивана, чтобы вы, в. м., о всех делах и замыслах ляшских нам через посланцев [390] немедленно сообщали, как царю е. м., так и нам отдельно. [Все], что только вы, в. м., передали устно нашему царскому придворному Осману-чаушу, всему мы поверили. Поэтому, что только мы ему передали теперь для устного обсуждения, вы ему поверьте. И, выслушав это, поверив, как царским словам, так и нашим, немедленно отсылайте его с послами своими к нам. Если послы в. м. должны были быть посланы к нам раньше, нежели Осман-чауш прибудет к в. м., тогда [в ответ] на эти наши письма отправляйте скоро сюда нашего [посла] с посланцем своим. Об этом просим то, о чем в. м. писали — относительно молдавского господаря, — мы к нему строго отписали. Относительно того, что вы, в. м., в письме своем вступались за Осман-чауша, то мы его имели на хорошем счету. Приняв этот кафтан как доказательство расположения от царя е. м., изволь принять от меня в доказательство расположения этот небольшой подарок — персидские кораллы. Небольшая это вещь, все же дар божий. Лишь бы эта начавшаяся наша дружба продолжалась долговечно, — не то еще будет. Засим поручаем е. м. господу богу.

В Стамбуле. Меллех Ахмед-паша, великий визирь царя его милости.