Кто знаком с кругом церковного
богослужения, тому известно, что в последние три
дня страстной недели и во всю пасхальную неделю
псалтырь совсем не читается при богослужении. В
старые времена этим обстоятельством
пользовались дьячки, чтобы заполучить лишнюю
кварту водки на страдную пору непрерывного
чтения и пения по нескольку часов в день, в
ожидании праздничных доходов. Известно, что в
старину дьячки южной России не принадлежали к
клиру, не были подведомы консисториям, но
избирались самими прихожанами, с согласия [193] священника. Словом
это были люди вольной профессии, в своем роде
артисты. Пили они, как и их избиратели, и лишняя
рюмка не ставилась им в укор. В это-то время
дьячки, говорят, пользовались особою привилегиею
закладывать в шинках церковную псалтырь на все
то время, пока она не нужна при богослужении, а в
Фомину субботу, когда на вечерне читается
обычная первая нафизма, церковный староста
отправлялся к шинкарю и выкупал у него
заложенную книгу. В детстве я сам знал в
левобережной Малороссии одного старинного
дьячка, имевшаго пристрастие к спиртным
напиткам, который, по прочтении положенной в
страстную среду на преждеосвященной обедне
кафизмы, закрывал псалтырь и не клал ее на полку
клироса, а держал у себя под мышкой, чтобы не
отнял староста, и после обедни прямо отправлялся
с нею к Срулю и заставлял ее за кварту водки.
Помню, как однажды староста забыл во время
выкупить книгу, и дьячку пришлось наизусть
отхватать всю кафизму.
Подобный этому случай встретился нам в
гродской луцкой книге под 1621 годом (по каталогу
киевск. центральнаго архива № 2819, лист 647), с тою
лишь разницею, что здесь церковная книга была
заложена в шинке не дьячком, а викарным
священником. Вот буквальный перевод судебного
решения по жалобе священника владимир-волынской
михайловской церкви Якова Залуского о церковной
книге, заложенной его викарием жиду-шинкарю за
спиртные напитки и перезаложенной последним в
другия руки:
“Деялось во Владимире, в одном
жидовском доме, в присутствии раввина и других
старшин раввинской общины, 7 января, 1621 года.
Предо мною Войтехом Милачевским, подвоеводою
волынским, во время отправления судов над жидами
владимирскими, было предъявлено дело между
велебным о. Яковом Залуским, священником
владимирской церкви св. Михаила, истцем, и
владимирским жидом-шинкарем Бениашем,
ответчиком, по следующему поводу: когда
поименованный священник о. Яков Залуский уезжал
гостить к родным, то все имущество михайловской
церкви, как-то: утварь, книги и проч. поручил под
надзор и охрану своему викарию, Феодору, впредь
до своего возвращения. Но означенный викарий,
вместо надзора за целостью церковных вещей,
взявши из михайловской церкви служебную [194] книгу, пошел с нею в шинок
жида Бениаша и заложил ее за спиртные напитки на
сумму в 20 грошей польских. После того жид Бениаш,
чрез посредство своей шинкарки, продающей в его
доме пиво, мед и горелку, перезаложил, означенную
церковную книгу, за такую-же сумму, протопопу
владимирскому Григорию Лозовицкому, и, не смотря
на то, что истец, о. Яков Залуский, по возвращении
во Владимир, готовь был возвратить Бениашу 20
грошей польских, последний отказывается
выкупить книгу из того места, куда он заставил ее.
По выслушании предъявленных сторонами заявлений
и возражений, я подвоевода, приняв во внимание,
что названная книга перешла в чужия руки по вине
шинкаря Бениаша, постановил, чтобы последний
сегодня же, до закрытия судебнаго заседания,
выкупил означенную книгу из рук протопопа и
возвратил ее истцу о. Якову Залускому, получив от
него 20 грошей; в случае же неисполнения Бениашем
настоящаго определения, он должен подвергнуться
штрафу в три польских гривны в пользу суда и
противной стороны. Через час после того явился ко
мне вышепоименованный Яков Залуский, священник
михайловский, и заявил что книга ему возвращена и
он более не имеет никаких претензий к жиду
Бениашу; поэтому я на вечныя времена освобождаю
последняго от ответственности по настоящему
делу".
О. Л.
Текст воспроизведен по
изданию: Необычная застава // Киевская старина, №
7. 1882
