ЗАПОРОЖСКАЯ РЕЛЯЦИЯ О ПОБЕДЕ НАД ТУРЕЦКИМ ФЛОТОМ В ДНЕПРОВСКИХ ГИРЛАХ

(Помещаемая реляция относится к началу первой войны нашей с Турциею в царствование Екатерины II и, кроме неизвестного отдельного факта, представляет любопытный образчик запорожского военного слога. Запорожье всего менее страдало канцеляризмом; там не любили бумого-маранья, а только дело. В период самостоятельных своих действий запорожцы не отчитывались письменно пред своим начальством и лишь в крайних случаях давали весть чрез нарочитых гонцев, но теперь они действовали в составе и по общему плану русской армии и должны были подчиняться ея порядкам. Настоящее донесение просто, кратко и вместе обстоятельно, а самый факт донесения ясно говорит, что дух военной отваги не оставлял запорожцев и в последние годы их существования.— Реляция заимствуется из собрания бумаг А. М. Лазаревского. Копия списана кем-либо из следивших тогда за ходом войны и носит на себе все признаки документа того времени.)

В Кош

Репорт от войскового старшины Стегайла, которой на низу Днепра с командою.

Сего течения 7 д., по посланному к велможности вашей от мене с Камянки репорту, начали по учрежденным, как в оном репорте значится, станам распределятся, и оставив с командою господина полковника уманского Малягу в Камянке, я-жъ з Давыдом Логви-новым и Тымошем Сукурем полковником при наших командах вместе вниз Днепра отпустились, где было надлежало нам расположится, и не доездя Коннырской плавле, противу широкой плавле. заночевали. Рано-жъ, по утру, 8 числа, попался нам встречь неприятель на двадцяты кораблях, пришедших з Цариграда до Очакова, а оттуда следовавших прямо к Сечи, якобы для взятия языка, где им не вступно учиня в следованию препятствие, крепкою пушечною баталиею и з дробного ружя с нами сразилися; и в оной баталии, очень дивною всемогущого Творца провыденциею, укрепившого нас Божественним своим милосердием в отважной воинской храбросты и счастием нашей всеавгустейшей монархине и вашей велможносты, турецких три корабли и очаковской тамбар в негодность розбили; турков же имевшихся в оных до двухсот смерты предали, а протчих водою вытопылы и четыре знамя и перначь турецкие, с протчою корыстю, взяли; в оных же судах турецких пушек медних до несколько в воде и со всем запасом при баталии затопили, и хотя было надлежало оные пушки по возможносты при всем забрать, однако за частою и великою неприятелскою пушечною, з состоящих по близу нас и протчих турецких кораблей, палбою, нам же оскудевшим в запасе пороховом и пулях, так что уже пришло было нечим и себя защищать во воде, затопление оставили, самиж, взяв десять турчинов в полон, яко болше грозило нам имеющоеся близ Очакова неприятелское вскоре нападение землею и водою, по показанию взятого нами турецкого языка (которое имеет следовать) для разорения Сечи, за неимением для обороны и поражения врага разного запасу, от широкой баталии ближе к своим местам одержать победу над врагом возвратилися, и находимся со всем войском в Косеницкой плавле, откудова велможносты вашей турецкого языка десять человек, с турецкими привилегиями, отсылаю; нас же порохом и пулиовым запасом, також и гарматы чауные з станками, без которых крайне обойтыся не можем, ктому ж еще и прибавлением войска снабдить прошу. При сражении ж неприятелском козаков наших убыто не болше, как 11 человек, раненых же сколько имеется, при сем представляется.

1769 году июня 12 д. с плененных командою запорожского войска на низу реки Днепра на судах турков, един турчин Утайцелго-Усейл показал: он Усейл прибыл с протчим турецким войском под командою сераскера-султана на сту малых и великих судах да два галиота, на коих по 60 пушек, в Очаков, и се будет назад третой месяц, как на судах, четире затопили-ж такие, коих всех было двадцять, войскаж турецкие командировании сераскер-султаном Исмайлом от Очакова в Днепровие гирла под командою капитана Кизиха для поимки от стороны войска запорожского языка, с тем, чтобы если они могли того языка подхватить, то прямо-ж с приготовленным при Очакове на таких же сту суднах войском итить Днепром прямо к Сечи и учинить нападение на запорожскую Сечь; и уже для того пришедшие до Днепра татаре тысяч до двух конние на сю сторону хотели перевезтись, но перевезлися ли, или нет, не знает, а между тем до самих Днепровых гирл чрез лиман он Сераскер сам их перепроваживал и знайдовался при них до тех пор, покудова сошлися с запорожскою командою, а как у прошедший понедельник запорожская команда на идущие впереди Днепром суда напала и произвела на их с ружя и пушечную палбу и затопила их четири суда, то он Сераскер, увидя свой невозмог, тотчас приказал всем судам, которых еще запорожская команда не захватила, возвратится в Очаков, а сам скоропостижно, страшася упереди произшедшей над ними победи, побежал в Очаков одною санджалкою, и так оние при четирех судах на месте том запорожскою командою разбити и у полон взяти, а протчие вытоплени и вырезанни, где и капитана, что называется Кизих, зарезанно; на коих судах было по 50 и по 60 человек войска и по две пушки с запасом. У в Очакове, кроме сих ста судов, да двух галиотов, которые пристать до Очакова по болшине своей не могут и стоят на море, войска еще пехоти до десяти тысячей, да на карауле у баше толко 300 человек арнаут-коннице. Войско анадолское ниже Очакова на Жабинскую пристань перевозится многочисленное, которое маршировать будет к Хотину в состоящем против Очакова городе; от крымской стороны на море пехоти турецкой 6 полков.

Текст воспроизведен по изданию: Запорожская реляция о победе над турецким флотом в днепровских гирлах // Киевская старина, Том 10. 1884