ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЗАКОНОВ ЯНЫЧАРСКОГО КОРПУСА

МЕБДЕ-И КАНУН-И ЙЕНИЧЕРИ ОДЖАГЫ ТАРИХИ

[Глава десятая]

рассказывает о событиях, случившихся во время похода против Нахшевана Его Величества покойного султана Сулейман-хана ¹

Когда во время похода против Нахшевана счастливого и драгоценного Его Величества покойного султана Сулеймана, избранника Османской династии, — да будет над ним милость и благоволение Бога! — в пути была сделана остановка в местечке Хасанкалеси ², что в эйялете ³ Арзрум, один из курдских беев, оджакбеги ⁴ по имени Кибер Иса, заполучил для падишаха языка и донес до стоп почитаемого султана следующее сообщение: «Цель беспутного Кызылбаша ⁵ — /145а/ ночное нападение на моего падишаха. Чтобы не быть застигнутым врасплох, нужно подготовиться».

[Получив такое известие], падишах созвал к себе высших везиров.

Приказав им держать совет по делу, о котором сообщил ему упомянутый [оджакбеги], падишах соизволил иметь беседу с янычарским агой, [ныне] покойным Пертев-агой, который [195] в то время занимал пост янычарского аги. После того как [султан] сказал ему: «Если есть в очаге старые йолдаши, которые опытны в делах и принимали участие в походах, прославившись как знатоки своего дела и добрые ратники, можешь предупредить их, пусть явятся в мой августейший шатер и примут участие в общем совете», упомянутый ага предупредил [об этом] всех кетхюда ода, сказав [так]: «Ихтияры! ⁶ Наш падишах выразил желание позвать вас. Он выразил свое священное желание держать с вами совет. Будьте готовы! Завтра утром вам [предстоит] отвечать на вопросы в августейшем шатре!»

Собравшись вместе и явившись к аге, кетхюда ста пяти ода произнесли такую речь: «О всесильный ага! Мы, сии рабы, не осмеливаемся держать ответ в присутствии нашего повелителя. Ради него же, могущественного! Давайте мы будем отвечать вам на вопросы нашего повелителя, а вы уж будете ответствовать [перед самим] повелителем». На слова аги: «Йолдаши! Наш повелитель желает слышать ответ от вас самих» — они отвечали так: «Пойдемте завтра к августейшему шатру все вместе, сколько нас есть, /145б/ и падем пред ним ниц, и пусть отвечают повелителю те из нас, кто способен на это».

А был [тогда] кетхюда 88-го джемаата, [некий] кулоглу, и был он немного образованным человеком. Звали его кетхюда Хасан. Собравшись вокруг него, [кетхюда] сказали ему: «Ты знаешь, что среди нас нет никого, кто был бы способен отвечать падишаху. Будь милостив, отвечай за нас повелителю, потому что ты ученее нас и можешь отвечать перед ним».

И упомянутый кетхюда Хасан был [избран] в качестве того, кто будет держать ответ за всех перед повелителем.

Тот [кетхюда] согласно уговору явился в августейший шатер вместе со своими агами, и, когда те, выстроившись, стояли во время августейшего совета, падишах дал такое распоряжение янычарскому аге, [стоявшему] подле него: «Нет ли среди старых йолдашей опытного бойца, кто смог бы отвечать [мне]? Пусть подойдет, мы поговорим [с ним]». [Ага] ответил: «Есть», и упомянутый кетхюда Хасан приблизился к повелителю.

Обратившись к нему, Его Величество повелитель сказал: «Ихтияры! Подойдите ближе! Я буду держать с вами совет». Ихтияры, к которым он обратился, приблизились [к нему], и, когда падишах, /146а/ махнув им своей благословенной рукой, сказал: «Садитесь!» — упомянутый кетхюда, отвечая за всех ихтияров, ответил: «Мой падишах! Да оградит Всевышний вашу священную особу от ошибок, да умножатся годы вашей жизни, да пребудет государство ваше! Сим рабам стыдно [196] сидеть в присутствии моего могущественного падишаха. Позволь им стоять возле кул эфенди» ⁷.

Когда падишах, вновь обратившись [к ихтиярам], повелел: «Садитесь же!» — высокие везиры и янычарский ага сказали: «Священное повеление падишаха необходимо выполнять. Садитесь!» [Только] тогда кетхюда ста десяти ода расселись у подножия августейшего трона, готовые отвечать.

Падишах обратился к ним с таким вопросом: «Один из курдских беев заполучил языка и доложил нашему Высокому Порогу вот о чем: целью и намерением беспутного Кызыл-баша является внезапное ночное нападение. Итак, ихтияры, столь [много] повидавшие в войнах за веру, столько походов проведшие с моим покойным отцом, каково ваше мнение относительно этого? Что будем делать? Хочу посоветоваться [с вами], хочу [знать] ваше мнение на этот счет».

Тогда упомянутый кетхюда Хасан, сотворив молитвы во имя падишаха, /146б/ сказал так: «Мой повелитель! Да предохранит Всевышний от ошибок вашу священную особу! Когда сей ничтожный раб ваш участвовал вместе с Его Величеством покойным султаном Селим-ханом в походе против шаха Исмаила на Чалдыранском поле ⁸, то при подходе к границе [Селим] держал совет со старейшими людьми очага. [После совета] было соизволено [выставить] впереди [султанского войска] колонну одного бейлербея. При этом [ему] дали десять [пушек]-зарбузан ⁹. Другому бейлербею отдали приказ занять правый фланг и [также] дали десять [пушек]-зарбузан. Еще одного бейлербея соизволили назначить на левый фланг, дав [ему] десять [пушек] -зарбузан. Позади [них] поставили еще одного бейлербея с десятью [пушками]-зарбузан. Затем соизволили поставить рядом с собой слуг своих, преданных янычар и сипахи. Подойдя к Чалдыранской равнине в таком порядке, построили полки и встали наготове. Благословением Всевышнего и чудесною силой посланника Аллаха одержали [тогда] победу над врагом, оказались победителями. Благодарение Всевышнему, у падишаха много его слуг, бейлербеев. Соизвольте назначить десять бейлербеев впереди, десять бейлербеев — позади, десять бейлербеев — справа и десять бейлербеев — слева, дайте каждому из них по десять [пушек]-зарбузан, а ваши придворные слуги и рабы янычары [будут] крепостью [самого] падишаха. Соизвольте так /147а/ распорядиться и положитесь на волю Всевышнего. До тех пор пока будет жив хоть один из нас, рабов ваших, моему падишаху не будет никакого вреда. Вся власть в руках всевышнего Аллаха! Да не коснется нашего сердца никакая беда! Да умножатся годы вашей жизни! Чтоб ослепнуть [вашим] врагам!»

После сотворения молитв падишах стал очень веселым и [197] велел осыпать [кетхюда] милостями и [одарить] богатыми подарками. Выразив свою волю в полной мере, он распорядился издать ферман о том, чтобы всему сословию кулов был выдан бахшиш. Тогда упомянутый кетхюда Хасан, вновь обратившись с молитвами к падишаху, сказал так: «То, что находится в казне падишаха, все равно что у нас. Мой падишах! Пусть завтра будет [дан] приказ о построении [войска]. Пусть узнает мой падишах, какое у него войско. Пусть дойдет это до его священного ведения. И тогда бахшиш сих ваших слуг не достанется постороннему. Каждый, если он достоин его, получит его. Да не будет вам, мой падишах, ни в чем ущерба!»

От этих слов падишах пришел в крайне веселое расположение духа и приказал: «Пусть строятся!» С того дня до самой границы [войско] шло строем и были сделаны все необходимые приготовления.

А в это время безбожный шах находился в Нахшеване. В [его] шахской темнице содержался один пленный санджакбей и один янычар. /147б/ Когда наш падишах подходил к Нахшевану, безбожный шах восседал в своей ставке, [что находилась] на одной из возвышенностей. Узрев великолепие и пышность въезда [султана], он велел доставить к себе того бея и янычара, находившихся в темнице, и спросил их: «Кто это движется?» Бей ответил: «Мой шах, вот это бейлербей Диярбекира со своими санджакбеями. А эта колонна такого-то, а та — такого-то» — и перечислил таким образом шаху всех [шествующих]. А когда затем приблизился строй янычар, шаху отвечал уже [пленный] янычар: «Мой шах, это колонна такой-то ода, это — такой-то, а это — такой-то» — и перечислил шаху все имеющиеся в янычарском очаге бёлюки. Шах же смотрел со вниманием и, видя великолепие и пышность янычарского очага, его рядов, колонны сипахи шести бёлюков, удивлялся. [Затем] призадумался. И после размышления сердце его переполнилось страхом, и он повесил голову.

Тогда находившиеся рядом с шахом приближенные и ханы, другие его султаны, поняв, что шах испуган увиденным, произнесли ободряющие слова: /148а/ «О шах! Тот, кто боится османского воинства, тот не солдат. Рассчитывайте на хорошее! Воспряньте духом! [Враг] не коснется и передних рядов [военного] прикрытия наших борцов за веру». Шах же, [услышав] их льстивые слова, не стал веселее, а сказал: «О, безжалостные!.. ¹⁰ Вы пустые болтуны! Сулейман — это [весь] мир! Поглядите, [с ним] идут 12 [тысяч] ¹¹ отборных храбрецов и 12 тысяч храбрецов-янычар с их агами!» [Так] рассудил шах Кызылбаш ¹².

Истина такова: войско дома Османа — это его слава. [198] Сколь много подвигов свершили повсюду его воины! Да будет всегда оно доблестным, да пребудут в благополучии его очаги! Пусть неотрывно будет обращен на них взор счастливого падишаха! Да будет во благо слугам-янычарам милость славного падишаха! Аминь, о Господин двух миров!

Конец

Книгу переписал Ибрахим ибн Исмаил. Да простит Аллах прегрешения ему и его родителям!

Комментарии

1 Речь идет о походе султана Сулеймана против Ирана, предпринятом им в августе 1553 г. Весной 1554 г. Сулейман со своим войском из Алеппо, где была проведена зима, отправился по маршруту Диярбекир — Эрзерум — Каре. Не встретив сопротивления со стороны шаха Тахмаспа I, османское войско заняло Нахичевань, Ереван (Реван) и область Карабаха (Uzuncarsili. Osmanli tarihi, cilt 22, с. 360-361).

2 Хасанкалеси (совр. Хасанкале) — название небольшого населенного пункта восточнее Эрзерума. Находился на старой дороге, ведущей из Эрзерума в Каре.

3 Эйялет — обозначение самой крупной административной единицы в. Османской империи до середины XIX в., находившейся под управлением бейлербея. То же, что и бейлербейлик.

4 Оджакбеги — бей, правитель, стоящий во главе оджаклыка. Оджаклыками назывались в Османской империи такие административные единицы, которые отдавались во власть местных владетелей, в том числе вождям племен и племенных объединений. Оджаклыки часто являлись родовой собственностью и передавались по наследству. Большая часть оджаклыков находилась в Восточной Анатолии; владетелями их являлись вожди курдских племен. В начале XVII в. имелся 51 оджаклык (Yucel. Desantralizasyon, с. 669).

5 Имеется в виду шах Тахмасп I (1524—1576).

6 Ихтияры (букв. «старики, старейшины») — здесь уважительное обращение к старейшим янычарам, какими были кетхюда ода, приглашенные на султанский совет.

7 Кул эфенди — здесь, по-видимому, титул янычарского аги.

8 Имеется в виду поход Селима I против персидского шаха Исмаила. Войско последнего потерпело поражение от турок на Чалдыранском поле (1514 г.).

9 Словом зарбузан турками обозначалось артиллерийское орудие, применявшееся в XVI—XVIII вв. и известное в Европе под названием «фальконет» (итал. falkonetto).

10 Перевод этой фразы представляется неясным. В ленинградской рукописи это предложение дано в следующем виде: ***, где неясно значение слова ***. Это слово имеется в соответствующей фразе готской рукописи: ***. Слово *** нам не удалось найти в словарях. Лишь в изданном А. К. Боровковым чагатайско-персидском словаре Тали' Имани Гератского оно встречается в сочетании ***. Слова даны без перевода с пояснением составителя словаря — «это значение известно» — и приведением примера из Чар Диван Навои (см.: Боровков. Бада'и' ал-лугат, с. 218, текст — л. 70а). В братиславской рукописи эпизод с походом Сулеймана против Нахичевани отсутствует.

11 Здесь в тексте ленинградской рукописи пропущено слово ***, имеющееся в готской рукописи.

12 Эпизод с советом, устроенным Сулейманом во время похода против Тахмаспа, имеет, по-видимому, реальную основу. Как сообщают другие османские источники, Сулейман, усомнившись в верности своего войска, решил по прибытии в Диярбекир провести общий совет с участием янычарского аги, янычарского кетхюда, янычарского кятиба, янычарских ага и бёлюкбаши очага. Проведя совет, он удостоверился в преданности своего войска. Только после этого Сулейман продолжил поход против Ирана (Uzuncarsili. Osmanli tarihi, cilt 22, с. 404). В Мебде-и канун представлена устная версия этого события, сохранившаяся в виде предания в самом янычарском корпусе.

(пер. И. Е. Петросян)
Текст воспроизведен по изданию: Мебде-и канун-и йеничери оджагы тарихи (История происхождения законов янычарского корпуса). М. Наука. 1987