ПЕРВЫЙ ПОХОД РОССИЙСКОГО ФЛОТА В АРХИПЕЛАГ,

ОПИСАННЫЙ

Адмиралом Грейгом.

(Из собственной его рукописи)

(Продолжение)

Между тем флот, остававшийся в Магоне под начальством Адмирала Спиридова, состоявший из кораблей Евстафия, Св. Януария, трех Святителей, транепортных судов: Саламбул и шлупа Летучего, запасясь всем нужным для похода, снялся при попутном ветре с якоря 23 Января, оставя там судно Сатурн для принятия находившихся в тамошнем госпитале больных, коль скоро в состоянии они найдутся продолжать плавание. 4-го Февраля флот прибыл к острову Мальте и Адмирал отправил на берег к пребывающему там Российскому Министру Маркизу [175] Кавалькабо письмо, в коем, извещая его о следовании флота в Морею, требовал, чтоб прочие его эскадры корабли, коим случится остановиться в Мальте, были немедленно отправлены к нему в назначенное рандеву.

Граф Орлов по дошедшим до него сведениям знал, что жители возвышенного гористого мыса (горной части древней Македонии), ныне Майною именуемого, от коей Майноты получили наименование свое, есть из всех Греческих племен народ отличнейший своею храбростью. Майноты снискивают свое пропитание одним грабежем и разбоями и никогда не были совершенно покорены Турками, от преследования коих скрываются они в неприступные свои горы, откуда никоим образом нельзя их вытеснить. С сих вершин чинят они набеги на низменные места, уводят с собою скот, и награбленными [176] съестными припасами питаются в диких своих убежищах, ни мало не опасаясь нечаянного на них нападения неприятеля. По сим причинам Граф Орлов, считая их способнейшими к учинению первого нападения на тогдашних неприятелей России — Турок, страшившихся за всегда Майнотов, решился сделать между ними первое свое появление в Морее и назначил всему флоту собраться в порте Витулии.

В следствие того Адмирал Спиридов со всею своею эскадрою отправился из Мальты прямо в сей порт, куда и прибыль 18 Февраля. Явление флота произвело в Майнотах удивительное восхищение. Они салютовали Российский флаг из нескольких небольших старых орудий, находившихся в их монастыре, и сию почесть Адмирал возвратил им 9-ю выстрелами. В изъявление сердечной своей радости весь остаток дня проводили они в [177] стрельбе из ружей и пистолетов. В .порте Витулии стоял на якоре купеческой под Венецианским флагом корабль, коего Каиитан родом из Славонцов, по приглашению Графа Орлова, вступил в службу и отправлен был в порт Витулию ожидать прибытия туда флота. Сей корабль имел 20 пушек. Он равномерно салютовал флот, и Адмирал произвел его Шкипера в Лейтенанты. Шкипер сей назывался Палмкути, судно же его Св. Николай подняло на другой день Российский флаг.

19-го, Материалы, находившееся на каждом линейном корабле для постройки галер, свезены были на берег. 2З-го были сплочены, оконопачены, осмолены и спущены на воду три галеры, из коих привезенная на Евстафии отдана в начальство Г-ну Кумани. Галера св. Йануария получила ими Ласточки и поручена Штурману [178] Лукавичу; а галера с трех Святителей наименована была Жаворонком и находилась в команде Славонца Николета; на каждой из них имелось по 20 человек экипажу.

25-го Прибыла Греческая о 12 пушках Поляка, именуемая Гейнрих; она взята была в службу и подняла тот же день Российский флаг.

Граф Федор Орлов, прибывший из Магона на одном корабле с Адмиралом Спиридовым, имел от брата своего Графа Алексея Орлова нарочитое поручение производить действие по берегу, между тем как флот находиться будет в порте Витулии, и потому отправил он многочисленные отряды Майнотов под командою нескольких Российских сухопутных Офицеров, Унтер-офицеров и рядовых как против Мизитры (древней Спарты), так и противу Каламаты, Аркадии и других мест. О предприятиях их подробно упомянуто будет в [179] свое время, дабы не прервать тем действий флота, к которому мы теперь обращаемся.

Как с одной стороны Витулийский порт есть весьма опасная гавань для всякого рода судов, а наипаче для линейных кораблей, коим не доставляет она защиты ни от западного ни от юго-западного ветров, а с другой цель посещения Майны была уже выполнена; то Адмирал обще с Графом Федором Орловым условились идти со флотом атаковать всеми силами город и замок Корунны; на какой конец и было отправлено туда сухим путем знатное число Майнотов, долженствовавших быть там на месте в одно время со флотом.

27 февраля флот оставил порт Витулии и пошел прямо к Корунне, куда прибыл 28, стал на якорь почти в 4-х милях на север от города. Весь тот день ожидал партии Майнотов, отправленных из [180] порта Витулии как выше упомянуто; а 1-го Марта все сухопутные войска, артиллерия и часть морских команд свезены были на берег и обложили город. Турки почти без всякого сопротивления, опорожня предместья (которые тогда же заняты были Майнотами) заперлись в замке.

Распоряжение атакою и войсками поручено было Подполковнику Летскому под главным начальством Графа Федора Орлова.

В ночи с 1 на 2 число, выстроя батарею в несколько орудий и имея все в готовности для открытия огня по городу, флот 2-го числа около 2-х часов по полудни снялся с якоря и пошел атаковать город с моря; между тем как батареи начнут действовать с другой стороны.

На сей конец флот тремя линиями подошел с восточной стороны на весьма близкое расстояние к крепости и, лежа в дрейфе [181] открыл по ней жестокой огонь и в тоже время батареи начали стрелять по западной стороне города. Турки с своей стороны чинили кораблям и батареям сильной отпор. Огонь продолжался до захождения солнца не причиня никому значительного повреждения.

На другой день т.е. 3-го Марта флот, приближась к крепости на пушечный выстрел, продолжал по ней стрелять с восточной стороны. Тут в соединение к нему пришел транспорт Венус, который прошед Балтийское море пустился без Лоцмана прямо в Английский канал и прибыл 7-го Октября счастливо в Портсмут, откуда отправился он 29 того же месяца и, прибыв 14 Ноября в Гибралтар, соединился там с эскадрою, находившеюся под начальством Командора Грейга и вместе с оною 19-гоНоября оставил Гибралтар; но небыв в состоянии держаться с оною [182] потерял ее 22-го из виду и за противным ветром, не позволившим ему войти в порт Магон, принужден был спустится в Мальту. Приближаясь к сему острову, ветер опять обратился на запад, по чему транспорт сей, продолжая путь в Корфу, прибыл туда 26 Декабря; и 14 Января 1770, отправясь далее, прибыл в Зант 22-го, где и ожидал известия о прибытии Российского флота в Морею. По получении оного из Майны отправился он из Занта 27 февраля и соединился со флотом как выше сказано.

4 Марта флот возвратился на прежнее место и стал в проливе; ибо главный предмет его атаки состоял токмо в том, чтоб отвлечь внимание неприятеля от строившихся в то время батарей.

6-го, Сильный шквал, нашедший с юго-восточной стороны, утащил до самого берега стоявший на двух якорях транспорт Соламбул. Он [183] уже дважды коснулся дна, но набежавший вдруг с берега другой шквал опять отнес его в море и он избавился опасности почти без всякого повреждения. В тоже время судно Генрих Каррон бросило на берег, где оно вдребезги разбилось.

9-го, Во время шквала, с берега сопровождаемого громом и градом, молния ударила в Адмиральской корабль Евстафий, убила одного матроса, ранила Капитан Лейтенанта Кайсарова и трех писарей в Адмиральской канцелярии. Другой удар молнии расколол мачту на корабле Св. Йануарий также загорелась было мачта на корабле трех Святителей, но к счастью пожар вскоре потушен был.

12-го, Пакет-бот Летучий и фрегат Св. Николай привели ко флоту французское купеческое судно, следовавшее из Туниса в Смирну с Турецкими пассажирами, имевшими при себе богатый груз. Судам сим [184] дано было повеление крейсировать на южной стороне Мореи для повещения следующим ко флоту Российским судам, что Адмирал находится в Корунне.

18-го Прибыло ко флоту Греческое судно под начальством Дмитрия Иани, которое, было принято в службу, подняло тогда же Российский флаг.

19-го Соединилось со флотом другое Греческое судно, прибывшее из Занта.

Как число больных на флоте стало увеличиваться, то признано было за нужное свезти их на берег, и 22-го расположились они в палатках.

25-го Прибыли к флоту Контр-Адмирал Ельманов на корабле Европа, (Корабль Европа отправился из Гуля с прочими кораблями, состоявшими под командою Командора Грейга 26 Октября 1789. Но Капитан Корсаков, которому от Адмирала предписано было осведомлятся одному о флоте во всех Рандеву, отделился по сей причине от эскадры 29-го и 31-го при спуске в Портсмуте на берег Лоцмана попал на мель, где потерял руль и потерпев другие повреждения, принужден был по причине сильной течи беспрестанно отливаться. Как корабль сел на мель при отливе, то при первом морском приливе он благополучно снялся с оной и вошел в Портсмут для починок. Между тем Капитан Корсаков захворал и, как сказывают, с печали о приключившемся его кораблю несчастии умер 10 Января 1770. Он похоронен в Портсмутской Церкви; а Капитан Клокачев, спасшийся в Портсмуте_; как уже выше упомянуто было, с поврежденным кораблем своим, Северным Орлом, признанным там не способным к дальнейшей службе, принял начальство над кораблем Европою и, по совершенном исправлении онаго, вышел из Портсмута 9-го числа за день пред смертью Капитана Корсакова.) бомбардирское Англинское [185] судно Кингстон, (Бомбардирное судно Гром вышло из Гумбера в одно время с Адмиралом Спиридовым 10 Октября 1769, как о том выше сказано было: но той же ночи отделилось оно от Адмирала. 31-го Вошло оно в Портсмут для починок, а 20-го Ноября отправилось в Средиземное море. Как при мысе Финистер во время жестокой бури раскололась у оного судна грот мачта, то и принуждено оно было возвратиться 5-го Декабря 1769 в Портсмут, где переменя грот и мизень мачты вышло 9-го Января 1770 вместе с кораблем Европою) нагруженное военными снарядами и съестными [186] припасами и Датский транспорт нанятый для доставления людей, снарядов и провизии с разбившегося при Ютландском береге провиантского судна Лопаминска.

Выше сего упомянуто уже было, что, для овладения разными городами и знатнейшими укрепленными местами в Морее, отправлены были многочисленные отряды Греков под начальством Российских Офицеров.

Первой таковой отряд, названный Восточным Легюном, состоял под командою Капитана Баркова. При нем находился Лейтенант Псаро родом из Греков, один сержант, 12 Русских солдат и не большое [187] число Майнотов. Барков имел от Графа Федора Орлова приказание следовать к Псару и там укомплектовать Легион свой Майнотами и Греками.

Отправясь из Витулии, 20-го Февраля прибыл он на другой день к назначенному месту, и чрез три дня набрал 1200 человек предводительствуемых Майнотами и Греческими Капитанами, из коих каждой пришел с особым отрядом присоединиться к Российскому знамени, 26-го выступил он прямо к Мизитре, древней Спарте. Узнав на пути, что в небольшой деревне. именуемой Бердона, находилось около тысячи человек Турецкого войска, старался он всеми способами напасть на них нечаянно, но за появлением его пред сею деревнею 27-го на рассвете Турки и всякий, кто в состоянии был бежать, ушли; остальные же жители, вышед на встречу Российскому отряду, сдались ему и [188] просили только о пощаде живота. Просьба их тем паче была уважена, что никто и не помышлял посягать на жизнь их; а потому Барков, обязав их клятвою ни в каком случае впредь не действовать против Русских, позволил им спокойно возвратиться восвояси, сам же двинулся к Мизитре. Авангардию его составляли 50 человек Майнотов под начальством собственного их Капитана Занети, которые приближась к Мизитре встретились с Турецкою ариергардою, бежавшею сюда из Бердона. Они немедленно атаковали Турок, бывших в числе несравненно их превосходнее; но за появлением всего легиона неприятель обратился в бег и соединился с корпусом, стоявшим лагерем под самым городом Мизитрою. Число Турок могло простираться до 5000 человек.

Капитан Барков, приближаясь к Турецкому корпусу, разделил свой [189] легион на две части. Одной под командою Лейтенанта Псаро, состоявшей из шести Российских солдат и пяти сот Майнотов, приказал он обойти форсированным маршем некоторые возвышения, укрывавшие его от Турок и ударить на них в тыл, а с другою сам он шел прямо на неприятеля. Лейтенант Псаро произвел сие движение с таким стремлением, что он успел атаковать тыл правого крыла Турок точно в то время, как Капитан Барков начал атаковать фрунт их. Неприятель приведенный в замешательство обратился в бег и укрылся в предместьях Мизитры; но как тогда же был он преследован, то вскоре ретировался в крепость, которая и была обложена ^-со всех сторон. При семь случае Турки потеряли около ста человек убитыми, с Российской же стороны вся потеря [190] состояла из 59 убитых и одиннадцати раненых Майнотов.

По девяти дневной блокаде Турки увидя акведук, снабжавший город водою прорезанным, принуждены были сдаться на условие, что они положат оружие и всякую собственность, с обещанем не служить проживу Русских в продолжении войны, а им дана будет свобода оставить Морею. Согласно с сею капитуляциею Турки числом около 3500 человек опорожнили город Мизитру 8 Марта и выдали как оружие свое, так и амуницию. Едва сие воспоследовало, как Майноты, не знающие на войне ни каких законов свято соблюдаемых между просвещенными народами и к тому быв ослеплены своим успехом, напали зверским образом на безоруженных Турок и начали немилосердно умерщвлять их, не щадя ни женщин, ни детей. Капитан Барков, имея при себе только 12 Русских [191] солдат, тщетно старался остановить сие кровопролитие и укрывая беззащитных Турок неоднократно подвергал самого себя и людей своих очевидной опасности сделаться жертвою их лютости. При сем случае Майноты истребили до тысячи Турок. С крайнею трудностию успел Капитан Барков остальных довести до предместьев и укрыл их в Греческих домах, дав им приказание завалить двери и окна и приставя к оным столько часовых, сколько малолюдная команда его то позволила. Наглость Майнотов до того простерлась, что они стреляли по Российским часовым. Чтоб укротить их ярость, Капитану Баркову не оставалось другого средства, как удовлетворяя врожденной их склонности к грабежу отдать им оставленной жителями город на расхищение. Между тем удалось ему спасти жизнь множества бедных людей, на [192] коих устремлено было их зверство. Пока занимались они грабежом города, Барков употребил время на доставление Туркам способов выбраться из Мореи, не смотря однако же на все принятые им, меры осторожности, некоторые из Майнотов, предпочитая месть и кровь самой корысти, продолжали преследовать Турок и убивали многих на дороге. Хотя подлинное число погибших Турок никогда не было приведено в известность, но вообще полагают, что не многие из них успели спастись. Всех их с женщинами и детьми считалось свыше 8000.

Сей зверский поступок Греков извинить можно только одною тяжкою неволею, в каковой Турки их содержат. Они жестоко ныне отмстили им, но месть сия сделавшаяся столь пагубною для Турок, не менее того обратилась во вред для самих Русских и была в последствии [193] времени причиною всех их неудач в Морее. Если бы сделанное условие сохранено было в точности: то весьма вероятно, что ни один город не сделал бы значительного сопротивления; ибо Турки тогда со всех сторон начинали опорожнивать Морею и заботились только об одном безопасном для себя выходе из оной. Корунна правда все еще держалась, но не потому чтоб запершиеся в ней Турки не желали сдаться на капитуляцию, а вероятно не решались проходить местами, кои заняты были тогда многолюдными партиями раздраженных Греков. Как бы то ни было, с сего времени начали быть все предприятия Русских в Морее неудачны, даже и тогда, как военные их силы весьма умножились с прибытием остальной части флота.