№ 119

1650 г. марта 20—28. — Реляция о переговорах русских послов с польскими сенаторами по вопросу привлечения ответственности И. Вишневецкого, Н. Потоцкого и др. лиц, виновных в нарушении договора между Россией и Речью Посполитой

Реляция о переговорах великих московских послов с пп. сенаторами в Варшаве в 1650 году

20 марта. Заседание 1. — Московские послы по своему обычаю вместо устной речи читали пространно написанное послание об ошибках в царских титулах, допускаемых со стороны е. м. короля со времени вечного докончания.

В вечном докончании [говорили они] написано, что оба умершие великие государи и их потомки и преемники должны жить в братской дружбе, любви и единении, также, и обе Речи Посполитые должны жить в мире, согласии и вечной дружбе, а после смерти одного, какого-нибудь из государей, этот вечный договор между последующими и прошлыми государями должен быть подтвержден обоюдными грамотами. Но, когда после смерти св. памяти е. м. к. Владислава IV е. м. настоящий король, унаследовавший королевский престол, направил к московскому царю своих великих послов, е. м. п. каштеляна Чеховского с коллегами для подтверждения великого мира и послал свое подтверждение грамотой, царь не захотел принять ее от них и в своей грамоте отказал на том основании, что с польской стороны за св. памяти е. к. м. происходили разные ошибки, сокращения и изменения царских титулов воеводами, старостами и пограничными державцами в письмах, писанных в московскую сторону. Ошибки, по их словам, случались и в грамотах, исходящих из канцелярии св. памяти е. к. м. к царю, и случаются теперь, но никто еще не был осужден и наказан за это, несмотря на то, что следовало поступить согласно обещаний св. памяти е. к. м., договорам и посольским письмам.

Однако ратификационную грамоту е. к. м., которую от великих послов в Москве не приняли, никак не порицают и не упоминают теперь [321] об ошибках в царском титуле, на которые несправедливо нарекали перед послами е. к. м., как это мы описали в переданном ответе.

В заключение, после перечисления по имени и фамилии всех тех, кто в течение почти 20 лет после заключения союза до сих пор ошибался в титулах, по той же бумаге или по другому своему писанию требовали, чтобы е. к. м. приказал казнить всех этих обвиняемых в присутствии тех же русских послов и чтобы реестр казненных был направлен к царю, и впредь в конституции был напечатан закон, направленный против тех, которые бы ошибались.

После прочтения этой бумаги, которая состояла из 6 или 7 листов, к досаде их мм. пп. сенаторов требовали, чтобы князь е. м. п. воевода русский был казнен, и осмелились даже дерзко требовать, чтобы был на кол посажен. Потом предъявили письмо вышеупомянутого е. м. князя без подписи, только с печатью оторванной, видно, что подделанное почерком, похожим на московский. Письмо было с е. к. м. и сокращенными царскими титулами с ошибками ⁸⁶, писанное к царю о каких-то попах-беглецах. Это письмо едва разрешили посмотреть и подержать их мм. пп. печатникам. Когда е. м. п. коронный канцлер просил, чтобы ему доверили оное для предъявления е. к. м., не хотели его дать. Дьяк говорил, что если необходимо доказать подлинность, то будет передана его копия. До сих пор, однако, этого не сделали.

23-го того же месяца. Заседание 2. — Их мм. пп. сенаторы от имени е. к. м. ответили послам по этому вопросу, что е. к. м. сожалеет об этих ошибках, которые теперь допускаются, и которые допускались за е. к. м. св. памяти в царских титулах; по приказанию короля проверили посольские ответы и договоры и нашли в постановлениях п. Киселя и его коллег запись о том, что те, которые ошибались, должны быть вызваны на сейм, судимы и наказаны, но вскоре после этого е. к. м. умер. Справедливо будет, чтобы царь по примеру других христианских королей и государей, поскольку отец его и е. к. м., при которых эти ошибки допускались, уже умерли, простил виновных и т. д. Впредь же король обещает, что будет издан закон против тех, которые будут допускать ошибки, с указанием кратких титулов, какие следует применять в корреспонденциях из пограничных замков.

Московские послы, не удовлетворившись этим ответом, требовали, чтобы те, чьи письма с ошибками они предъявляют, были наказаны без суда. Но убежденные доводами, что это несовместимо с христианскими законами, вынуждены были отступиться от этого требования.

Потом предъявили великие претензии, перечисленные в другой, еще большей, чем первая, бумаге, утверждая, что со стороны е. к. м. и пп. допускались еще худшие ошибки. Тут уж не об ошибках в титулах шла речь, а доказывалась наша большая и очевидная неправда — нарушение присяги и вечного мира. По приказанию е. к. м. пп. подстаршие разрешили напечатать большие поношения и оскорбления отца и деда царя, а также бояр и всех сословий Московского государства. Затем были названы авторы тех книг — Вассенберг из Гданьска ⁸⁷, Твардовский из Торчина ⁸⁸ и проповоди е. м. ксендза Цецишевского, с которыми он выступил во Львове перед е. м. королем после [322] Зборовского похода; назвали также типографов: п. Элерта из Варшавы и п. Бертутовича из Кракова. В тех книгах самые большие оскорбления переведены на славянский язык. В то время как, по их словам, они пишут похвалы св. памяти е. к. м., об отце царя [в этих книгах] сказано как о трупе, а царского деда, патриарха, бездушно называют предсказателем будущего. Считают также обидой то, что народ московский обозван нищим и беднотой московской, что е. м. п. коронный канцлер в речи, провозглашенной во время заключения мира с Москвой, в которой обращался к святому отцу и которая теперь напечатана в книгах, упомянул е. к. м., как избранного великого московского царя и т. д. В проповеди ксендза Цецишевского перед е. к. м. задевает их то, что он упомянул интриги венгра и московита с Хмельницким, выходит якобы царь обозван москвитином. О той своей претензии пишут на основании вечных пактов и чуть ли не всю прошлую историю вспоминают и за...

Итак, перечислив все эти обстоятельства и якобы уже доказав нарушение союза и клятвы, весьма хитро описали ходатайство Хмельницкого перед царем от имени всего Запорожского Войска, относительно принятия его в подданство. Были описаны победы того Войска, разорение владений и замков, опустошения края солдатами и голод, будущая война, которую начнет царь, заседание собора перед образом святой троицы и богоматери, обилие своих земель, новое подданство калмыцких орд и наших, могущество ихних татар, льготы в повинностях, сделанные царем по всему государству, розданное им дважды в один год подаяние за отцовскую душу и за счастливое царствование. Подробно и хитро описывая, как уболевающие соседние монархи, ввиду оскорбления, нанесенного в упомянутых книгах царю, склоняются к войне против Речи Посполитой, пускали пыль в глаза. После всех этих претензий потребовали за оскорбление царской чести возврата Смоленска ⁸⁹ со всеми сиверскими крепостями, а за оскорбление бояр и всех сословий Московского государства 500 тысяч злотых. Обещают, после получения всего этого, подписать договор об упомянутом союзе.

24-го того же месяца. Заседание 3. — Относительно книг пп. сенаторы дали, согласно приказанию короля е. м., следующий ответ: «Е. к. м. удивляется тому, что вы беспокоите его такими вопросами. Не думает он, чтобы ваш царь об этом писал. Вы сами это все выдумали и здесь в Варшаве написали, ибо книга Твардовского, якобы оскорбляющая царя и ваше государство, которую вы в числе других . упомянули, издана несколько недель тому назад уже после сейма, и не могла быть и не была в [московской столице]. Е. к. м. с первого взгляда [стало ясно], что это они ищут предлога, чтобы расторгнуть союз, и честь своего государя за золото продают. Поэтому е. к. м. не велел с вами говорить о расторжении союза, а сейчас же направить гонца к царю с жалобой на вас за то, что вы такие речи против е. к. м. и пп. держите, утверждая, будто книги были печатаны по приказанию е. к. м., с нашего сенаторского разрешения и якобы мы нарушили союз. Кроме того, вы осмелились нагло утверждать, что владения е. к. м. опустошены. [323]

Московские послы, напуганные таким ответом, удивились, и хотя защищались от упреков в мошенничестве, ссылаясь на указания царя, однако, не могли отрицать того, что купили книги Твардовского здесь, в Варшаве. Потом, завязав разговор, пп. сенаторы прежде всего разъяснили им, что означают слова «privilegia saera regii majestatis» ⁹⁰, с разрешения старших написанные на книге. Доказывали, что печать повсюду по закону и обычаю народов свободна, что ее не касаются договора, что и в Москве, что хотят, то и пишут о католической вере, и что ни е. м. король, ни Речь Посполитая из-за этого не сердятся. Упоминали также голландскую книгу о Москве и о Польше и т. д. Относительно того, что утверждали в своем писании, якобы посторонние народы восстанут против Речи Посполитой из-за договоров, напечатанных в книгах, сказали: «Все только над вашей глупостью смеяться будут и восстанут против вас как вероломных». В ответ же от имени е. к. м. им сказали, что е. к. м. заявляет перед богом и всем миром, что не дал никакого повода к расторжению вечного докончания и т. д., и напомнили им, что еще живут солдаты, которые поили своих коней в Волге. После пространного разговора на эту тему московские послы сказали, что больше у них никаких дел нет, и потребовали, чтобы их отправили.

28-го того же месяца. Заседание 4. — Русские не хотели внести никакого нового предложения, только безосновательно требовали возвращения крепости и денег за бесчестье царя и царства. Пп. сенаторы, указывая на основании договоров, что Смоленск и другие замки с древних времен принадлежали Короне и Литве и что за царский титул и ради христианского мира уступлен Москвой и оставлен при Литве, заявили, что в дальнейшем, если будет допущено оскорбление царя, будут возмещать это не замками, но наказанием виновников. [Сказали]: «Ни пяди земли не можем отдать, но обвиняемых в ошибочном написании царских титулов и в печатании [подобных упомянутым] книг будем судить сеймом и оказавшихся виновными будем наказывать». Московские послы ответили: «Накажите смертью Вишневецкого и Потоцкого, который теперь от татар пришел...».

Комментарии

86. Вопрос о титуловании русского государя имел большое политическое значение. Польский король Сигизмунд III и королевич Владислав в течение нескольких десятилетий претендовали на русский престол. По Поляновскому миру («вечному докончаныо») 1634 года Владислав IV отказался от своих «прав» на русский престол. Точное титулование русского царя польскими государственными деятелями означало, что Польша будет лояльно выполнять этот важный пункт Поляновского договора. Пропуски же в титуловании, исходившие от польских официальных лиц правильно рассматривались русским правительством, как симптомы агрессивных в отношении России намерений Польши.

87. Эдуард Вассенберг, историограф польского короля Владислава IV. Известен как автор книг «Gestorum Vladislai IV» и «Johanis Casimiri carer Gallikus».

88. Твардовский Самуил — польский писатель (1660 г.) известен как автор исторических поэм, в частности, поэмы «Гражданская война с казаками, татарами, Москвой, потом со шведами и венграми» (1648 — 1660). В документе, по-видимому, речь идет именно об этой книге.

89. После неудачной попытки шляхетской Польши в 1617 — 18 гг. овладеть Москвой было заключено т. н. Деулинское перемирие. Чтобы получить передышку после 15-летней кровопролитной войны, русское правительство вынуждено было уступить Польше смоленские, черниговские и новгородские земли. В 1632 г. началась смоленская война за возвращение насильно отторгнутых от России земель. Эта война окончилась в 1634 году Поляновским договором. Однако Смоленск и ряд городов по-прежнему оставались за Польшей, с чем русское правительство никогда не могло согласиться. Освобождение оккупированной территории произошло после воссоединения Украины с Россией в 1654 г.

90. Слова «Cum privilegio sacres regiae Maiestatis» означают: «С соизволения священного королевского величества». Эти слова писались на заглавных листах издаваемых в то время в Польше книг.